Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Наука. Техника. Медицина
   История
      Ян Василий. Батый -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  -
сные слезящиеся глаза, зацепил крюком посоха за ремень переднего и ковылял боком, стараясь не отстать. - Куда вас нелегкая несет? - спросил их Ваула. - И почему на вас рясы обвисли, точно с чужого плеча? Красноглазый, теребя рыжую бородку, выступил вперед, переломился в поясе и поклонился до земли: - Хощу рещи вам, о братие, что бежим мы от бесчинствующих злодеев, рекомых татарами, кои все земное искореняют нещадно... - Потому вы и рясы надели? - Рясы эти исконные наши и обвисли на нас от малоядения, - пропищал бабьим голосом высокий монах. - Людие стали скупы, людие стали немощны, не чтут сана духовного. Че- го только очи наши не видели? - продолжал красноглазый. - И бессловесные скоты и бесчувственные каменья от того, что сейчас деется, могут поверг- нуться в плач и стенание! Увы!.. горе нам, увы! - А куда же вы путь держите? - строго спросил Баула. От смерти или за смертью? - Да что ты непутевое речешь!.. В Киев мы идем, братис, в Киев зла- тоглавый, первопрестольный! Там, сказывают, монаси не голодуют и не бе- гают, как здесь, а спасаются в монастырских скитах в достодолжном поче- те... Потому - народ там богобоязненный, полный благочестия, а злые та- таровья далеко. О них там и слухом не слыхали. - А вы топоры держать умеете или их за печку запрятали? - спросил Ба- ула. - Отроду топора в руках не держали. Где нам мирским делом заниматься! Мы духовные стихи поем, заупокойные молитвы и сладостные стихиры читаем. - Видим мы, что вы из родной земли бежите, когда она кровью заливает- ся, когда мунгалы детей в костры бросают! - сказал грозно Звяга. - У нас в отряде тоже есть монах, отец Ратибор. Да еще человека четыре сбросили подрясники, натянули зипуны и взялись за рогатины. А вы что? Ненужные вы, дармоеды! Ни пользы от вас, ни толку. Отвечайте, не мешкая, где вы видели татар? - В земле суздальской, о братие! Там татары и мунгалы по всем погос- там рассыпались, жгут и насилуют христиан. - И страху не имеют? - А кого им бояться? Говорят, князь Георгий Всеволодович суздальский уехал далеко, в белозерские леса, большой полк собирать, а его дружинни- ки и ратные люди заперлись по городам за крепкими стенами... Нам бы по- есть чего! - Ладно! Садитесь к костру. Может, кто вас и покормит. Оба монаха, не снимая заплечных котомок, подсели к костру, где на угольях кипел закоптелый глиняный горшок. - Чего варите? - Аль не видишь? Свежую уху! - Свежую? То-то радость, отче Авраамий! Да разве в такой лесной чаще рыба водится? - А то как же! - ответил Баула. - У нас тут щука и белуга по лесу хо- дила. Леса пали, горы встали, щучий хвост увяз! - Поди ж ты какое чудо! Длинный монах заглянул в горшок: - А что же рыбы в горшке не видно? - Ну так что ж! Из твоей котомки щучий хвост торчит, горшка ждет. - Видишь-правда моя! Говорила тебе-нечего раньше времени плакать! Монах нехотя скинул котомку и ворча вытащил мороженую щуку: - Добрые люди на дорогу дали. Путь-то нам до Киева еще долгий... Ку- шайте, братие, только нас отпустите! Ваула взял рыбу, поскоблил засапожным ножом чешую, разрубил щуку на части и бросил в горшок: - Мучной подпалкой заправим, вот и ладная уха будет. Может, и соль у тебя есть? - Есть полгорсти... - Давай и соль. Мы давно без соли хлебаем. Длинный монах достал со вздохом из котомки тряпицу, отсыпал из нее соли в горшок и опять бережно спрятал тряпицу. Оба присели к горшку, держа деревянные ложки. - Чего ты все вздыхаешь, отче? - спросил Звяга. - Прилетел тень на Петров день, сел тень на пень и начал плакать: волосы вянут, дубрава шу- мит. О чем плачешь? Хочешь на тот свет с солью прийти? Там отчет дадите, как с татарами воевали? - Да мы ничего! Мы с охотой! - испугались монахи. Только окажите ми- лость, как прикончим ушицу, отпустите нас подобру-поздорову! - Да нам что за корысть держать вас! - сказал Ваула. Только обуза од- на. Оба монаха, забыв об ухе, спрятали ложки, стали креститься, кланяться всем в пояс и быстро зашагали по дороге на юг. Сторонники, посмеиваясь, принялись за еду, когда между елями снова показался путник. Он вел в поводу коня. - Кого бог несет? - крикнул дозорный. - Гонец из Коломны! - Ты нам самый нужный человек. Пойдем к старшому! На поляне горели костры. В стороне стояли привязанные копи. Возле костров сидели ратники. Один из них, в коротком нагольном полушубке, за- шивал дратвой разорванный сапог. Другой точил на камне топор, третий рассказывал: - Налетел тут на витязя Алешу печенежский могучий удалец по имени Ре- дедя и хотел ударить его в грудь торчмя головой. А лихой Алеша Попович как схватит Редедю за голову, как поднимет его над своим темечком, да как шваркнет о землю, тут у Редеди и дух вон!.. Рассказчик замолк. Все рассматривали подходившего. Он был еще очень молод, безусый, в кольчуге и высоких булгарских сапогах. Конь его строен и статей, но очень истощен. - Видно, дальний путь ты проехал, что конь твой так замаялся? - спро- сил один из сидевших у костра. - Из Коломны. Еду гонцом к великому князю Георгию. - Что же ты таким кружным путем едешь? - спросил ратник, чинивший са- пог. - Всюду татарские разъезды. Поневоле пришлось петлять... - Что-то, сынок, лицо твое мне больно знакомо? - Да и я тебя помню, - отвечал прибывший, - Не ты ли приезжал в Перу- нов Бор на медвежью охоту? Отец мой, Савелий Дикорос, тебя по лесу во- дил. Здоров буди, Евпатий Коловрат! - Ужель Торопка? Каким же ты удалым витязем стал! Да что же ты сто- ишь? Садись к нам! Торопка привязал коня к дереву и опустился на ворох еловых ветвей у костра. Он подробно рассказал об осаде Коломны, Владимира, о своем бегстве и стычке с монголами. Евпатий расспрашивал его, где сейчас стоят татарские отряды,.куда пролегает Батыева тропа. Торопка толково объяс- нил, что знал. Тогда Евпатий повернулся к сторонникам: - Сниматься со стоянки! Идем на север! Глава шестая. НОЧНАЯ СХВАТКА ...Хоть мало нас, но мы - славяне! Удар наш меток и тяжел... Н. М. Языков Евпатий узнал от встречных селян, что в усадьбе великого князя Геор- гия Всеволодовича близ Суздаля пирует и бесчинствует какой-то татарский отряд и что туда проехали важные ханы со знаменами и значками. - Может, там стоит сам царь Батыга? - подумал Евпатий. Теперь иль ни- когда я сосчитаюсь с ним!.. И отряд, разделившись, спешно направился к Суздалю. Конные - ястребки - делали большие обходы, чтобы миновать многолюдную дорогу, где рыскали татарские отряды в поисках поживы. Пешие - волчата - шли напрямик, лес- ными тропами. Подъехав к усадьбе, Евпатий задержал конных черниговцев за рощей, а сам пробрался вперед, на опушку. Из-за высокого бревенчатого тына слышались заунывные песни и перелив- ные трели татарских дудок. Сумерки быстро сгущались. Из ворот усадьбы выехало около сотни татарских всадников. Один из них держал белое девя- тихвостое знамя. Монголы стегнули коней и вскачь помчались по дороге. Когда совсем стемнело и над спящим лесом поднялась яркая луна, к Ев- патию подобрался Звяга: - Волчата здесь, стоят наготове. Не пора ли?.. - Начинайте! - отвечал Евпатий. - Не подымайте шума. Бейте молча!.. Сторонники напали тихо, без единого крика. Спавшие крепким хмельным сном монголы долго не могли понять, что случилось, откуда свалились не- ведомые враги. Быстро носились по широкому двору усадьбы безмолвные всадники. Переливались голубыми искрами их стальные кольчуги. Длинные прямые мечи и тяжелые палицы поражали татарских воинов. Только хриплые стоны нарушали тишину. - Крылатые мангусы! - пронесся крик. Его повторяли в ужасе просыпав- шиеся татары. Очнувшись, они метались по двору усадьбы, стараясь выр- ваться, бежали к воротам, где их встречали неведомые люди и рубили топо- рами. Отчаянный бой продолжался всю ночь в багровом дыму разгоравшегося по- жара. Старые деревянные постройки пылали яркими огнями. Монголы, застиг- нутые врасплох, перепутались в общей суматохе и с,воем отчаяния бегали между пылавшими избами и конюшнями. В эту ночь сторонники вырезали многочисленный татарский отряд, но и сами в жестоких схватках потеряли немало своих. Глава седьмая. БЕРЕНДЕЕВО БОЛОТО Узнав о гибели отряда монголов, Бату-хан разослал во все концы нуке- ров, сзывая войска, рыскавшие по суздальской земле. Указано было место, где встретиться, - около города Переяславля-Залесского. Отряды должны были стягиваться кольцом, как на облавной охоте, затягивая петлю и сго- няя встречных в середину круга. Новые вестники донесли Бату-хану, что неуловимые - летучие урусуты - перебили еще несколько татарских отрядов и опять исчезли в дремучих ле- сах. Тем временем Евпатий со своими сторонниками продвигался на север. От встречных убегавших в леса селян Евпатий узнал, что татары не идут дальше, а повернули обратно. Это известие встревожило Евпатия. Татары стали появляться со всех сторон, нужно было проскользнуть между ними, пробиться дальше, а корм кончался, не было ни сена, ни хлеба. Лесными тропами Евпатий вышел на Берендеево болото, из которого берет начало речка Трубеж, впадающая в Плещееве озеро. По руслу реки Евпатий думал вырваться из кольца татарских отрядов и уйти к Угличу. На гладкой поверхности замерзшего болота неожиданно показались та- тарские всадники. С копьями наперевес, на маленьких крепких конях, они выезжали из густого леса и мчались к растянувшемуся по льду отряду Евпа- тия. Не доезжая нескольких шагов, татары пускали стрелы и быстро скакали прочь, точно завлекая за собой противника, Евпатий знал татарские уловки и вел свой отряд в сторону Плещеева озера. Однако на пути показалась новая густая толпа конных татар. Они медленно отступали в лес, уклоняясь от боя. Евпатий продолжал двигаться прежним путем, приближаясь к руслу речки Трубежа. Впереди подымалась возвышенность, поросшая сосновым лесом. На ее об- наженной вершине виднелись каменные развалины странных древних построек, засыпанных снегом. - Палаты царя Берендея! - заговорили сторонники. Здесь жил - царь Бе- рендей, до колен борода! Около развалин на холме появился еще новый татарский отряд. Впереди развевались длиные концы пятиугольного знамени. - Батыга там!.. - крикнул Евпатий. - Вперед, соколики! и вместе с конниками помчался в сторону холма. Пешие сторонники продолжали идти ровным шагом, готовые помочь черни- говцам. Татары на холме зашевелились и стали спускаться на лед. У подно- жия конники сшиблись с татарами. Евпатий отбросил нескольких встречных татар и помчался вверх к белому знамени с изображением кречета. Наперерез Евпатию скакал на рыжем коне большой монгол с поднятым кри- вым мечом. Евпатий изловчился, повернул коня в сторону и, поравнявшись, понесся рядом с монголом. Тот замахнулся, но Евпатий ударил с такой си- лой, что кривой меч монгола переломился. Вторым ударом Евпатий рассек монгола до пояса, и тот свалился с седла. Крики ужаса послышались среди татар: - Уй! Тогрул убит!.. Вай-дот! Тогрул убит!.. Евпатий снова бросился к холму. Подоспевшие конники скакали рядом с ним, сшибаясь с налетавшими врагами. Татары, бывшие на холме, умчались врассыпную, Евпатий остановился на вершине и оглянулся. Татары появлялись со всех сторон. Все новые и новые отряды выезжали из леса и кольцом окружали холм, где на развалинах собрались бесстрашные - ястребки - и - волчата. Бой длился долго. Бесчисленные татары густым строем наступали на русских воинов. Спешившиеся черниговские всадники стояли плотной стеной, не уступая стремительным нападениям. Плохо вооруженные сторонники в яростных схватках уложили немало татар. Но ряды русских быстро редели. Там, где всего больше теснилось воинов, где чаще свистели стрелы, где громче звенели мечи, - выделялись два высоких воина. Они не пригибались к земле, укрываясь от удара, они не прятались от смертоносных стрел. Выпрямившись во весь рост, они отчаянно бились, не отступая. Рядом с ними сражались плотными рядами русские ратники. Меткие та- тарские стрелы отлетали от крепких кольчуг, кривые сабли их не задевали. Несокрушимой стеной стояли они и отбивали буйные налеты татар. Изредка, сквозь страшные звуки сечи дикий визг татар, крики русских, ржание коней, лязг железа, вопли раненых слышался густой раскатистый возглас: - Держись, друже Евпатий! Рази их, окаянных!.. В ответ раздавался звучный голос, которым, бывало, на вече любовались рязанцы: - Не бойся, отче Ратибор, держусь! Прямой блестящий меч свистел в руках Евпатия. Рядом Ратибор сокрушал наседавших татар своей страшной палицей. Лучших всадников посылали сюда ханы. Но кони испуганно поднимались на дыбы и уносились в сторону. Другие падали вместе с седоками, сраженные ударами витязей. Кто успевал увернуться от меча Евпатия, того настигала палица Ратибора. Громадный, с блестящим шлемом на длинных седых кудрях, с горящим смуглым лицом и сверкающими темными глазами, с тяжелой палицей в руках, Ратибор приводил в ужас нападающих, Евпатий был также грозен в своей ре- шительности н мужестве. И в страхе отступили татары. В стороне, верхом на вороном жеребце, окруженный главными темниками, Бату-хан наблюдал за битвой. Движением руки он подозвал Субудай-багату- ра. - Повелеваем: привести мне обоих урусутов живыми! Субудай послал отборную сотню, за ней вторую... Воины не вернулись, а урусуты продолжали биться. Взбесившийся конь примчался, на нем едва держался в седле раненый. Он тяжело упал к ногам Бату-хана: - Джихангир! Их взять нельзя! Это сам урусутский бог Сульдэ!.. Последние слова раненый прошептал чуть слышно. Он вздрогнул, вытянул- ся и затих. Нукеры оттащили его в сторону. Бату-хан отвернулся. Лицо его исказилось гневом. - Почему спят мои шаманы? - прошипел он. Прибежавшие шаманы выли, били в бубны, плясали. Они просили все- сильного монгольского бога Сульдэ сразить урусутского бога. На разные голоса призывали они своих заоблачных богов, молили их о помощи, обещали им девять лучших вороных коней и девяносто девять пленных юношей. Но бог Сульдэ был сердит. Он не захотел помочь и спуститься в глубо- кие снега, в бездонные болота. Да - и шаманам не нравилась злая земля урусутов, где выли свирепые метели и трещали жестокие морозы. Им хоте- лось скорей обратно, в привольные монгольские степи, где остались их ми- лостивые боги. А воины все падали вокруг страшных урусутских витязей. Уже давно дли- лась битва. Но Ратибор и Евпатий не чуяли усталости. С прежней сокрушаю- щей силой взлетала страшная палица, с прежней верностью косил острый меч. Так же громко звучал призыв Ратибора. По-прежнему уверенно отвечал Евпатий. Русские воины, забывая усталость, сомкнув ряды, продолжали сражаться. Они наступали на татар, подбадривая друг друга громкими криками: - Вперед, черниговцы!,. Держись, рязань!.. За волю русскую!.. Бату-хан напряженно, не отрываясь, следил за битвой. Он завыл, уви- дев, как третья сотня полегла от ударов грозных урусутов: - Я теряю лучших моих воинов!.. Теснившиеся около джихангира темники попятились. - Вай-дот! - кричали они. - Что с ними делать? Это не люди, а крепкие камни! Бату-хан ударил себя по щекам и завизжал. - Субудай! Субудай! И бросил подскакавшему старому полководцу какое-то распоряжение. Забегали нукеры. Послышался тяжелый топот коней, странный скрип и шум. Прозвучали новые татарские выкрики, треск и грохот. Резкие удары в медные щиты отозвали с холма татарских воинов, схватившихся с урусутами. Евпатий, видя отступление татар, высоко поднял меч: - Вперед!.. За... Но страшный удар в грудь прервал его могучий голос. Он упал, облива- ясь кровью. С ужасной силой, сбивая все встречное, летели в теснившихся на холме русских воинов огромные камни. Это татары подтащили на полозьях китайс- кие камнеметные машины. Взвыл Ратибор волчьим голосом. Отшвырнул палицу, бросился к любимому другу. В отчаянии теребил его: - Жив ли ты, Евпатий?.. Откликнись, друже! Осторожно припал к нему ухом... Кончено! Больше не придется им вместе биться за родную Русь. Он поднял голову, оглянулся. Со всех сторон с диким грохотом падали страшные камни, сокрушая русских храбрецов. Ратибор поклонился мертвому другу, поднялся во весь свой громадный рост и пошел, безоружный, большой и грозный, с бурно дышащей грудью и горящими глазами, навстречу неминуе- мой смерти. Глава восьмая. ПОСЛЕДНИЕ НА БУГРЕ ...Где честная могила Евпатия, Знают ясные зори с курганами, Знала старая песня про витязя, Да и ту унесло ветром-вихорем!.. Лев Мей. Песня про Евпатия. Битва подходила к концу. Между соснами на бугре еще стояла маленькая кучка людей. Это были последние, оставшиеся в живых воины отряда Коловрата. Камни редко падали на бугор, где люди стояли выпрямившись, тесно прижавшись друг к другу, спокойно ожидая смерти. Они выпустили последние стрелы. Сделать больше ничего нельзя. Нет... Можно! Неожиданно высокий, звонкий, словно детский, голос затянул песню... Родную, протяжную и грустную песню: Еще что же вы, братцы, призадумались, Призадумались, ребятушки, закручинились? Что повесили свои буйные головушки... Песню дружно подхватили другие голоса, и она полилась, смелая и вольная. Песня, казалось, говорила, что русские люди, умирая, прощаются с любимой родиной. Песня, казалось, говорила, что татары русских не сло- мили! Взглянув в сторону оставшихся урусутов, Бату-хан приказал остановить машины. Грохот прекратился. И тогда до монгольских военачальников донес- лись звуки плавного, протяжного пения. Джихангир удивленно прислушался. - Взять их! - приказал он. - Привести сюда живыми! Непобедимые - бросились исполнять священную волю джихангира, Они ок- ружили оставшихся урусутов. Набросились одновременно со всех сторон, захлестывая арканами, сломили уже бесполезное упорство, скрутили урусу- там руки за спину. Только помня строгий приказ джихангира, монголы не разделались с ними. Бату-хан окинул приведенных пленных внимательным взглядом. Многие урусуты были ранены, залиты кровью, ушиблены камнями. Были среди них бе- лобородые старики, были двое юных, совсем мальчики. Урусуты стояли спо- койно и мрачно. Они не склоняли головы, как виноватые, не было у них волнения или страха. Готовые к смерти, они смотрели в глаза грозному ха- ну. - Развязать пленным руки! - приказал джихангир. - Субудай-багатур, надень на шею каждому урусуту деревянную пайцзу. - Внимание и повиновение! - сурово отвечал старый полководец. - Баур- ши, принеси мой мешок с пайцзами! - Скажи им, коназ Галиб, обратился джихангир к стоящему сзади старому толмачу Бату-хан прощает храбрых урусутов и дарит им жизнь и свободу. Они настоящие багатуры! Князь Глеб поморщился, но поспешил исполнить приказание. Бату-хан пристально следил за ним. Показывая на пленных урусутов, Бату-хап крикнул громко, чтобы воины слышали его: - Вот как надо любить и защищать свой родной улус! К Бату-хану подошел летописец, факих Хаджи Рахим и до земли склонился перед молодым джихангиром: - Ты великий, ты справедливый! Твоими устами говорил сейчас Священный Воитель, твой мудрый дед. Он учил так поступать... Баурши направился к урусутам, которые еще не понимали происходившего. Но Бату-хан остановил его. Князь Глеб перевел вопрос джихангира: - Кто запел песню? Урусуты переглянулись. В одном порыве три пожилых бородатых воина сделали шаг вперед. Но в тот

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору