воскликнул Пастух. -- Это он, Митька, точно! Для него эти
тэзэшники и керосин таскают. Лететь, видно, далеко...
     -- Как думаешь, -- спросил Боцман, -- груз уже на борту?
     -- Не знаю. Коли  так, скорее всего -- отрулят и поставят на техстоянку
к заправочной централи, а после -- снова на полосу. Тогда нашей миссии хана.
Если еще  пустой,  отгонят  куда-нибудь  вон туда, к  тем  большим  ангарам.
Загрузка у них всегда там. Туда ветка железнодорожная подходит.
     -- Сколько времени ему нужно на заправку? -- спросил Боцман.
     --  А хрен  его  знает,  --  пожал  плечами  Пастух.  -- Сам прикинь --
четыреста  тонн на взлете. Чистый  груз сто двадцать тонн. А сколько  у него
там сейчас в баках...
     В  это  мгновение   самолет  коснулся  бетона.  Из-под  десятков  колес
взметнулись дым и  пыль. Казалось, он плывет на  брюхе, откинув назад высоко
расположенные  стреловидные крылья. Зрелище было  грандиозное и устрашающее.
"Руслан"  замедлил  бег,  свернул  на  рулежную дорожку  и  пополз в сторону
огромного ангара. Царственно  подплыл  к  его  титаническим  воротам, плавно
развернулся на месте, поворотившись  к  ангару хвостом, огласил  окрестности
громом четырех колоссальных турбин и смолк.
     Несколько  длинных  топливозаправщиков  тотчас  двинулись  туда гуськом
через летное поле. И почти одновременно где-то  на отшибе аэродрома, тарахтя
роторами, приземлился воинский вертолет.
     Пастух взглянул на часы.
     -- Ну, либо грудь в крестах, либо голова в кустах! Поднажмем!
     После короткого кросса они уже были  на пустынном темном шоссе и, чтобы
никому не попасться на глаза, схоронились в придорожных кустах.
     Ждать  пришлось  довольно  долго.  Наконец  вдали  показался  очередной
заправщик, двигавшийся в сторону ворот аэродрома. Таща свои  двенадцать тонн
керосина,  рыча дизелем, он медленно двигался по бетонке, окруженный вонючим
облаком   выхлопных  газов.  На  повороте  водитель  еще  сбавил   ход.   Не
сговариваясь, Пастух и Боцман на бегу ухватились за массивные выступы позади
сдвоенных  ведущих колес,  подлезли прямо под цистерну,  уцепившись руками и
ногами за грязные пыльные балки несущей рамы, за какие-то шланги.
     Они   висели,  едва  не  касаясь  спинами  бегущего  под  ними  бетона,
ежесекундно  рискуя  сорваться.  Тягач  приволок  свою  емкость к воротам  и
остановился. Сквозь рокот мотора до них доносились голоса охраны.
     Но вот дизель снова взревел,  Пастух и Боцман  инстинктивно  ухватились
покрепче и пересекли заветную линию: они были уже на летном поле.
     Казалось,  мускулы не выдержат напряжения,  разорвутся. А заправщик все
полз и полз и, наконец,  остановился,  на  их  счастье, немного в стороне от
освещенной  прожекторами  площадки,  где сгрудились остальные бензовозы. Они
расслабили руки и рухнули  как кули в черную  тень под цистерной.  Несколько
минут лежали, приходя в себя. А вокруг двигались люди, слышались  разговоры,
время от времени их перекрывали шумы двигателей. Пастух  и  Боцман подползли
друг к другу.
     --  Ну  а дальше  чего? --  горячим  шепотом прошелестел Боцман  в  ухо
Сергею.
     --  Посмотрим пока,  -- таким же шепотом отозвался Пастух. -- Не трусь,
Митька! Бог не выдаст -- свинья не с®ест.
     Они лежали между колесами, прижавшись к скатам. Приземлившийся "Руслан"
был совсем близко, не дальше чем в сотне метров. Мимо топали ноги в сапогах,
в ботинках на шнуровке, все было свое, знакомое...
     -- Ковалев! -- гаркнул кто-то совсем рядом.
     -- Я, товарищ капитан! -- из кабины ТЗ выскочил солдат-водитель.
     -- Заливка в этот "Руслан"!
     -- Знаю, товарищ капитан.
     -- И чтоб не волынил, как в тот раз!
     -- А чего он с центральной не заправляется?
     -- А хрен его знает. Не доложили.  Рейс внеплановый,  уходит через  три
часа.
     -- Ясно, товарищ капитан.
     -- Гляди-ка, -- ткнул Боцман Пастухова, -- во прорва! Живоглот!
     Пастух   и  сам  смотрел  во  все  глаза  --  видеть  такое  раньше  не
приходилось. Вся носовая часть "Руслана" медленно задиралась вверх, открывая
просторное  и широкое,  как тоннель  метро, чрево фюзеляжа.  Одновременно  к
земле опускались  широкие  пандусы-аппарели --  мощные стальные  настилы, по
которым внутрь грузового  отсека могли  бы в®ехать несколько железнодорожных
вагонов, несколько средних танков или еще какой-нибудь негабаритный груз. Но
сейчас  туда  подтягивались  тягачи  с  открытыми  платформами,  на  которых
громоздились обшитые досками  огромные  ящики  и контейнеры. Такая  же груда
ящиков высилась и у открытого заднего хвостового люка.
     -- Зашиби-ись! -- восхищенно прошипел Боцман. -- Неужто все запихнут?
     -- Запихнут, не оставят, -- чуть слышно ответил Пастух.
     -- Неужто за три часа утрамбуют?
     -- А ну давай считай ящики! -- прервал его восторги Пастух.
     -- Тридцать  четыре,  --  несколько  раз  сбившись  при счете,  доложил
наконец Боцман. -- И контейнеров три. Пятитонные! Тут же полк солдат надо!
     Полк не полк, а вокруг тягачей и груза народу сбежалась тьма-тьмущая. С
разных сторон слышались команды и распоряжения.
     -- Эх, мать-Россия! --  сказал Боцман. -- Хоть бы "Дубинушку", что  ли,
вспомнили! Тут без эй-ухнем хрен погрузишь!
     Впрочем, в самолете обнаружились мощные, под стать летающему левиафану,
под®емно-погрузочные  механизмы.  Но   там,   как   водится,  то  ли  что-то
забарахлило, то ли тянуло не на вою железку -- Боцман как  в воду глядел: на
дело бросили дармовую солдатскую силу.
     -- Ну вперед, Боцман! -- Глаза Пастуха блеснули в темноте.  --  Поможем
салагам, а?
     * * *
     После расставания с друзьями  положение в Москве  дуэта  Док  -- Трубач
было  самым  рискованным:  об®явленный  в  розыск сердобольными  психиатрами
Николай  при его габаритах, даже без бороды,  мог  стать  легкой добычей для
любого мало-мальски бдительного милицейского патруля.
     -- Эхе-хе, -- бормотал Док, -- нам бы сейчас наш "патрольчик"!
     Николай, по обыкновению, хмыкал и отмалчивался.
     От  греха  подальше,  чтоб,  чего  доброго,  не  нарваться на  проверку
документов  --  паспорт  Ухова,  как  положено,  забрали при  поступлении  в
приемном покое  больницы. Они сговорились за сто  тысяч с каким-то дедом  на
стареньком  "Москвиче", и он довез их  до Раменского, где  пришлось погулять
мирно  по-над  озером  до  наступления  вечера. К  месту  встречи  добрались
электричкой, двигаясь по направлению к Москве.
     Они под®езжали к платформе Быково минут за сорок до назначенного срока.
     Трубач сказал:
     --  Скорее  всего,  они  ждут  нас  из  Москвы.  Так  что  будет  время
оглядеться.
     -- Это точно.  "Стрелка" -- дело серьезное, -- наставительно подтвердил
многомудрый Иван,  будто всю  жизнь  только и сводил  на толковища воровские
кодлы.
     Смеркалось.  Как и  следовало ожидать, никого из тех, кто походил бы на
возможных  "компаньонов",  вокруг  не  наблюдалось.  Они ушли  с  платформы,
пересекли пути и  немного  пошатались по шоссе, зорко присматриваясь к тому,
что делалось на станции и наблюдая вялую жизнь Быковского аэропорта, который
через час  по  чайной ложке принимал и отправлял в  небо маленькие  самолеты
Як-40.
     Электрички приходили, выпускали  народ  и  с воем уносились.  Никого не
было...
     -- Что ж, --  минут за  пять  до условленных двадцати сорока  промолвил
Док, --  обозначим  наше присутствие.  Давай,  Коля,  вставляй  в  часы наши
путеводные маяки.
     Лейтенант Ухов выполнил приказ старшего по званию. Еще минуты через три
заветные пленки  уже должны были начать подавать сигналы. Однако по-прежнему
никто не появлялся. Шатались по платформам пьяные, какие-то  местные  братки
табунились и гоготали  на всю станцию, их  опасливо  обходили интеллигентные
дачники.
     --  Знаешь, в  чем  дело?  --  сказал  Док.  -- Они  ведь ждут  большую
компанию. Скорее всего,  не показываются,  пока не под®едут остальные.  Этак
вся наша свиданка пойдет коту под хвост.
     -- Ничего, --  успокоил  его  Ухов. -- Если мы  им действительно нужны,
слопают   и   сладкую  парочку.  Они  вернулись   на  платформу  и  свободно
расположились на лавке в крытом станционном павильоне. Две молодых дачницы в
легких куртках поверх спортивных костюмов несколько раз прошлись  из конца в
конец по платформе, видимо встречая кого-то, а потом вошли в тот же павильон
и сели  напротив,  оживленно  обсуждая  какие-то свои дамские дела.  Достали
сигареты, но зажигалки,  видно, забыли, и одна  из  них поднялась  и легкой,
пританцовывающей походкой приблизилась к Доку и Пастуху.
     -- У молодых людей случайно огонечка не найдется?
     -- У  молодых, -- сказал Док, -- может  быть, и найдется. Только где вы
видите  молодых? -- и с улыбкой протянул ей зажигалку. -- Наше время прошло,
да и вы, видно, других встречаете.
     --Да,  встречаем,  --  сказала она  и очень  внимательно посмотрела  на
Ивана, потом на Николая. --  Встречаем шестерых друзей, а приехало почему-то
двое...
     -- А-а-а, -- сказал Док. -- Понятно.
     -- Ну а где же остальные?
     -- А вы разве командный состав, -- прищурился Док, -- чтобы я раскрывал
вам служебные тайны?
     -- А все-таки? Мне приказано доставить шестерых.
     -- Двоих  сегодня" почти наверняка не будет. Где они, я сообщу не  вам.
Где еще двое, я бы и сам хотел знать. Давайте ждать...
     -- У нас нет времени, -- сказала она.
     -- А это уж ваши трудности, -- сказал Трубач. -- Связывайтесь со своими
основными, принимайте решение.
     -- Хорошо, -- недобро кивнула она и вышла из павильона, в  то время как
ее подружка спокойно покуривала, глядя  на них. На коленях ее лежал пакет, в
котором явно угадывалось что-то специфически-увесистое.
     -- Мадам, -- сказал Док, -- уберите  подальше  ваш ридикюль. Бежать нам
некуда.
     Она вспыхнула  и, отвернувшись,  глубоко затянулась. Вернулась  та, что
уходила, и, несмотря  на  необычность ситуации, друзья невольно залюбовались
ее грацией циркачки.
     -- Приказано не ждать, -- сказала она. -- Пошли.
     --  Вы  просто  девочка  на  шаре,  --  сказал  Иван.  --  Может  быть,
познакомимся?
     -- --  С  удовольствием,  -- насмешливо улыбнулась  она.  -- Меня зовут
Марина, мою соседку по даче -- Лариса. Ну а вы себя можете не называть, мы и
так знаем и даже видели недавно интереснейший фильм с вашим участием.
     -- Ого! -- не выдержал Док. -- Наша популярность растет!
     "Ого, ого"! -- передразнила она, в то время как вторая шла сзади, храня
суровое молчание.
     Они  спустились  с  платформы  и  вскоре  оказались  в  салоне  красной
"восьмерки".
     -- Теперь, вероятно, наши милые спутницы нам завяжут глаза? --  спросил
Трубач.
     --   Что   вы,  что  вы!  --  засмеялась  Марина.   --  Прямо  какое-то
средневековье.
     Дверцы   захлопнулись.   Черный   "джип"  подлетел   откуда-то   сзади,
притормозил,  обогнал  и покатил впереди.  Темнело. Машины в®ехали в  дачный
поселок  и принялись  плутать по  узким улицам между  заборами,  за которыми
кое-где виднелись  силуэты темных дач под высокими  черными соснами. Кружили
довольно долго, не менее  получаса, пока окончательно  не  стемнело.  Ухов и
Перегудов полностью потеряли ориентировку, чего,  вероятно,  и добивались их
спутницы.  Вдруг  обе   машины  выключили  фары,  некоторое  время  медленно
двигались в темноте и, неожиданно круто с®ехав куда-то вниз, остановились.
     -- Выходите, -- резко сказала Марина. Они выбрались из машины, и тотчас
вспыхнул  свет. Они были  в подземном гараже, и перед  ними  в  луче резкого
света стоял человек. Несмотря на черную маску, они без труда  узнали того, с
кем  беседовали ночью, в  той богато  радиофицированной гостиной с камином и
японским телевизором.
     -- Вот и снова встретились, -- сказал он. -- Садитесь, -- и указал Доку
на ободранный железный стул. -- А его уведите, -- он ткнул пальцем в широкую
грудь Трубача.
     И когда увели Николая, продолжил:
     -- Сегодня все разговоры буду вести я.
     -- Вам что, -- зло улыбнулся Док, -- добавили звездочку?
     -- Оставьте ваши шутки,  Иван Георгиевич, -- угрожающе ответил  тот. --
Положение  куда  серьезнее,  чем  вы  можете  вообразить.  Итак,  давайте по
порядку.  Где Пастухов,  Мухин, Злотников  и Хохлов?  Почему  на  явку вышли
только вы двое?
     -- А разве вы не знаете? -- вопросом на вопрос ответил Перегудов. -- Мы
думали, вы и правда не спускаете с нас глаз.
     -- Попрошу по существу, -- непреклонно произнес человек в маске.
     -- После того как мы  расстались, получив у вас пейджеры для связи,  мы
прождали почти полтора дня на квартире у Злотникова. Ну а дальнейшее вы сами
знаете...
     -- Что я должен знать?!  -- вспылил  собеседник. -- Излагайте четко, вы
же не баба! Вы хирург и офицер.
     --  В ночь  на вторник  нам позвонили, вызвали на встречу. Поехали мы с
Пастуховым.  Встречу назначили на "Рижской",  в  вагоне, там, где  отстойник
составов, недалеко от метро. Нас встретил и проводил ваш человек.
     -- Какой человек?
     -- Водитель микроавтобуса, на котором нас отвезли в Москву...
     -- Та-а-ак... -- сказал собеседник в маске. -- Продолжайте.
     -- Мы  разговаривали  в темном  вагоне,  в  закрытом  купе  с  каким-то
человеком.  Лица  мы  не видели.  Но, как нам  показалось, это  был  человек
военный, причем в больших погонах.
     -- Почему вы так решили?
     -- Потому что мы офицеры, а не шпаки! Родной запах казармы!
     -- О чем был разговор? Конкретно и точно!
     Иван задумался на минуту.
     Похоже, здесь и правда не знали  о  той встрече. Значит, конкретность и
точность  надо было исключить,  припустить туману, а там будет видно.  Но за
одно он был уже благодарен Богу. Предвидя подобный допрос, идиллически гуляя
у озера  в  Раменском в  ожидании  этой  встречи,  они  с  Николаем детально
оговорили,  вплоть  до  мельчайших  подробностей,  что  и  как  нужно  будет
рассказать, если последуют вопросы. Так что на  сей счет Иван был спокоен --
разночтений и расхождений ожидать не приходилось.
     -- Нам было сказано, -- ответил Иван, -- что нас решено задействовать в
какой-то секретной  операции, имеющей важное значение для  России. Он вообще
особенно  давил  на  наши  патриотические  чувства. Сказал,  что речь идет о
переправке  какого-то  важного груза, что мы  имеем право тактические задачи
решать по своему усмотрению,  то есть  действовать любыми  силами  и в любом
составе.
     -- Так, дальше... -- с заметным волнением поторопил его человек.
     --  Мы и  на  минуту не  усомнились,  что это  ваш  человек.  Поэтому и
говорили с ним,  исходя из  того, что  ему  известно  все  предшествующее. А
дальше началась  какая-то чертовщина.  -- Иван решил  идти  ва-банк.  --  Мы
вернулись  к Злотникову.  И  в  это время нам всем на  пейджеры поступил ваш
приказ:
     сегодня в  двадцать сорок прибыть в  Быково. А  под утро,  на рассвете,
кто-то позвонил и приказал немедленно  уходить. И у нас  снова  не  возникло
сомнений, что звонят от вас.
     -- Продолжайте, продолжайте, -- нетерпеливо требовал собеседник.
     --  Пастухов  отдал приказ остальным  уходить. Мы назначили  встречу  в
городе...
     -- Где именно?
     -- В церкви Иоанна-Воина, на Якиманке.  Ребята  ушли, а мы с Пастуховым
решили задержаться.
     -- Для чего? -- спросил он.
     -- Чтобы проверить сообщение.
     -- Результат проверки?
     -- Черт возьми! --  взорвался Иван. -- Зачем вы ломаете комедию? Вы  же
наверняка висели на телефоне,  имеете записи  прослушки. Так что проверку на
вшивость устраивать нам нечего!
     Собеседник помолчал и сказал уже спокойнее:
     -- Наше любопытство  вовсе не праздное.  И дело не в проверках. Поэтому
извольте излагать факты. И пожалуйста, без эмоций.
     -- Ну что  ж...  --  сказал Иван. --  Примерно  через  час  в  квартиру
проникли люди в форме спецназа, с новейшими автоматами бесшумного боя. У нас
вопросов не было -- пришли убивать. Мы ушли просто чудом.
     -- Сколько их было?
     -- В квартиру вошли двое, прикрывали пятеро, возможно, и больше.
     -- Как вам удалось уйти?
     Похоже, он действительно ничего не знал.
     -- Они рассчитывали, что мы спим. Сергею пришлось выключить обоих. Ушли
через крышу. С их оружием и средствами связи.
     -- Лихо...
     -- Да,  вот еще  что...  Держа  на  стволе,  Пастухов коротко  допросил
одного. Это была какая-то группа СОН.
     -- Это точно?
     --  Так  было  сказано... Мы не могли понять, что  происходит  --  кто,
откуда, почему... Хотя проще всего было бы подумать на вас.
     -- Почему не подумали? -- быстро спросил человек в маске.
     --Другой стиль.  Другие приемы.  Вы могли бы гробануть нас и раньше.  И
потом,  нас   ведь  кто-то  предупредил...   Скорее   всего,  тот,  кому  мы
действительно были нужны. А нужны мы были, как мы считали, только вам.
     -- Вы понимаете, насколько все это важно? -- спросил собеседник.
     -- Догадываюсь.  Ведь только благодаря этому звонку мы не проспали свою
смерть. И тогда мы поняли, что в это дело, возможно, вмешался кто-то второй.
Что, может быть, нас снова продали и перепродали.  Проще говоря,  разыграли.
После этого ходить вшестером уже было опасно. Мы понимали, что приказ убрать
нас остается в силе. Мы нашли убежище на несколько часов.
     -- Какое?
     -- Прогулочный теплоход.
     -- Браво! -- воскликнул собеседник.
     --  Там мы обсудили положение и решили разойтись, чтобы встретиться уже
здесь, в Быкове.
     -- Почему не встретились?
     -- При сходе на  пристань попали в облаву -- шерстили всех подряд. Ухов
был  без документов,  и к тому же он  в розыске. Семен решил нас прикрыть, и
его  с  Мухиным упекли  в отделение.  Остальным пришлось  разбегаться. Нам с
Николаем удалось уйти. С  тех пор  мы не видели никого. То, что они не вышли
на встречу, для нас не  меньший сюрприз,  чем для  вас с вашей  Мариной.  Мы
просили их подождать, но они привезли нас сюда. Это все.
     --  Значит, так... --  Человек в  маске  прошелся  по  гаражу.  --  Наш
разговор, как вы догадываетесь, записан на  пленку.  Точно так же записана и
беседа с Уховым.  Мы сличим их. Проверим все, каждый шаг, каждое слово. Если
что-то не  совпадет --  не  обессудьте... Не буду  скрывать --  у  нас  тоже
случилось ЧП.  Тот человек, как вы назвали  его, водитель микроавтобуса,  --
наше особо доверенное лицо. Он не мог тогда быть там, где вы говорите.
     --  Если  только  у  него, --  усмехнулся  Док,  -- нет брата-двойника,
который тоже почему-то узнал нас.
     -- Этот человек исчез, и мы не знаем, где он.
     --  Поздравляю,  --  усмехнулся  Иван.  --  Чисто работаете.  При таком
раскладе, будь я вашим начальником, остановил бы все дело и переждал. Только
вряд ли вы нуждаетесь в моих советах...
     -- Совершенно верно, не нуждаемся. Тем более на кону пока что  не наши,
а ваши жизни.
     -- Смотрите, -- сказал Иван. -- Дело серьезное, как бы не промахнуться.
     -- Мы не промахиваемся никогда,  -- спокойно сказал человек в маске. --
Не  промахнемся  и  на этот раз. Мы будем  слать на пейджеры  вашим  друзьям
подтверждение   предыдущего  приказа.  Ждем   ровно   сутки.  Если   они  не
обнаружатся, я имею приказ вас расстрелять.
     -- Меньше народу -- больше кислороду? -- спросил Иван.
     -- Именно так, -- подтвердил человек в маске.
     --  Черт  возьми!  -- вскричал  Перегудов.  -- Конечно, было  бы смешно
взывать к здравому смыслу. Но допустите  -- а  вдруг их все-таки сцапали те,
что приходили убивать. Может быть, их нет уже -- ведь может быть такое, если
это, конечно, не ваши заячьи петли?
     -- Что делать, -- развел руками собеседник. -- Участь заложников всегда
непроста.  Убивать вас мне не хочется. Но моего желания  здесь недостаточно.
Так что ждите... И если веруете -- молитесь.
     * * *
     Они выбрались из-под  цистерны топливозаправщика, поднялись и без