Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Наука. Техника. Медицина
   История
      Ян Василий. Батый -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  -
о- бой землю и выказать тебе преданность и усердие! Бату-хан снисходительно улыбнулся и соскочил с коня. Ханы расступи- лись, давая ему дорогу к узорчатому ковру перед золотым троном. Но молодой воин с белым тюрбаном на длинных черных кудрях, грубо рас- талкивая ханов, бросился вперед и загородил копьем доступ к трону: - Назад, Бату-хан! Смотри, что ожидает тебя! Он с силой метнул копье в середину узорчатого пестрого ковра перед троном, и копье, пробив ткань, исчезло. Воин схватил ковер за край и от- вернул его: под ковром зияло черное отверстие глубокого колодца. Ба- ту-хан, вскрикнув: - Арапша, за мной! - бросился к юрте Субудай-багатура и исчез за входной занавеской. - Какие хитрые злодеи, какие желтоухие собаки могли подготовить такую западню? - шептали ханы и теснились к колодцу, стараясь в него загля- нуть. - Субудай-багатур идет! - пронесся гул толпы. Старый, сгорбившийся полководец на кривых ногах, со скрюченной правой рукой медленно подходил к трону. Вытаращенным неморгающим левым глазом он обвел безмолвную толпу ханов и гостей: - Два дня я отсутствовал и недосмотрел, как черные ночные мангусы подрыли западню возле стоянки джихангира, Пока я жив, этим ядовитым чу- довищам не удастся погубить молодого вождя, назначенного Священным Пра- вителем! Я вырву клещами языки всех, кто готовил ему гибель. Посмотрю, будут ли они так же храбры со мною, как были хитры, готовя западню. Мы не станем медлить. Мы выступаем в поход. не завтра, а сегодня, сейчас! Сворачивайте шатры! Седлайте коней! Нукеры, зажигайте костры! Кряхтя и еще более согнувшись, старый полководец повернулся и медлен- но заковылял к своей юрте. Ветер стих, и в неподвижном воздухе над курганом потянулись к небу девять столбов дыма -это расторопные нукеры Субудай-багатура разожгли приготовленные заранее костры, бросая в них сырую солому, извещая все кочевые племена, начался великий поход на Запад. * 2. БАТУ-ХАН ДВИНУЛСЯ НА ЗАПАД * ...Напрасно думать, что монгольское нашествие было бессмысленным вторжением беспорядочной азиатской орды. Это было глубоко продуманное наступление армии, в которой военная организация была значительно выше, чем в войсках ее противников. Наполеон. Глава первая. ВОЙСКО ВЫСТУПИЛО С того дня как старый Назар-Кяризек, держа в красном узелке длинного петуха, доставил его в юрту грозного монгольского полководца, факих Хад- жи Рахим оказался в полном плену у одноглазого вождя Субудай-багатура, который, фыркая, точно выплевывая слова, сказал: - Великий джихангир Бату-хан повелел, чтобы ты, его многознающий учи- тель, всегда находился возле него... Чтобы ты усердно, очень усердно описывал походы ослепительного через вселенную. Да! Чтобы ты имел доста- точно бумаги и черной краски и два раза в день получал рисовую кашу и мясо. Ты все получишь,- мое слово кремень! А этот хитрый старик будет о те- бе заботиться... Чтобы ты не сбежал, да!.. Ты не будешь скакать, как от- чаянный нукер, на неукротимом коне,- во время скачки ты растеряешь и перья и бумагу! Да!.. Ты поедешь на сильном тангутском верблюде. Вы оба будете следовать на нем за мной. А ты, петушиный старик, помни, что если этот ученый книжник будет писать лениво или захочет убежать, то с тобой поговорят мои нукеры и выбьют из тебя пыль, накопленную за шестьдесят лет... Не спорь и не отвечай! Так приказал джихангир, и так будет! А те- бя, старик, я, сверх того, назначаю сторожем будильного петуха. Разрешаю идти. Субудай отвернулся, точно забыл о факихе. Два монгола, подхватив под руки Хаджи Рахима, потащили его к огромному темно-серому верблюду. По сторонам его мохнатых горбов, на соломенном седле с деревянными распор- ками, висели две продолговатые, сплетенные из лозы корзины-люльки, "кед- жавэ". Верблюд с протяжным стоном опустился на колени. Монголы усадили Хаджи Рахима в люльку. В ней было тесно, и колени поднялись до подбород- ка. Назар-Кяризек влез в другую люльку. Он вздыхал и недовольно ворчал: - Мне бы лучше боевого коня!.. Подобает ли старому воину сидеть в корзине! Он тщательно привязал к корзине сыромятным ремешком своего петуха. Верблюда отвели в сторону и опустили на колени рядом с другими, на кото- рых вьючили части разобранных юрт, Назар-Кяризек шепнул сидевшему в раз- думье факиху: - Все, что сказал этот кривой шайтан, будет исполнено, кроме одного,- об еде нам придется заботиться самим. Вечно голодные монголы и крупинки риса нам не дадут, а сами его слопают. Я проберусь к повару нашего сви- репого начальника и постараюсь с ним подружиться... Тогда нам найдется, что поесть. Хаджи Рахим наблюдал шумную суету военного лагеря. Воины бегали, кри- чали, торопили друг друга. Субудай-багатур уже потребовал себе копя. Кипчакские женщины с пронзительными песнями разбирали юрты, сворачивали войлоки, сдвигали косые решетки и вьючили все это на верблюдов вместе с бронзовыми котлами, железными таганками и чувалами. Нукеры волочили пестрые мешки с зерном и мукой, тащили за рога баранов, привязывали на запасных коней переметные ковровые сумы, подтягивали ремни и уносились вскачь, присоединяясь к отряду, который собирался на равнине. Субудай-багатур, кряхтя и прихрамывая, подошел к догоравшему костру. Возле него появились шаманы - один старый, седой, и несколько молодых. Они ударяли в бубны, звенели погремушками и выли заклинания. Субудай смотрел на огонь выпученным глазом и шептал молитву, предохраняющую от отравы, удара стрелы и злого глаза. Ветер подхватил клубы сизого дыма и окутал ими Субудая, осыпав искрами. - Счастливый знак! - сказали теснившиеся кругом монголы.- Дым отгоня- ет несчастье, священные искры принесут удачу! Субудай, угрюмый, неподвижный, сутулый, стоял долго, глубоко задумав- шись, точно видя перед собой предстоящие битвы, убегающие испуганные толпы и восходящее солнце боевой славы его воспитанника, покорителя все- ленной Бату-хана. А тот уже подъезжал на белом нарядном жеребце. За ним следовали в три ряда девять телохранителей. У переднего на бамбуковом шесте развевалось пятиугольное белое знамя с трепетавшими от ветра узкими концами. На зна- мени был вышит шелками серый кречет, держащий в когтях черного ворона. Бату-хан был в легком кожаном шлеме, украшенном пучком белых перьев се- ребристой цапли. Безусый, загорелый, с черными, слегка скошенными живыми глазами, в синем шелковом чапане с рубиновыми пуговицами, он уверенно сидел на горячившемся коне. Левой рукой он натягивал повод с золотыми бляшками, в правой держал короткую черную плеть. - Я готов! Смотри, войско уже снимается со стоянки! Смотри, мои отря- ды торопятся скорее прибыть к великой реке Итиль, чтобы броситься урага- ном на дрожащие от страха племена! Бату-хан указал плетью на запад. С холма была видна далеко раскинув- шаяся равнина. По всем тропам тянулись уходившие на запад конные отряды воинов. Субудай, очнувшись, повернулся к Бату-хану. Он нагнулся и, кряхтя, коснулся корявыми пальцами сухой земли, - Я давно готов,- сказал он.- Верно сказал: с таким войском ты наки- нешь аркан на вселенную!.. Подойдя вплотную к Бату-хану, Субудай добавил шепотом: - Не отъезжай от меня ни на шаг! Помни, что опасность грозит тебе не с запада, а здесь, среди выкопанных для тебя ям и сладких улыбок преда- телей! Бату-хан нахмурился. Его рот скривился. Он отмахнулся плетью: - Надоели мне они! Скоро ли мы будем за рекой Итиль, в Кипчакских ко- выльных степях! Вольный ветер тянет меня вперед, подальше от этих мест, где все отравлено изменой, завистью и лестью...- Он продолжал вполголо- са: - Я еду, не оглядываясь, и больше сюда не вернусь. Там, впереди, я покорю народы и создам новое, небывалое царство, до которого не дотянет- ся цепкая лапа Каракорума!.. - Хорошо, хорошо! - бормотал Субудай и косился на стоявших поблизости монголов. Шаманы подбросили в костер охапку сухой полыни. Желтые языки пламени взвились кверху, рассыпая искры. Субудай сел на толстоногого саврасого иноходца и, суровый, нахмурен- ный, поехал позади Бату-хана. Монголы садились на коней, вьючили послед- ние котлы. Вскоре длинный караван потянулся с холма в сторону затянутого серыми тучами неведомого запада, Глава вторая. В ПУТИ ...Все монгольские принцы одновременно двинулись на запад весной года Обезьяны, месяца Джумадо второго. Проведя в дороге лето, войска осенью соединились в пределах Булгарских с родом Вату, Урду, Шейбани и Тангкута (сыновей Джубавых), которым были назначены во владение те пределы. Рашид эд-Дин. Летопись ",..С каких облаков я сорву сверкающие молнии разящих слов, в каком озере мудрости я зачерпну прочной сетью серебристую стаю правдивых вол- нующих мыслей, где я найду раскаленный котел кипящей смолы, чтобы ею на- чертать полные жгучей жалости и негодования картины горя, отчаяния и бе- зутешных слез, которыми сопровождается каждый шаг вперед монгольского войска?.. Это войско пожирает и уничтожает все, что ему попадается на пути... Каждый человек, женщина или ребенок становятся беспомощными жертвами неумолимых воинов... Всякое сопротивление карается смертью, всякая покорность влечет тяжелое рабство, и ничто не спасает встречно- го... Где же ряды смелых удальцов, которые не дрогнут при страшном вое четырехсоттысячной орды несущих разгром и смерть монголов? Кто отбросит степных хищников, занятых только страстью грабежа и насилия?" Так писал Хаджи Рахим, сидя в плетеной корзине, собравшись в комок, держа на коленях лист серой самаркандской бумаги. Он старательно продол- жал свои "Путевые записки". Верблюд шел размашистым шагом, не отставая от охранной тысячи "беше- ных" Субудай-багатура. Тот ехал впереди на саврасом иноходце, то замед- ляя шаг при подъеме и останавливаясь на вершине холма, то ускоряя его на гладкой равнине. Тогда верблюд, раскачиваясь, мягко бежал сильной стре- мительной иноходью и равномерно подбрасывал вцепившихся в края корзины Хаджи Рахима и старого Назара. Хаджи Рахим писал: "...Выйдя из Сыгнака весной, войско шло на запад в течение всего ле- та, сухого, знойного, без дождей. Путь, проложенный веками, направлялся от одной степной речки к другой, так что громадное скопище коней не осо- бенно страдало от жажды и бескормицы. Степь зеленела весенними побегами, а чем дальше, тем больше попадалось сохранившихся после весенних разли- вов поемных лугов, болот и речек с камышами, где было Достаточно корма для неприхотливых татарских коней. Тридцать три тумена, каждый в десять тысяч всадников, шли по тридцати трем дорогам такой широкой лавой, что понадобилось бы три дня пути, что- бы проехать от левого крыла до крайнего правого крыла огромного мон- гольского войска. Каждый тумен знает только свою тропу и останавливается особым лаге- рем. Передовые разведчики отыскивают для него Заблаговременно удобные для остановок места, богатые камышами или луговой травой. Самое крайнее к северу правое крыло ведет хан Шейбани с ним два дру- гих брата Бату-хана. Каждый из них имеет тумен, они поддерживают друг друга и с помощью гонцов находятся в постоянной связи. Они выполняют приказ джихангира: покорить северное, Булгарское царство, лежащее на ре- ке Каме, притоке Итиля. Середину всего войска занимает Гуюк-хан, а дальше, к левому крылу, движутся тумены других царевичей-чингизидов. Гу- юк-хан нарочно избрал себе середину войска - он все еще надеется, что власть над всеми отрядами перейдет к нему, что Бату-хан будет смещен или внезапно умрет - да сохранит его небо от этого! - и тогда, уже без спо- ра, Гуюка объявят джихангиром. Где находится Бату-хан - никто не знает. Он обычно едет с Субудай-ба- гатуром, а этот старый одноглазый полководец прославлен своими стреми- тельными переходами и проносится, как ураган. Он со своим туменом вне- запно показывается то па правом, то на левом крыле, то в середине войс- ка, делает ночную остановку и опять исчезает в неизвестном направлении. Обоз Субудай-багатура очень небольшой: четыре быстроходных верблюда с разобранным походным его шатром И легкими кожаными китайскими сундуками. В них хранятся нанесенные на пергамент чертежи земель, через которые предположен поход. Там же находятся пайцзы золотые, серебряные и дере- вянные; их джихангир раздает тем, кому хочет оказать милость. Кроме того, в этом маленьком личном обозе великого "аталыка" едет его боевая железная колесница. Это закрытый ящик, обшитый железными листами, поставленный на два высоких колеса. Во все четыре стороны прорезаны уз- кие щели, предназначенные для наблюдения и стрельбы из лука. Всякий, кто приблизится к колеснице без разрешения, будет ранен отравленной стрелой. Иногда утомленный походом старый полководец спит в ней, свернувшись, как хищный зверь. Маленькая собачка китайской породы чутко сторожит покой своего хозяина; услышав шаги незнакомого человека, она подымает пронзи- тельный лай. Железную повозку везут четыре коня, запряженные по два. На левом переднем коне сидит возничий. Субудай-багатур, опасаясь предательского нападения, однажды уговари- вал Бату-хана тоже завести для себя такую повозку. Батый сердито отве- тил: - Меня достаточно охраняет твой зоркий-глаз и преданность моих турга- удов. Напрасно думать, что царевичи-чингизиды в самом деле являются на- чальниками своих отрядов. Они только называются так. К каждому из них приставлен опытный монгол - темник, изучивший воинскую науку в походах Потрясателя вселенной - непобедимого Чингиз-хана. Темники распоряжаются, ведут за собой отряды, назначают остановки, рассылают разведчиков и гон- цов и поддерживают связь с Субудай-багатуром, который, как главный вождь, руководит всем войском в походе. Каждые девять дней из всех туме- нов к Субудай-багатуру летят гонцы и рассказывают, где находится их от- ряд, как охотятся с соколами или борзыми, как обедают и проводят время царевичи-чингизиды, каким путем пойдет дальше отряд, какие в пути корма для лошадей, в каком теле кони, есть ли еще жир на их ребрах... Субудай внимательно всех слушает. Покачивает головой и говорит: "Слы- шу, слышу!". Он никогда никого не хвалит, а только ворчит, и фыркает, и сам расспрашивает гонцов, кто из кипчакских ханов ездит на поклон к ца- ревичам и о чем они шепчутся. Если гонец скажет: "Не знаю",- Субудай стучит кулаком по колену, прогоняет гонца и запрещает ему являться в другой раз. Бату-хана можно увидеть только вместе с Субудай-багатуром. Он слуша- ется одноглазого свирепого полководца как мудрого учителя, если тот что-либо ему почтительно посоветует. Субудай-багатур относится к Ба- ту-хану, будто тот и умнее и опытнее. При разговоре старик склоняется до земли, почитая п Бату-хане внука Священного Правителя. У Бату-хана есть своя тысяча нукеров личной охраны. Их называют "непобедимые". Половина этих храбрых всадников ездит на рыжих конях, половина на гнедых. На- чальником одной сотни гнедых с самого начала похода назначен молодой во- ин Арапша. Бату-хан благоволит к нему и всецело ему доверяет с тех пор, как Арапша в день избрания вождя спас жизнь молодому джихангиру, Арапша со своей сотней всюду сопровождает Бату-хана и ночью охраняет его сон. У Субудай-багатура есть спой тумен. Воины его личной охранной тысячи прозваны "бешеными". Они участвовали вместе с Субудай-багатуром в его походах, готовы беззаветно выполнять самое трудное приказание своего вождя; из них он готовит начальников отдельных отрядов. Такой порядок был установлен Субудай-багатуром еще при великом Потрясателе вселенной - Чингиз-хане..." Глава третья. КТО ОТСТАНЕТ-УВИДИТ СМЕРТЬ "У меня нет больше дома с белобородым отцом и сереброкудрой матерью, нет братьев, нет сестер-все улетело, как подхваченный вихрем пучок соло- мы!.. У меня остался один друг - конь хана Баяндера с плохим седлом. Степной ветер гонит меня по этим равнинам, как слепого волка. Надо прис- тать к какому-нибудь отряду. Но кто меня возьмет? У меня нет ни меча, ни копья, я захватил только отточенный обломок ножа. Все идут родами, пле- менами и никого со стороны в свой отряд не пускают... А кто мечется, как я, тот байгуш, карапшик, степной бродяга... Всякий воин вправе отнять у меня моего гнедого и седло и мой кожаный походный мешок, обвинив меня, что я конокрад, скитаюсь с жадными руками..." Так угрюмо думал Мусук, сидя на пригорке в бескрайней степи. Внизу, в лощине, возле подсыхающей лужи, пасся гнедой конь, заморенный и исхуда- лый. Уже несколько дней Мусук разъезжал по степным кипчакским кочевьям, прося принять его в отряд. Никто с ним и говорить не хотел: "Будем мы делить с тобой захваченную нами военную добычу! К этому примазаться вся- кий рад! А где твой род, где твое кочевье? Что-нибудь дрянное сделал ты и теперь не смеешь показать туда лицо?.," В одном кочевье благообразный старшина с повязкой хаджи на бараньей шапке, добродушно посмеиваясь, приветливо сказал: - Ты, конечно, знаешь строгий приказ джихангира - выступать в поход только целыми племенами, разделенными на тысячи, сотни и десятки, и что- бы каждый джигит был на хорошем коне и имел исправное оружие,- не то бу- дет не войско и походе, а стадо без пастуха. Знаешь ты также, что мы мо- жем бродяг-одиночек ссаживать с коня и избивать без суда? Ты слыхал о таком приказе?.. Но я тебя пожалею. Я приму тебя в наше племя конюхом запасных коней, если только против тебя не закричит наш племенной круг. Я даже дам тебе и оружие,- вижу, что у тебя его нет! Но за это ты отдашь мне своего коня. Не бойся, я дам тебе взамен другого коня, попроще. За меч ты пригонишь трех коров, за щит и копье - трех коров, за стальной шлем - трех коров и за кольчугу - еще шесть коров. Всего - пятнадцать коров. Ты джигит тебе стоит пригнать десятка полтора коров!.. Мусук покачал головой: - Об этом нечего и думать! - Ты можешь выехать в поход с одним только мечом. А остальное оружие отберешь потом у врагов. Схваток будет без счета! Мусук поскорее уехал от слишком радушного старшины и снова скитался в степи. Несчастье сближает неудачников. Мусук заметил вдали между песчаными холмами отряд в семь всадников. Ну и кони! Старые, облезлые клячи! Ни один порядочный мусульманин даже не назо- вет таких животных благородным словом "конь", для них есть кличка - "ябы", вьючная скотина для перевозки соломы и навоза. Всадники были вооружены. У каждого в руках колыхалась тонкая пика. Опасное дело встретиться с такими всадниками в пустынной степи. И Мусук сполз с холма, вскочил на гнедого и направился в сторону. Сделав полук- руг, перевалив через песчаные бугры, Мусук увидел, что семь всадников появились опять перед ним, совсем близко. Теперь они были заняты делом, а восьмой, как сторож, лежал на холме. Они работали ножами, склонившись над тушей верблюда. Один из них махнул окровавленной рукой: - Слушай ты, одинокий волк, смелый беркут, отчаянный барс! Хочешь по- обедать с нами? Мусук второй день ничего не ел. Он колебался не долго. Стреножив ко- ня, он подошел к верблюду. - Бери голову,- сказал один.- Нам всего не забрать. "Они похожи на бродяг", - подумал Мусук, но голод подстегивал его. - Чей верблюд? - Хозяин далеко! Тебя не спросит... Высокий, тощий и косоглазый джигит, быстро работая ножом, отрезал го- лову верблюда и протянул ее Мусуку: - Бери! Мусук поблагодарил и завернул голову в платок. - Из какого вы отряда? - Из отряда храбрейшего из храбрых, батыра Бай-Мурата. - Большой у вас отряд? - Небольшой, зато

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору