Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детская литература
   Обучающая, развивающая литература, стихи, сказки
      Драгунский Виктор. Поют колеса тра-та-та -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  -
Виктор Драгунский. Денискины рассказы. OCR liosha (Ташкент, "Укитувчи", 1975) OCR: Michael Seregin (Москва, "Издательство Астрель", "АСТ", 2000) СОДЕРЖАНИЕ "ОН ЖИВОЙ И СВЕТИТСЯ..." ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ МОТОГОНКИ ПО ОТВЕСНОЙ СТЕНЕ СЛАВА ИВАНА КОЗЛОВСКОГО РЫЦАРИ СТАРЫЙ МОРЕХОД АНГЛИЧАНИН ПАВЛЯ ЧТО Я ЛЮБЛЮ... ...И ЧЕГО НЕ ЛЮБЛЮ! ЧТО ЛЮБИТ МИШКА ДРУГ ДЕТСТВА ШЛЯПА ГРОССМЕЙСТЕРА "ГДЕ ЭТО ВИДАНО, ГДЕ ЭТО СЛЫХАНО" ЧЕЛОВЕК С ГОЛУБЫМ ЛИЦОМ СМЕРТЬ ШПИОНА ГАДЮКИНА ПОЖАР ВО ФЛИГЕЛЕ, ИЛИ ПОДВИГ ВО ЛЬДАХ... АРБУЗНЫЙ ПЕРЕУЛОК ПРОФЕССОР КИСЛЫХ ЩЕЙ КРАСНЫЙ ШАРИК В СИНЕМ НЕБЕ РОВНО 25 КИЛО КОТ В САПОГАХ СЛОН И РАДИО НА САДОВОЙ БОЛЬШОЕ ДВИЖЕНИЕ РАБОЧИЕ ДРОБЯТ КАМЕНЬ БЕЛЫЕ АМАДИНЫ СРАЖЕНИЕ У ЧИСТОЙ РЕЧКИ ДЕВОЧКА НА ШАРЕ РАССКАЖИТЕ МНЕ ПРО СИНГАПУР ПОЮТ КОЛиСА - ТРА-ТА-ТА НАДО ИМЕТЬ ЧУВСТВО ЮМОРА ОДНА КАПЛЯ УБИВАЕТ ЛОШАДЬ ДЫМКА И АНТОН НИЧЕГО ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ ЗАКОЛДОВАННАЯ БУКВА СИНИЙ КИНЖАЛ ТРЕТЬЕ МЕСТО В СТИЛЕ БАТТЕРФЛЯЙ СВЕРХУ ВНИЗ, НАИСКОСОК! НЕ ПИФ, НЕ ПАФ! ЗАПАХ НЕБА И МАХОРОЧКИ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ПОД КРОВАТЬЮ ГЛАВНЫЕ РЕКИ ЗЕЛЕНЧАТЫЕ ЛЕОПАРДЫ УДИВИТЕЛЬНЫЙ ДЕНЬ И МЫ!... ЗДОРОВАЯ МЫСЛЬ ПОХИТИТЕЛЬ СОБАК КУРИНЫЙ БУЛЬОН ...БЫ НЕ ХУЖЕ ВАС, ЦИРКОВЫХ МОЙ ЗНАКОМЫЙ МЕДВЕДЬ ГУСИНОЕ ГОРЛО ХИТРЫЙ СПОСОБ КАК Я ГОСТИЛ У ДЯДИ МИШИ ЧИКИ-БРЫК ПОДЗОРНАЯ ТРУБА ДЯДЯ ПАВЕЛ ИСТОПНИК ФАНТОМАС ПРИКЛЮЧЕНИЕ "ТИХА УКРАИНСКАЯ НОЧЬ..." СЕСТРА МОЯ КСЕНИЯ -------------------------------- "ОН ЖИВОЙ И СВЕТИТСЯ..." Однажды вечером я сидел во дворе, возле песка, и ждал маму. Она, наверно, задерживалась в институте, или в магазине, или, может быть, долго стояла на автобусной остановке. Не знаю. Только все родители нашего двора уже пришли, и все ребята пошли с ними по домам и уже, наверно, пили чай с бубликами и брынзой, а моей мамы всђ ещђ не было... И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки, и радио заиграло музыку, и в нђбе задвигались тђмные облака - они были похожи на бородатых стариков... И мне захотелось есть, а мамы всђ не было, и я подумал, что если бы я знал, что моя мама хочет есть и ждђт меня где-то на краю света, я бы моментально к ней побежал, а не опаздывал бы и не заставлял еђ сидеть на песке и скучать. И в это время во двор вышел Мишка. Он сказал: - Здорово! И я сказал: - Здорово! Мишка сел со мной и взял в руки самосвал. - Ого! - сказал Мишка. - Где достал? А он сам набирает песок? Не сам? А сам сваливает? Да? А ручка? Для чего она? Еђ можно вертеть? Да? А? Ого! Дашь мне его домой? Я сказал: - Нет, домой не дам. Подарок. Папа подарил перед отъездом. Мишка надулся и отодвинулся от меня. На дворе стало ещђ темнее, Я смотрел на ворота, чтоб не пропустить, когда придђт мама. Но она всђ не шла. Видно, встретила тђтю Розу, и они стоят и разговаривают и даже не думают про меня. Я лђг на песок. Тут Мишка говорит: - Не дашь самосвал? Я говорю: - Отвяжись, Мишка. Тогда Мишка говорит: - Я тебе за него могу дать одну Гватемалу и два Барбадоса! Я говорю: - Сравнил Барбадос с самосвалом... А Мишка: - Ну, хочешь, я дам тебе плавательный круг? Я говорю: - Он у тебя лопнутый. А Мишка: - Ты его заклеишь! Я даже рассердился; - А плавать где? В ванной? По вторникам? И Мишка опять надулся. А потом говорит: - Ну, была не была! Знай мою добрость! На! И он протянул мне коробочку от спичек. Я взял еђ в руки. - Ты открой еђ, - сказал Мишка, - тогда увидишь! Я открыл коробочку и сперва ничего не увидел, а потом увидел маленький светло-зеленый огонђк, как будто где-то далеко-далеко от меня горела крошечная звђздочка, и в то же время я сам держал еђ сейчас в руках. - Что это, Мишка, - сказал я шђпотом, - что это такое? - Это светлячок, - сказал Мишка. - Что, хорош?. Он живой, не думай. - Мишка, - сказал я, - бери мой самосвал, хочешь? Навсегда бери, насовсем! А мне отдай эту звђздочку, я еђ домой возьму... И Мишка схватил мой самосвал и побежал домой, А я остался со своим светлячком, глядел на него, глядел и никак не мог наглядеться: какой он зелђный, словно в сказке, и как он хоть и близко, на ладони, а светит, словно издалека... И я не мог ровно дышать, и я слышал, как стучит мођ сердце и чуть-чуть кололо в носу, как будто хотелось плакать. И я долго так сидел, очень долго. И никого не было вокруг. И я забыл про всех на белом свете. Но тут пришла мама, и я очень обрадовался, и мы пошли домой. А когда стали пить чай с бубликами и брынзой, мама спросила: - Ну, как твой самосвал? А я сказал: - Я, мама, променял его. Мама сказала: - Интересно! А на что? Я ответил: - На светлячка! Вот он, в коробочке живђт. Погаси-ка свет! И мама погасила свет, и в комнате стало темно, мы стали вдвођм смотреть на бледно-зелђную звђздочку. Потом мама зажгла свет. - Да, - сказала она, - это волшебство! Но всђ-таки как ты решился отдать такую ценную вещь, как самосвал, за этого червячка? - Я так долго ждал тебя, - сказал я, - и мне было так скучно, а этот светлячок, он оказался лучше любого самосвала на свете. Мама пристально посмотрела на меня и спросила: - А чем же, чем же именно он лучше? Я сказал: - Да как же ты не понимаешь?! Ведь он живой! И светится!... ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ Я услышал, как мама сказала кому-то в коридоре: - ...Тайное всегда становится явным. И, когда она вошла в комнату, я спросил: - Что это значит, мама: "Тайное становился явным"? - А это значит, что если кто поступает нечестно, всђ равно про него это узнают, и будет ему очень стыдно, и он понесђт наказание, - сказала мама. - Понял?... Ложись-ка спать! Я вычистил зубы, лђг спать, но не спал, а всђ время думал: как же так получается, что тайное становится явным? И я долго не спал, а когда проснулся, было утро, папа был уже на работе, и мы с мамой были одни. Я опять вычистил зубы и стал завтракать. Сначала я съел яйцо, Это ещђ терпимо, потому что я выел один желток, а белок раскромсал со скорлупой так, чтобы его не было видно. Но потом мама принесла целую тарелку манной каши. - Ешь! - сказала мама, - Безо всяких разговоров! Я сказал: - Видеть не могу манную кашу! Но мама закричала: - Посмотри, на кого ты стал похож! Вылитый Кощей! Ешь. Ты должен поправиться. Я сказал: - Я ею давлюсь!... Тогда мама сђла со мной рядом, обняла меня за плечи и ласково спросила: - Хочешь, пойдђм с тобой в Кремль? Ну ещђ бы... Я не знаю ничего красивее Кремля. Я там был в Грановитой палате и в Оружейной, стоял возле Царь-пушки и знаю, где сидел Иван Грозный. И ещђ там очень много интересного. Поэтому я быстро ответил маме: - Конечно, хочу в Кремль! Даже очень! Тогда мама улыбнулась: - Ну вот, съешь всю кашу, и пойдђм. А я пока посуду вымою. Только помни - ты должен съесть всђ до дна! И мама ушла на кухню. А я остался с кашей наедине. Я пошлђпал еђ ложкой. Потом посолил. Попробовал - ну, невозможно есть! Тогда я подумал, что, может быть, сахару не хватает? Посыпал песку, попробовал... Ещђ хуже стало. Я не люблю кашу, я же говорю. А она к тому же была очень густая. Если бы она была жидкая, тогда другое дело, я бы зажмурился и выпил еђ. Тут я взял и долил в кашу кипятку. Всђ равно было скользко, липко и противно. Главное, когда я глотаю, у меня горло само сжимается и выталкивает эту кашу обратно. Ужасно обидно! Ведь в Кремль-то хочется! И тут я вспомнил, что у нас есть хрен. С хреном, кажется, почти всђ можно съесть! Я взял и вылил в кашу всю баночку, а когда немножко попробовал, у меня сразу глаза на лоб полезли и остановилось дыхание, и я, наверно, потерял сознание, потому что взял тарелку, быстро подбежал к окну и выплеснул кашу на улицу. Потом сразу вернулся и сел за стол. В это время вошла мама. Она посмотрела на тарелку и обрадовалась: - Ну что за Дениска, что за парень-молодец! Съел всю кашу до дна! Ну, вставай, одевайся, рабочий народ, идђм на прогулку в Кремль! - И она меня поцеловала. В эту же минуту дверь открылась, и в комнату вошђл милиционер. Он сказал: - Здравствуйте! - и подошђл к окну, и поглядел вниз. - А ещђ интеллигентный человек. - Что вам нужно? - строго спросила мама. - Как не стыдно! - Милиционер даже стал по стойке "смирно". - Государство предоставляет вам новое жильђ, со всеми удобствами и, между прочим, с мусоропроводом, а вы выливаете разную гадость за окно! - Не клевещите. Ничего я не выливаю! - Ах, не выливаете?! - язвительно рассмеялся милиционер. И, открыв дверь в коридор, крикнул: - Пострадавший! Пожалуйте сюда! И к нам вошђл какой-то дяденька. Я как на него взглянул, так сразу понял, что в Кремль я не пойду. На голове у этого дяденьки была шляпа. А на шляпе наша каша. Она лежала почти в середине шляпы, в ямочке, и немножко по краям, где лента, и немножко за воротником, и на плечах, и на левой брючине. Он как вошђл, сразу стал заикаться, - Главное, я иду фотографироваться... И вдруг такая история... Каша... мм... манная... Горячая, между прочим, сквозь шляпу и то... жжђт... Как же я пошлю свођ... фф... фото, когда я весь в каше?! Тут мама посмотрела на меня, и глаза у неђ стали зелђные, как крыжовник. А уж это - верная примета, что мама ужасно рассердилась. - Извините, пожалуйста, - сказала она тихо, - разрешите, я вас почищу, пройдите сюда! И они все трое вышли в коридор. А когда мама вернулась, мне даже страшно было на неђ взглянуть. Но я себя пересилил, подошђл к ней и сказал: - Да, мама, ты вчера сказала правильно. Тайное всегда становится явным! Мама посмотрела мне в глаза. Она смотрела долго-долго и потом спросила: - Ты это запомнил на всю жизнь? И я ответил: - Да. МОТОГОНКИ ПО ОТВЕСНОЙ СТЕНЕ Ещђ когда я был маленький, мне подарили трђхколђсный велосипед. И я на нђм выучился ездить. Сразу сел и поехал, нисколько не боясь, как будто я всю жизнь ездил на велосипедах. Мама сказала: - Смотри, какой он способный к спорту! А папа сказал: - Сидит довольно обезьяновато... А я здорово научился ездить и довольно скоро стал делать на велосипеде разные штуки, как весђлые артисты в цирке. Например, я ездил задом наперђд или лђжа на седле и вертя педали какой угодно рукой - хочешь правой, хочешь левой: ездил боком, растопыря ноги; ездил, сидя на руле, а то зажмурясь и без рук; ездил со стаканом воды в руке. Словом, наловчился по-всякому. А потом дядя Женя отвернул у моего велосипеда одно колесо, и он стал двухколесным, и я опять очень быстро всђ заучил. И ребята во дворе стали меня называть "чемпионом мира и его окрестностей". И так я катался на свођм велосипеде до тех пор, пока колени у меня не стали во время езды подниматься выше руля. Тогда я догадался, что я уже вырос из этого велосипеда, и стал думать, когда же папа купит мне настоящую машину "Школьник". И вот однажды к нам во двор въезжает велосипед. И дяденька, который на нђм сидит, не крутит ногами, а велосипед трещит себе под ним, как стрекоза, и едет сам. Я ужасно удивился. Я никогда не видел, чтобы велосипед ехал сам. Мотоцикл - это другое дело, автомобиль - тоже, ракета - ясно, а велосипед? Сам? Я просто глазам своим не поверил. А этот дяденька, что на велосипеде, подъехал к Мишкиному парадному и остановился. И он оказался совсем не дяденькой, а молодым парнем. Потом он поставил велосипед около трубы и ушђл. А я остался стоять тут же с разинутым ртом. Вдруг выходит Мишка. Он говорит: - Ну? Чего уставился? Я говорю: - Сам едет, понял? Мишка говорит: - Это нашего племянника Федьки машина. Велосипед с мотором. Федька к нам приехал по делу - чай пить. Я спрашиваю: - А трудно такой машиной управлять? - Ерунда на постном масле, - говорит Мишка. - Она заводится с пол-оборота. Один раз нажмђшь на педаль, и готово - можешь ехать. А бензину в ней на сто километров. А скорость двадцать километров за полчаса. - Ого! Вот это да! - говорю я. - Вот это машина! На такой покататься бы! Тут Мишка покачал головой! - Влетит. Федька убьђт. Голову оторвђт! - Да. Опасно, - говорю я. Но Мишка огляделся по сторонам и вдруг заявляет: - Во дворе никого нет, а ты всђ-таки "чемпион мира". Садись! Я помогу разогнать машину, а ты один разок толкни педаль, и всђ пойдђт как по маслу. Объедешь вокруг садика два-три круга, и мы тихонечко поставим машину на место. Федька у нас чай подолгу пьђт. По три стакана дует. Давай! - Давай! - сказал я. И Мишка стал держать велосипед, а я на него взгромоздился. Одна нога действительно доставала самым носком до края педали, зато другая висела в воздухе, как макаронина. Я этой макарониной отпихнулся от трубы, а Мишка побежал рядом и кричит: - Жми педаль, жми давай! Я постарался, съехал чуть набок с седла да как нажму на педаль. Мишка чем-то щђлкнул на руле... И вдруг машина затрещала, и я поехал! Я поехал! Сам. На педали не жму - не достаю, а только еду, соблюдаю равновесие! Это было чудесно! Ветерок засвистел у меня в ушах, всђ вокруг понеслось быстро-быстро по кругу: столбик, ворота, скамеечка, грибы от дождя, песочник, качели, домоуправление, и опять столбик, ворота, скамеечка, грибы от дождя, песочник, качели, домоуправление, и опять столбик, и всђ сначала, и я ехал, вцепившись в руль, а Мишка всђ бежал за мной, но на третьем круге он крикнул: - Я устал! - и прислонился к столбику. А я поехал один, и мне было очень весело, и я всђ ездил и воображал, что участвую в мотогонках по отвесной стене. Я видел, в парке культуры так мчалась отважная артистка... И столбик, и Мишка, и качели, и домоуправление - всђ мелькало передо мной довольно долго, и всђ было очень хорошо, только ногу, которая висела, как макаронина, стали немножко колоть мурашки... И ещђ мне вдруг стало как-то не по себе, и ладони сразу стали мокрыми, и очень захотелось остановиться. Я доехал до Мишки и крикнул: - Хватит! - Останавливай! Мишка побежал за мной и кричит: - Что? Говори громче! Я кричу: - Ты что, оглох, что ли? Но Мишка уже отстал. Тогда я проехал ещђ круг и закричал: - Останови машину, Мишка! Тогда он схватился за руль, машину качнуло, он упал, а я опять поехал дальше. Гляжу, он снова встречает меня у столбика и орђт: - Тормоз! Тормоз! Я промчался мимо него и стал искать этот тормоз. Но ведь я же не знал, где он! Я стал крутить разные винтики и что-то нажимать на руле. Куда там! Никакого толку! Машина трещит себе как ни в чђм не бывало, а у меня в макаронную ногу уже тысячи иголок впиваются! Я кричу: - Мишка, а где этот тормоз? А он: - Я забыл! А я: - Ты вспомни! - Ладно, вспомню, ты пока покрутись ещђ немножко! - Ты скорей вспоминай, Мишка! - опять кричу я. И проехал дальше, и чувствую, что мне уже совсем не по себе, тошно как-то. А на следующем кругу Мишка снова кричит: - Не могу вспомнить! Ты лучше попробуй спрыгни! А я ему: - Меня тошнит! Если бы я знал, что так получится, ни за что бы не стал кататься, лучше пешком ходить, честное слово! А тут опять впереди Мишка кричит: - Надо достать матрац, на котором спят! Чтоб ты в него врезался и остановился! Ты на чђм спишь? Я кричу: - На раскладушке! А Мишка: - Тогда езди, пока бензин не кончится! Я чуть не переехал его за это. "Пока бензин не кончится"... Это, может быть, ещђ две недели так носиться вокруг садика, а у нас на вторник билеты в кукольный театр. И ногу колет! Я кричу этому дуралею: - Сбегай за вашим Федькой! - Он чай пьет! - кричит Мишка. - Потом допьђт! - ору я. А он недослышал и соглашается со мной: - Убьђт! Обязательно убьђт! И опять всђ завертелось передо мной: столбик, ворота, скамеечка, качели, домоуправление. Потом наоборот: домоуправление, качели, скамеечка, столбик, а потом пошло вперемешку: домик, столбоуправление, грибеечка... И я понял, что дело плохо. Но в это время кто-то сильно схватил машину, она перестала трещать, и меня довольно крепко хлопнули по затылку. Я сообразил, что это Мишкин Федька наконец почайпил. И я тут же кинулся бежать, но не смог, потому что макаронная нога вонзилась в меня, как кинжал. Но я всђ-таки не растерялся и ускакал от Федьки на одной ноге. И он не стал догонять меня. А я на него не рассердился за подзатыльник. Потому что без него я, наверно, кружил бы по двору до сих пор. СЛАВА ИВАНА КОЗЛОВСКОГО У меня в табеле одни пятђрки. Только по чистописанию четвђрка. Из-за клякс. Я прямо не знаю, что делать! У меня всегда с пера соскакивают кляксы. Я уж макаю в чернила только самый кончик пера, а кляксы всђ равно соскакивают. Просто чудеса какие-то! Один раз я целую страницу написал чисто-чисто, любо-дорого смотреть - настоящая пятђрочная страница. Утром показал еђ Раисе Ивановне, а там на самой середине клякса! Откуда она взялась! Вчера еђ не было! Может быть, она с какой-нибудь другой страницы просочилась? Не знаю... А так у меня одни пятђрки. Только по пению тройка. Это вот как получилось. Был у нас урок пения. Сначала мы пели все хором "Во поле берђзонька стояла". Выходило очень красиво, но Борис Сергеевич всђ время морщился и кричал: - Тяните гласные, друзья, тяните гласные!... Тогда мы стали тянуть гласные, но Борис Сергеевич хлопнул в ладоши и сказал: - Настоящий кошачий концерт! Давайте-ка займђмся с каждым инди-виду-ально. Это значит с каждым отдельно. И Борис Сергеевич вызвал Мишку. Мишка подошђл к роялю и что-то такое прошептал Борису Сергеевичу, Тогда Борис Сергеевич начал играть, а Мишка тихонечко запел: Как на тоненький ледок Выпал беленький снежок... Ну и смешно же пищал Мишка! Так пищит наш котђнок Мурзик. Разве ж так поют! Почти ничего не слышно. Я просто не мог выдержать и рассмеялся. Тогда Борис Сергеевич поставил Мишке пятђрку и поглядел на меня. Он сказал: - Ну-ка, хохотун, выходи! Я быстро подбежал к роялю. - Ну-с, что вы будете исполнять? - вежливо спросил Борис Сергеевич. Я сказал: - Песня гражданской войны "Веди ж, Будђнный, нас смелее в бой". Борис Сергеевич тряхнул головой и заиграл, но я его сразу остановил: - Играйте, пожалуйста, погромче! - сказал я. Борис Сергеевич сказал: - Тебя не будет слышно. Но я сказал: - Будет. Ещђ как! Борис Сергеевич заиграл, а я набрал побольше воздуха да как запою: Высоко в нђбе ясном Вьђтся алый стяг... Мне очень нравится эта песня. Так и вижу синее-синее нђбо, жарко, кони стучат копытами, у них красивые лиловые глаза, а в небе вьђтся алый стяг. Тут я даже зажмурился от восторга и закричал что было сил: Мы мчимся на конях туда, Где виден враг! И в битве упоительной... Я хорошо пел, наверное, даже было слышно на другой улице: Лавиною стремительной! Мы мчимся вперђд!... Ура!... Красные всегда побеждают! Отступайте, враги! Дађшь!!! Я нажал себе кулаками на живот, вышло ещђ громче, и я чуть не лопнул: Мы вррезалися в Крым! Тут я остановился, потому что я был весь потный и у меня дрожали колени. А Борис Сергеевич хоть и играл, но весь как-то склонился к роялю, и у него тоже тряслись плечи... Я сказал: - Ну как? - Чудовищно! - похвалил Борис Сергеевич. - Хорошая песня, правда? - спросил я. - Хорошая, - сказал Борис Сергеевич, и закрыл платком глаза. - Только жаль, что вы очень тихо играли, Борис Сергеевич, - сказал я, - можно бы ещђ погромче. - Ладно, я учту, - сказал Борис Сергеевич. - А ты не заметил, что я играл одно, а ты пел немножко по-другому? - Нет, - сказал я, - я этого не заметил! Да это и неважно. Просто надо было погромче играть. - Ну что ж, - сказал Борис Сергеевич, - раз ты ничего не заметил, поставим тебе пока тройку. За прилежание. Как - тройку! Я даже опешил. Как же это может быть? Тройку - это очень мало! Мишка тихо пел и то получил пятђрку... Я сказал: - Борис Сергеевич, когда я немножко отдохну, я ещђ громче смо

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору