чи  Мэра,  был сделан вывод, что Комиссару
каким-то  образом  стало  известно  о  готовящемся  ограблении  и  он  решил
самостоятельно  предотвратить  его.  Один из грабителей был знаком с дочерью
Комиссара, и поэтому отец для отвода глаз якобы улетает отдыхать в отпуск, а
сам бросается на место преступления. Но он явно переоценил свои  возможности
и был убит неопознанным преступником.
     Конечно,   такая   версия  порождала  множество  вопросов,  но  на  них
старательно закрывали глаза. Кстати, труп Кена Минквуда фигурировал  в  деле
как неопознанный, а на его счета в банке был наложен арест.
     Больше всех потерю Комиссара переживал Мэр города. Алекс Уайт был очень
общительным,  веселым  и весьма надежным человеком, на которого всегда можно
было положиться. С кем  ему  теперь  заниматься  спортом?  С  кем  проводить
дружеские вечеринки по четвергам? У Мэра сложилось такое впечатление, что он
остался  круглым  сиротой. Неожиданно он вспомнил о дочери Комиссара: до сих
пор ей никто ничего не сообщил. Судя по всему, горькую  чашу  вестника  беды
придется испить ему самому. Он набрал домашний номер Комиссара.
     -- Квартира Комиссара Уайта! -- отозвался женский голос. -- Вам кого?
     -- Лариса дома?
     --  Лариса  дома,  но  она  не хочет ни с кем разговаривать и никого не
принимает. А Комиссар в от®езде. Может, что-нибудь передать?
     -- Скажите Ларисе, что это звонит Мэр...
     -- Минутку, сэр! Сейчас я доложу ей о вашем звонке. -- У горничной даже
тон изменился.
     -- Здравствуйте, дядя Терри! -- Отец познакомил их еще тогда, когда она
совсем не говорила по-английски и назвала его "дядя Терри". Как ни  странно,
но это словосочетание понравилось Мэру настолько, что иногда он именно так и
представлялся.  --  А  папы  нет,  он  уехал!  Вы  тоже не знали об этом? --
удивленно спросила Лариса.
     -- А тебе кто сказал?
     -- В комиссариате. Если у вас к нему дело,  вы  скажите,  и,  когда  он
позвонит, я передам.
     -- Ты никуда не собираешься, дочка?
     -- Вы хотите приехать? -- Лариса почему-то встревожилась.
     -- Да, если ты не против.
     -- Конечно, дядя Терри!
     -- Тогда через десять минут я буду!
     Положив  трубку,  Лариса  удивленно пожала плечами: странно! К ней едет
сам Мэр, и так поздно?! Неужели отец забыл что-то сделать  до  от®езда?  Или
что-то  не  сдал:  ключи там, документы какие? Лариса подошла и взглянула на
себя в зеркало: надо срочно  переодеться,  стыдно  в  таком  виде  встречать
приятелей  отца!  Из-за  дурного настроения она даже не причесалась. Девушка
набросила на себя атласный японский халатик с  драконами  на  спине,  быстро
прошлась  гребнем  по  волосам,  и в тот же момент раздался звонок у входной
двери.
     -- Еще раз здравствуйте, дядя Терри!  --  радушно  проговорила  Лариса,
выходя  к  нему  навстречу,  но  вдруг  увидела в его глазах такую боль, что
тотчас замерла как вкопанная. --  Папа?..  --  вопросительно  прошептали  ее
губы.
     --  Держись,  дочка!  --  голос его дрогнул. -- Твой папа погиб... -- с
трудом выдавил из себя Мэр и опустил голову.
     --  Что?  --  непонимающим  шепотом  проговорила  Лариса,  потом   тихо
повторила:  --  Мой  папа погиб... -- Смысл этих слов пока еще не доходил до
нее. -- Что? Мой папа погиб?!! -- вскрикнула Лариса и едва не рухнула на пол
без чувств. -- Не может быть! Ведь он уехал отдыхать на  Канарские  острова!
Скажите правду, дядя Терри!
     По  щекам  Мэра  текли  слезы.  Он  не  знал,  как  утешить дочь своего
приятеля. Что он ей мог сказать? Какие слова  найти,  чтобы  облегчить  боль
такой страшной утраты?!
     Лариса  еле  доплелась  до  дивана,  не  в  силах  держаться  на ногах.
Несколько минут она сидела неподвижно, потом стала медленно раскачиваться из
стороны  в  сторону,  негромко  стеная,  как  ребенок,  которого  обидели  и
наказали.  Мэр сел рядом, обнял Ларису и прижал к груди, ласково погладил по
голове.
     -- Все будет хорошо! Все будет хорошо! -- шептали его губы.
     -- Как он погиб? -- спросила вдруг Лариса.
     -- Он хотел предотвратить ограбление банка, и его убили.
     -- Хотел предотвратить ограбление? -- удивленно переспросила она.
     -- Да, хотел справиться в одиночку... -- виновато вздохнул Мэр.
     -- А те, кто убил... их поймали?
     -- Они тоже убиты.
     -- Кто это был? -- Она подняла голову и взглянула в глаза Мэру.
     -- Зачем тебе? -- Мужчина отвел глаза.
     -- Я хочу знать, дядя Терри! -- упрямо проговорила Лариса.
     -- Только не волнуйся, хорошо?
     -- Обещаю!
     -- Один из них выдавал себя за капитана ФБР...
     -- Кен Минквуд? -- перебила она.
     -- Да!
     -- Он что, не был сотрудником ФБР?
     -- Нет, он работал на мафию!
     -- А второй?
     -- Второго ты тоже знаешь... -- Мэр виновато скривился. -- Это  Линдсей
Лассардо!
     -- Я так и знала... -- чуть слышно прошептала Лариса.
     Она  же  слышала,  как  отец  договаривался  с  Лассардо.  Как  же  так
получилось, что он оказался врагом? Неужели передумал  в  последний  момент?
"Папа,  папа,  что  же  ты  наделал?  На  кого  же  ты меня оставил?" -- она
всхлипнула.
     -- О похоронах можешь не беспокоиться, дочка. Он  будет  похоронен  как
герой,  все  расходы  возьмет  на  себя  мэрия.  Может,  поедешь ко мне? Вот
детишки-то обрадуются!
     -- Извините, дядя Терри, но мне хочется побыть одной.  Спасибо  вам  за
участие.
     Мэр встал, чмокнул ее в затылок.
     -- Держишь, дочка! Все под Богом ходим! -- Глубоко вздохнув, он тяжелой
походкой двинулся к выходу.
     Когда  дверь  за ним закрылась, Лариса уткнулась лицом в подушку и дала
волю слезам. Она громко рыдала и вздрагивала всем телом.  Ей  казалось,  что
отец  предал  ее.  Предал  во  второй  раз!  Сначала,  когда  бросил  еще не
родившуюся и уехал в Америку, теперь оставил уже навсегда. Теперь  она  одна
на  всем  белом  свете! Девушка не слышала звонка, не слышала, как в комнату
ктото  вошел,  и  очнулась  только   тогда,   когда   почувствовала   чье-то
прикосновение.
     --  Я  же просила, дядя Терри! -- с надрывом закричала она, не поднимая
головы.
     -- Это я, подружка! -- раздался голос Розочки.
     -- Розочка! -- с рыданием воскликнула Лариса, бросаясь ей на грудь.  --
Папу убили! Ты понимаешь, папу убили!
     -- Да, родная, я все знаю! -- Розочка обняла ее и стала покачивать, как
маленького  ребенка;  по щекам ее тоже текли слезы, и она украдкой смахивала
их со щек. -- Знаю, как тяжело терять родителей.
     -- Как же мне теперь жить-то? -- Лариса буквально заревела, казалось, у
нее вот-вот начнется истерика.
     -- А как я живу? -- резко спросила Розочка. -- У меня тоже никого нет!
     -- Господи, ты наказал меня за мои грехи! -- Лариса  воздела  руки.  --
Да,  я  виновата  перед  тобой.  Господи! Я глупая, своевольная, развратная,
ленивая тварь! Именно поэтому ты так жестоко наказал меня, позволив моему же
любовнику убить отца. Господи, прости меня грешную!
     -- Не терзайся так, родная! Что теперь поделаешь?
     -- Нет мне прощенья! Нет. Уйду  в  монастырь  и  буду  замаливать  свои
грехи.
     --  В  монастырь?  Что  ты,  Лариса? И никакая ты не глупая, и вовсе не
ленивая...
     -- Может, напомнить, как  я  поступила  в  университет?  --  взвизгнула
подруга.
     --  Что  ж,  возможно,  что  при  поступлении  у  тебя  были  некоторые
преимущества, но теперь-то... Учишься ты сама, экзамены  за  тебя  никто  не
сдает...  А  английский?  Ты  настояла  на  том,  чтобы  учиться  со мной по
усложненной программе. В школе ты изучала французский, а сейчас знаешь  язык
не  хуже  меня,  говоришь  как настоящая американка! Скажешь, такое под силу
ленивому человеку? Да и вообще, разве можно так распускаться? Ты взгляни  на
себя  со стороны: красивая, статная, сильная, волевая! Тысячи женщин мечтали
бы иметь хотя бы десятую часть того, что дано тебе от природы!
     Пятнадцатилетняя  девочка  упрямо  пыталась  доказать  своей   взрослой
подруге,  что она нужна обществу и еще много полезного сделает в этой жизни.
Излишне эмоциональные доводы тем не менее били  точно  в  цель.  И,  видимо,
задели самолюбие Ларисы.
     --  Может, скажешь, что я и не развратная вовсе? -- язвительно спросила
подруга. -- Да знаешь ли ты, что я даже твоего Сергея в постель затащила? --
Лариса вдруг осознала, что сказанное  ею  подло,  ужасно,  и  не  имела  она
никакого  права  так  поступать  со  своей подругой. Она тотчас бросилась на
колени: -- Прости, Розочка, я идиотка! Я вру, вру! Поверь, ничего  не  было!
Это я от боли! Правда! Прости меня, родная!
     На  Розочку  словно  ушат холодной воды вылили. Если до этого в душе ее
еще теплилась надежда на отсутствие  подобных  отношений  между  Савелием  и
Ларисой,  то  теперь,  услышав  правду, она ощущала страшную пустоту. Но это
была отнюдь не пустота безысходности  или  отчаяния,  а  скорее  спокойствие
умудренного случившимся человека.
     В  глубине  души  Розочка  считала,  что это просто защитная реакция, и
потому, столкнувшись с реальностью, была спокойна и уверенна.
     -- Господи, переспала и переспала! -- спокойно проговорила она. -- Ты ж
прекрасно знаешь, что я с ним пока не была в близких отношениях, а  ведь  он
-- мужчина!
     -- Ты правда не сердишься? -- удивленно спросила Лариса.
     -- Конечно нет! Мы же с тобой подруги. А Сергей, Сергей любит меня и...
бережет! -- добавила она после паузы.
     -- Да, Розочка, он так тебя любит, что я даже позавидовала вашей любви!
Я просто  воспользовалась  тем, что он слегка перепил! Вернее, подтолкнула к
этому. -- Лариса вдруг рассмеялась сквозь слезы: у нее словно камень с  души
свалился.
     -- А зачем нужно было его спаивать? -- удивилась Розочка.
     --  Как  зачем?  Да  разве  с  трезвым  я бы справилась? Знаешь, как он
сопротивлялся? Он же все время имя твое повторял!
     -- Справилась? Ты что, силком его тащила? --  До  Розочки  вдруг  дошел
смысл   сказанного   подругой,  и  ей  стало  так  смешно,  что  она  громко
рассмеялась.
     -- Ты что? Ты  что,  подруга?  --  Ларисе  показалось,  что  у  Розочки
начинается истерика.
     -- Просто представила, как ты с ним борешься, пытаясь тащить в постель,
а он вовсю  отбивается!  Вот умора-то! Ха-ха-ха! -- Розочка снова зашлась от
смеха, засмеялась и Лариса.
     Подруги вместе смеялись и плакали. Одна прощалась с отцом, другая -- со
своим детством, и это были слезы очищения...

     Тайсон  открыл  глаза  и  удивленно  осмотрелся:  почему  он  лежит   в
больничной  палате?  Специфический  запах,  капельницы,  боксы, бликующие от
солнечного луча, не оставляли сомнений в том, что так  оно  и  было.  Скосив
глаза,  Тайсон  заметил  на  другой  кровати еще одного пациента; он изредка
громко всхрапывал, сразу  же  просыпался,  затем  все  повторялось  сначала.
Видно,  сосед  был  тяжело  болен,  во  всяком  случае, к нему был подключен
какой-то аппарат, который мерно "чавкал", не останавливаясь ни на секунду.
     Осмотревшись, Тайсон обнаружил прозрачный шланг капельницы и  осторожно
приподнял  одеяло.  Какая-то жидкость капала ему в грудную клетку, живот был
заклеен марлевой салфеткой.  В  памяти  Тайсона  мелькали  обрывки  каких-то
видений,  но  он никакие мог понять, Почему ранен в живот, если в тот момент
держал тело одного из нападавших?  Неужели  того  прошило  насквозь?  Ладно,
главное -- он жив.
     "Хозяин, наверное, совсем меня потерял. Хорошо бы ему позвонить..."
     Тайсон взглянул на тумбочку рядом с кроватью, но, кроме графина с водой
и стакана,  на  ней  ничего  не  было.  Заметив  над  головой  кнопку вызова
медсестры, он нажал ее и буквально через минуту вошла длинноногая  сухопарая
блондинка с зелеными глазами.
     --  Чего вам, сэр? -- с застывшей улыбкой, стараясь изобразить участие,
спросила она голосом убийцы.
     -- Как давно я здесь нахожусь, мэм?
     -- Почти сутки!
     -- Что это за больница?
     -- Больница Святого Патрика!
     -- У меня был телефон?
     -- Вообще-то доктор запретил вам волноваться, сэр.
     --  Вот  поэтому  и  отдайте  мне  его!  --   Тайсон   сделал   попытку
приподняться.
     --  Хорошо-хорошо!  --  Замахав  костлявыми  руками,  медсестра открыла
тумбочку и достала трубку сотового телефона. -- Прежде чем звонить,  примите
лекарство!  --  Она протянула Тайсону две таблетки успокоительного. -- Через
двадцать минут приду делать укол! -- строго предупредила она и, виляя  тощим
задом, направилась к выходу.
     Когда  дверь  за ней закрылась, раненый быстро набрал номер. К счастью,
абонент сразу взял трубку.
     -- Рассказов!
     -- Хозяин, это я!
     -- Господи, Ронни, куда ты пропал?
     -- Я в больнице! Хозяин, меня подстрелили! -- смутился Тайсон.
     -- Все-таки сунулся туда? -- недовольно буркнул Рассказов. -- А с  ними
что?
     --  Насколько  я помню, их было пятеро: одного замочил Дэнни, и его тут
же ранили, двух зацепил я, а потом и меня ранило.  Я  потерял  сознание,  но
кое-что  помню.  Помню  негра-сержанта,  который  меня  перевязывал,  и  еще
какого-то парня, потом полиция, доктор, а дальше... -- Тайсон наморщил  лоб,
пытаясь вспомнить все как можно точнее.
     -- Что дальше?
     --  То  ли  мне  это  показалось,  то  ли на самом деле приехали люди в
штатском, и полиция тут же исчезла.  Да,  еще  помню,  что  доктор  попросил
медсестру вызвать труповозки для шести человек.
     -- Шестой -- Дэнни?
     -- Судя по тому, что я жив, вероятно: пятеро нападавших и он!
     --  Хорошо,  --  облегченно вздохнул Рассказов. Все подосланные киллеры
отправились на тот свет. -- Ты-то как себя чувствуешь?
     -- Вроде недурно, если бы не медсестра-мымра, глядя на которую жить  не
хочется! Может, заберете меня отсюда, а то от одного ее взгляда швы начинают
загнивать!  А  тут  еще  и  сосед...  храпит,  что  твой  паровоз: и мертвый
проснется!
     -- Что за больница?
     -- Святого Патрика!
     -- Ладно, что-нибудь придумаю! А ты все-таки молодец,  Тайсон!  Сначала
хотел отругать тебя, но теперь, видимо, должен отметить премиальными.
     -- Спасибо, Хозяин, вы очень щедры! Могу я вас попросить?
     -- Конечно, дорогой!
     -- Конец месяца: не перешлете ли мои деньги жене и дочке?
     --  Считай,  что  уже  отослали!  Ты  сейчас лучше о здоровье думай, об
остальном я позабочусь!
     -- А что слышно о... -- Тайсон на мгновение запнулся.
     -- Если ты о сообщениях Красавчика-Стива, -- догадался Рассказов, -- то
других пока не было.
     -- Извините, подвел вас...
     -- Ничего подобного, Тайсон, ты сделал даже больше, чем  я  хотел!  Так
что  выздоравливай  потихоньку  и  ни  о  чем  не  думай. День-другой -- и я
постараюсь перетащить тебя в отель!
     После разговора с Рассказовым, Тайсону стало немного поспокойнее и даже
медсестра уже не казалась такой  мымрой.  После  укола  он  даже  сделал  ей
комплимент.
     -- Вы знаете, у вас такая легкая рука, что я ничего не почувствовал! --
сказал он.
     -- Спасибо, желаю вам спокойной ночи, -- смущенно ответила женщина.
     -- Как вас зовут?
     -- Сарра! -- Она смутилась еще больше.
     -- А я для вас просто Ронни! -- Он подмигнул. -- С удовольствием поспал
бы, Сарра, если бы вы хотя бы на полчаса заглушили рев бомбардировщика.
     -- Какого бомбардировщика? -- не поняла медсестра.
     -- Лежащего на соседней кровати!
     --  Странно,  он  так  тихо  спит  в последнее время, что я иногда даже
беспокоюсь: не заснул ли он навеки. До этого он просто замучил нас: то  одно
ему не нравится, то другое!
     В  этот самый момент мужик, словно обидевшись, издал такой храп, словно
и в самом деле взревели турбодвигатели.
     -- Кошмар какой! -- всплеснула руками женщина, потом осторожно ухватила
беднягу за руку и начала его тормошить. -- Сэр! Сэр, поверните,  пожалуйста,
голову набок!
     Тот  очнулся  на  мгновение,  повернул  голову,  и, когда уже медсестра
направилась к двери, вновь раздались звуки пригородной электрички.
     -- Господи, какой же покой в таких условиях?
     -- Сарра, а может, его полностью повернуть на бок?
     -- Ни в коем случае: это  для  него  верная  смерть!  Сейчас  попытаюсь
что-нибудь для вас сделать, Ронни! -- И она улыбнулась Тайсону.
     Минут через пятнадцать медсестра прямо с порога об®явила:
     --  Старшая  сестра обещала перевести вашего соседа в палату, где лежит
точно такой же буйный господин! Вы потерпите, Ронни?
     -- Конечно, Сарра! Спасибо, вы очень любезны и внимательны!
     -- Ну что вы! --  Зардевшись  от  смущения,  сестра  протянула  Тайсону
затычки  для  ушей.  --  Это  беруши,  пока  его  не  увезут!  -- Она тут же
выскользнула из палаты.
     Сон к Тайсону пришел внезапно и был  окрашен  какими-то  нежно-розовыми
цветами  среди  окружающей  яркой  зелени  деревья. На деревьях был укреплен
огромный гамак, Тайсон раскачивался в нем в такт танцующей рядом  падчерице.
Ему  было  удивительно  легко  и радостно. Он улыбался, с умилением глядя на
смеющуюся девочку. Неожиданно она приблизилась и нежно дотронулась до  лица,
потом до шеи...
     "Что  ты  делаешь,  дочка?"  --  хотел  было  выкрикнуть  он, когда она
попыталась рукой проникнуть в  ширинку.  В  горле  пересохло,  слова  словно
застряли  в  глотке.  Тогда он постарался оттолкнуть ее и... внезапно открыл
глаза.
     В палате стоял полумрак, тем  не  менее  рядом  с  кроватью  он  увидел
молоденькую  девушку,  которая  ласкала его плоть! Это было так приятно, что
Тайсон снова притворился спящим. Из-под  белого  короткого  халатика  сестры
выглядывала  светлая полоска кожи. Тайсону так сильно захотелось дотронуться
до нее, что по спине побежали мурашки.
     "Интересно, почему так тихо в палате?"  --  неожиданно  промелькнуло  у
него в голове.
     Неужели соседа все-таки перевели? Он скосил глаза и увидел, что тот все
еще лежал на своей кровати, но на удивление тихо и неподвижно.
     Ласковые  пальчики девушки добились-таки своего: вялая плоть вздыбилась
и, казалось, вотвот задымится.  От  одного  вида  такого  огромного  фаллоса
девушка  вмиг  возбудилась,  задышала  чаще  и  стала тереться лобком о край
кровати. Этого уже  Тайсон  стерпеть  не  мог!  Он  ухватил  своей  огромной
пятерней-лопатой  ее  пышные  полушария,  стал  страстно  сжимать  их, потом
запустил свой огромный палец в ее влажное лоно и  девушка  томно  застонала.
Затем  откинула одеяло в сторону, прильнула к его окаменевшей плоти губами и
с огромным трудом вобрала ее в свой миниатюрный  ротик.  Казалось,  губы  ее
вот-вот  лопнут,  столь  велика  была  его  плоть,  но девушку это ничуть не
останавливало, а, скорее,  наоборот  подстегнуло.  Тем  более  что  она  уже
достигла вершины наслаждения и оросила руку Тайсона своим нектаром, стеная и
мыча от счастья.
     Боль  в  раненом животе заставляла Тайсона сдерживаться, а потому почти
вся работа доставалась девушке.
     "Но почему не храпит сосед? Может, он подсматривает?" -- нет-нет  да  и
мелькали у него мысли.
     В конце концов усилия девушки не пропали даром и извергнувшийся из него
поток  едва не окончился для нее печально, едва успев сделать первый глоток,
она должна была глотать снова...
     -- Интересно, давно у тебя не было женщин? -- спросила она,  когда  его
плоть наконец успокоилась.
     -- Дня четыре... -- машинально ответил он. -- А ты кто?
     -- Меня зовут Джина. -- Девушка кокетливо улыбнулась.
     На  вид ей было немногим за двадцать, а может, и того меньше. Ее густые
темные волосы были стильно подстрижены, под халатиком угадывалось роскошное,
дорогое белье.
     -- Ну и как, нравится? -- с вызовом спросила она.
     -- Нравится, но ты не медсестра, -- заметил Тайсон.
     -- Я? -- Она усмехнулась. -- Я -- твой сюрприз! Ты что, не рад?
     -- Очень рад! -- Он с благодарностью подумал о Рассказове. Надо  же  --
так заботиться о своих работниках! Тайсон улыбнулся. -- И надолго ты зд