Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Стихи
      Ли Бо, Ду Фу. Избранная поэзия -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  -
авица Томится у окна. Я вижу влажный блеск В очах печальных - Кто ведает, 0 ком грустит она? ЧАНГАНЬСКИЕ МОТИВЫ I Еще не носила прически я - Играла я у ворот, И рвала цветы у себя в саду, Смотрела, как сад цветет. На палочке мой муженек верхом Скакал, не жалея сил, - Он в гости ко мне приезжал тогда И сливы мне приносил. Мы были детьми в деревне Чангань, Не знающими труда, И, вместе играя по целым дням, Не ссорились никогда. II Он стал моим мужем, - а было мне Четырнадцать лет тогда, - И я отворачивала лицо, Пылавшее от стыда. Я отворачивала лицо, Пряча его во тьму, Тысячу раз он звал меня, Но я не пришла к нему. Я расправила брови в пятнадцать лет, Забыла про детский страх, - Впервые подумав: хочу делить С тобой и пепел и прах. Да буду я вечно хранить завет Обнимающего устой, И да не допустит меня судьба На башне стоять одной! Шестнадцать лет мне теперь - и ты Уехал на долгий срок. Далеко, туда, где в ущелье Цюйтан Кипит между скал поток. Тебе не подняться вверх по Янцзы Даже к пятой луне. И только тоскливый вой обезьян Слышишь ты в тишине. III У нашего дома твоих следов Давно уже не видать, Они зеленым мхом поросли - Появятся ли опять? Густо разросся зеленый мох И след закрывает твой. Осенний ветер весь день в саду Опавшей шуршит листвой. Восьмая луна - тускнеет все, Даже бабочек цвет. Вот они парочками летят, И я им гляжу вослед. Осенние бабочки! Так и я Горою перед зимой 0 том, что стареет мое лицо И блекнет румянец мой. IV Но, рано ли, поздно ли, наконец Вернешься ты из Саньба. Пошли мне известье, что едешь ты, Что смилостивилась судьба. Пошли - и я выйду тебя встречать, Благословив небеса, Хоть тысячу ли я пройду пешком, До самого Чанфэнса. С т р. 92. Чанганьские мотнвы. Чангань - деревушка на территории современной про- винции Цзянсу. Завет обнимающего устой. - В древности некий чело- век по имени Бэй Шэн назначил своей возлюбленной сви- дание у моста. Время шло, а женщина все не приходила. Внезапно вода в реке стала стремительно подниматься, но Бэй Шэн так и не покинул это место и, верный данному сло- ву, погиб, ухватившись за одиы из устоев моста. Отсюда и произошло выражение "обнимающий устой", означающее верность до самой смерти. ВОСПЕВАЮ ГРАНАТОВОЕ ДЕРЕВО, РАСТУЩЕЕ ПОД ВОСТОЧНЫМ ОКНОМ МОЕЙ СОСЕДКИ У соседки моей Под восточным окном Разгорелись гранаты В луче золотом. Пусть коралл отразится В зеленой воде - Но ему не сравниться е гранатом Нигде. Столь душистых ветвей Не отыщешь вовек - К ним прелестные птицы Летят на ночлег. Как хотел бы я стать Хоть одной из ветвей, Чтоб касаться одежды Соседки моей. Пусть я знаю, Что нет мне надежды теперь, - . Но я все же гляжу На закрытую дверь. Из цикла "ПО ТУ СТОРОНУ ГРАНИЦЫ" Приграничные варвары С гор в наступленье пошли - И выводят солдат Из печальных солдатских домов. Командиры раздали "Тигровые знаки" свои, - Значит, вновь воевать нам Средь желтых и мерзлых песков. Словно лук, изогнулась Плывущая в небе луна, Белый иней блестит На поверхности наших мечей. К пограничной заставе Не скоро вернусь я, жена, - Не вздыхай понапрасну И слез понапрасну не лей. С т р. 96. И 3 ц и к л а "По ту сторону границы". "Тигровые знаки" - бронзовые пластинки или бамбу- ковые дощечки с изображением тигра. Разрезанные на две части, они служили как бы паролем и отзывом. ДУ ФУ I СТИХИ РАННИХ ЛЕТ ВЗИРАЯ НА СВЯЩЕННУЮ ВЕРШИНУ Великая горная цепь - К острим острие! От Ци и до Лу Зеленеет Тайшань на просторе. Как будто природа Собрала искусство свое, Чтоб север и юг Разделить здесь на сумрак и зори. Родившись на склонах, Плывут облака без труда, Завидую птицам И в трепете дивном немею. Но я на