ну, ты привез ее ко мне. Почему, позволь спросить?
   - Повторяю, - поморщился Риенс, - он понял, кто она такая.
   -  Прыткий  вы  типчик,  господин Риенс. -  Бонарт  потянулся  так,  что
хрустнули  суставы. - Угадали. Да, правда, с этой выученной в Каэр  Морхене
ведьмачкой  была  связана еще одна загадка. В Гесо, во время  нападения  на
благородную девицу, девка распустила язычок. Мол, она такая важная, знатная
и  титулованная, что баронесса перед ней - чепуховина и кукиш  с  маслом  и
вообще  пониже  кланяться должна. Получалось, подумал  я,  Фалька  -  самое
меньшее   -  графиня.  Интересно.  Ведьмачка  -  раз.  Часто  мы  встречаем
ведьмачек?  В  банде  Крыс  состоит - два.  Имперский  коронер  собственной
персоной  гоняется  за ней от Кората до Эббинга, приказывая  прикончить,  -
три.  А  ко всему тому... дворянка вроде бы высокого рода. Ну, думаю,  надо
будет  девку наконец спросить, кто же она в действительности такая.  Он  на
минуту замолчал.
   - Ну, вначале, - он вытер нос манжетою, - она говорить не хотела. Хоть я
и  просил. Рукой, ногой, кнутом просил. Калечить не хотел... Но надо ж было
так  случиться,  что  рядом оказался цирюльник. С  прибором  для  вырывания
зубов. Привязал я ее к стулу...
   Скеллен громко сглотнул. Риенс усмехнулся. Бонарт осмотрел манжет.
   -  Все  сказала, прежде чем... Как только увидела инструменты. Ну, клещи
зубные, козиножки. Сразу разговорчивой стала. Оказалось, что это...
   - Княжна Цинтры, - сказал Риенс, глядя на Филина. - Наследница престола.
Кандидатка в жены императору Эмгыру.
   -  Чего  господин Скеллен сказать мне не соизволил, - поморщился охотник
за  наградами. - А поручил просто пришить. Несколько раз повторил: убить на
месте,  и  безжалостно!  Как  же так, господин  Скеллен?  Убить  королевну?
Будущую супругу вашего императора? С которой, если верить слухам, император
того и гляди пойдет под венец, после чего будет об®явлена крупная амнистия.
   Произнося  свою  речь,  Бонарт сверлил Скеллена взглядом.  Но  имперский
коронер глаз не опустил.
   -  М-да,  -  продолжал  охотник.  - Вот и получается  весьма  неприятная
история.  И тогда, хоть и не без сожаления, но от своих планов в  отношении
ведьмачки я отказался. Привез эту "весьма неприятную историю" сюда, к  вам,
господин Скеллен. Чтобы поболтать, значит, договориться... Потому как  этих
неприятностей вроде бы многовато для одного Бонарта...
   -  Очень верный вывод, - скрипуче проговорил кто-то из-за пазухи Риепса.
-  Весьма,  весьма  верный вывод, господин Бонарт.  То,  что  вы,  господа,
поймали, чуточку многовато для вас обоих. К вашему счастью, у вас есть  еще
я.
   -  Это что такое? - вскочил Скеллен со стула. - Что это такое, черт  вас
побери?
   -  Мой  мэтр, чародей Вильгефорц. - Риенс вынул из-за пазухи малюсенькую
серебряную коробочку. - Точнее говоря, голос моего мэтра. Идущий  из  этого
вот приспособления, именуемого ксеноглозом.
   -  Приветствую всех присутствующих, - проговорила колбочка.  -  Сожалею,
что  могу вас только слышать, но осуществить телепроекцию либо телепортацию
не позволяют мне срочные дела.
   -  Этого,  хрен с маслом, еще не хватало, - проворчал Филин. - Но  можно
было  догадаться. Риенс слишком глуп, чтобы действовать  в  одиночку  и  по
своему разумению. Можно было догадаться, что ты все время таишься где-то во
мраке,  Вильгефорц.  Как  старый,  ожиревший  паук,  прячешься  в  темноте,
поджидая,  когда дрогнет паутинка. - Ах, какое образное сравнение!  Скеллен
фыркнул.
   -  И не вешай нам лапшу на уши, Вильгефорц. Ты пользуешься Риенсом и его
шкатулкой не из-за навала занятий, а из страха перед армией чародеев, твоих
былых  дружков по Капитулу, сканирующих весь мир в поисках следов  магии  с
твоим алгоритмом. Если б ты попытался телепортироваться, они б тебя засекли
мгновенно. - Ах, какие поразительные знания! - Мы не были представлены друг
другу.   -   Бонарт   достаточно  театрально  склонился  перед   серебряной
коробочкой.  -  Но  получается, что по вашему поручению и  получив  от  вас
соответствующие  полномочия, господин чернокнижник милсдарь  Риенс  обещает
девушке  мученичество?  Я  не  ошибаюсь? Даю слово,  эта  девица  с  каждой
секундой становится все значительнее. Оказывается, она потребна всем.
   - Мы не были представлены, - сказал из коробочки Вильгефорц, - но я знаю
вас,  Бонарт,  Лео  Бонарт,  и вы удивитесь, насколько  хорошо.  А  девушка
действительно важна. Как ни говори, она - Львенок из Цинтры, Старшая Кровь.
В соответствии с предсказаниями Итлины ее потомкам предстоит править миром.
- Поэтому она вам так нужна?
   -  Мне  нужна только ее плацента, детское место. Когда я извлеку из  нее
детское  место, остальное можете взять себе. Что это я там слышу?  Какое-то
ворчание?  Какие-то отвратительные вздохи и сопение? Чьи? Уж  не  ваши  ли,
Бонарт, человека, который ежедневно изуверски истязает девушку и физически,
и  психически?  Или  Стефана  Скеллена, который  по  приказу  предателей  и
заговорщиков собирается девушку убить? Э?

        x x x

   "Я  подслушивала их, - вспоминала Веда, лежа на нарах с подложенными под
голову  руками.  - Стояла за углом и чуяла. И волосы у меня шевелились.  На
всем теле. Наконец-то я поняла, в какое дерьмо вляпалась".

        x x x

   -  Да,  да,  -  донеслось из ксеноглоза, - ты предал своего  императора,
Скеллен. Не колеблясь, при первой же возможности.
   Филин пренебрежительно фыркнул.
   -  Получить обвинения в предательстве из уст такого суперпредателя,  как
ты,   Вильгефорц,  воистину  что-то  да  значит.  Я  почувствовал  бы  себя
польщенным, если бы от твоих слов не несло базарной хохмой.
   -  Я  не  обвиняю  тебя в предательстве, Скеллен,  я  смеюсь  над  твоей
наивностью  и  неспособностью  предавать.  Ради  кого  ты  предаешь  своего
хозяина? Ради Ардаля аэп Даги и де Ветта, князей с оскорбленной болезненной
гордостью,  обиженных  тем,  что  их дочеши император  отверг,  намереваясь
жениться  на цинтрийке. А они-то рассчитывали на то, что именно с их  родов
начнется  новая  династия,  что именно их роды станут  в  Империи  первыми,
быстро подымутся даже выше трона. Эмгыр одним мановением руки лишил их этих
надежд,  и  тогда они решили изменить ход истории. К вооруженному восстанию
они еще не готовы, но ведь можно умертвить девушку, которую Эмгыр предпочел
их  чадам.  Собственные  аристократические ручки, естественно,  пачкать  не
хочется,  и  они  находят  наемного убийцу, Стефана  Скеллена,  страдающего
избытком амбиций. Как это было, Скеллен? Не поведаешь ли?
   - Зачем?! - крикнул Филин. - И кому? Ты, как всегда, знаешь все, великий
маг!  Риенс,  как  всегда, не знает ничего, так оно и  должно  остаться,  а
Бонарта это не интересует...
   -  А  тебе, как я уже сказал, похвастаться нечем. Князья подкупили  тебя
обещаниями,  но ты, как ни говори, достаточно умен, чтобы не понимать,  что
тебе  с  князьками  не по пути. Сегодня ты им нужен как орудие  уничтожения
цинтрийки,  завтра они отделаются от тебя, потому что ты  -  низкорожденный
парвеню.  Тебе в новой империи пообещали должность Ваттье де Ридо?  Да  ты,
пожалуй,  и  сам  в  это не веришь, Скеллен. Ваттье им нужнее,  потому  что
перевороты  переворотами, но секретные службы остаются. Твоими  руками  они
хотят  только  убивать,  Ваттье же им потребен,  чтобы  овладеть  аппаратом
государственной безопасности и сыска. Кроме того, Ваттье  -  виконт,  а  ты
никто.
   -  Действительно,  - надул губы Филин. - Я чересчур  разумен,  чтобы  не
понимать  этого,  следовательно, сейчас я должен, в свою  очередь,  предать
Ардаля  аэп  Даги и присоединиться к тебе, Вильгефорц? На это ты намекаешь?
Но  я не флюгер-петушок на башне! Если я поддерживаю идею революции, то  по
убеждению и идеологии. Необходимо кончать с самодержавной тиранией,  ввести
конституционную монархию, а после нее - демократию... - Что?!
   -  Власть  народа. Систему, в которой править будет народ. Все  граждане
всех  сословий  и  состояний  через избранных в  честных  выборах  наиболее
достойных и наиболее порядочных представителей...
   Риенс  расхохотался. Дико засмеялся Бонарт. Искренне, хоть и немного  со
скрипом  засмеялся  из  ксеноглоза  чародей  Вильгефорц.  Все  трое   долго
хохотали, горохом рассыпая слезы.
   -   Хорошо,  -  прервал  веселье  Бонарт.  -  Мы  тут  не  на  кукольное
представление  пришли,  а  на торг. Девушка пока  что  не  входит  в  число
порядочных граждан всех сословий, а принадлежит мне. Но я могу се уступить.
Что можете предложить, господин чародей? - Власть над миром тебя устроит? -
Нет.
   -   Значит,  могу  предложить,  -  медленно  проговорил  Вильгефорц,   -
присутствовать при том, что я буду делать с девушкой. Сможешь посмотреть. Я
знаю, такие спектакли ты предпочитаешь всем другим удовольствиям.
   Глаза  Бонарта  полыхнули белым пламенем. Но он был спокоен.  -  А  если
конкретнее?
   - А если конкретнее: я готов выплатить тебе твою двадцатикратную ставку.
Две тысячи флоренов. Поразмысли, Бонарт, это ведь мешок денег, которого  ты
не  поднимешь,  понадобится вьючный мул. Тебе этого хватит на  "заслуженный
отдых",  веранду, голубков и даже на водку и девок, если сохранишь разумную
умеренность.
   -  Согласен, господин магик, - внешне беззаботно рассмеялся  охотник.  -
Этой водкой и девками вы поразили меня прямо-таки в сердце. Что ж, докончим
торг.   Но  на  предложенную  обсервацию  я  б  тоже  согласился.   Правда,
предпочитал  бы  видеть, как она подыхает на арене, но  и  на  вашу  работу
ножичком  тоже  охотно кипу взгляд. Добавьте в виде  довеска.  -  Уговор  -
железо.
   -  Быстренько у вас пошло, - терпко оценил Филин. - И верно, Вильгефорц,
быстро и гладко заключили вы с Бо-нартом союз. Союз, который, однако,  есть
и  будет  xocielas leonina <львиное сообщество, то есть такое, от  которого
одна сторона получает все выгоды, а другая несет все тяготы (лат.).>. А  вы
ни  о  чем, случайно, не забыли? Светлицу, в которой сидите вы и цинтрийка,
коей   торгуете,  окружают  два  десятка  вооруженных  людей.  Моих  людей,
заметьте.
   -  Дорогой коронер Скеллен, - прозвучал из колбочки голос Вильгефорца. -
Вы  оскорбляете меня, думая, будто при обмене я намерен вас обидеть. Совсем
наоборот. Я намерен быть невероятно щедрым. Правда, не смогу обеспечить вам
достижения  той,  как  вы  изволили выразиться, демократии,  но  гарантирую
материальную  помощь,  логистическую  поддержку  и  доступ  к   информации,
благодаря чему вы перестанете быть для заговорщиков оружием и халявщиком, а
станете  партнером. Таким, с личностью и мнением которого  будет  считаться
князь Иоахимм де Ветт, герцог Ардаль аэп Даги, граф Бруанне, граф д'Арви  и
остальные  заговорщики  голубой крови. И  что  с  того,  что  это  societas
leonino?  Разумеется,  если добычей оказывается Цирилла,  то  львиную  долю
добычи получу я, как мне, кстати, кажется, законно. И тебя это так трогает?
Ведь и у тебя выгоды будут немалые. Если отдашь мне цинтрийку, считай,  что
место  Ваттье де Ридоу тебя в кармане. А став шефом секретных служб, Стефан
Скеллен,  можно  реализовать любые, даже самые бредовые  идеи,  к  примеру,
демократию  и  честные выборы. Так что, видишь, одна тощая пятнадцатилетняя
девчонка  обеспечивает тебе исполнение жизненной мечты и  амбиций.  Ты  это
видишь? Видишь, а?
   -  Нет, - покрутил головой Филин. - Исключительно слышу. - Риенс. -  Да,
мэтр?
   -  Покажи  господину Скеллену образец качества нашей информации.  Скажи,
что  выжал  из  Ваттье. - В этом отряде, - сказал Риенс, -  есть  подсадная
утка. - Что?!
   -  То,  что слышишь. У Ваттье де Ридо здесь есть свой человек. Он  знает
обо  всем, что ты делаешь, знает, зачем делаешь, и знает, для кого делаешь.
Ваттье ввернул к вам своего агента.

        x x x

   Он подошел тихо, так, что она почти не слышала. - Веда. - Нератин.
   - Ты чуяла мои мысли. Там, в светлице. Ты знаешь, о чем я думал. Значит,
знаешь, кто я. - Послушай, Нератин...
   -  Нет,  послушай ты, Жоанна Сельборн. Стефан Скеллен предает  страну  и
императора.  Он - заговорщик. Все, кто его держится, кончат на эшафоте.  Их
станут разрывать лошадьми на площади Тысячелетия.
   -  Я  ничего  не знаю, Нератин. Я исполняю приказы... Чего  ты  от  меня
хочешь? Я служу коронеру... А кому служишь ты? - Императору... Господину де
Ридо. - Повторяю: чего ты от меня хочешь? - Чтобы ты проявила разумность. -
Отойди.  Я  не выдам тебя, не скажу... Но отойди, пожалуйста.  Я  не  могу,
Нератин. Я - простая женщина. Не для моего все это ума.

        x x x

   "Не  знаю,  что  делать. Скеллен называет меня "госпожа  Сельборн".  Как
офицера. Кому я служу? Ему? Императору? Империи? Откуда мне знать".
   Веда  оттолкнулась  спиной от угла домика, прутиком и грозным  ворчанием
отогнала  деревенских ребятишек, с любопытством рассматривавших  сидящую  у
столба Фальку.
   "Ох,  в  хорошую заварушку я попала. Ох, запахло в воздухе  веревкой.  И
конским навозом на площади Тысячелетия.
   Не знаю, чем это кончится, - подумала Веда. - Но я должна в нее войти. В
эту  Фальку.  Хочу на минутку почувствовать ее мысли. Знать то,  что  знает
она. Понять".

        x x x

   -  Она  подошла,  - сказала Цири, поглаживая кота. - Высокая,  опрятная,
сильно отличающаяся от всей остальной шпани... На свой лад даже красивая. И
вызывающая  уважение. Те двое, что меня стерегли, вульгарные  простолюдины,
перестали ругаться, когда она подошла. Высогота молчал.
   -  А  она,  - продолжала Цири, - наклонилась, заглянула мне в  глаза.  Я
сразу  что-то  почувствовала.  Что-то странное.  У  меня  что-то  вроде  бы
хрустнуло  в  затылке,  заболело. Зашумело в ушах. В  глазах  сделалось  на
мгновение  очень  светло...  Что-то  в  меня  проникло,  отвратительное   и
скользкое...  Я  это  знала. Йеннифэр показывала мне  в  храме...  Но  этой
женщине  я не хотела позволить... Поэтому просто отторгла то, чем она  меня
изучала,  оттолкнула  и  выбросила из себя изо всей  силы,  на  какую  была
способна. А высокая женщина изогнулась и покачнулась, словно получила  удар
кулаком, сделала два шага назад... И кровь потекла у нее из носа. Из  обеих
ноздрей.
   Высогота молчал.
   -  А  я,  -  Цири  подняла  голову, - поняла,  что  произошло.  Я  вдруг
почувствовала в себе Силу, которую потеряла там, в пустыне Корат. Отреклась
от  нее. Не могла потом черпать, не могла пользоваться. А она, эта женщина,
дала мне Силу, прямо-таки вложила оружие в руку. Это был мой шанс.

        x x x

   Веда  отшатнулась и тяжело опустилась на песок, покачиваясь  и  ощупывая
почву  около  себя,  словно пьяная. Кровь текла у нее из  носа  на  губы  и
подбородок.
   -  В  чем  дело?..  -  Андрее Верный вскочил, но тут  же  обеими  руками
схватился  за  голову, раскрыл рот, из горла у него вырвался  хрип.  Широко
раскрытыми  глазами он глядел на Стигварда, но из носа и ушей  пирата  тоже
проступала  кровь, а глаза заволакивал туман. Андрее упал на колени,  глядя
на  Нератина Цеку, стоявшего сбоку и спокойно глядевшего на них. -  Нера...
тин... Помоги...
   Цека  не пошевелился. Он смотрел на девушку. Она повернула голову, и  он
покачнулся.
   -  Не  надо. Я на твоей стороне, - быстро предупредил он. - Я хочу  тебе
помочь. Давай я перережу веревки... На, возьми нож, ошейник разрежешь сама.
Я приведу коней.
   - Цека... - с трудом выдавил Андрее Верный. - Ах ты, предатель...
   Девушка ударила его взглядом, он упал на лежащего неподвижно Стигварда и
скрючился,  словно  плод в лоне матери. Веда все еще  не  могла  подняться.
Кровь густыми каплями падала на грудь и живот.
   -  Тревога! - крикнула вдруг появившаяся из-за домов Хлоя Штиц,  упуская
из  руки  баранье  ребро.  - Тре-е-е-евога!.. Силифант!  Скеллен!  Девчонка
сбегает! Цири уже была в седле. В руке - меч. - Иа-а-а-а-а, Кэльпи! Иа-а-а-
а-а!!!  Веда  скребла пальцами песок. Встать не могла. Ноги  не  слушались,
были  словно  деревянные.  "Псионичка, - подумала  она.  -  Я  налетела  на
суперпсионичку.  Девушка  в  десятый раз сильнее  меня...  Хорошо,  что  не
убила...  Каким чудом я все еще не потеряла сознания?" От домов уже  бежали
люди,  в голове - Оль Харшейм, Берт Бригден и Тиль Эхрад. Спешили на майдан
также  и  стражники от ворот, Дакре Силифант, Бореас Мун. Цири извернулась,
взвизгнула,  помчалась галопом к реке. Но и оттуда уже  бежали  вооруженные
люди.
   Скеллен  и  Бонарт  выскочили из светлицы. У Бонарта  в  руке  был  меч.
Нератин  Цека крикнул, налетел на них конем и повалил обоих. Потом прямо  с
седла  кинулся на Бонарта и прижал его к земле. Риенс выскочил на  порог  и
глядел на все это дурными глазами.
   -  Хватайте  ее! - рявкнул Скеллен, поднимаясь с земли. -  Хватайте  или
убейте!
   - Живую! - взвыл Риенс. - Живу-у-у-ю! Веда видела, как Цири оттеснили от
частокола,  идущего  вдоль  реки,  как  она  развернула  вороную  кобылу  и
помчалась к воротам. Видела, как Каберник Турент подпрыгнул и хотел стащить
ее  с седла, видела, как сверкнул меч, видела, как из шеи Турента вырвалась
карминовая  струя.  Деде  Варгас и Фрипп Младший  видели  это  тоже  и,  не
решившись загородить девушке дорогу, скрылись за домами.
   Бонарт  вскочил, эфесом меча оттолкнул от себя Нератипа Цека  и  рубанул
страшно, наискось через грудь. И тут же прыгнул вслед за Цири. Разрубленный
и  истекающий  кровью Нератин еще сумел схватить его  за  ноги  и  отпустил
только  тогда,  когда Бонарт пригвоздил его острием меча к земле.  Но  этих
нескольких мгновений было достаточно.
   Девушка   толкнула   кобылу,  уходя  от  Силифанта  и   Муна.   Скеллен,
наклонившись словно волк, забежал слева, махнул рукой. Веда видела, как что-
то  блеснуло в полете, видела, как девушка дернулась и покачнулась в седле,
а  из  ее  лица  фонтаном хлестнула кровь. Она отклонилась назад  так,  что
минуту  почти  лежала  спиной на крупе кобылы. Но  не  упала,  выпрямилась,
удержалась  в  седле, прижалась к лошадиной шее. Вороная  кобыла  раскидала
вооруженных людей по сторонам и мчалась прямо на ворота. За ней бежали Мун,
Силифант и Хлоя Штиц с арбалетом.
   -  Не перескочит! Она наша! - торжествующе крикнул Мун. - Семь футов  не
возьмет ни один конь! - Не стреляй, Хлоя!
   Хлоя  Штиц не расслышала в общем гуле. Остановилась. Приложила самострел
к щеке. Все знали, что Хлоя никогда не мажет.
   -  Труп! - крикнула она. - Труп! Веда видела, как незнакомый ей по имени
невысокий мужчина подбежал, поднял свой арбалет и выстрелил Хлое  в  спину.
Бельт  прошел навылет, исторгнув из спины женщины фонтан крови. Хлоя упала,
не издав ни звука.
   Вороная  кобыла домчалась до ворот, чуть отвела назад голову,  прыгнула,
взметнулась над волютами, красиво подогнув передние ноги, перелетела  через
них  как  черная  шелковая лента! Поджатые задние копыта  даже  не  лизнули
верхней перекладины.
   -  О  боги!  - возопил Дакре Силифант. - Боги, что за лошадь! Она  стоит
золота по своему весу!
   - Кобыла тому, кто ее поймает! - крикнул Скеллен. - По коням! По коням и
за ней!
   Через  открытые наконец ворота карьером рванулась погоня, взбивая  пыль.
Впереди всех, в голове, неслись Бонарт и Бореас Мун.
   Веда с трудом приподнялась, тут же покачнулась и снова тяжело опустилась
на землю. По ногам болезненно бегали мурашки.
   Каберник Турент не двигался, лежа в красной луже, широко раскинув руки и
ноги.   Андрее  Верный  пытался  поднять  все  еще  валющегося  в  обмороке
Стигварда.
   Скорчившаяся на песке Хлоя Штиц казалась маленькой, как ребенок.
   Оль  Харшейм  и  Берт Бригден приволокли к Скеллену невысокого  мужчину,
убившего  Хлою.  Филин  тяжело  дышал и прямо-таки  дрожал  от  ярости.  Из
перевешенной через грудь бандольеры вынул вторую стальную звезду, такую же,
какой только что ранил в лицо девушку.
   - Чтоб тебя ад поглотил, Скеллен, - сказал невысокий мужчина.
   Веда вспомнила, как его зовут. Мекессер. Иедия Мекессер,