-  Так  ли  уж  важно, - отмахнулся он, - во что верю я?  Скорее  бы  уж
следовало начать с королей, с Дийкстры, агенты которого разыскивают тебя по
всему свету. С Филиппы Эйльхарт и верных королям чародеев, от которых,  как
ты  призналась сама, ты сбежала сюда, на Скеллиге. Это им надо  представить
доказательства...
   -  У  меня нет доказательств, - прервала она, пытаясь подхватить  вилкой
кочанчик  брюссельской капусты, которую изумленный повар подал  к  бараньей
отбивной. - А если б и были, мне не позволят их представить. Я не могу тебе
этого об®яснить, я связана словом. И все же поверь мне. Крах. Пожалуйста. -
Я же сказал...
   -  Сказал,  - прервала она. - Ты пообещал помочь. Благодарю. Но  ты  по-
прежнему не веришь в мою невиновность. Так поверь же.
   Крах  отбросил  высосанные скорлупки омара, пододвинул  к  себе  тарелку
мулей.  Долго  с  грохотом копался, отыскивая ту,  что  покрупнее,  наконец
сказал,  вытирая  руки о скатерть: - Согласен. Верю. Ибо  верить  хочу.  Но
убежища и укрытия тебе не дам. Не могу. Однако ты можешь покинуть Скеллиге,
когда  пожелаешь, и отправиться, куда хочешь. Я советовал бы поспешить.  Ты
прибыла,  я  бы так сказал, на крыльях магии. Другие тоже могут последовать
за тобой. Им тоже известны заклинания.
   -  Я  не ищу убежища или безопасного укрытия, ярл. Я должна идти спасать
Цири.
   -  Цири, - повторил он задумчиво. - Львенок... Странный это был ребенок.
- Был?
   -  А.  -  Он снова махнул рукой. - Я неверно выразился. Был, потому  что
теперь  она уже не ребенок. Это я имел в виду. Только это. Цирилла, Львенок
из   Цинтры...  она  проводила  на  Скеллиге  лета  и  зимы.  Иногда  такое
накуролесит,  что ого-го! Чертенок это был, а не Львенок...  А,  черт,  уже
второй  раз  сказал  "был"... Йеннифэр , разные  слухи  доходят  до  нас  с
материка... Одни говорят, что Цири в Нильфгаарде... - Нет ее в Нильфгаарде.
- Другие утверждают, что девочка умерла. Йеннифэр молча кусала губы.
   -  Но второй слух, - твердо сказал ярл, - отрицаю я. Цири жива. В этом я
уверен. Не было никаких знамений... Она жива!
   Йеннифэр  подняла  брови.  Но  ничего не спросила.  Они  молчали  долго,
вслушиваясь в рев волн, обрушивающихся на скалы Ард Скеллиг. - Йеннифэр,  -
сказал  наконец Крах. - Дошли до меня с континента еще и другие вести.  Мне
известно,  что  твой ведьмак, который после драчки на Танедде  скрывался  в
Брокилоне,   вышел   оттуда,  намереваясь  добраться  до   Нильф-гаарда   и
высвободить Цири.
   -  Повторяю,  Цири  нет в Нильфгаарде. Что намерен делать  мой,  как  ты
пожелал  это  назвать, ведьмак, я не знаю. Но он... Крах, ни  для  кого  не
секрет,  что  я...  симпатизирую ему. Но знаю, что он Цири  не  спасет,  не
добьется   ничего.   Я  его  знаю.  Он  расхнычется,  растеряется,   начнет
философствовать  и  сокрушаться над своей судьбиной. Потом  разрядит  гнев,
размахивая мечом налево и направо, разя что и кого попало. Потом, в порядке
искупления содеянного, совершит что-нибудь благородное, но бессмысленное. А
в  конце  концов  будет убит по-дурному, без толку, скорее всего  ударом  в
спину...
   -  Говорят,  -  быстро  вставил Крах, испуганный  зловеще  изменившимся,
странно   вибрирующим   голосом  чародейки.  -  Говорят,   что   Цири   ему
предназначена. Я сам видел, тогда, в Цинтре, во время обручения Паветты...
   -  Предназначение, - резко оборвала Йеннифэр , - можно  интерпретировать
очень  по-разному.  Очень.  Впрочем,  жаль  терять  время  на  рассуждения.
Повторяю,  я  не  знаю, что намерен делать Геральт и  намерен  ли  что-либо
делать  вообще. Я же намерена приняться за дело лично. Своими  методами.  И
активно. Крах, активно. Я не привыкла сидеть и нюни распускать, ухватившись
обеими руками за голову. Я действую!
   Ярл поднял брови, но ничего не сказал. - Я буду действовать, - повторила
чародейка.  - План уже продуман. А ты, Крах, поможешь мне, выполняя  данную
тобою клятву.
   -  Я  готов,  -  твердо заявил Крах. - На все. Драккары стоят  в  порту.
Приказывай, Йеннифэр . Она не удержалась от смеха.
   -  Ты всегда одинаков. Нет, Крах, не надо никаких доказательств мужества
и  мужественности. Не понадобится плыть в Нильфгаард и дубасить топором  по
запорам  врат  Города Золотых Башен. Мне нужна менее эффектная  помощь.  Но
более эффективная... Как у тебя дела с финансами? - Не понял?
   -  Ярл  Крах  ан  Крайт! Помощь, которая мне нужна,  пересчитывается  на
валюту.

        x x x

   Началось  через  день,  с рассвета. В отданных в  распоряжение  Йеннифэр
покоях  воцарился  дикий  хаос,  с которым с величайшим  трудом  управлялся
приданный чародейке сенешаль Гутлаф.
   Йеннифэр  сидела за столом, почти не поднимая головы от бумаг.  Считала,
подводила  итоги, проделывала расчеты, с которыми тут же  гонцы  мчались  к
министру  финансов  и  в  островной филиал банка  Чианфанелли.  Рисовала  и
чертила.
   Рисунки  и  чертежи  немедленно попадали в руки  мастеров  -  алхимиков,
золотильщиков,  стекольщиков, ювелиров. Некоторое  время  все  шло  как  по
маслу, потом начались сложности.

        x x x

   -  Сожалею, милсдарыня чародейка, - процедил сенешаль Гутлаф, - но  чего
нет, того нет. Мы дали все, что имели. Чудеса и чары творить не научены!  А
позволю  себе  заметить,  то, что лежит перед вами,  это  бриллианты  общей
стоимостью...
   -  Мне  чихать на их общую стоимость! - фыркнула Йеннифэр. -  Мне  нужен
один, но соответствующих размеров. Какой величины, мэтр?
   Шлифовальщик  камней еще раз глянул на рисунок. - Чтобы исполнить  такой
шлиф  и  такие  фасетки?  Минимум  тридцать  каратов.  -  Такого  камня,  -
категорично заявил Гутлаф, - нет во всем Скеллиге. - Неправда,  -  возразил
ювелир. - Есть.

        x x x

   -  Как  ты  себе  это подставляешь, Йеннифэр ? - насупил брови  Крах  ан
Крайт.  -  Послать  солдат,  чтобы  они  штурмом  взяли  и  ограбили  храм?
Пригрозить  монахиням своим гневом, если они не выдадут бриллиант?  Так  не
пройдет!  Не  то чтобы я был слишком уж религиозен, но храм  есть  храм,  а
жрицы  -  это жрицы. Я могу лишь вежливо просить. Дать им понять, насколько
это  для  меня  важно и сколь велика будет моя благодарность.  Но  в  любом
случае это может быть только просьба. - В которой можно отказать? - Именно.
Но  -  попытка  не пытка. Чем мы рискуем? Сплаваем вдвоем на  Хиндарсфьялл,
выскажем свою просьбу. Я раз®ясню жрицам положение вещей, дальше  -  все  в
твоих  руках.  Договаривайся.  Аргументируй.  Пытайся  подкупить.  Жми   на
амбиции.  Обращайся  к  высшим силам. Заламывай  руки,  плачь,  дергайся  в
конвульсиях, бери их на жалость. Дьяволы морские, да неужто мне тебя учить,
Йеннифэр ?
   -  Все  это впустую, Крах. Чародейка никогда не договорится со  жрицами.
Слишком  велики  различия в наших... мировоззрениях. А уж  чтобы  позволить
чародейке воспользоваться "священной" реликвией или артефактом...  -  Зачем
тебе,  собственно, нужен такой бриллиант? - Чтобы создать "окно",  то  есть
телекоммуникационный  мегаскоп.  Мне  необходимо  связаться  с  несколькими
людьми. - Магически? На расстоянии?
   -  Если  б  достаточно было подняться на вершину Каэр  Трольда  и  орать
оттуда, я бы не забивала тебе голову.

        x x x

   Кричали  кружащие  над  водой  чайки  и  глупыши.  Пронзительно   пищали
гнездившиеся   на  отвесных  скалах  и  рифах  Хиндарсфьялла   красноклювые
устричники,  хрипло скрипели и гоготали желтоголовые олуши. Черные  чубатые
морские  бакланы  внимательно  наблюдали за  проплывающим  баркасом  своими
отдающими в зелень глазами.
   - Вон та нависшая над водой скала, - указал опирающийся о релинг Крах ан
Крайт,   -   это   Каэр  Хеймдалль,  Страж  Хеймдалль.  Хеймдалль   -   наш
мифологический  герой. Легенда гласит, что, когда наступит  Tedd  Deireadh,
Час  Конца, Час Белого Хлада и Волчьей Пурги, Хеймдалль встанет против злых
сил  из  страны  Морхегг, против демонов и призраков Хаоса. Он  встанет  на
Радужном Мосту и затрубит в рог, подавая знак, что время браться за  оружие
и  строиться в ряды. Для ъad nar ъoog, Последней Битвы, в которой  решится,
опустится ли ночь, или настанет рассвет.
   Баркас  ловко проскочил по волне, выплыв на спокойные воды залива  между
Стражем и другой скалой со столь же фантастическими формами.
   - Скала поменьше - Камби, - пояснил ярл. - В наших мифах имя Камби носит
волшебный  золотой петух, который своим пением предупредит  Хеймдалля,  что
приближается  Нагльфар,  драккар ада, везущий воинство  Тьмы  -  демонов  и
призраков  из Морхегга. Нагльфар построен из ногтей трупов. Ты не поверишь,
Йеннифэр  ,  но на Скеллиге все еще есть люди, которые, прежде  чем  подать
покойников  земле,  обстригают им ногти, чтобы не  поставлять  призракам  и
упырям  Морхегга строительного материала. - Поверю. Я знаю  силу  легенд  и
мифов. Фиорд немного заслонил их от ветра, парус захлопал. - Трубите в рог,
-  приказал  экипажу Крах. - Подходим к берегу, надо упредить благочестивых
дамочек, что мы прибываем в гости.

        x x x

   Возведенное  на  вершине  длинной каменной  лестницы  здание  напоминало
гигантского  ежа  -  так  сильно оно обросло мхом,  плющем  и  кустарником.
Йеннифэр  заметила,  что  на его крыше растут  не  только  кусты,  но  даже
небольшие деревца.
   - Вот и храм, - сказал Крах. - Окружающая его рощица называется Гиндар и
тоже является местом отправления культа. Отсюда берут священную омелу, а на
Скеллиге,  как  ты  знаешь, омелой украшают все, от колыбели  и  до  гроба.
Осторожнее,  ступени скользкие... Религия, хе-хе, сильно обрастает  мхом...
Позволь взять тебя под руку... Все те же духи... Йенна...
   -  Крах,  прошу  тебя...  Пожалуйста. Что было то  быльем  поросло...  -
Прости. Идем.
   Перед  храмом ожидали несколько молодых и молчаливых жриц.  Ярл  вежливо
поздоровался  и  выразил  желание поговорить с  Верховной  Жрицей,  которую
называл  Модрон  Сигрдрифа. Вошли в помещение, внутрь  здания,  освещенного
столбами  света, падающими из высоко расположенных витражей. Один из  таких
столбов освещал алтарь.
   -  Сто  морских  дьяволов! - буркнул Крах ан Крайт. - Совершенно  забыл,
какой он огромный, этот Брисингамен. Не бывал тут с детства. За то, что тут
есть,  можно бы скупить все верфи в Цидарисе. Вместе с рабочими  и  годовой
продукцией. Ярл преувеличивал. Но не сильно.
   Над  огромным  мраморным алтарем, над изваяниями котов  и  соколов,  над
каменной  чашей для благодарственных подношений возвышалась  статуя  Модрон
Фрейи,  Великой  Матери,  в привычно материнском  воплощении  -  женщина  в
свободных  одеждах,  выдающих  нарочито подчеркнутую  беременность.  Голова
опущена,  лицо  скрыто покрывалом. Над сложенными на  груди  руками  богини
сверкал   бриллиант,  элемент  золотого  ожерелья.  Отдающий  в  голубизну.
Чистейшей воды. Огромный.
   На  глаз  -  около  ста пятидесяти каратов. - Его даже  не  пришлось  бы
резать,  -  шепнула Йеннифэр. - У него шлиф в розетку, точно  такой,  какой
нужен. Аккуратные фаски для дифракции света... - Значит, нам повезло.
   -  Сомневаюсь. Сейчас явятся жрицы, а я, как безбожница, буду оскорблена
и с позором выдворена отсюда. - Преувеличиваешь. - Нисколько.
   -  Приветствую тебя, ярл, в храме Матери. Приветствую и тебя,  уважаемая
Йеннифэр из Венгерберга. Крах ан Крайт поклонился.
   -  Будь  благословенна, почтенная мать Сигрдрифа.  Жрица  была  высокая,
почти  с  Казаха  ростом, а значит - на голову выше Йеннифэр.  У  нее  были
светлые  волосы  и  глаза,  продолговатое, не очень  красивое  и  не  очень
женственное лицо.
   "Где-то  я  ее уже видела, - подумала Йеннифэр . - Недавно. Где?"  -  На
лестнице  Каэр  Трольда, ведущей к порту, - с улыбкой  напомнила  жрица.  -
Когда  драккары выходили из пролива. Я стояла выше тебя, когда ты оказывала
помощь  уже начинавшей рожать беременной женщине, не заботясь о  платье  из
очень  дорогого  камлота. Я это видела. И уже никогда не  поверю  байкам  о
бесчувственных и расчетливых чародейках.
   Йеннифэр  откашлялась,  наклонила голову в поклоне.  -  Ты  стоишь  пред
алтарем  Матери,  Йеннифэр. Да снизойдет на тебя милость ее.  -  Почтенная,
я... Я хотела смиренно просить...
   -  Молчи.  Ярл, у тебя наверняка достаточно много дел. Оставь нас  одних
здесь,  на  Хиндарсфьялле. Мы сумеем понять друг друга. Мы  -  женщины.  Не
важно,  чем мы занимаемся, не важно - кто мы; мы всегда служим той, которая
одновременно и Дева, и Матерь, и Старуха. Опустись рядом со мной на колени,
Йеннифэр. Склони голову пред Матерью.

        x x x

   - Снять у богини с шеи Брисингамен? - повторила Сигрдрифа, и в ее голосе
было  больше недоверия, чем праведного гнева. - Нет, Йеннифэр . Это  просто
невозможно.  Дело  даже  не  в  том, что я  не  осмелюсь.  Даже  если  б  я
отважилась,  Брисингамен  снять невозможно. У ожерелья  нет  застежки.  Оно
намертво сплавлено с изваянием.
   Йеннифэр долго молчала, спокойно изучая жрицу.
   - Если б я знала, - сказала она наконец холодно, - я сразу же отплыла бы
с  ярлом  на  Ард  Скеллиг.  Нет-нет, я вовсе не считаю  потерянным  время,
проведенное в беседе с тобой. Но у меня его очень мало. Поверь мне,  очень.
Признаюсь, меня обманули твои доброжелательность и сердечность...
   - Я доброжелательна, - спокойно сказала Сигрдрифа. - Твоим планам я тоже
сочувствую  всем сердцем. Я знала Цири, я любила эту девочку, меня  волнует
ее   судьба.  Я  восхищаюсь  тобой  и  той  решительностью,  с  которой  ты
собираешься  идти на помощь ребенку. Я выполню любое твое  желание.  Но  не
Брисингамен, Йеннифэр. Не Брисингамен. Об этом не проси.
   -  Сигрдрифа, чтобы отправиться на помощь Цири, мне необходимо  получить
некоторые сведения. Кой-какую информацию. Без этого я бессильна.  Знания  и
информацию я могу получить только путем телекоммуникации. Чтобы связываться
на  расстоянии, мне нужно построить при помощи магии магический артефакт  -
мегаскоп.
   - Устройство вроде вашего знаменитого хрустального шара?
   -  Гораздо  более  сложное. Шар обеспечивает телесвязь  исключительно  с
другим, сочетающимся с ним шаром. Даже у местного краснолюдского банка есть
такой  шар,  используемый им для связи с центральным  банком.  У  мегаскопа
намного  большие  возможности...  Впрочем,  к  чему  теоретизировать.   Без
бриллианта все равно ничего не получится. Ну что ж, давай прощаться... - Не
спеши так...
   Сигрдрифа  встала,  прошла  через  неф,  остановилась  перед  алтарем  и
изваянием Модрон Фрейи.
   -   Богиня,   -   сказала  она,  -  покровительствует  также   вещуньям,
ясновидящим,  телепаткам.  Это символизируют ее  священные  животные:  кот,
который  слышит  и  видит  укрытое,  и сокол,  который  видит  сверху.  Это
символизирует  драгоценность  богини - Брисингамен,  ожерелье  ясновидения.
Зачем  строить какие-то видящие и слышащие приборы, Йеннифэр ? Не проще  ли
обратиться за помощью к богине?
   В  последний  момент  Йеннифэр удержалась, чтобы не выругаться.  Как  ни
говори, а это было место культа.
   -  Подходит время вечерней молитвы, - продолжила Сигрдрифа. -  Вместе  с
другими жрицами я посвящу себя медитации. Буду просить богиню помочь  Цири.
Той  Цири,  которая  не  раз  бывала здесь, в  храме,  не  раз  глядела  на
Брисингамен  на  шее Великой Матери. Пожертвуй еще часом или  двумя  твоего
бесценного  времени, Йеннифэр. Останься здесь, с нами,  на  время  молитвы.
Поддержи  меня,  когда я буду молиться. Поддержи мыслью и  присутствием.  -
Сигрдрифа... - Я прошу. Сделай это для меня. И для Цири.

        x x x

   Драгоценность Брисингамен. На шее богини. Йеннифэр сдержала зевоту.
   "Хоть  какое-нибудь бы пение, - подумала она, - какие-нибудь заклинания,
какие-нибудь мистерии... Какой-нибудь мистический фольклор... Было б не так
нудно,  не  так  бы клонило в сон. Но они просто стоят на коленях,  склонив
головы. Неподвижные, молчаливые...
   А  однако могут, когда хотят, оперировать Силой, и порой - не хуже  нас,
чародеек.  И  по-прежнему остается загадкой, как они  это  делают.  Никакой
подготовки,  никакого  обучения,  никаких  занятий...  Только  медитация  и
молитва.  Вдохновение? Разновидность самогипноза? Так утверждала Тиссая  де
Врие...  Они черпают энергию бессознательно, в трансе, и в трансе  обретают
способность  ее  преобразовывать  подобно  тому,  как  делаем   мы   нашими
заклинаниями.  Трансформируют  энергию,  трактуя  это  как  дар  и  милость
божества. Вера дает им силу.
   Почему нам, чародейкам, никогда не удавалось ничего подобного?
   А  что, если попытаться? Воспользоваться атмосферой и аурой этого места?
Ведь  я  могла бы сама погрузить себя в транс... Ну, вот хотя бы  глядя  на
этот   бриллиант...  Брисингамен...  Интенсивно  размышляя   о   том,   как
изумительно он выполнял бы свою роль в моем мегаскопе...
   Брисингамен... Он горит, как утренняя звезда там, во мраке, в дыме кадил
и коптящих свечей..." - Йеннифэр ! Она подняла голову.
   В  храме было темно. Сильно пахло дымом. - Я уснула? Прости... - Прощать
нечего. Иди за мной.
   Снаружи  ночное  небо горело мерцающим, меняющимся  как  в  калейдоскопе
светом.  Полярное  сияние? Йеннифэр протерла глаза,  пораженная  увиденным.
Aurora  borealis  <Северное сияние (лат.).>? В августе?  -  Чем  ты  можешь
пожертвовать, Йеннифэр ? - Не поняла.
   - Готова ли ты пожертвовать собой? Своей бесценной магией?
   - Сигрдрифа, - зло ответила она. - Не испытывай на мне свои вдохновенные
штучки.  Мне  девяносто  четыре года. Но прими это как  тайну  исповеди.  Я
открываюсь тебе только для того, чтобы ты поняла, что нельзя относиться  ко
мне, как к ребенку.
   - Ты не ответила на мой вопрос.
   -  И не собираюсь. Ибо это мистицизм, который я не принимаю. Я уснула во
время вашего моления. Меня оно утомило. Потому что я не верю в твою богиню.
   Сигрдрифа отвернулась, а Йеннифэр помимо воли вздохнула. Очень глубоко.
   -  Не  скажу, что твое неверие мне льстит, - сказала женщина с  глазами,
заполненными  расплавленным  золотом. - Но разве  твое  неверие  что-нибудь
изменит?
   Единственное, что Йеннифэр была в состоянии сделать, это выдохнуть.
   -  Придет время, - сказала златоглазая женщина, - когда абсолютно никто,
включая детей, не будет верить в чародеек. Я говорю тебе это намеренно зло.
В виде реванша. Пошли.
   - Нет. - Йеннифэр наконец удалось переломить пассивные вдохи и выдохи. -
Нет! Никуда я не пойду? Довольно! Это наговор или гипноз. Иллюзия! Гране! У
меня  выработаны  защитные  механизмы... Все это  я  могу  развеять  одним-
единственным заклинанием, вот так! А, дьявол...
   Златоглазая  подошла ближе. Бриллиант в ее ожерелье горел  как  утренняя
звезда.
   - Ваша речь постепенно перестает служить взаимопониманию, - сказала она.
-  Она превращается в искусство ради искусства, чем менее она понятна,  тем
считается более глубокой и мудрой. А ведь я призывала вас уже тогда,  когда
вы  только и умели, что "Э-э-э-э" да "Гу-гу". Идем. - Это иллюзия, транс...
Никуда  я  не пойду! - Я не собираюсь тебя принуждать. Это было бы позорно.
Ведь ты разумная и гордая девушка. С характером.
   Равнина. Море трап. Вересковые заросли. Камень, выступающий из вересков,
будто спина притаившегося хищника.
   -  Ты  возжелала обладать драгоценностью, Йеннифэр. Я не  могу  ее  тебе
дать, предварительно не уверившись кое в чем. Я хочу проверить, что в  тебе
сокрыто.  Поэтому я привела тебя сюда, на то место, которое с  незапамятных
времен  было  и  осталось местом Силы и Могущества.  Утверждают,  что  твоя
бесценная  магия  действует всюду. Кажется, стоит  протянуть  руку.  Ты  не
боишься ее протянуть?
   У Йеннифэр пресеклось дыхание. Она молчала, не в состоянии произнести ни
единого слова.
   - Сила, способная преобразовывать мир, - сказала женщина, которую нельзя
было  называть  по  имени,  - есть, по-твоему,  Хаос,  искусство  и  наука?
Проклятие,  благословение и прогресс. А случайно,  не