вершину взойду И увижу тогда, Как горы другие Малы по сравнению с нею. С т р. 99. Взирая на священную вершину. Ци и Лу - древние княжества, некогда расположенные на территории современной провинции Шаньдун. Тайшань - одна из пяти священыых гор Китая, знаме- нитая своей красотой. КАРТИНА, ИЗОБРАЖАЮЩАЯ СОКОЛА С белого шелка Вздымаютея ветер и холод - Так этот сокол Искусной рукой нарисован. Смотрит, насупившись, Словно дикарь невеселый, Плечи приподнял - За птицей рванутъся готов он. Кажется, крикнешь, Чтоб он полетел за добычей, И отзовется Тотчаc же душа боевая. Скоро ль он бросится В битву на полчище птичье, Кровью и перьями Ровную степь покрывая? ФЕРГАНСКИЙ СКАКУН ГОСПОДИНА ФАНА Вот прославленный конь из ферганской страны! Как костяк его прочен и накрепко сбит! Словно стебли бамбука два уха стоят, Ураган поднимают две пары копыт! Ты любое пространство на нем покоришь, Можешь с ним не бояться несчастий и бед. Если есть у тебя быстроногий скакун, Для тебя с этих пор расстояния нет! С т р. 101. Ферганекнй екакун господина Фана. Во времена Ду Фу китайские аристократы и чиновники высоких рангов любили породистых скакунов, которых куп- цы приводили из Средней Азии. Один из таких скакунов и воспевается в стихотворении поэта. ПОДНИМАЮСЬ НА ГОРОДСКУЮ БАШНЮ В ЯНЬЧЖОУ Восточный район распахнулся навстречу заре, И Южная башня взметнулась вдали предо мной. Плывущие тучи повисли меж гор и морей, Степные просторы окутаны синею мглой. На каменных плитах - минувших времен письмена, Под диким бурьяном - развалины древних дворцов. Здесь издавна веет великого прошлого дух, - Всхожу по ступеням, не слыша своих же шагов С т р. 102. Поднимыось на городскую башню в Яньчжоу. Яньчжоу - город на юге Китая. "На каменных плитах - минувших времен письме- на " - В старом Китае принято было устанавливать ка- менные стелы с надписями, посвященными тому или иному историческому событию. Из цикла "НАПИСАЛ ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ НА СТЕНЕ ДОМА ОТШЕЛЬНИКА ЧЖАНА" В весенних горах я скитаюсь один и ваше жилище ищу, В лесу дровосеков стучат топоры, а горы все так же молчат. Среди затаивших прохладу долин иду по намерзшему льду, Вечернее солнце во мраке лесов садится у Каменных Врат. Вы слышите ночью, как недра земли хранят золотую руду, И видите утром: вдали от людей гуляют оленьи стада. Нам радостно вместе бродить по горам: забыли дорогу домой; Как будто в отвязанной лодке меня уносит речная вода С т р. 103. И з ц и к л а "Написал два стихотворения на стене дома отшельника Чжана". Отшельник Чжан - один из друзей Ду Фу. "Вы слышите ночью, как недра земли хранят золотую руду " - Ду Фу имеет в виду, что отшельник Чжан может угадывать, где скрываются в земле ценные руды. "Как будто в отвязанной лодке меня " - Образ отвязын- ной лодки, символизирующий внутреннюю свободу челове- ка, часто встречается в поэзии Ду Фу и его современников. Сравни с переводом В. М. Алексеева "Пишу над жили- щем-скитом господина Чжана": В весенних горах мне спутника нет, один я тебя ищу. Там дерево рубят: стук-стук да стук-стук, а горы еще безлюдней. Ложе потока все еще в стуже, иду по снегу и льду. От каменных входов наклонное солнце доходит до леса и взгорья. Здесь жадничать нечего: ночью познаешь дух золота и серебра; далеко от зла: здесь утром смотри лишь, как бродят олени и лани. Подъем вдохновенья, - и в мрачной дали там сомненья: служить или нет; сижу пред тобою, и кажется мне, что я плаваю в лодке пустой. ВМЕСТЕ С ЧИНОВНИКАМИ ЛЮ И ЧЖЭНЕМ ПИРУЕМ У КАМЕННЫХ ВРАТ Осенние воды прозрачны до самого дна, И так же спокойны сердца моих добрых друзей. Едва лишь им выпадет радость от дел отдохнуть, И тотчас на вольную волю торопят коней. Вот двое друзей - благородных, как древний нефрит. Расставлены вина и яства - им счет золотой. Спускается вечер, а флейты так нежно звучат, Что вторит им даже волшебный дракон под водой. С т р. 104. Вместе с Ли Бо навещаем отшельника Фаня. Отшельник Фань - один из друзей поэта. Инь Кэн - известный поэт VI в., мастер пейзажной ли- рики, утонченный стилист. Цюй Юань - величайший пом Древнего Китая, автор "Скорби изгнанника", "Девяти напевов" и других произве- дений. "Кто знает вкус похлебки овощной! " - Овощная похлебка считалась традиционной пищей отшельников, уда- лившихся от мира и забывших "чины и званья". ВМЕСТЕ С ЛИ БО НАВЕЩАЕМ ОТШЕЛЬНИКА ФАНЯ Я восхищаюсь строками Ли Бо, Как будто сам Инь Кэн передо мной. Я тоже путник здесь, в горах Дунмэн, - Люблю его, как брата, всей душой. Одну и ту же делим с ним постель. И на прогулках руки сплетены. Когда мы ищем тихое жилье Отшельника у городской стены. Сюда заходим с радостью в душе, С почтеньем служка у дверей стоит. Стучат вальками прачки на заре, Сгущается туман у древних плит. Читаем Цюй Юаня нараспев, - Кто знает вкус похлебки овощной! К чему чины и званья вспоминать, Когда душе открыт простор морской!... ПРЕПОДНОШУ ЛИ БО Снова осень пришла. Нас по жизни несет, словно ветром степную траву. Не сумели целебный добыть эликсир, - да простит нас мудрейший святой! Разудалые песни поем на пирах, - так впустую и кончатся дни. Мы горды и свободны, но чем знаменит одинокий и гордый герой? С т р. 107. Преподношу Ли Бо. Мудрейший святой - философ Гэ Хун (283 - 343), автор известного трактата "Мудрец, хранящий простоту". Ду Фу как бы стыдится перед Гэ Хуном, что не смог быть таким же стойким и последовательным в овладении искусством "про- дления жизни". В ЗИМНИЙ ДЕНЬ ДУМАЮ 0 ЛИ БО Все замерло в доме. Один среди множества книг Всю ночь до рассвета я думаю только о вас. Всю ночь повторяю бессмертные строфы Ли Бо Иль в книгах ищу о возвышенной дружбе рассказ. В худой одежонке согреться никак не могу, Целебное снадобье друг мой никак не найдет. Как жаль, что нельзя мне сейчас же уехать к Ли Бо И с ним поселиться у старых Оленьих Ворот. С т р. 108. В зимний день думаю о Ли Бо. Оленьи Ворота - традиционное место обитания отшель- ников. ВЕСЕННИМ ДНЕМ ВСПОМИНАЮ ЛИ БО О Ли Бо! Совершенство твоих стихов И свободную Мысль твою Я по стилю С Юй Синем сравнить готов, С Бао Чжао Тебя сравню. Я в столице гляжу, Как цветет весна, Ты на Юге - Тоской томим. Но когда ж мы опять За кубком вина О поэзии Поговорим? С т р. 109. Весенним днем вспоминаю Ли Бо. Юй Сить - известный поэт VI в., о котором говорили, что его строки словно бы "выгравированы на драгоценном металле". Бао Чжао - выдающийся мастер поэзии V в., автор из- вестного цикла "Восемнадцать стихотворений в подражание "Дорожным тяготам". II ЧАНЪАНЬСКИЙ ПЕРИОД ВМЕСТЕ С МОЛОДЫМИ АРИСТОКРАТАМИ И ГЕТЕРАМИ НАСЛАЖДАЕМСЯ ПРОХЛАДОЙ НА ОЗЕРЕ ЧЖАНБА. К ВЕЧЕРУ НАЧИНАЕТСЯ ДОЖДЬ I На вечерней заре хорошо нам по озеру плыть, - Налетающий ветер большой не поднимет волны. Красотою таинственной манит бамбуковый лес, И кувшинки озерные дивной прохладой полны. Мои юные спутники воду готовят со льдом, Корень сладкого лотоса - длинную тонкую нить. Облака собираются. Небо темнеет к дождю. Значит, надо скорее стихами друзей угостить. С т р. 111. Вместе с молодыми аристократами и гетерами наслаждаемся прохладой на озере Чжанба. К вечеру начи- нается дождь. Вода со льдом утоляла жажду. Корень сладкого лотоса - длинный нитевидный корень служил изысканным деликатесом. "У гетеры из Юэ ", "У гетеры из Янь " - Ду Фу упо- требляет названия древних княжеств, некогда славившихся красивыми женщинами. II Вот и дождь налетел, заливая циновки вокруг, И бушующий ветер внезапно ударил в борта. У гетеры из Юэ намок ее красный наряд, У гетеры из Янь вдруг исчезла c лица красота. Мы причалили лодку к прибрежным кустам ивняка, Занавески осыпало пеной волны кружевной. Мы домой торопились, а ветер свистел и свистел, Словно ранняя осень нас встретила летней порой. ПЕСНЬ 0 КРАСАВИЦАХ В день весеннего праздника третьей луны обновилась небесная синь. Сколько знатных красавиц столицы Чанъань собралось у озерной воды! Благородна осанка и мысли чисты, скромен облик и кроток их нрав. Совершенством сложенья и статью своей эти девы недаром горды! В предзакатном сиянии поздней весны их узорные блещут шелка. Серебром у одной из них вышит цилинь, разноцветный павлин - у другой. Ну, а чем же украшены головы их? Украшенье из перьев невиданных птиц ниспадает со лба бахромой. Ну, а если спиной повернутся они? Мы увидим жемчужных подвесок каскад, обнимающий нежно их стан. Есть средь них даже сестры красавицы той, что в дворцовых покоях живет, - Ведь недаром же титул великих принцесс им самим императором дан! Молодого верблюда пурпуровый горб в изумрудном дымится котле, На хрустальных тарелках блестят плавники - это щедрого моря дары. Но точеные палочки в нежных руках что-то медлят коснуться еды, И ножи в колокольцах никак не начнут грациозной, как танец, игры. Вылетают гонцы из дворцовых ворот, торопя быстроногих коней: С императорокой кухни одно за другим угощенья красавицам шлют. Барабанов удары и пение флейт даже мертвых способны поднять: Это важному гостю со свитой его - самому Ян Гочжуну салют! Наконец он приехал (последним из всех), на строптивом гарцуя коне. Занял место свое на парчовом ковре в павильоне для знатных гостей. Тополиного пуха кружащийся снег опустился на ряску в пруду, И волшебная птица с узорным платком промелькнула среди тополей Так могуч и всесилен наш Первый министр, что бросает от ужаса в жар. Берегись попадаться ему на глаза, - лучше скройся в толпе поскорей. С т р. 113. Песнь о красавицах. Третья луна - календарное обозначение начала года. Цилинь - фантастическое животное, упоминания о ко- тором часто встречаются в древнекитайской литературе. "Есть средь них даже сестры красавицы той, что в двор- цовых покоях живет " - намек на супругу императора Сю- аньцзуна Ян Гуйфэй и ее сестер, знатных придворных фрейлин. Ян Гочжун - брат красавицы Ян Гуйфэй, который бла- годаря ей занял исключительно высокое положение при дво- ре, имел должность Первого министра. ГРУСТНО. ОСЕННИЙ ДОЖДЬ I Под осенним дождем увядают цветы и мертвеет трава на лугу. Ясноглазка лесная, по-прежнему ты возле самых ступеней цветешь. Изумрудно-зеленые листья твои - словно перья невиданных птиц, А на ветках бесчисленных каждый цветок с золотою монетою схож. Ледяные ветра засвиетят, засвистят, наклоняя макушку твою. Я боюсь, что не выдержишь ты холодов и осыплются листья к утру. Над тобою живет неудачник-поэт, - голова все белей и белей. Он вдыхает душистые слезы твои, на неистовом стоя ветру. II Дует ветер и ливень тропический льет, - этой осенью все невпопад. И моря и равнины отчизны моей словно тучей накрыты одной. Сквозь потоки дождя не могу различить, конь идет по дороге иль бык, И прозрачная Вэй так похожа на Цзин с грязно-илистой мутной водой. Перезрелое мокнет повсюду зерно и чернеют колосья в полях. От отца или матери в дальнем селе невозможно письмо получить. Здесь, на рынках Чанъани, несчастный народ одеяла меняет на рис, И никто не жалеет последних вещей, лишь бы голод слегка утолить. С т р. 116. Грустно. Осенний дождь. "Над тобою живат неудачник-поэт " - имеется в виду сам Ду Фу. Вай и Цзин - реки в окрестностях Чанъани. "... бедняк в одежонке простой " - сам Ду Фу. III Есть в Чанъани бедняк в одежонке простой, - ты несчастней его не найдешь. Целый день в своей келье сидит запершись и совсем не бывает нигде. Даже лень ему выйти на старости лет прогуляться в высоком лесу, И детишки его без надзора шалят на промозглом ветру и дожде. Барабанят по крышам потоки дождя, торопя наступленье зимы. Ослабевшие птицы не в силах взлететь, - так промокли они под дождем. За последнюю осень не помнит никто ни единого светлого дня. Ах, когда же просохнет земля наконец и рассеются тучи кругом! СТИХИ В ПЯТЬСОТ СЛОВ 0 ТОМ, ЧТО БЫЛО У МЕНЯ НА ДУШЕ, КОГДА Я ИЗ СТОЛИЦЫ НАПРАВИЛСЯ В ФЭНСЯНЬ В Дулине Человек в пеньковом платье, Хоть постарел, - А недалек умом: Как мог такую глупость Совершать я, Чтоб с Цзи и Се Равнять себя тайком? А просто Во дворце я непригоден, И надо мне Безропотно уйти. Умру - поймут, Что о простом народе Всегда я думал, До конца пути. И сердца жар, Бредя тропой земною, Я отдавал народу Всей душой. Пусть господа Смеются надо мною, Но в громких песнях Слышен голос мой. Не то чтоб не хотел Уйти от шума И жить, не зная Горя и тревог, - Но с государем, Что подобен Шуню, Расстатъся добровольно Я не мог. Не смею утверждать, Что ныне нету Людей, способных Управлять страной, Но как подcолнечник Стремится к свету, Так я стремилея Верным быть слугой. Я думаю О стае муравьиной, Что прячется В тиши спокойных нор. А я хотел, Как истинный мужчина, На океанский Вырваться простор. Для этого И жить на свете стоит, А не искать вниманья У вельмож. Пусть пыль забвения Меня покроет, Но на льстецов Не буду я похож. Сюй-ю и Чао-фу Не так страдали, Стыжусь - А измениться не могу. Вином пытаюсь Разогнать печали И песнями - Гнетущую тоску. Теперь зима, И листья облетели, От ветра Треснут, кажется, холмы. Ночные небеса Грозят метелью, А я бреду Среди угрюмой тьмы. Окоченели пальцы - Силы нету, А пояс развязался Как на грех. Но до Лишани Доберусь к рассвету, Где государь Пирует без помех. Колышутся знамена, Как в столице, В дозоре гвардия - На склонах гор. Над Яочи Горячий пар клубится, И блеск оружья Ослепляет взор. Здесь государь Проводит дни е гостями, Я слышу - Музыка звучит опять. Те, кто в халатах С длинными кистями, Купаться могут здесь И пировать. Но шелк, сияющий В дворцовом зале, - Плод женского Бессонного труда. Потом мужчин Кнутами избивали - И подати Доставили сюда. И если Государь наш горделивый, Тот дивный шелк Сановникам даря, Хотел, чтоб власти Были справедливы, - То не бросал ли он Подарки зря? Да, здесь чиновников Полно повсюду, А патриотам - Не открыть сердца. К тому ж, я слышал: Золотые блюда Увезены Из алого дворца. И три небесных феи В тронном зале, Окутав плечи Нежной кисеей, Под звуки флейт, Исполненных печали, С гостями веселятся День-деньской. И супом Из верблюжьего копыта Здесь потчуют Сановных стариков, Вина и мяса Слышен запах сытый, А на дороге - Кости мертвецов. От роскоши До горя и бесправья - Лишь шаг. И нет упрека тяжелей. Я колесницу К северу направил, Чтобы добраться К рекам Цзин и Вэй. Тяжелый лед На реках громоздится Везде, Куда ни взглянешь на пути. Уж не с горы ль Кунтун Он вдаль стремится, Как бы грозя Небесный Столб снести? Плавучнй мост Еще не сломан, к счастью, Лишь балки Неуверенно скрипят, И путники Сквозь ветер и ненастье Скорее перейти его Спешат. Моей семьи Давно уж нет со мною, И снег и ветер Разделяли нас. Я должен снова Ветретитьея с семьею, И вот ее Увижу я сейчас. Вхожу во двор - Там стоны и рыданья: От голода Погиб сынишка мой. И мне ль, отцу, Скрывать свое страданье, Когда соседи Плачут за стеной? И мне ль, отцу, Не зарыдать от боли, Что голод Сына моего убил, Когда все злаки Созревали в поле, А этот дом Пустым и нищим был? Всю жизнь Я был свободен от налогов, Меня не слали В воинский поход, И если так горька Моя дорога, То как же бедствовал Простой народ? Когда о нем Помыслю поневоле И о солдатах, Павших на войне, - Предела нет Моей жестокой боли, Ее вовеки Не измерить мне! С т р. 119-

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору