ить его, как бы
мрачно ни было ваше расположение; хотя  он не в состоянии ничем утешить вас,
но слышать тайный голос вашего сердца, разделять  самые его  горести -  есть
уже для него отрада, на которую он имеет полное право по истинной его дружбе
к  вам -  Известие о смерти Дельвига  сильно  поразило  Ивана Ивановича.  Да
сохранит Бог жену его и дочь!
     На прошедшей, то есть на второй неделе поста, Иван Иванович ГОВОРИЛ: на
алтарь милосердого Бога принес  он  искренние  молитвы о родных, друзьях и о
всех страждущих. В субботу он приобщился Святых Тайн. ...2
     Иван Иванович, зная вполне доброту Егора Антоновича, решается вновь его
беспокоить  сим  поручением и  просить  его  вместе с Владимиром  Ивановичем
похлопотать  о  деле  Всеволода, если возможно  доставить  детям свидание  и
утешить отца уведомлением.
     Извините, добрая Анна Ивановна,  что весь почти лист  занят  чуждым для
вас предметом; братец ваш просит вас  быть посредницей в этом деле и заранее
уверен в успехе оного. - Обнимая вас всех от души, целуя у батюшки и матушки
руки, он остается неизменным вашим другом.
     Желая вам и любезным сестрицам всевозможного  спокойствия  и  утешения,
остаюсь навсегда
     Вам преданная А. Розен.
     1 Писано тем же лицом, что предыдущее и последующее.
     2 Здесь следует  изложение просьбы  И. И. к Е А. похлопотать о сыновьях
декабриста В. И. Штейнгеля. К. Г.
     134
     Бар-сса А. В. Розен - Е. А. Энгельгардту.
     Петровский завод, 5-го февраля 1832.
     Милостивый Государь Егор Антонович,
     К сожалению  моему,  до сих пор  не могла исполнить препоручения  Ивана
Ивановича  изъявить вам искренюю  его благодарность за письмо Ваше от  27-го
ноября,  которое  он  с необыкновенным  удовольствием  получил  5-го генваря
нынешнего года. Это было для него одним из самых приятных подарков на новый
     год.
     Вы знаете слишком хорошо Ивана Ивановича, чтоб нужно было уверять вас в
участии, которое он не перестает принимать во всем касающемся до вас; время,
кажется, производит  над ним  действие совершенно противное  обыкновенному -
вместо того,  чтоб охлаждать  его  привязанности душевные, оно еще  более их
укрепляет и развертывает. Грустно ему было читать в письме вашем о последнем
19-м  октября.  Прискорбно ему, что  этот день уже  так мало соединяет людей
около  старого Директора. Передайте дружеский поклон  Ивана  Ивановича  всем
верным  союзу  дружбы; охладевшим  попеняйте. Для него собственно  этот день
связан  с незабвенными воспоминаниями; он его  чтит ежегодно памятью  о всех
старых  товарищах, старается сколько возможно живее представить себе  быт  и
круг  действия каждого из них. Вы согласитесь, что это довольно трудно после
столь продолжительной и, вероятно, вечной разлуки. -  Воображение  дополняет
недостаток  существенности.  При  этом  случае  Иван   Иванович  просит  вас
напомнить вам его просьбу, о которой, по поручению его, писала уже к вам: он
желал бы иметь от вас несколько слов о каждом из его лицейских товарищей. Вы
верно  не  откажете исполнить когда-нибудь  его  желание, - это принесет ему
истинное удовольствие.
     Про  себя  он  ничего  не  может  вам  сказать особенного. Здоровье его
постоянно хорошо - это не безделица при его образе  жизни. Время,  в котором
нет недостатка, он старается сократить  всякого рода занятиями. Происшествий
для  него  нет  - один день, как  другой,  следовательно рассказывать  ровно
нечего. Благодаря довольно счастливому его нраву, он умеет найтись и в своем
теперешнем положении и переносить его терпеливо. - В
     135
     минуты  и часы, когда сгрустнется, он  призывает  на  помощь рассудок и
утешается тем, что всему есть конец! - так проходят дни, месяцы и годы....
     Дорогой  Марье Яковлевне  Иван Иванович целует руку; часто, очень часто
об ней вспоминает. Просит сказать всем  вашим миллион поклонов. Слова ваши о
потерянной вами внучке тронули его до  глубины  души.  Он сердечно жалеет об
Августе  Яковлевиче,  лишившемся доброй и  милой своей супруги. Вы ничего не
говорите  о  маленькой  Annete. Иван Иванович был  у вас, когда вам принесли
этого ребенка. Минута сия сильное сделала на него впечатление.
     Посещайте  иногда на досуге дом  Пущиных. Иван  Иванович  просит вас об
этом,  зная, как приятно  сестрицам его видеть  вас; он так им благодарен за
необыкновенную и деятельную их привязанность к нему, что не знает, как бы их
утешить. - С удовольствием  исполнила я поручение  Ивана Ивановича, и желала
бы, чтоб в этом письме вы сколько-нибудь узнали верного и неизменного вашего
друга.
     Почтенной Марье Яковлевне приношу мое почтение, с коим и к вам пребуду.
     А. Розен.
     ПИСЬМА ЛИЦ, БЛИЗКИХ К ПЕРВЕНЦАМ ЛИЦЕЯ
     К  вышепомешенной коллекции  сохранившихся у  меня  писем из  переписки
товарищей Пушкина считаю уместным  присоединить несколько писем  лиц, бывших
близкими к  поэту,  его  товарищам и Лицею,  - писем,  имеющих  отношение  к
разработке  материалов  для  биографии  поэта  и  к  исследованию  лицейской
старины. Большая часть их печатается впервые.
     С. Л. Пушкин - Князю П. А. Вяземскому1
     1 февраля 1838.
     Любезнейший князь Петр Андреевич!
     Я  бы  желал,  чтобы в  заключение  Записок  биографических  о покойном
Александре, было сказано, что  Александр Иванович Тургенев  был единственным
орудием помещения его в Лицей и что через 25 лет он же проводил  тело его на
последнее  жилище. Да узнает Россия, что она  Тургеневу  обязана  любимым ею
поэтом! Чувство  непоколебимой  благодарности  побуждает меня просить вас об
этом.  - Нет сомнения,  что в Лицее, где он  в товарищах встретил  несколько
соперников, соревнование  способствовало  к развитию  огромного его таланта.
Вот  что  я писал Александру Ивановичу  и  потом к вам, но  письмо мое в  то
время, не знаю  почему, до вас не дошло. - Благодарю еще раз княгиню за 29-е
число.
     Весь и всегда ваш С. Пушкин.
     1 Это письмецо  отца поэта было уже напечатано Я.  К. Гротом в  его кн.
"Пушкин" и  пр., стр 287-88. Оно  писано на  3-й день после первой годовщины
кончины поэта.
     137
     Кн. П. А. Вяземский - Я. К Гроту.
     Homburg vor der Hohe (без даты, относится видимо к 1874 г.1).
     Я не нашел у Анненкова ("Вестник Европы"2) отметки Пушкина о 1814г.
     Во всяком случае не мог он видеть Карамзина в течение этого года. Может
быть, ребенком видел  он его в Москве у отца своего, да и то невероятно.  По
крайней мере, не помню Сергея Львовича  в Москве ни у Карамзина, ни у  себя.
Карамзин, вероятно, знал его, но у него не бывал.
     Из Москвы в Петербург в 1816г. с Карамзиным ехал я один.  Жуковский был
уже в  Петербурге.  Василий Львович  приехал в  Петербург или перед нами или
вслед за нами, но положительно не  с нами, а в обратный путь примкнул к нам.
С ним  по  дороге и заезжали мы в Линей, вероятно по предложению Вас. Львов.
Оставались  мы там с полчаса, не более. Не  помню особенных  тогда отношений
Карамзина к Пушкину. Вероятно, управляющие Лицеем занимались  Карамзиным.  А
меня  окружила  молодежь:  я  и сам  был тогда молод. Тут  нашел  я и Сергея
Ломоносова,  который  за несколько  лет пред тем был  товарищем  моим  или в
иезуитском  пансионе,  или   в   пансионе,  учрежденном  при  Педагогическом
институте - в точности не помню. Пушкин был не особенно близок к Ломоносову3
-  может быть напротив. Ломоносов и тут был  уже  консерватором, а Пушкин  в
оппозиции против  Энгельгардта и много еще кое-кого и  кое-чего. - Но как-то
фактически сблизили их и я и дом Карамзиных, в котором по летам бывали часто
и Пушкин и Ломоносов, особенно в те времена, когда наезжал я в Царское Село.
Холмогорского  в Ломоносове ничего  не было, т. е. ничего литературного.  Он
был добрый
     1 ПисановответнавопросыЯ.  К. по случаю составления его статьи "Старина
Царскосельского  Лицея"  (в  Сборн  "Складчина" 1874),  где и  рассказано  о
свидании Карамзина с Пушкиным в 1816 г.
     2  Разумеются статьи  П. В. Анненкова "А.  С. Пушкин  в Александровскую
эпоху" в "Вестнике Европы*, 1873, ноябрь и лек. и 1874, янв. и февр. К. Г.
     3 По рассказу И. И. Пущина (его "Записки", стр 9-10), Пушкин познакомил
его  еще  до окрытия  Лицея  (ко!да  все  уже  съехались  и  Петербург), при
представлении будущих лицеистов  Министру,  с Ломоносовым и  Гурьевым, и все
они четверо потом часто сходились у В. Л. Пушкина и у Гурьевых. К. Г.
     малый, вообще  всеми любим и, вероятно, не  без служебных способностей,
потому  что совершил довольно блистательную дипломатическую  карьеру,  любим
был  Поццо-ди-Борго и занимал посланнические  посты.  Упоминание о  нем Вас.
Львов, ничего не значит, кроме обыкновенной и вежливой любезности.
     О  предполагаемой поездке Пушкина  incognito  в  Петербург в дек. 25-го
года  верно рассказано Погодиным в книге его "Простая  речь", страницы 178 и
179'. Так и я слыхал от Пушкина.  Но, сколько помнится, двух зайцев не было,
а только  один. А главное,  что он  бухнулся  бы  в самый  кипяток  мятежа у
Рылеева в ночь 13-го на 14-ое дек.: совершенно верно.
     Письма моего к Булгакову не помню, и  было ли оно напечатано - не знаю.
Спросите Барсукова,  а если успеете,  Бартенева. Во всяком  случае, если Вам
угодно,   печатайте  его.  В  статье   Анненкова  есть  неверности  и  много
провициального, как у многих  из  наших литературо-публицистов. Видно, когда
говорят  они  о так  называемом  высшем обществе  - впрочем, и в  самом деле
высшем, -  что  говорят они  по  слухам, и что  это общество  для  них terra
incognita2.
     Вот все,  что могу  отвечать  Вам на Ваши  вопросы,  да и места нет для
большего  разглагольствования. Мое  сердечное почтение  А. В. Плетневой. Что
переписка его?
     Неизменно Вам преданный Вяземский.
     Я. К Грот - К. К. Гроту3
     СПб.27сент, 1872.
     Матюшкин провел  лето близ станции Бологое,  но не на своей  даче4, а у
кн. Эристовой5; там жил он в маленькой комнате, из
     1  Изд. 2, 1874; отд.  II, стр.  22-23;  о том  же рассказывает и В. И.
Даль. См. Л. Майков "Пушкин и Даль", в своей книге "Пушкин", Спб. 1899, стр.
420-21. К. Г г неведомая земля (лат,)
     3 Матюшкин скончался 16-госент. Это письмо писано через 10 дней - Я. К.
Гротом  к  своему  брату (лицеисту VII к.), жившему за границей (в  Всве,  в
Швейцарии).
     4 Называвшейся "Заимка", см. ниже.
     5 Вдовы его покойного друга, лицеиста II курса, кн. Д. А. Эристова {ум.
1858 г.).
     138
     139
     которой  и  не выходил  (по  слабости  мочевого  пузыря).  Это  и  мало
питательная  диета, без мяса,  очень  ослабили  его.  В августе,  по  совету
доктора Ланга, он переехал  в Петербург на прежнюю свою квартиру, перешел на
мясную пишу с хорошим вином и скоро начал заметно поправляться. Но тут вдруг
с ним сделался удар, и он  слег в постель (паралич был в ногах, и уже во 2-й
раз; 1-ый был весною). Сначала он был весел, всех узнавал, но  однажды вдруг
не стал видеть,  и  доктора мог узнавать уже только по  голосу, а  на другой
день впал и вовсе  в  бессознательное состояние.  Вечером, 16-го  числа,  он
просто уснул, без страданий, навеки. В последние дни было сделано завещание,
формальное, при нотариусе и лицейском Комовском, но по смерти оказалось, что
М.  либо  не успел, либо забыл  подписать это завещание. В  нем он отказывал
свою прелестную дачу одному  из сыновей лицейского Данзаса, а  не взятую  за
несколько лет аренду  - какой-то несовершеннолетней  своей  воспитаннице. Но
это  завещание,  конечно, недействительно; за несколько лет было сделано  им
другое, которое он отменял этим.
     Когда я обедал у Головкина, он  хотел было свести  меня с докт. Лангом,
но тот, к сожалению, не  мог быть. Теперь АлГВас. хлопочет о доставлении мне
всевозможных сведений для некролога Матюшкина.
     Сегодня  получили  мы  еще  печальное  известие:  в Москве умер  Даль1,
которого я видел  в июне слабым и больным  после 3-го  удара, но  со  свежею
головою  спокойно  говорящим   о   смерти.  Это  известие  привезла  Надежда
Павловна2; муж ее в Крыму у Н. Я. Данилевского.
     Я. Грот.
     1 Влал. Ив., известный лексикограф и писатель.
     2 Семенова, супруга сенатора Н. П. Семенова.
     140
     Кн. Эристова - А В. Головкину.
     28-го сентября 1872, С. Высокое1
     Милостивый Государь Александр Васильевич!
     Письмо  Ваше я  имела  удовольствие  получить и  спешу  отвечать Вам. К
большому  моему сожалению, у меня нет  никаких записок  нашего друга  Федора
Федоровича2; не думаю  даже, чтоб он их писал. Писем его я не сохранила; они
были всегда очень коротенькие и имели  значение только для меня. - Часто и с
любовью вспоминал он о своих путешествиях и о северной экспедиции, но мне не
приходило  в  голову  записывать  его  интересные  рассказы  и  теперь не  в
состоянии  не  только письменно, но и словесно их передать. Свою Заимку11 он
очень  любил  -  занимался и  украшал ее,  но  не для  себя;  вся  цель  его
заключалась  в том,  чтобы  предложить  ее на лето  которому-либо  из  своих
друзей,  -  сам  же  каждое лето  проводил у  меня, любил  свою  комнатку  и
любовался березкой, которая ласково,  по его  словам,  просилась  к  нему  в
окошко. Каждое утро ранехонько  он отправлялся на свою  дачу, присматривал и
распоряжался работами и только к обеду возвращался к нам,  окруженный толпою
детей; я охотно принимала в услугу людей семейных, и потому у меня собралось
до  30 маленьких  деточек,  -  Федор  Федорович любил  их, ласкал  и наделял
гостинцами;  зато   дети  также  очень  его  любили,  даже  самые  крошечные
протягивали  к  нему рученки  -  ему  это  очень  нравилось,  и  когда  дети
зарезвятся и не  заметят его возвращения,  то он  тотчас же делал замечание:
что это детвора меня не встретила?
     Но  все это было прежде - в нынешнем  году он с грустию  принужден  был
отказаться  от обычных прогулок! В день своего отъезда  с палочкой обошел он
весь  мой сад, а  садясь  в  экипаж,  приказал кучеру  ехать шагом,  чтоб  в
последний раз взглянуть на
     1  В  этом  имении  кн.  Эристовых,  ок. Бологого,  в  1857г.  (весной)
состоялась свадьба  И.  И.  Пущина, женившегося  на Н. Д. Фонвизиной,  рожд.
Апухтиной,  вдове декабриста  ген. М. А. Фонвизина, которую  он  знал  еще в
ссылке и  которой он делал  предложение еще в Сибири.  Посредником  передачи
согласия Н. Д. - Пущину в 1857 г., по ее просьбе, был Ф. Ф. Матюшкин.
     2 Т. е. Матюшкина.
     3 Заимка - дача  Ф. Ф. Матюшкина близ станции Бологое, на берегу озера,
против усадьбы кн-ни Эристовой.
     141
     окрестность. Здесь занимала его очень моя церковь; он старался украшать
ее и присутствовал при нашем богослужении каждое воскресение. Хотел он даже,
чтоб его адмиральские флаги переданы были  после его смерти в  нашу церковь,
но я не знаю, где они теперь находятся.
     Очень благодарна Вам,  Александр  Васильевич! Вы первый написали  мне о
его возвращении в Петербург;  вслед  за  Вашим  письмом получила  и от  него
несколько строк, но уже  это  было прощание; он окончил словами: "по-моему у
меня внутренний  рак1 -  придется отправиться голодною  смертию,  ну  да все
равно, только бы  не очень  мучаться - не оставьте своими молитвами и доброю
обо мне памятью. Прощайте. По гроб ваш Ф. Матюшкин".
     Письма от доктора Ланге  я еще не получила, но  заранее много благодарю
Вас!  Горестна  для  меня  смерть  Федора   Федоровича;  я  лишилась  в  нем
искреннего, преданного друга. Всю  дружбу,  которую он имел к моему дорогому
мужу, он  перенес  на  меня и сохранил ее неизменно до  смерти! Получив Ваше
письмо,  мне  стало как-то  легче на  сердце; Федор  Федорович  сообщал  мне
сведения обо всех общих друзьях, и в особенности о дорогом Вашем  семействе.
Тяжело мне было думать, что теперь некому будет напомнить обо мне! Но теперь
надеюсь, что когда-нибудь опять Вы напишете мне о дорогой  Вашей матушке и о
себе. Прошу Вас передать ей  глубокое  мое  уважение  и  принять  уверение в
душевной преданности.
     Кн. Эристова.
     Гр. М. А. Корф - Я. К. Гроту2
     1февр. (1874г.)
     Получил я, любезный Яков  Карлович, мою книжку от  сына, но к сожалению
не нашел  в  моих заметках того времени  почти ничего пригодного  для Вашего
труда. Многое уже у Вас есть, а
     По  словам  доктора  Ланге, он ошибался.  Этой болезни  не было.  Прим.
Головнина.
     из  прочего  многое  запамятовалось.   Впрочем   кое-что  попалось  (на
предшествия  Пилецкого),  и  этим  малым  спешу  с  Вами  поделиться.  Книга
Селезнева,  конечно,  у Вас  есть.  В  ней  при  всей  официальности тона  и
недостатках редакции, есть много дельного.
     Искренно Ваш Гр. М. Корф.
     Замечания гр. М. А. Корфа '
     Стр.  142, 143.  Упоминаемый здесь молодой, но действительно  даровитый
(столько  же, сколько и  безобразный) живописец и  литограф был Лапгер (2-го
курса), уже давно умерший.
     Стр. 146. Исчисление наших журналов, Бог знает где теперь находящихся.
     Стр. 152. Старший возраст никогда  ни в чем не  руководил младшим.  При
Энгелъгардте  и даже прежде нам не запрещалось заниматься в наших каморках и
в  другие  свободные часы, а  в управление Фролова мы  там  и курили. В наше
время  у  каждого  воспитанника был,  в  тех же  каморках, и  свой отдельный
умывальник.
     Стр.  157.  Не помню, чтобы в  наше  время отводился кому-нибудь особый
стол в классе, но в столовой это случалось по временам, хотя тоже не часто.
     Стр. 158. Вот полная долицейская биография Мартына Пилецкого.
     Стр. 165.  Несправедливо,  будто бы ни  один воспитанник не подвергался
исключению за проступки. В самые первые наши годы был  исключен Гурьев..., и
нас до конца оставалось и было выпущено всего 29.
     Стр. 169. Бакунин был не Алексей, а Александр.
     Стр.  174.  В  наше  время  никаких  барак  при  Лицее  не  было  и  не
предполагалось.
     2 При этой записочке гр. М. А. Корф прислал Я.  К., вероятно в 1874 г.,
когда  ом  готовил свою статью "Первенцы Лицея",  несколько своих замечаний,
прилагаемых
     142
     ниже, на  сообщения в известной  книге Селезнева "Историч. очерк Импер.
Лицея" 1861 г. О бар. (позднее 1рафе) М. А. Корфе  писано много. О нем между
проч.  см. кн. Я, К. "Пушкин" etc., стр. 87-91. Его известная "Записка" (как
и  сообщение  о  лицейск. товарищах в  Дневнике)  занимает  важное  место  в
материалах о  Лицее  и  вызвала  целую литературу. Сохранилось множество его
записочек к Яковлеву, главнейшие по поводу  годовщин 19 окт. Важнейшие  были
сообщены  мной  в  ст. "Празднование  Лицейских годовщин".  Замечания  его и
поправки к статье В. П. Гаевского о Пушкине в Лицее помещены Н.Лсрнером веб.
"Пушкин и его Современники", в. VIII (1908г.), стр. 23-28.
     1 Показанные здесь страницы см. в кн. Селезнева.
     143
     А. И. Малиновский - Я. К Гроту1
     9 Сентября 1888г. С. Подоляне, чр. ст. Поныри, Московско-Курской ж. д.
     Глубоко и искренно уважаемый Яков Карлович!
     Позвольте  так,  без  чинов, начать мою  переписку с  Вами.  Дочь  моя,
которая объяснит  Вам на словах,  почему  я  так замедлил  с  этим  началом,
передаст  Вам  вместе с  этим 11 листов моего  писания (из коих 8 1/2  одной
почти моей болтовни), а все-таки это далеко не все, что я имею сообщить Вам,
как  материал для  жизнеописания дяди И.  И. Пущина. В  настоящую  минуту  я
перечитываю  еще  только  его переписку с матушкой; к сожалению, письма дяди
сохранились  лишь с 1837 года по год ее кончины, т.  е. 44-ый, следовательно
не могут  пополнить пробела, оставляемого и записками дяди Михаила Ивановича
- со дня  исполнения  приговора над декабристами  (если не ошибаюсь 10  июля
1826  г.) до года выхода моей матери замуж (1834). Но и в этих письмах  есть
столько  мест  интересных для  Вас, как  для историка Лицея, что я тотчас по
отъезде дочери примусь за выписки, подобные тем, которые я сделал из записок
М. И. Пущина. Если  Вам придуманный способ неудобен, то