ров,  а
также возможные намеки на  события,  связанные  с  Сицилийской  экспедицией,
делают, по-видимому, наиболее правдоподобной постановку "Киклопа" около  414
г.
     Сюжет драмы восходит непосредственно к рассказу из IX книги гомеровской
"Одиссеи", - разумеется, с теми отклонениями, которые диктовались  условиями
сцены. Прежде всего, поскольку действие происходит не внутри пещеры, а перед
ней,  ослепление  Полифема  продиктовано  не  столько  стремлением   Одиссея
спастись от страшного людоеда (ср. ст. 480), сколько местью за  растерзанных
им товарищей (ст. 694). Столь же естественно для древнегреческой драмы,  что
ее действие происходит в течение одного дня, в то  время  как  в  эпосе  оно
начинается вечером первого дня, захватывает следующие  за  ним  две  ночи  и
заканчивается на третий день. Наконец, самый  жанр  драмы  сатиров  требовал
непременного участия этих озорных и  трусливых  спутников  Диониса,  которых
Еврипид ввел при помощи распространенного в древнегреческой драме приема: их
хозяин Дионис был похищен пиратами, сатиры отправились на  его  поиски  и  в
результате кораблекрушения оказались в Сицилии, где  они  и  попали  в  руки
Полифема (см. ст.  11  -  35).  Что  касается  Сицилии  как  места  действия
"Киклопа", то и здесь Еврипид избирает не гомеровскую  версию  (в  "Одиссее"
киклопы обитают на неизвестном  полусказочном  острове),  а  более  позднюю,
ассоциировавшую деятельность киклопов как подручных бога-кузнеца  Гефеста  с
огнедышащей горой Этной на Сицилии  (см.  ст.  599  сл.).  Возможно,  что  в
драматическую поэзию этот вариант мифа ввел впервые сицилийский  комедиограф
Эпихарм (первая половина V в.),  написавший  комедию  "Киклоп";  одноименную
сатировскую драму поставил также афинский драматург Аристий (середина V в.).
От обоих произведений ничего не сохранилось, и можно только  констатировать,
что в обработке этого гомеровского  повествования  для  сцены  Еврипид  имел
предшественников.
     Хотя "Киклоп" является до сих пор  единственным  целиком  сохранившимся
образцом драмы сатиров, опубликованные в 1911 г. довольно крупные папирусные
отрывки сатировской драмы Софокла "Следопыты", а в 1930  -  1940-х  годах  -
фрагменты двух произведений того же жанра Эсхила, позволяют составить теперь
более отчетливое представление как о специфике жанра в целом, так  и  об  ее
отражении в творчестве Еврипида. По сообщению Аристотеля ("Поэтика", гл. 4),
именно из сатировской драмы, возникшей в рамках земледельческого культа бога
Диониса, выросла древнегреческая трагедия,  очень  скоро  освободившаяся  от
первоначальной шутливости, свойственной представлению  с  участием  сатиров.
Однако происхождение трагедии из культа Диониса не было забыто:  на  Великие
Дионисии, ежегодно справлявшиеся  в  честь  бога,  каждый  из  соревнующихся
драматургов был обязан поставить, кроме трех трагедий, заключительную  драму
сатиров. Если трагедии были связаны единством сюжета, то и сатировская драма
разрабатывала какой-нибудь побочный эпизод из того же  круга  сказаний  (так
было обычно у Эсхила); в других случаях содержание сатировской  драмы  могло
заимствоваться  из  любого  мифа,  дававшего   возможность   для   несколько
юмористической обработки. Ее героями наряду с обязательным хором сатиров  во
главе с добродушным пьяницей - "папашей" Силеном  часто  являлись  известные
хитрецы, вроде Одиссея или  Сисифа,  или  богатыри,  заброшенные  судьбой  в
далекие  страны,  где  им  приходилось  вступать  в  борьбу  с  каким-нибудь
чудовищем, в плену  у  которого  находятся  сатиры.  Серьезная  нравственная
проблематика,  представлявшая  отличительную  особенность   трагедий,   была
противопоказана сатировской драме; назначение ее  состояло  не  в  последнюю
очередь в том, чтобы из мира трагических  конфликтов  и  потрясений  вернуть
зрителя в атмосферу веселого весеннего празднества Диониса.
     "Киклоп" Еврипида  по  своему  сюжету  и  расстановке  действующих  лиц
(чудовищный людоед Полифем и хитрец Одиссей; храбрые на словах, но трусливые
в опасности сатиры)  целиком  находятся  в  русле  основных  закономерностей
жанра.  Однако  рассуждения  Полифема   о   "праве   сильного",   отражающие
распространенные в Афинах в конце V в. взгляды  "младших  софистов",  и  его
дискуссия с Одиссеем об отношении к Троянской  войне  вносят  в  сатировскую
драму  серьезные  тона,  отчасти  лишающие   ее   необходимой   легкости   и
непринужденности. Эти  обязательные  качества  драмы  сатиров,  по-видимому,
вообще мало привлекали к себе интерес Еврипида: за  свою  долгую  творческую
жизнь он написал не более семи-восьми произведений этого жанра, предпочитая,
вероятно,  ставить  в  качестве  четвертой  части  тетралогии   трагедию   с
благополучным концом, типа "Алькесты".

