Берроузов, Болдеров, Брейсгирдлей, Брокхайзов,
Гудбодди, Хорнблауэров и Длинноногов. Некоторые из них были в
очень отдаленном родстве с Бильбо, а некоторые даже никогда
раньше не бывали в Хоббитоне, так как жили в отдаленных райо-
нах Удела. Не были забыты и Лякошель-Торбинсы. Присутствовали
Отто и его жена Любелия. Они не любили Бильбо и ненавидели
Фродо, но так волшебна была власть пригласительного билета,
написанного золотыми чернилами, что они не могли отказаться. К
тому же их кузен Бильбо много лет специализировался в приго-
товлении пищи, а его стол пользовался высочайшей репутацией.
     Все 144 гостя ожидали приятного праздника, хотя несколько
опасались послеобеденной речи хозяина (впрочем, речи неизбеж-
ной). Бильбо был склонен к тому, что он называл поэзией; иног-
да, особенно после стакана или двух, рассказывал об удивитель-
ных приключениях во время своего знаменитого путешествия.
Гости не были разочарованы: праздник получился весьма прият-
ным, богатым, обильным, разнообразным и длительным. В последу-
ющие недели цена продовольствия во всем районе весьма сильно
упала, но поскольку праздники Бильбо истощили запасы всех
складов, погребов, кладовых на мили вокруг, это не имело боль-
шого значения.
     После еды наступила очередь речи. Большинство из собрав-
шихся были теперь, впрочем, в терпимом настроении, в том при-
ятном состоянии, которое они называют "заполнить все углы".
Они пили свои любимые напитки, ели свои любимые лакомства, и
страхи их были забыты. Они готовы были слушать и приветство-
вать кого угодно.
     -- Мои дорогие гости! - начал Бильбо, поднимаясь с места.
     -- Слушайте! Слушайте! Слушайте! - закричали гости и пов-
торяли это хором, казалось, не желая следовать собственному
совету. Бильбо сошел со своего места и взобрался на стул под
иллюминированным деревом. Свет ламп падал на его круглое лицо;
золотые пуговицы сверкали на его шелковом костюме. Все видели,
как он стоит, помахивая в воздухе рукой, в то время как другая
была в кармане брюк.
     -- Мои дорогие Торбинсы и Булкинсы, - начал он снова, -
мои дорогие Кроли и Брендизайки, Граббы и Чаббы, Бероузы и
Хорнблауэры, Болдеры и Брейсгирдли, Гудбоди и Брокахауэры,
Шерстопалы...
     -- И Шерстолапы! -завопил престарелый хоббит в конце па-
вильона. Это, конечно, была его фамилия, и он вполне оправды-
вал ее : ноги его были большие, заросшие шерстью, и обе лежали
на столе.
     -- Длинноноги, - повторил Бильбо. - А так же мои добрые
Лякошель-Торбинсы, которых я наконец-то приветствую в Торбе-на
-Круче. Сегодня мне исполнилось сто одиннадцать лет.
     -- Ура! Ура! Многая лета! - закричали они и забарабанили
по столам. Бильбо выступил блистательно. Именно такие речи они
любили: короткие и ясные.
     -- Надеюсь, вы все так же рады, как и я?
     Оглушительные вопли. Крики "Да!" ("Нет" - тоже). Зву-
ки труб и рогов, дудок и флейт, и других музыкальных инстру-
ментов. Как уже было сказано, тут пристуствовало множество
юных хоббитов. В руках у них были десятки дудок и трещеток. На
большинстве их стояла марка Дэйла: для большинства хоббитов
это ничего не говорило, но все соглашались, что дудки отлич-
ные. Это были маленькие, но превосходно сделанные инструменты,
с отличным звучанием. В одном углу молодые Кроли и Брендизай-
ки, решив, что дядюшка Бильбо уже кончил свою речь, поскольку
он сказал все необходимое, организовали импровизированный ор-
кестр и начали веселый танец. Мастер Эвард Крол и мисс Мелилот
Брендизайк встали из-за стола и с колокольчиками в руках нача-
ли танцевать "высокий круг" - танец веселый, но несколько
излишне энергичный.
     Но Бильбо еще не кончил. Взяв у стоящего рядом хоббитенка
рог, он протрубил в него трижды. Шум прекратился.
     -- Я не задержу вас долго, - воскликнул он. - Я созвал
вас с целью...
     Тон, каким он произнес это, произвел впечатление. Насту-
пила тишина, а один или два Крола насторжились.
     -- Даже с тремя целями! Во-первых, чтобы сказать вам, что
я вас всех очень люблю и что сто одинадцать лет - слишком ко-
роткий срок жизни среди таких великолепных и положительных
хоббитов...
     Громовой взрыв одобрения.
     -- Я не знаю и половины из вас так, как мне хотелось бы,
и половина из вас нравится мне меньше, чем вы того заслуживае-
те.
     Это было неожиданно и несколько затруднительно. Послыша-
лось несколько отрывочных аплодисментов, но большинство стара-
лись переработать услышанное и понять, в чем же заключается
комплимент.
     -- Во-вторых, чтобы отметить свой день рождения. - Вновь
приветственные крики гостей. - Вернее наш день рождения. Так
как это также день рождения моего племянника, приемного сына и
наследника Фродо. Он вступил в возраст и в права наследия...
     Несколько осторожных хлопков старших хоббитов, несколько
громких выкриков: "Фродо! Фродо! Веселый Фродо!" младших.
Лякошель-Торбинсы нахмурились и задумались над тем, что же оз-
начает "вступил в права наследования".
     -- Вместе мы прожили 144 года. Ваша численность подобрана
так, чтобы составить это же число - один грос, если можно так
выразиться...
     Молчание. Это уже не комплимент. Многие гости, особенно
Лякошель-Торбинсы, были оскорблены, чувствуя, что их пригласи-
ли только для заполнения числа. "Один грос". Что за вульгар-
ное выражение? (Гросами в Уделе считали домашний скот).
     -- Если мне будет позволено сослаться на древнюю историю,
этот день - годовщина моего прибытия на бочке в город Эсгарот
на долгом озере: но в тот момент я забыл о том, что это день
моего рождения. Тогда мне был всего лишь пятьдесят один год, и
день рождения не казался мне важным. Банкет тогда был велико-
лепен, хотя я так замерз, что смог сказать лишь "большое спа-
сибо". Теперь я могу произнести более правильно - большое
спасибо всем пришедшим на мой скромный прием...
     Упорное молчание. Все боялись, что теперь неизбежна песня
или стихи: и они уже соскучились. Почему он не перестает бол-
тать и не даст им возможность заняться едой и питьем? Но Биль-
бо не пел и не читал стихов. Он помолчал немного.
     -- В-третьих, и это последнее, - сказал он, - я хочу сде-
лать об®явление. - Последнее слово он произнес так громко и
внезапно, что все, кто еще мог, сели прямо. - Мне не хочется
этого говорить - как я уже заявил, 111 лет - слишком короткий
срок для жизни с вами, но это конец. Я ухожу. Я оставляю вас
сейчас же. Прощайте!
     Он сошел со стула и исчез. Вспышка яркого пламени - на
мгновение все гости ослепли. Когда они открыли глаза, Бильбо
не было нигде видно. Сто сорок четыре изумленных хоббита сиде-
ли молча. Старый Одо Длинноног убрал ноги со стола и топнул.
Затем наступила мертвая тишина, пока внезапно, после несколь-
ких глубоких вздохов каждый Торбинс, Булкинс, Крол, Бренди-
зайк, Граб, Чаб, Берроуз, Болдер, Брайсгирдл, Бронхауз, Гудбо-
ди, Хорнблауэр и Длинноног не начали наконец говорить.
     Все пришли к общему мнению, что шутка очень дурного вкуса
и необходимо еще очень много еды и питья, чтобы у гостей про-
шел шок и раздражение. "Он сошел с ума, я всегда это гово-
рил", - таково было наиболее популярное высказывание. Даже
Кроли (за немногими исключениями) решили, что поведение Бильбо
нелепо. В тот момент все считали, что исчезновение Бильбо -
всего лишь глупая выходка.
     Но старый Рори Брендизайк не был так уверен в этом. Ни
возраст, ни роскошный обед не затуманили его рассудка, и он
сказал своей невестке Эсмеральде:
     -- Что-то в этом есть подозрительное, моя дорогая! Мне
кажется, этот безумец Торбинс снова ушел. Глупый старый чудак.
Но о чем беспокоиться? Ведь еду он с собой не забрал.
     И он громко попросил Фродо еще раз пустить по кругу кубок
с вином.
     Фродо был единственный из присутствующих, кто ничего не
сказал. Некоторое время он молча сидел рядом с пустым стулом
Бильбо и не обращал внимания на замечания и вопросы. Он, ко-
нечно, наслаждался шуткой, хотя и знал о ней заранее. Ему
трудно было удержаться от смеха при виде негодующего удивления
гостей. Но в тоже время он был глубоко обеспокоен: он понял
неожиданно, что очень любит старого хоббита. Большинство гос-
тей продолжало есть, пить и обсуждать странности Бильбо Тор-
бинса, прошлые и настоящие: но гнев ЛякошельТорбинсов все воз-
растал. Фродо не хотел больше оставаться на приеме. Он отдал
распоряжение принести еще еды и питья, затем встал, молча вы-
пил за здоровье Бильбо и выскользнул из павильона.
     Что касается Бильбо Торбинса, то, произнеся свою речь, он
нащупал в кармане золотое Кольцо - волшебное Кольцо, которое
он много лет хранил в тайне. Сойдя со стула, он надел его на
палец, и хоббиты Хоббитона больше никогда не видели его.
     Он быстро прошел к своей норе, постоял немного, с улыбкой
прислушиваясь к гулу в павильоне и звукам веселья в других
частях поля. Потом пошел к себе. Снял праздничную одежду,
свернул и завернул в бумагу свой вышитый шелковый костюм, от-
ложил его в сторону. Затем быстро надел старую одежду, укрепил
вокруг талии свой потертый кожанный пояс. На него повесил ко-
роткий меч в старых ножнах черной кожи. Из запертого ящика,
пропахшего нафталином извлек старый плащ с капюшоном. Он был
закрыт там, как будто представлял большую ценность, хотя плащ
был заплатан и так выцвел, что трудно было определить, какой
его цвет первоначальный - вероятно, темно-зеленый. Плащ был
великоват для Бильбо. Затем Бильбо прошел в свой кабинет, дос-
тал из запертого сейфа сверток, завернутый в старую одежду, и
рукопись, переплетенную в кожу: достал так же и большой кон-
верт. Книгу и сверток он сунул в лежавший тут же мешок, почти
доверху наполненный. В конверт он положил Кольцо на золотой
цепочке, запечатал его и адресовал Фродо. Вначале он пололжил
конверт на камин, но затем вдруг передумал и сунул его в кар-
ман. В это мгновение открылась дверь и быстро вошел Гэндальф.
     -- Привет! - сказал Бильбо. - Я гадал, вернетесь ли вы?
     -- Рад видеть тебя видимым, - ответил маг, садясь. - Я
хотел застать тебя и сказать тебе несколько слов на прощание.
Мне кажется, все прошло великолепно и согласно задуманному.
     -- Да, - ответил Бильбо, - хотя эта вспышка была сюрпри-
зом: она удивила меня, не говоря уж об остальных. Небольшая
добавка с вашей стороны?
     -- Верно. Ты мудро хранил Кольцо в тайне все эти годы, и
мне показалось необходимым дать гостям какое-нибудь другое
обьяснение твоего исчезновения.
     -- Это еще более улучшило мою шутку. Вы всегда неожиданно
вмешиваетесь, - засмеялся Бильбо, - но вероятно, как всегда,
лучше знаете, что нужно делать.
     -- Да - когда я вообще что-нибудь знаю. Но насчет этого
последнего дела я не совсем уверен. Теперь оно подошло к кон-
цу. Ты сыграл свою шутку, встревожил или обидел большинство
своих родственников и дал всему Уделу тему для разговоров на
девять дней, а скорее - на девяносто девять. Ты хочешь идти
дальше?
     -- Да. Я чувствую, что мне необходим отдых, очень длинный
отдых, как я уже говорил вам. Вероятно, постоянный отдых: не
думаю, чтобы я вернулся когда-нибудь. В сущности, я не собира-
юсь возвращаться, и уже сделал все приготовления. Я стар, Гэн-
дальф! Я не выгляжу стариком, но в глубине сердца чувствую
это. "Хорошо сохранился!",- фыркнул он. - Мне кажется, что
все во мне стало тонким и сморщилось, если вы меня понимаете:
как масло размазанное на всем куске хлеба, слишком большом
куске. Здесь что-то не так. Мне нужна перемена.
     Гэндальф внимательно посмотрел на него.
     -- Да, здесь что-то не так, - задумчиво сказал он. - Я
считаю твой план наилучшим.
     -- Что ж, теперь я готов. Я снова хочу увидеть горы, Гэн-
дальф, - горы; и найти место, где я могу отдохнуть, по-настоя-
щему отдохнуть. В мире и спокойствии, без кишащих вокруг родс-
твенников, без посетителей, непрерывно звонящих в колокольчик
у двери. Я должен найти место, где смог бы кончить свою книгу.
Я придумал для нее хороший конец: "И он жил счастливо после
всех этих событий до конца своих дней."
     Гэндальф засмеялся.
     -- Надеюсь, так и будет, но никто не сможет прочесть эту
книгу, даже если она будет закончена.
     -- Почему же, со временем смогут. Фродо уже читал те час-
ти, что я написал. А вы присмотрите за Фродо?
     -- Да, присмотрю. Я буду навещать его так часто, как смо-
гу.
     -- Он, конечно, пошел бы со мной, если бы я попросил его.
В сущности он даже сам предложил это, как раз перед приемом.
Но на самом деле он еще не хочет. Я же хочу увидеть еще раз
перед смертью горы и дикие страны, но он все еще слишком любит
Удел, его поля, леса и маленькие реки. Ему здесь хорошо. Я все
оставляю ему, за исключением, конечно, нескольких мелочей. На-
деюсь, он будет счастлив, когда привыкнет все это считать сво-
им. С этого времени он сам себе хозяин.
     -- Все? - спросил Гэндальф. - И Кольцо? Ты согласился на
это, вспомни.
     -- Ну... Гм... Да, вероятно, и оно, - запнулся Бильбо.
     -- Где оно?
     -- В конверте, как вы знаете, - нетерпеливо ответил Биль-
бо. - Он на камине. Нет. Вот он, в моем кармане! - Он колебал-
ся. - И разве это не странно? - сказал он наконец, как бы са-
мому себе. - Почему бы и нет? Почему бы ему тут и не остаться?
     Гэндальф снова внимательно посмотрел на Бильбо, в его
глазах что-то сверкнуло.
     -- Я думаю, Бильбо, - спокойно сказал он, - его лучше ос-
тавить тут. Ты не хочешь этого?
     -- Ну, да... И нет. Теперь я думаю, что мне вообще не хо-
чется расставаться с ним. И я не понимаю, зачем мне его отда-
вать? Почему вы хотите, чтобы я сделал это? - спросил он и го-
лос его изменился. Теперь он был резким, подозрительным и
раздраженным. - Вы всегда изводили меня вопросами о моем Коль-
це, вы никогда не беспокоились о других вещах, полученных в
путешествии.
     -- Мне нужна была правда, - сказал Гэндальф. - Это чрез-
вычайно важно. Волшебное... Кольцо... Они... Гм... Волшебные.
Они редки и интересны. Можно сказать, что я профессионально
интересуюсь твоим Кольцом. И я должен знать, где оно, если ты
пускаешься в странствия. И я считаю, что ты достаточно долго
владел им. Тебе оно больше не нужно, Бильбо, если я не ошиба-
юсь?
     В глазах Бильбо сверкнул гнев. Его доброе лицо застыло.
     -- Почему не нужно? - воскликнул он. - И какое вам дело
до моей собственности? Оно мое. Я нашел его. Оно пришло ко
мне.
     -- Да, да, - сказал Гэндальф, - но не нужно сердиться.
     -- Это вы виноваты, - сказал Бильбо. - Кольцо мое, говорю
вам. Мое собственное. Моя прелесть. Да, моя прелесть.
     Лицо мага оставалось серьезным и внимательным, и только
блеск глубоких глаз свидетельствовал, что он удивлен и встре-
вожен.
     -- Так его уже называли, - сказал он, - но называл не ты.
     -- А теперь называю я. А почему бы и нет? Даже если то же
самое говорил Горлум. Кольцо теперь не его, а мое, и говорю
вам, что я сохраню его.
     Гэндальф встал. Он сказал строго:
     -- Ты будешь глупцом, Бильбо, если сделаешь это. С каждым
твоим словом это становится все яснее. Ты слишком долго владел
Кольцом. Откажись от него! И тогда ты снова станешь самим со-
бой, ты будешь свободен.
     -- Я сделаю то, что захочу, - упрямо ответил Бильбо.
     -- Ну, ну, мой дорогой хоббит! - сказал Гэндальф. - Всю
твою долгую жизнь мы были друзьями, и ты задолжал мне кое-что.
Выполняй свое обещание - отдай Кольцо!
     -- Ну, если вы сами хотите мое Кольцо, так и говорите! -
воскликнул Бильбо. - Но вы его не получите. Я не отдам вам
свою прелесть, я уже сказал.
     Его рука опустилась на шероховатую рукоять меча.
     Глаза Гэндальфа сверкнули.
     -- Вскоре наступит моя очередь рассердиться, - сказал он.
- Если ты еще раз скажешь это, я рассержусь. Тогда ты увидишь
Гэндальфа без маски...
     Он сделал шаг к хоббиту, и казалось, он стал выше ростом,
его огромная тень заполнила всю комнату.
     Бильбо попятился к стене, тяжело дыша, сжимая руками кар-
ман. Некоторое время они стояли, глядя друг другу в лицо. И
напряжение в комнате росло. Глаза Гэндальфа не отрывались от
хоббита. Наконец Бильбо медленно разжал руки и начал слегка
дрожать.
     -- Не знаю, что это с вами, Гэндальф? - проговорил он. -
Вы никогда не были таким. Из-за чего все это? Кольцо ведь мое,
я нашел его. И если бы не Кольцо, Горлум убил бы меня. Я не
вор, чтобы он не говорил.
     -- Я никогда не называл тебя так, - ответил Гэндальф. - И
я тоже не вор. Я не собираюсь грабить тебя, но хочу помочь. Я
хочу, чтобы ты верил мне, как и раньше.
     Он отвернулся, напряжение спало с его лица. Казалось, он
вновь превратился в седого старика, согбенного и озабоченного.
     Бильбо протер рукой глаза.
     -- Простите, - сказал он. - Но со мной происходит что-то
странное. Будет большим облегчением не беспокоиться о нем
больше. Оно заняло слишком большое место в моих мыслях. Иногда
мне кажется, что это глаз, наблюдающий за мной. И мне всегда
хочется надеть его и исчезнуть. Я пытался закрыть его, но по-
нял, что не могу быть спокоен, если оно не у меня в кармане.
Не знаю, почему. Кажется, я не могу покончить с этим.
     -- Тогда поверь мне, - ответил Гэндальф. - Уходи и оставь
его. Откажись от владения им. Отдай его Фродо, и я присмотрю
за ним.
     Несколько мгновений Бильбо стоял в раздумье и нерешитель-
ности. Потом выдохнул.
     -- Хорошо, - с усилием сказал он. - Согласен. - Он повел
плечами и печально улыбнулся. - В конце концов, я и прием уст-
роил для того же: чтобы раздать подарки и вместе с ними легче
расстаться с Кольцом. Но это оказалось не так легко. Итак,
Кольцо переходит к Фродо вместе со всем остальным. - Он глубо-
ко вздохнул. - А теперь я и в самом деле должен идти, иначе
кто-нибудь увидит меня. Я уже попрощался и не хочу делать это
еще раз. - Он подобрал свой мешок и двинулся к двери.
     -- Кольцо все еще у тебя в кармане, - заметил маг.
     -- Да! - воскликнул Бильбо. - А также мое завещание и все
другие документы. Лучше возьмите их и освободите меня. Так бу-
дет безопасней.
     -- Нет, не давай мне Кольцо, - сказал Гэндальф. - Положи
его на камин. Оно будет лежать там до прихода Фродо. Я подожду
его.
     Бильбо достал конверт и хотел положить его рядом с часа-
ми, но в этот момент рука его дернулась, и конверт упал на
пол. Но прежде, чем он подобрал его, маг наклонился, схватил
конверт и положил его на место. Лицо хоббита вновь гневно ис-
казилось. Внезапно оно смягчилось, Бильбо рассмеялся.
     -- Ну что ж, дело сделано, - сказал он. - Теперь я ухожу.
     Они вышли в зал. Бильбо взял свою любимую палку, потом
свистнул. Изнутри показалось три гнома.
     -- Все готово? - спросил Бильбо. - Уже все упаковано и
погружено?
     -- Все, - ответили они.
     -- Тогда пошли, - и он шагнул к выходу.
     Уже была ночь, черное небо усыпали звезды. Бильбо взгля-
нул вверх, вдохнул в себя ночные запахи.
     -- Как хорошо! Как хорошо снова быть в пути вместе с гно-
мами! Именно этого мне не хваталло все эти долгие годы. До
свидания! - сказал он, глядя на старый дом и кланяясь ему. -
До свидания, Гэндальф!
     -- До свидания, Бильбо! Береги себя! Ты уже стар и, может
быть, достаточно мудр.
     -- Беречь себя? И не собираюсь. Не беспокойтесь обо мне.
Я снова счастлив. Но время идти. Я снова в пути, как и раньше,
- добавил он тихим голосом, и как бы про себя запел во тьме:

       В поход, беспечный пешеход,
       Уйду, избыв печаль, -
       Спешит дорога от ворот
       В заманчивую даль,
       Свивая тысячи путей
       В один бурливый, как река.
       Хотя, куда мне плыть по ней,
       Не знаю я пока...

     Он помолчал немного. Потом, ни слова не добавив, отвер-
нулся от огней и голосов в поле и под навесами и, сопровождае-
мый тремя товарищами, прошел через сад и поспешил по длинной
наклонной тропе. В низком месте перепрыгнул через живую изго-
родь в конце склона и пошел через луг, проходя в ночи, как шум
ветра в траве.
     Гэндальф некото