пустить из
своих рук мой дар? - кричал Чингиз-хан.- Как ты не сумел подчинить себе
твою жену? Мужчина, которого не слушается жена, не смеет жить в моих
владениях! Возьмите его!" И бедного старого лекаря схватили палачи и тут же
отрубили ему умную седую голову. "Какая страшная развязка!"  С того
времени я живу у племени люли. Узнав, что Хаджи Рахим сидит в клетке, я
стала приносить ему хлеб, орехи, виноград... Я помогала ему писать...
  - И ты, сама гонимая, помогала ему?
  - Через каждые три дня я ходила в тюрьму и перздавала Хаджи Рахиму
несколько листов чистой бумаги, а он украдкой протягивал мне написанные им
за три дня листы своих воспоминаний. Переписав у себя в шатре эти листы, я
возвращала их Хаджи Рахиму и через три дня опять получала новые страницы
повести о нашествии монголов на Хорезм... Таким образом, одновременно с той
книгой, которую писал в клетке Хаджи Рахим, у меня накопились листы второй
такой же книги, переписанной моей рукой. Да будет благословенна память
Мирзы-Юсуфа, научившего меня писать!..
  - Ты сделала великое дело,- сказал Туган.- Если злобные имамы сожгут
записки Хаджи Рахима, у нас сохранятся вторые их листы! И внуки наши, и
правнуки будут читать повесть Хаджи Рахима о злодеяниях Чингизхана...
  Они подошли к берегу быстрой мутной реки. Здесь стояли закоптелые
шерстяные шатры племени люли.
  У подножия старого платана, на обрывке ковра, Бент-Занкиджа положила
пачки бумажных листов. Яркая луна, поднявшаяся над развалинами Самарканда,
освещала желтые страницы, где ровными строками излагалась повесть гонимого
скитальца. Бент-Занкиджа опустилась на ковер и, перебирая листы, говорила:
  - Хаджи Рахим крайне ослабел, запертый в холодной, никогда не согреваемой
клетке, но он нисколько не унывал, точно его жгли собственные пламенные
мысли... Он уже писал с трудом... Видишь, как в этих строках у него дрожат
и прыгают буквы! Слушай, что Хаджи Рахим написал на последней странице...
  Бент-Занкиджа взяла исписанный арабской вязью лист бумаги и стала читать:
  - "...Мой истертый калям дописал последние строки повести о набеге
беспощадных монголов на цветущие долины нашей родины... Запыленный опилками
усердия, составитель этой книги хотел бы сказать еще много о тех малодушных
людях Хорезма, которые не решились самоотверженно выступить на борьбу с
жестоким губителем мирных племен, свирепым Чингиз-ханом...
  ...Если бы все хорезмийцы твердо и единодушно подняли меч гнева и, не
щадя себя, яростно бросились на врагов родины, то высокомерные монголы и их
краснобородый владыка и полгода не удержались бы в Хорезме, а навсегда бы
скрылись в своих далеких степях...
  ...Монголы одолевали больше вследствие несогласия, уступчивости и робости
противников, чем силой своих кривых мечей... Смелый .Джелаль эд-Дин
показал, что с небольшим отрядом отчаянных джигитов он умел разбивать
монгольские скопища...
  ...Но калям выпадает из моих холодеющих пальцев... Силы дервиша-скитальца
слабеют, а дни бегут, приближая день расплаты... И я могу начертать лишь
несколько строк из стихотворения поэта:

  Подобно весеннему дождю,
  Подобно осеннему ветру
  Исчезла моя молодость!

  Я задержался в этой жизни,
  А вожак каравана
  Уже нагрузил верблюдов
  И торопит двинуться в путь...

        ...Скажу   на   прощанье   моему  неведомому  читателю:
"Надменные  имамы  и.   раздувшиеся  от  важности  улемы   меня
упрекают  в  неверии!  Злобна  и тупа их близорукость! Неверие,
такое, как мое, не легкое и не пустое  дело"  .  Нет  тверже  и
пламеннее   моей   веры:  в  победу  скованного  мыслителя  над
тупоумным палачом, в победу угнетенного труженика над  свирепым
насильником,  в  победу  знания  над  ложью!.. Я знаю, настанет
лучшая пора, когда правда, забота о человеке и свобода  поведут
нашу  родину  к  всеобщему  счастью  и свету!.. Это придет, это
будет!"
       Бент-Занкиджа приложила к губам тонкий смуглый пальчик с
тремя серебряными кольцами, подумала, сдвинув изогнутые  брови,
старательно  сложила  исписанные  листы  и завернула их в кусок
пестрой материи. Она подняла блестящие черные глаза на Тугана и
сказала шепотом:
       -  Теперь я позову трех смелых юношей из племени люли...
Вы отправитесь к яме казненных выручать Хаджи Рахима. Ведь ночь
длинна и еще не кончилась!  Мы спасем его!