     Ст. 3 - 4. ...безумьем Геры  охваченный...  -  Согласно  мифологической
традиции, ревнивая Гера поразила Диониса безумием, когда он был уже  юношей;
Еврипид же изображает здесь дело таким образом, что гнев Геры  обрушился  на
Диониса еще в раннем детстве. Такой вариант мифа объясняется, вероятно, тем,
что одной из сценических  функций  "папаши"  Силена  была  роль  няньки  при
маленьком  Дионисе.  Таким  он  был  изображен,   например,   в   недошедшей
сатировской драме Софокла "Дионис-младенец". Ореады - горные нимфы.
     Ст. 5 - 9. ...сраженье с рожденными Землею. - Если  участие  Диониса  в
битве богов с гигантами ("рожденными Землею") не противоречит мифологический
традиции, то "подвиг"  Силена  -  пустое  бахвальство:  Энкелад  был  сражен
Афиной.
     Ст. 18. Малея - мыс на крайней юго-восточной оконечности Пелопоннеса.
     Ст. 21. ...Царя морского дети... - Согласно "Одиссее",  только  Полифем
был сыном Посейдона.
     Ст. 39. Алфея - жена  калидонского  царя  Энея,  родившая  от  союза  с
Дионисом Деяниру, будущую жену Геракла.
     Ст. 104. Сисифов сын. - Существовала версия мифа,  что  Антиклея,  мать
Одиссея, еще до своего замужества сошлась с Сисифом, от  которого  и  родила
Одиссея; таким образом, хитрец сын получал достойного его хитреца отца.
     Ст. 141. Марон. - В "Одиссее" (IX, 197 - 211) так зовут жреца  Аполлона
из фракийского города Исмара, подарившего Одиссею вино необычайного вкуса  и
крепости. Как  обладатель  столь  чудесного  напитка,  Марон  в  последующем
развитии мифа был сделан внуком или непосредственно сыном Диониса.
     Ст. 163. ... к черту всех хозяев. -  Здесь,  как  и  в  ст.  339,  529,
модернизм переводчика. Античность ничего не знала о  "чертях",  составляющих
атрибут христианской религии. Ср. после ст. 621  слова  "Господи,  Господи",
тоже вставленные Анненским.
     Ст.  273.  Радамант  -  брат   критского   царя   Миноса,   славившийся
справедливостью.
     Ст. 292. Тенар (на юге Пелопоннеса) славился не столько своей  гаванью,
сколько храмом Посейдона; Суний - мыс на южной оконечности Аттики, где стоял
известный храм Посейдона, вблизи находились Лаврийские  серебряные  рудники;
Герест - мыс на крайнем  юго-западе  о.  Евбеи,  где  также  было  святилище
Посейдона (ср.: Аристофан, "Всадники", ст. 561).
     Ст. 304 - 305. ...земля Приамова Элладу разоряла... - В словах  Одиссея
зрители Еврипида находили, конечно, намек на греко-персидскую  войну  первой
половины V в.
     Ст. 487. Редкий случай, когда в античных рукописях сохраняется ремарка.
     Ст.  557.  Смешалось  ли,  как  следует...  -  Употребляя  вино,  греки
разбавляли его на две трети водой; для этой цели служили специальные  сосуды
- кратеры (букв.: "смесители").
     Ст. 620. ...для милого, плющом венчанного... - для Диониса.
     Ст. 624. Козлята (в  оригинале  "звери").  -  По  происхождению  сатиры
являются  козлоподобными  демонами  плодородия,  и  в  их  костюме   отчасти
сохранялось воспоминание о их прошлом.
     Ст.  654.  Мы  смелы,  как  карийцы...  -  неточный  перевод  греческой
поговорки "рисковать карийцами", т. е. делать опасное  дело  чужими  руками.
Храбрые малоазийские карийцы часто служили наемниками в греческих войсках.
     Ст. 664. Пеан - культовый гимн  в  честь  Аполлона.  Здесь  употреблено
иронически.
     Ст. 678. Разговорный синтаксис  этого  стиха  исправлен  Ф.  Зелинским:
"Вино - соперник лютый, с ним не шутка".
     Ст. 698 - 700. ...пророк... судил носиться долго  по  пучинам...  -  По
Гомеру, долгие скитания не были предназначены Одиссею, а явились результатом
гнева Посейдона, преследовавшего его своей местью за ослепление Полифема.

                                                                   В.Н. Ярхо



        Еврипид.
        Геракл


----------------------------------------------------------------------------
     Перевод Иннокентия Анненского
     Еврипид. Трагедии. В 2 томах. Т. 1.
     "Литературные памятники", М., Наука, Ладомир, 1999
     OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------

        "ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА"

       Амфитрион (III)                              Лисса (II)
       Мегара, при ней три малолетних сына (III)    Вестник (III)
       Хор фиванских старцев                        Тесей (III)
       Лик, при нем стража (I)                      Геракл (I)
       Ирида (I)

        "ПРОЛОГ"

Задняя  декорация  представляет  стену  Гераклова  дворца в Фивах, посредине
большие  ворота.  Перед  дворцом,  на площади, большой каменный алтарь Зевса
         Спасителя. На его ступенях сидят Амфитрион, Мегара и дети.

        "ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ"

                                 Амфитрион

                   Кому неведом муж, который с Зевсом
                   Любовь жены делил, Амфитрион
                   Из Аргоса, Алкид и внук Нерсея,
                   Геракла знаменитого отец?
                   Да, родом я из Аргоса, но в Фивах
                   Средь поколенья горсти земнородных,
                   Что в битвах уцелели из посева,
                   Мне довелося жить. Из крови спартов
                   Произошел и Менекеев сын,
                   Отец вот этой женщины, Мегары.
                      Давно ли, кажется, под звуки флейты,
                10 Под звуки гимна брачного, который
                   Кадмейцы пели, в этот царский дом
                   Привел ее великий внук Алкея?
                   Он с нами жил недолго: и Мегару,
                   И новую родню покинув, весь
                   Горел желаньем он - в далекий Аргос
                   Уйти и овладеть стенами града
                   Киклопов, из которых был я изгнан,
                   Запятнанный Электриона кровью.
                      Чтоб смыть с отца позорное пятно
                   И воротить себе отцовский город,
                   Сын заплатил не дешево и подвиг
                   Для Еврисфея справил не один:
                   Всю землю он очистил от чудовищ...
                   Безумием ли был Геракл охвачен,
                20 От Геры насланным, или к тому
                   Его судьба вела, - не знаю, право.
                   Теперь, когда, могучий, он осилил
                   Все тяжкие труды, в жерло Тенара
                   Его услали, чтоб из царства мрака
                   На свет он вывел пса о трех телах;
                   Герой пошел и больше не вернулся...
                      Я старое преданье здесь слыхал,
                   Что в семивратных Фивах был когда-то
                   Царем могучий Лик, супруг Диркеи,
                   Которого сменили близнецы,
                30 Зет с Амфионом, порожденье Зевса,
                   Владельцы белоснежных лошадей.
                   Так вот, потомок Лика, не кадмеец,
                   А выходец с Евбеи, тоже Лик,
                   Здесь только что убил царя Креонта
                   И мятежом истерзанные Фивы
                   Своей тиранской власти подчинил.
                      Мы, родичи Креонтовы, конечно,
                   В опале: новый царь замыслил кровью
                   Его детей смыть пролитую кровь...
                   Пока отца земные недра кроют,
                   Он ищет погубить его вдову
                40 И сыновей, чтоб, возмужав, за деда
                   Не стали мстить, - да, кстати, и меня:
                   Должно быть, и старик тирану страшен.
                   А между тем, сходя в юдоль теней,
                   Герой мне отдал сыновей в опеку,
                   Жену и дом велел мне сберегать.
                   Что ж было делать мне? Я под защиту
                   Зевеса всю семью сюда привел.
                   И вот у алтаря мы приютились,
                   Что некогда воздвиг мой славный сын,
                50 С победою вернувшись от минийцев.
                   Вы видите: без хлеба, без воды,
                   Нагие и босые, на холодной
                   Земле мы смерти ждем; а перед нами
                   Наш царский дом, забит и опечатан.
                   Спасенья не видать, и те друзья,
                   Что выручить могли бы нас, не стоят
                   Названия друзей, а верные и сил
                   Не соберут помочь нам - сами старцы.
                   Вот каковы несчастья - для людей!
                   Да не познает их, кто хоть немного
                   Ко мне питает жалости... а впрочем,
                   Узнать друзей помогут лишь они.

                                   Мегара
                       (долго смотрит на Амфитриона)

                60 Подумать, что и ты, отец, когда-то
                   Был славный вождь, что во главе дружин
                   Фиванских ты умел разрушить стены
                   Тафийские... О, как неясны смертным
                   Богов предначертанья! Разве счастье
                   Под отчим кровом мне не улыбалось?
                   Царевной я жила, довольством, блеском
                   И завистью людской окружена;
                   Отца семьей благословили боги...
                   А мой блестящий брак с твоим Гераклом?..
                   Где ж это счастье? Сгибло, стало прахом,
                   И только смерть теперь в глаза глядит
                70 Тебе, старик, и мне, и Гераклидам,
                   Моим несчастным детям. А уж я ль
                   Птенцов неоперившихся под крылья
                   Не прятала? Поверишь, поминутно
                   Они меня расспросами терзают:
                   "Ах, мама, где отец? Чего не едет?
                   Когда ж он будет с нами?" Иль бегут
                   Его искать повсюду, точно в прятки
                   Играет с ними бедный их отец.
                   Придумаю ль угомонить их сказкой...
                   Куда там! Стоит двери заскрипеть,
                   Все, как один: "Отец, отец приехал!" -
                   Бегут его колени обнимать...
 (Гладит детей, которые к ней прижимаются, потом, помолчав, к Амфитриону.)
                80 Ну что же, старец, может быть, придумал
                   Ты что-нибудь? О, если б хоть не выход,
                   Лишь слабый луч спасенья нам увидеть!
                   Бежать из города? Повсюду стража,
                   Ворота на запоре... А на дружбу
                   Надеюсь я не более, чем ты...
                   Но говори, отец, не бойся словом
                   Мне неизбежность смерти подтвердить!

                                 Амфитрион

                   Дитя мое! Не подобают старцу
                   Несбыточные планы и гаданья.
                   Мы слабы, но зачем же нам спешить?
                   Ведь умереть, Мегара, мы успеем.

                                   Мегара

                90 Что ж, горя мало или жить так сладко?

                                 Амфитрион

                   Да, сладко и надеяться и жить.

                                   Мегара

                   Надеяться!.. Но где ж она, надежда?

                                 Амфитрион

                   Переживи недуг - и будешь здрав.

                                   Мегара

                   Переживи!.. Измучит неизвестность...

                                 Амфитрион

                   Дитя мое... а если среди зол,
                   Объявших нас, счастливый ветер снова
                   Подует нам? Супруг твой, сын мой милый,
                   Нежданный к нам вернется?.. Нет, Мегара,
                   Нет, дочь моя: ты - мать, так будь бодрей!
                   Утри глаза малюткам и старайся
               100 Прогнать их детский страх веселой сказкой.
                   Поверь, Мегара, что и в жизни смерч,
                   Как в поле ураган, шумит не вечно:
                   Конец приходит счастью и несчастью...
                   Жизнь движет нас бессменно вверх и вниз,
                   А смелый - тот, кто не утратит веры
                   Средь самых страшных бедствий: только трус
                   Теряет бодрость, выхода не видя...


        "ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ"

        "ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ ХОРА"

Старики  поднимаются по ступеням на сцену и начинают петь, когда еще большая
часть зрителей их не видит; они в венках и поднимаются медленно, опираясь на
посохи.  Поднявшись,  они  располагаются  по  обе  стороны  алтаря.  Корифей
                         становится ближе к алтарю.

                                    Хор

                 Строфа Поднимайте меня, ноги слабые,
                        Ко дворцу высокому царскому!
                          Помогай ты мне, посох верный,
                          Добрести до старого друга.
                      110 Заведу я унылую песню,
                          Поседевшего лебедя песню...
                          Что от прошлого в старце осталось?
                          Точно призрак я, ночью рожденный,
                          Только голоса звук и остался...
                          Но пускай дрожит мое тело,
                          Не угасла в груди моей верность
                          Обездоленным этим сиротам,
                          И соратнику дряхлому верность,
                          И тебе, что из ада супруга,
                          Горемычная мать, вызываешь.

             Антистрофа Поддержите ж меня, ноги слабые,
                    120 Не дрожите, колени усталые!
                          Я не конь, что крутым подъемом
                          С колесницей тащится в гору.
                          Ты возьми мою руку, товарищ!
                          Если ноги тебе изменяют,
                          За мою придержися одежду!
                          Пусть старик старику помогает.
                          Вспомним время, когда, молодыми,
                          Собирались мы тесной толпою
                          И, щиты со щитами сплотивши,
                          Потрясали мы копьями смело.
                          Мы достойными были сынами
                          Нашей славной в те годы отчизне,
                          Семивратным и царственным Фивам.

               Эпод 130 В глазах у детей Геракла
                        Отцовская ярая смелость;
                        Отцовская, видно, и доля
                        Покинутым детям досталась.
                        Гераклу должны мы так много,
                        Что ж долга мы детям не платим?
                        Эллада, Эллада, каких
                        Могучих сынов ты теряешь!
                        Каких ты защитников губишь!

                                  Корифей

                        Постойте, Лик сюда идет, тиран наш,
                        Сейчас он будет около дворца...


        "ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ"

        "ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ"

Те же и Лик в царской одежде; с ним вооруженная стража. Он приходит с той же
                       стороны, откуда пришел и хор.

                                    Лик