ству уже принес в Лицей из
петербургской  гимназии,   и  литературные  темы   с   самого   начала  были
преобладающими в его переписке с бывшим гимназическим  товарищем; в Лицее же
эта страсть получила новый могучий толчок, новую пищу и необыкновенно пышный
расцвет.  Известно, что этот товарищ Пушкина сильно увлекал своим примером и
подзадоривал  других.  По   свидетельству  Кюхельбекера,  именно  он   увлек
последнего   в   область  поэзии.  Что   касается   условий,   исключительно
благоприятствовавших  этому  направлению  в   самом  Лицее,  то  на  таковые
указывалось уже не раз, и они настолько очевидны, что в особых пояснениях не
нуждаются. Чрезвычайно счастливый подбор дарований в составе 1-го лицейского
курса  -  с  гениальным  юношей Пушкиным во главе и создавшиеся настроение и
тенденция  благородного  соперничества и  соревнования в области  авторства;
образовавшиеся  постепенно, благодаря  тому  же  Пушкину, связи и  ближайшие
сношения юных лицейских авторов с тогдашними светилами литературного мира  и
поэзии,  успевшими  заинтересоваться их  успехами  и  поощрявшими  их  своим
покровительством;  благоприятные  этому идеальному  умственному  направлению
элементы в среде лицейских воспитателей и профес-
     1 "Пушкин, его лиц тов. и наст.", стр. 31-32.
     1 См. Бартенев, Материалы для биографии  Пушкина, гл. 2,  (отд. отт. из
"Московск Белом.". 1884г.) стр. 27-28.
     155
     соров  (вспомним  Малиновского  и  Энгельгардта,  А.  Иконникова  и  М.
Пилецкого, Кошанского и Галича); самая постановка учения и занятий в Лицее и
внутренний его быт, очень  замкнутый и вместе дававший известную  свободу  и
достаточный  досуг  для внеклассных  занятий  и чтения;  нахождение  Лицея в
Царском Селе, вдали от столичного шума,  и вся окружающая обстановка, полная
исторических воспоминаний  и величественных безмолвных  памятников  недавней
славной старины и  поэтических теней ее  величавых  представителей и героев;
наконец, сильно повышенное национально-патриотическое настроение и  глубокие
впечатления тех знаменательных лет (1811 - 1815), в которых слагалась эпопея
1812 года, - все  это соединилось и  создало ту  исключительно благоприятную
умственную  и нравственную атмосферу, среди которой суждено было развиться и
приготовиться к  славному и блестящему служению родине на различных поприщах
деятельности  первенцам Царскосельского Лицея, и под влиянием которой поэзии
и литературным занятиям в стенах Лицея  невольно выпало на долю такое видное
место.
     В  свою  очередь,  удовлетворение этих склонностей и вкусов, -  эти  не
только  легкие   и  игриво-шуточные,  но  и  глубоко-вдумчивые  и  серьезные
литературные  упражнения   оказывали   на   питомцев   Лицея   благотворное,
облагораживающее влияние.
     Поэтические  опыты  и всякого  рода  литературные упражнения  лицеистов
принимали весьма разнообразную  форму,  вызывались всевозможными  случаями и
поводами, а  отчасти регулировались то  руководством  преподавателей (напр.,
Кошанского),  то  литературными  предприятиями  самих  воспитанников,  напр,
образовавшимся  в первые  же годы  лицейским  "литературным  обществом"  или
кружком, к которому  примкнули все юные  литературные силы  Лицея и  которое
имело задачей путем соревнования и "издания" (в своем кругу) сочинений своих
членов,  а также  журналов,  поощрять занятия  поэзией и  литературой. Таким
образом,  сохранившийся небольшой  и  отрывочный материал  - сообразно  этим
разным видам лицейского писательства -  может  быть подразделен на следующие
категории:  1)  упражнения  в  стихах  и  прозе  на  задаваемые  темы -  под
наблюдением профессора; 2) плоды свободного творчества, стихотворства или  у
иных  просто  стихоплетства,  ходившие  среди  товарищей,  или  отдельно,  в
набросках  и  списках,  или  в  особых,  составлявшихся  некоторыми из  них,
рукописных  сборниках  или  "антологиях"; впоследствии  (с  1814г.)  лучшие,
избранные  пьесы лицейских поэтов отдавались и в  печать  (напр., Дельвигом,
Пушкиным,  Илличевским,  Яковлевым, Кюхельбекером);  3) плоды  коллективного
(анонимного) сочинительства чисто школьного - сатирического, шутовского и не
всегда  цензурного характера,  в виде так  называемых  "национальных песен",
получавших  распространение не столько письменным  путем, сколько постоянным
изустным,  обыкновенно хоровым, исполнением  (так  что многое из этих песен,
конечно, не сохранилось); 4) наконец, издававшиеся воспитанниками  - членами
литературного  сообщества  -  рукописные   журналы  с   самым  разнообразным
содержанием, куда отчасти попадали ино-
     156
     гда и произведения 2-х предыдущих категорий. Вот -  разнообразные итоги
литературных  работ  и  поэтических  порывов,  забав  и  шалостей  лицейских
первенцев.
     Среди всего этого материала лицейские творения Пушкина занимают понятно
совсем особое, исключительное место. Они и не подлежат рассмотрению вместе с
другими:  им  давно  дана  подобающая  оценка  и  посвящена  целая  обширная
литература. Касаться по существу лицейского творчества Пушкина - здесь, мы и
не  имеем  в виду.  То, что принадлежало перу Пушкина,  собственно, в  нашем
архивном материале, было уже рассмотрено и описано мною в другом месте1. Для
полноты настоящего сборника краткое описание это будет повторено ниже вместе
с описанием собрания моих автографов Пушкина (см. в Приложениях).
     Здесь  же  меня  интересует  остальная  лицейская  литература  -  в  ее
совокупности, тот  -так  сказать -  entourage  и  тот  литературный фон,  на
котором вырисовываются создания юной музы гениального поэта. Однако ж, здесь
я  не  задаюсь целью  обозревать,  исследовать  и оценивать  все, что вообще
известно из  этих лицейских,  как  единичных  (вышедших из-под  пера  других
стихотворцев-товарищей  Пушкина),  так и коллективных  опытов и литературных
упражнений.  Моя   задача  -  сообразно  плану  издания  -  более  скромная:
представить  и подробнее  описать  (опубликовав  также  то, что  еще не было
издано  и того заслуживает) весь тот материал, который сохранился в бумагах,
доставшихся  моему отцу,  и  с  которым он  лишь  отчасти  и в  общих чертах
познакомил читателей в своем сборнике о Пушкине и Лицее.
     Последняя  категория  этой  лицейской   литературы,   именно  лицейские
журналы, составят предмет особой, Ш-ей части настоящего сборника.
     Хранившиеся первоначально в остатках лицейского архива I курса и бывшие
в  руках  у первых бытописателей  Пушкинского Лицея  рукописи литературных и
поэтических  опытов  его первенцев,  к  сожалению,  переходя из  рук в руки,
постепенно таяли, застревая неведомо где или исчезая  бесследно, и  дошли до
нас в самых незначительных и скудных обрывках.
     В. П. Гаевский,  посвятивший  им наиболее внимания  в  своих  известных
статьях,  имел в распоряжении, как видно из его заметок и упоминаний,  очень
значительный   материал,   одолженный   ему  первым  хранителем  "лицеан"  М
Л.Яковлевым. Отец  же мой,  бережно хранивший  все  ему доставшееся, получил
(именно с бумагами Матюшкина) лишь некоторую часть этого  материала, которым
он, не издавая его целиком  и не описывая подробно, воспользовался для своих
характеристик лицейских литературных занятий и поэтических опытов, а также и
самих их авторов.
     Руководствуясь  высказанною  уже  выше  мыслью о том,  что  для лучшего
выяснения лицейского воспитания и лицейского периода творчества
     "К лицейским стихотворениям А. С. Пушкина",Журн.Мин Н. Пр. 1905г.,No Ю.
     157
     Пушкина  -  в  виду   вообще   скудости   сохранившихся   источников  и
документов-для  нас  ныне  становится  ценным всякий  рукописный  клочек или
обрывок  из архива 1-го курса, могущий хоть  сколько-нибудь осветить картину
лицейского авторства  и лицейского литературного содружества, я считаю здесь
необходимым  не  только точно  описать  все до нас дошедшее, но и напечатать
здесь почти все еще не изданное,  т. е. большую  и наиболее любопытную часть
всего материала.
     Представляю  его  распределенным на те  категории,  которые  были  мною
отмечены выше, а именно;
     1. Опыты в стихах и прозе на заданные преподавателем темы.
     2.  Плоды   свободных   упражнений   воспитанников   в   стихотворстве,
сохранившиеся либо в целых сборниках - "антологиях", либо отдельными пьесами
и в черновых набросках.
     3.  Так называемые  "национальные песни"  -  произведения коллективного
сочинительства - в виде шутливых импровизаций.
     Особую  часть  нашего  сборника,  как  уже сказано, составят  лицейские
журналы 1-го курса.

СОЧИНЕНИЯ НА ЗАДАННЫЕ ТЕМЫ
     Из упражнений в  стихах и прозе, которые явно написаны на заданные темы
и  большею  частью  даже  снабжены  исправлениями  и отзывами  преподавателя
(Кошанского),   в   нашем  архиве  имеется   лишь   несколько   произведений
Илличевского, отчасти известных по упоминаниям у Гаевского и моего отца.
     Исправления   и   отзывы   на    рукописях   Илличевского   принадлежат
исключительно Н Ф. Кошанскому.
     Роль  и  значение  этого  педагога  и  влияние его  на  своих лицейских
питомцев  в их занятиях, образовании и  успехах  в области  русских  языка и
словесности  (также  латинского  языка  и   вообще  классического  мира),  в
выработке слога и в развитии литературных дарований, уже достаточно выяснены
на  основании  множества свидетельств и оценки  Кошанского, как  писателя  и
ученого  педагога1.  Что Кошанский,  перешедший  в  Лицей (вместе  с  частью
питомцев  1-го курса  Лицея)  из  Московского  Университетского  пансиона  и
перенесший туда  педагогические  методы и литературные предания  последнего,
сыграл действительно большую  роль в литературном образовании и развитии как
самого Пушкина,  так  и его  товарищей, -  в  этом  не может  быть  никакого
сомнения,  несмотря  на справедливо отмечаемую  его некоторую  отсталость  в
теоретических  воззрениях   и  риторических  требованиях,  поощрявших  между
прочим,  согласно еще царившим в тогдашней литературе традициям, - известную
напыщенность и высокопарность во внешней форме.
     Подобные взгляды и наставления Кошанского всего  лучше отражаются в его
исправлениях  и  отзывах  на  ученических  опытах. Но  эти  особенности  его
руководительства не умаляли  его  главной положительной  и крупной  заслуги,
заключавшейся  в передаче  своим питомцам широких и разнообразных сведений и
своего собственного увлечения и одушевления к русскому слову и к поэзии, и в
любовном  поощрении  учеников  своих  к  занятиям литературой  и  к  вольным
упражнениям в стихах и прозе.
     Перед нами  пять  произведений  Илличевского  первой  категории: три  в
стихах и два в прозе. Вот их описание.
     10 Кошанском и его деятельности в Лицее см в  очерках В. П. Раевского и
в  книжке Я К Грота (стр. 41-45,  в "записке" Корфа и проч  )  а также в его
автобиограф,  заметках ("Я. К. Грот Несколько Данных",  СПб  1895, стр  7-8)
Особая очень основательная и беспристрастная статья (Н. Пиксанова) посвящена
Кошанскому  в  изд. Соч.  Пушкина  Венгерова  (т. 1, стр.  250-259. здесь  и
литература о нем).
     159
     Руководствуясь почерком  (так  как дат на них нет),  располагаем  их  в
хронологическом порядке, лишь с приблизительною точностью.
     1.  Стихотворение "Добродетель", состоит  из трех куплетов по 8 стихов;
написано на мал. 4-ке синей бумаги еще довольно детским почерком и подписано
полным  именем  автора. Судя  по почерку,  да и по содержанию, стихотворение
относится к первому времени учения, вероятно к 1812 году.

     Вот это стихотворение:
     "Одна святая добродетель
     Вам может счастье даровать;
     Она всех наших благ содетель!
     Лишь на нее мы полагать
     Надежду можем несомненну.
     Все прочее же под луной
     Подвержено измене, тленно,
     Нет ей кончины лишь одной.
     Чины и знатность и богатства
     Блаженства временные суть:
     Они доставят нам приятства,
     Но что они? - на час блеснут
     И после в Хаос превратятся.
     Оставят нас с стыдом одним
     Блажен, не мыслит кто гоняться
     За счастьем тщетным и пустым!
     Блажен! кто истинно умеет
     Все добродетели ценить,
     Кто правилом своим имеет:
     Царю всей правдою служить;
     Кто бедным, слабым помогает;
     Кто чист и сердцем и душой,
     Тот и средь бед не унывает,
     Успехи обретая в ней."

     Под этим пометка, без сомнения Кошанского: "Мысль и стихи очень хороши"
(автору было тогда лет 13-14).
     2.  Сочинение в прозе "Бурная  ночь" -  пять страничек  в четверку  (на
белом листе, сложенном  вчетверо в виде тетрадки), заключает в себе описание
ночной бури и  явлений природы несколько  напыщенным слогом,  но  достаточно
образным. Окончание нравоучительное: "Несчастный! таков устав природы.
     Перестань жаловаться на судьбу свою.
     Сноси бедствия с твердостью;
     несчастия без жалоб - и спокойствие душевное будет тебе наградой".

     Судя  по  почерку,  этот автограф  относится  к тому же времени.  Кроме
нескольких исправлений в тексте (замены слов etc.) и заметки на полях "c'est
beau1" против  фразы "Воды  в  радости  блеснули  пурпуром", под  сочинением
имеется следующая аттестация Кошанского: "Окончание  прекрасно. - NB. Владея
языком,  должно уметь  употреблять его. - План вашей  бурной  ночи несколько
темен  -  не везде верно изображение природы - особенно переход от  вечера к
утру. Есть много слов излишних, много не то значащих, что Вы сказать хотели.
Но все  вообще показывает Вашу способность  владеть  языком и счастливый дар
легко  выражать мысли и чувства. Прошу Вас, М.  г.  быть осторожным в выборе
слов и заменять все бурно-смешное скромным благоприличием и тихим чувством.
     Ваш слуга Кошанский".
     3. Вероятно к той же более ранней эпохе, но уже к следующим годам (1813
или 1814-му)  относится ода Илличевского "Освобождение Белграда", написанная
на семи страничках (того же формата,  что и предыдущие пьесы), заключающая в
себе 22 строфы  (по 4 стиха) и  снабженная  множеством поправок,  пометок  и
заключительной аттестацией Кошанского.  Сюжет этой  оды  взят  из известного
рассказа (предания)  летописи о  чудесном  избавлении от  Печенегов  советом
мудрого  старца  киевского  Белгорода   (автор  предпочел  славянскую  форму
"Белград") во  время отсутствия Владимира  Святого в походе на Новгород (997
г.). Вероятно, сюжет был дан Кошанским Оно слишком велико, чтоб его привести
здесь.
     Задачу  свою  Илличевский  выполнил  очень  недурно,  справившись  и  с
построением   и   содержанием   и   обнаружив   дар   владения   стихом    и
изобразительностью.  По поводу  этой темы и  исправлений  Кошанского,  В. П.
Гаевский  резко  напал  на  последнего (цитируя некоторые его  поправки)  за
замену им  простых и обиходных (т  е. более прозаических) слов и выражений -
более   "напыщенными"   и    "ходульными",   соответствующими   риторическим
требованиям  и  его  схоластическим  вкусам  Действительно, такая  тенденция
заметна у него, и многих его поправок нельзя одобрить; но надо признать, что
вовсе  не  все  поправки  его  имеют такой  характер,  и  в большинстве  они
обнаруживают  и знание  дела и  опытное перо, и поэтическое чутье, а главное
внимательное и любовное отношение к делу.
     Поправки Кошанского заканчиваются следующим общим отзывом:
     "Большую часть замечаний я сказал и скажу  еще изустно. - Вот план Ваш:
Владимир удалился - Печенеги подступают к Белграду и хотят принудить к сдаче
голодом  -  12 дней  длится осада. Тут  очень хорош переход, когда  является
старик  с  советом. Вы  не сказали, что  он советует,  но мы видим  (и очень
кстати), что граждане делают. Тут одна  строфа ("Так..."),  тянется с  одною
только мыслью, как железо на заводах, - колодцы Ваши хороши, может быть, для
историка,  а  поэту нельзя  из  них напиться. - Потом, Печенеги призваны для
переговоров, видят чу-
     прекрасно (фршщ)
     160
     161
     до и рассказывают своим, а свои очень хорошо сделали, что возвратились;
ибо тут Владимир роздал только награды, и читатель видит берег..."
     4. Другая  ода "На взятие Парижа" относится к 1814 году. Она состоит из
18  строф  по   10  стихов  и   является  самым   большим  произведением  из
сохранившихся  - на  10  страничках  (в четверку) сшитой тетрадки  (бумага с
водян.  знаком  1810): переписана очень  тщательно  каллиграфически  (почему
почерк несколько  отличается от обычного почерка Илли-чевского). На полях  и
среди строк имеются поправки Кошанского, но их не особенно много. Эта же ода
в  другом  списке  автора,  с  некоторыми  поправками-  согласно   указаниям
Кошанского, сохранилась при письмах Илличевского к Фуссу  (письмо от 27 июля
1814 г.).
     Известно, что тогда же  на ту же  тему написал оду и Дельвиг, и его ода
была помещена в "Вестнике Европы", июнь 1814г. (ч. LXXXV, No 12, стр. 272).
     Раевский,  упоминая  об  этих   двух  одах,  отзывается  о  последней1,
написанной  белыми стихами,  как  о  "весьма слабой", а об оде  Илличевского
говорит, что "написанная по рецепту  Ломоносовских и  Державинских од,  она,
может быть,  и недурна  в своем роде, но только род сам по себе невыносим"2.
Как  любопытный  образчик лицейского стихотворства  этого  рода,  чтоб  дать
возможность  судить  о нем самому читателю,  и  в виду поправок  Кошанского,
считаем уместным привести здесь эту оду.
     На взятие Парижа3
     Раздался гром - и повторенны
     Ему катятся громы вслед.
     Не се ли молнии - священны4
     Благовестители побед?
     Всесилен русский Бог великий!
     Гремят по стогнам шумны клики5,
     Восторгом пламенным горя.
     Какое торжество, какое?
     1 См. полное собрание стихотворений бар. А.  Дельвига (Деш.  Библиотека
А. С. Суворина), 1891 г., стр. 156.
     2 Гаевский "Пушкин в Лицее", Современник 1863 г., т. XCVII, стр. 153.
     3 В тексте и примечаниях Кошанского все слова подчеркнуты  Кошанским. В
выносках мы отметим как эти  примечания,  так и варианты  из второго списка,
внесенные автором на  основании замечаний; но оказывается, что автор лишь  в
некоторых случаях принял во внимание эти замечания.
     4  Кошанский исправил:"не се ль перуны грозны, гневны". На полях же  им
приписано: а) гром или молния не одно и то же. ) Молнии не благовестители, а
благо-вестительницы. -  Третий  стих исправлен позже автором так: "не  се ли
радостны, священны"...
     5 На полях:"клики горят восторгом".

     Не вновь ли Божество благое
     Венчает славою Царя?
     Не вновь ли Росские знамена
     Покрыла Божья благодать?
     Не вновь ли дерзость пораженна
     И злоба свержена во ад?
     Так! слышу ратный глас: победа!
     Так! зрю во всех пределах света
     Гремит молва: в Париже Росс1!
     В Париже Росс! - Тебя хвалою
     Превозношу, Творец! Тобою
     В победах АЛЕКСАНДР возрос!
     Давно ль, давно ли враг строптивый -
     Как с грозных водопад вершин
     Склонясь, стремит свой ток бурливый
     На лоно тихое долин,
     И класы тучные, златые
     И пашни и леса густые
     Крутит в ярящихся волнах,
     Шумит по скалам возвышенным*
     И эхом в дебрях пробужденным
     Стократно вторится в лесах - 3
     В предел отечества драгова
     Вломился, вторгнулся? злодей
     Позор и рабство и оковы4
     России нес в руке своей5?
     Гордясь оплотом страшных строев
     И льстясь надеждой славных боев
     Войной и ужасом горить.
     Идет в неистовой надежде
     Назад не возвратиться прежде,
     Как всю Россию покорит.
     Идет- как зной, огнем ползящий,
     Каленым дышущий лучем;
     Как мраз - лице земли мертвящий;
     1 Подчеркнуты слова гремит молва и приписано: "гремящую молву  не зрят,
а внемлют или слышат."
     2 Кошанский: "Неприятная перемена сиены и при том повторение".
     3 Против этой строфы: "Длина  периода, приличная  только прозе". Во 2-м
списке эта строфа от слова "как" поста