податься в Серые  Горы,
где  золота,  как известно, нет. Чтобы рядом с верными друзьями
побороться с Силами Тьмы, потому что вышеупомянутые Силы  Тьмы,
тот   самый   Мордор,   который  на  страницах  книги  угрожает
фантастическому  миру,  символизирует  и  воплощает  те   силы,
которые  в реальности угрожают индивидуальности, а еще - мечте.
        Исходящий   из   подобных  желаний  эскапизм  остается,
все-таки, эскапизмом  меланхолическим.  Ведь,  что  ни  говори,
всего  того,  что  творится  вокруг  нас, с помощью мечтаний ни
остановить навечно, ни хотя бы удержать невозможно. и  вот  тут
мы вновь возвращаемя к Легенде Круглого Стола, ибо артурианский
архетип  живьем  переносит  в  фэнтези  особенную,  поэтическую
меланхолию,  свойственную  этому  жанру.  Ведь легенда о Короле
Артуре, прежде всего, легенда печальная и меланхоличная, она  -
как  наверняка сказал бы Лем - легенда с "ненулевой суммой". Мы
же помним: смерть Артура от руки  Мордреда  делает  невозможным
создание  Царства  Добра,  Света  и  Мира. Грааль, вместо того,
чтобы об®единить рыцарей - распыляет  их  в  разные  стороны  и
делает  антагонистами,  делит  их  на  достойных  и недостойных
прикосновения к Священной Чаше.  А  для  наидостойнейшего,  для
Галахэда,  встреча  с  Граалем  означает прощание с этим миром.
Ланселот сходит с  ума,  Мерлин  дает  себя  обмануть  Нимюэ  и
погружается  в колдовской сон в темнице. Что-то заканчивается -
кончается  эпоха.  Древний,  Старший  Народ  Великой  и   Малой
Британии  -  эльфы  и  другие  расы - должен уплыть на Запад, в
Авалон или Тир-Нан-Ог, потому что в нашем мире для них уже  нет
места.
        И   действительно,   не  слишком-то  чувствуется  здесь
"гомеостат сказки". А борьба Добра со Злом?
       В  легенде  триумф  зла происходит не прямо и вообще, не
очевидно: Мордред гибнет, Морган Ле Фей  тоже  проигрывает.  Но
сама  смерть  Артура  должна  -  ведь  мы  это  знаем - вызвать
крушение  великолепных  планов  короля.  Отсутствие  наследника
должно вызвать хаос, борьбу за власть, анархию, мрак.
       Но в то же время, Мерлин вечен и когда-то вернется - как
и Гэндальф? А следовательно - ГЭНДАЛЬФА В ПРЕЗИДЕНТЫ.  Вернется
с   Авалона   и  Артур,  который,  все-таки,  Король  Былого  и
Грядущего. А вернется он тогда, когда с нашим миром  будет  уже
по-настоящему  паршиво, он очистит наш мир от остатков Мордора,
и вот  тогда-то  воцарится  мир,  согласие  и  вечное  счастье,
viribus units, с божественной (чародейской) помощью.


        ВОЗЗВАНЫЙ - ПРЕСЛЕДУЕМЫЙ


        Именно  эту  лирическую  меланхолию,  печаль  уходящего
времени  и  заканчивающейся  эры,   смягченной   оптимизмом   и
надеждой,  прекрасно использовал Толкин в "Повелителе Колец". У
автора данных строк слезы стояли в глазах, когда Серый  Корабль
забирал Фродо с Серой Пристани, и он даже утирал нос платочком,
эх, утирал, когда Сэм Гэмджи докладывал Розочке Коттон о  своем
возвращении.  Да, да. С Серой Пристани. На Запад. В Авалон. Все
так. Великий Толкин проехался  по  артурианскому  архетипу  как
казак  по  донской  степи,  но что ж - он был Первым и Великим.
Каждый,  кто  впоследствии  пускался   по   тому   же   самому,
архетипному  следу,  тут же получал этикеточку последователя. А
как же еще не получить?  Ведь  архетип  был  тем  же  самым.  и
остается тем же самым.
        В  пользу  Учителя  Толкина  следует  сказать,  что  он
использовал  вышеупомянутый  архетип  так  великолепно,  вложил
столько   упорного   труда  в  претворение  архетипа  в  роман,
воспринимаемый нашим современником, что...  создал  собственный
архетип, архетип Толкина.
       Давайте повторим эксперимент, снова возьмем любую книжку
фэнтези с нашей полки и поглядим, о чем же она.
       Итак,  в  более-менее селянской местности живет себе наш
герой,  и  живет,   заметим,   неплохо.   Внезапно   появляется
таинственный  некто,  чаще  всего  волшебник, и сообщает нашему
протагонисту, что  тот  должен  незамедлительно  отправиться  в
длительный  поход,  ибо от него, от героя-протагониста, зависит
судьба всего мира. Дело в том,  что  Зло  собирается  совершить
агрессию  на  Добро, и единственное, что можно противопоставить
этому Злу -  это  Волшебное  Что-то-там.  Волшебное  Что-то-там
спрятано  Где-то-там,  черт  знает  где,  скорее всего, в Серых
Горах, где золота, как всем известно, нет.
       Вызываемый  делает большие глаза, поскольку даже в самых
смелых своих мечтах не представлял, что от него будут  зависеть
судьбы мира.  Он даже немножко сомневается в словах волшебника,
но тут неожиданно  на  него  нападают,  совсем  уж  непременно,
Черные Посланники Зла, и ему приходится от них удирать. Удирает
он в Доброе Место, там  чуточку  может  отдохнуть,  там  же  он
узнает  о Легенде и Предназначении. Ха, что ж поделаешь, выхода
нет. Наш герой обязан свершить великий Поход - Quest,  согласно
карте,  которую автор предусмотрительно поместил в самом начале
книжки. На этой карте богато представлены Горы, Леса, Болота  и
Пустыни  со  Страшными  Названиями.  Это  ничего,  что  Главное
Месторасположение Врага, куда следует  добраться,  находится  в
северном  или  там  восточном углу карты. Можно быть уверенным,
что наш герой будет путешествовать зигзагом,  поскольку  должен
посетить  все  Страшные  Места.  Ходить  прямым путем в фэнтези
запрещено.
       Герой не может путешествовать сам, посему ему быстренько
собирают Дружину - группу  живописных  и  харизматичных  типов.
Начинается    Квест,   продолжается,   понятно,   зигзагом,   а
приключения в Страшных Местах, от которых стынет кровь в жилах,
сменяются  селянковым  отдыхом  в Местах Дружелюбных. И наконец
наступает final show-down в Месторасположении Зла. Здесь одного
из  Дружинников  обязательно шмякнут, но остальные победят. Злу
покажут кузькину мать, во всяком случае, до того времени, когда
автору  не  захочется  написать  продолжение  -  ибо  тогда Зло
"возродится", и нужно будет  начинать  da  capo  al  fine.  ("с
начала и до конца" - муз. термин - прим.перев.)
       Вышепомещенный,  сознательно  упрощенный и пересмешливый
суррогат должен был подвести нас к  следующей  теме  -  к  тому
факту,  что вся могучая волна посттолкиновской фэнтези является
жанром малооткрывательским, штампованным, дешевым, презренным и
не  стоящим  даже  того,  чтобы о нем говорили серьезно. Именно
таково мнение критиков, а с чем же еще  считаться,  если  не  с
мнением   критиков.   Данное   мнение,   помимо   вышеосмеянной
вторичности фабул по сравнению с толкиновской  и  артурианского
архетипа  вообще, сложилось еще из двух элементов - болезненной
склонности авторов фэнтези писать многотомные саги и... книжных
обложек.


        ЛИЦОМ К ЯРОМУ

       Начнем  с  обложек.  Обложка  книги  -  это  ее визитная
карточка. Не надо  себя  обманывать:  критики  не  в  состоянии
читать всего, что выходит - они и не читают. Прочтение вовсе не
является обязательным условием написания  рецензии.  Достаточно
глянуть на обложку. Если на ней, к примеру, название вырисовано
истекающими кровищей буквами, а чуть пониже мы видим оскаленную
харю с вытаращенными буркалами - то сразу же можно сказать, что
это дешевый splatter-horror, другими словами - пардон, друзья -
ужасное дерьмо.
       Если  же  на  обложке  присутствует  полуголая дамочка в
об®ятиях героического типа с мышцами, блестящими от Oil of Ulay
или  же  какой-то еще "Джожобы", к тому же, если у этого типа в
руке  ятаган,  а  сверху  на  все  это  поглядывает  дракон   с
выражением  морды  оголодавшего  аксолотля,  то мы имеем дело с
дешевейшей фэнтези, со жвачкой и гадостью -  такую  же  следует
писать  и  рецензию. И она попадет в цель, в самое яблочко, так
что позавидует сам Кэвин Кестнер из  Шервудского  Леса.  Почему
так?   А  потому,  что  невозможно не попасть! Ведь яблочко это
величиной с Круглый Стол короля Артура, за которым одновременно
усаживалось  сто пятьдесят рыцарей, не считая королевы Джиневры
со своими фрейлинами.
       Почему  так  происходит?  Ну почему, спросит кто-нибудь,
издатель фэнтези сам, своей рукой, нацепляет на свою  продукцию
пресловутый  "ярлычок", этикетку дешевки? Ответ прост. Издатель
целит в так называемого ЯРОГО. А так называемый ЯРЫЙ желает  на
обложку Бориса Вальехо, это он хочет полуголые задницы и бюсты,
что готовы выкатиться из бронированного лифчика. ЯРЫЙ не ищет в
фэнтези  смысла,  ведь  смысл прямо таки обязан возопить, что в
ажурных доспехах в бой никто не ходит, ибо в таких доспехах  не
только  сражаться  опасно,  в  таких  доспехах  невозможно даже
продираться сквозь заросли крапивы, которой поросли яры Мрачных
Лесов  и  Серых  Гор,  где  золота, как всем известно, нет. А с
голой - excusez le mot - задницей можно делать только одно: то,
что  совершенно  не  "heroic"  и  не  "fantasy".  В большинстве
случаев.
      Складывается впечатление, что фэнтези как жанр так сильно
перепугался критиков, что в своем развитии решил  прибегнуть  к
своеобразной  мимикрии:  он  совершенно отказался от каких-либо
претензий и совершенно отказался от борьбы за место наверху, то
есть,   в   списках  книг,  выдвинутых  на  соискание  "Хьюго",
"Небьюлы" или хотя бы "International  Fantasy  Award".  Фэнтези
совершенно  не  претендует  на  признание  - для нее достаточно
табунов  ЯРЫХ,  будто  кота  в  мешке   покупающих   все,   что
появляется.  У  фэнтези  имеется своя стабильная и обязательная
группа  потребителей,  поэтому  сей  жанр  заботится  о  вкусах
упомянутой  группы.  Наилучшим  примером  подобной заботы стали
знаменитые  циклы,  сериалы  фэнтези,  чудовищные   монстры   с
пугающим количеством томов.
       Рекорд в этом отношении принадлежит скорее всего некоему
Алану Барту Экерсу, цикл которого "Скорпион" уже  перевалил  за
сорок  томов.   Неплох  и  старый  зануда  Пирс Энтони со своим
"Ксантом" - он нашлепал уже  тринадцать  книг  сериала,  а  при
случае  -  еще  семь  штук "Адепта", четыре "Таро" и целую кучу
других книг и  циклов.  У  Джона  Нормана,  о  котором  мы  еще
поговорим,  на  совести вроде бы одиннадцать томов цикла "Гор".
Скромных   авторов,   ограничивающихся   пяти-,   четырех-    и
трехтомными  сагами,  сосчитать невозможно, но имя им легион. К
огромному сожалению.
       Почему "к сожалению", спросит кто-то. Да все потому, что
кроме немногих исключений все вышеупомянутые  монстры  начинают
быть  тяжкими,  повторяющимися  и скучными уже на этапе второй,
третьей, максимум - четвертой  книги.  Это  мнение  разделяется
даже  ЯРЫМИ,  которые  в  массовом  порядке  выкупают  все  эти
тянущиеся как сопля циклы, ибо вдолбили себе в голову,  что  им
нужно  знать,  чем  все  это  закончится.  Критика и члены жюри
всяких престижных наград, как уже говорилось, презирают все эти
саги,  потому что не в состоянии следить за ними. Я сам, хотя и
считаю себя внимательным контролером новинок фантастики, иногда
отказываюсь  от покупки только что вышедшего шестого тома саги,
так как мое внимание как-то не  отметило  предыдущих  пяти.  Но
гораздо,  гораздо  чаще  я  отказываюсь  от  приобретения  тома
первого, если с обложки ухмыляется предупреждение: "First  Book
Of the Magic Shit Cycle". Нечего греха таить, случается, причем
нередко, мне купить "Книгу третью" и радоваться, что  не  купил
предыдущие  две,  и  знать  наверняка, что никогда не куплю три
последующие. К сожалению, совершенства нет, суча ногами  сейчас
я  ожидаю десятый "Амбер" Желязны. И знаю, что разочаруюсь. Это
несколько похоже на связи с молоденькими девушками - опыт учит,
что все они одинаковы, так и что с того, не сдержишься, парень,
ой, не сдержишься.


        ЖАЖДА ДЕНЕГ ?

      Самое интересное, что большинство авторов, выпекающих эти
ужасающие  саги,  это  способные,  своеобразные  и  небанальные
писатели.   Что же заставляет, чтобы хороший писатель лепил том
за томом, тянул цикл  как  жевательную  резинку,  вместо  того,
чтобы  использовать  идеи  для  чего-нибудь  совершенно нового,
вместо   того,   чтобы   поработать   над   чем-то   совершенно
оригинальным,  прекрасным  и  открывательским  по  идее,  чтобы
утереть нос всяческим критикам  и  недругам  фэнтези,  записным
пародистам  и пересмешникам данного жанра? И мне кажется, что я
знаю ответ. Авторы влюбляются в своих героев и им очень  трудно
с  ними расстаться. Даже чувствуя, что выработали протагонистов
до сухого, они клепают тома про их детей (Желязны, Пирс Энтони,
чувствую, что не выдержит и Эддингс).
       Авторы  влюбляются  в свои "миры" и карты. Если на такой
карте есть Серые Горы, и главным героям не хватило пяти  томов,
чтобы  выяснить,  что  золота  там нет, пишется том шестой. А в
следующем, седьмом томе, мы увидим соседствующую часть карты  и
узнаем,  что  находится  к  северу  от  Серых  Гор - и будет им
обязательно - pardon - Плоскогорье Серого Дерьма.
       И  последнее.  Авторы  -  страшные лентяи, им не хочется
думать. Они ужасно ограничены, и хоть ты лопни, уже не  выдавят
из   себя  ничего  оригинального.  Потому-то  им  и  приходится
прокручивать заезженную схему. А прежде  всего  -  авторы,  это
расчетливые  бестии, и главное для них - те деньги, которые они
получают с тома. Пирс Энтони продолжает тянуть  "Ксант",  цикл,
при  чтении  которого  от  скуки  болит  поджелудочная железа и
воспаляются геммороиды, потому что в счет каждого  последующего
тома он берет приличный аванс. Авторы - это грубые сукины дети,
уверенные, что читатель купит все,  что  подписано  более-менее
уже известным именем.
      Ха, и все это пишет тип, производящий "Ведьминов".
        Если   судить   по  вышесказанному,  тип,  производящий
"Ведьминов" склонен  признавать  правоту  противников  фэнтези,
которые  доказывают - повторю слова Марека Орамуса - мизерность
жанра. Согласен, в массе своей жанр и вправду стал  дешевейшим.
Но  я  не  могу  признать  правоту  тех,  что утверждают, будто
мизерность жанра идет от помещения действия в выдуманных  мирах
и  вооружения  героев  мечами.  Ничего не могу утверждать кроме
того, что hard SF, киберпанк и political fiction равно  мизерны
-   в   своей   массе.  Никто  меня  не  переубедит,  что  мир,
уничтоженный войной или катаклизмом,  где  каждый  сражается  с
каждым,  а  все  вместе  -  с  мутантами,  чем-то  лучше Страны
Нигде-Нигде,  квазифеодального  мира,  где  каждый  дерется   с
каждым,  а  охотятся  на  гоблинов.  Да пусть мне кол на голове
тешут, я не вижу превосходства путешествия на звездолете к  Тау
Кита  над  походом в Серые Горы, где, как известно, золота нет.
Взбунтовавшийся  бортовой  компьютер  для  меня  по  фабуле  не
превосходит  предателя-колдуна,  и никакой там лазер-бластер не
становится для меня автоматически выше меча,  алебарды  или  же
окованного  цепа.  И  уж превосходство пилота Пиркса или Эндера
над Конаном, которое я признаю охотно, не исходит для  меня  из
факта,  что  два первых носят скафандры, а третий - набедренную
повязку. И это гораздо более заметно, если рядом поставить Геда
Спарроухока  или  Томаса Ковенанта Неверующего, героев фэнтези,
набедренных повязок не носящих.


        ЛЕ ГУИН  CONTъA  ТОЛКИН

       И  все  же,  в  современной фэнтези можно заметить некое
направление,  желание  отказаться  от  артурианско-толкиновской
схемы,  желание  среди "фантастических" реквизитов контрабандно
протащить всеобщие и серьезные  истины.  И  еще,  это  основное
направление  - если не сказать "мутация" фэнтези, которую можно
заметить - имеет весьма интересный  вид:  он  практически  весь
завоеван авторами-женщинами.
       В фэнтези последних лет царит явное преимущество пишущих
дам.  Если не считать неодолимых авторов  саг,  как  упомянутый
Пирс  Энтони, и пародистов, как Терри Пратчетт, на поле боя еще
остается Дэвид Эддингс, недавно выбросивший на рынок  последний
(?) том цикла "Маллореон" и последнюю (?) часть "Эллениум". Еще
сражаются Тэд Уильямс и Чарлз  де  Линт.  После  тяжелых  родов
Роджер Желязны наконец-то произвел на свет последнюю (?) книжку
"Амбера", а Терри Брукс - новую "Шаннару". Остальные - а имя им
легион - это все женщины.
       А революция началась как раз с Урсулы Ле Гуин, которая в
своем вовсе не убогом творчестве произвела, в принципе,  только
одно  произведение  в  стиле классической фэнтези - зато такое,
благодаря  которому  встала  на  пьедестал  рядом  с   Мастером
Толкином.  Я  имею  в  виду  Трилогию Земноморья, "Earthsea". С
пугающей  легкостью  пани  Урсула   не   ограничилась   рамками
толкиновских законов и отказалась от артурианского архетипа - в
пользу символики  и  аллегории.  Какой?   Давайте  присмотримся
повнимательней.
       Уже  сам  по  себе  Архипелаг  Земноморья, это глубинная
аллегория - рассеянные по морю острова  сравнимы  с  одинокими,
отчужденными  людьми.   Жители  Земноморья  изолированы друг от
друга, одиноки, замкнуты в себе.  Состояние  их  таково,  а  не
иное  -  потому  что  они нечто утратили: для полного счастья и
психического здоровья им не хватает утраченной Руны  Королей  с
лопнувшего Перстня Эррет Акбе.
      Одиночество и отчуждение жителей Земноморья проявляются в
том, что они скрывают свои  настоящие  имена  -  скрывают  свои
истинные  чувства.  Проявление  чувств,  равно  как  и открытие
имени, делают человека  беззащитным,  отдавая  его  на  милость
чужака.  Элита  Земноморья  -  волшебники из Роке, преодолевает
этапы очень трудной, воистину масонской инициации,  стремясь  к
совершенству.  Это,  кстати,  проявляется  и в том, что хороший
волшебник без труда может расшифровать  истинное,  скрытое  имя
человека или вещи, и тем самым завоевать власть над ближним или
материей. Но Зло, принявшее в книге форму  геббета,  без  труда
рашифровывает   настоящее  имя  Геда.  Так  неужели  волшебники
потратили многие годы учения лишь затем, чтобы  поравняться  со
Злом?
       Итак,  в  первом  томе  трилогии  мы  имеем классическую
проблему Добра и Зла, есть у нас и путешествие - quest - героя.
Только  квест  Геда отличается от обычных походов в Серые Горы.
Квест Геда - это аллегория, это вечные прощания и  расставания,
вечное  одиночество.  Гед  борется за совершенство в постоянном
сражении с  самим  собой,  и  с  самим  собой  же  проводит  он
последний,   финальный  бой;  бой  символический  -  наш  герой
побеждает, об®единяясь с элементом Зла,  как  бы  соглашаясь  и
принимая   двойственность  человеческой  натуры.  Он  достигает
совершенства,   осознавая   факт,   что   полное   совершенство
недостижимо.  Мы  уже  сомневаемся  в  достигнутом совершенстве
Геда, и правильно сомневаемся.  После  "Волшебника  Земноморья"
приходит очередь "Гробниц Атуана".
       Эта  книга  еще  глубже проводит нас в закоулки психики,
заводя нас именно туда, где хочет видеть нас  автор.  Так  вот,
атуанский Лабиринт живьем взят из архетипа - архетипа критского
Лабиринта  Миноса.  Так  же  как  и  в  критском  Лабиринте,  в
Атуанском  тоже  имеется  Минотавр - только это не классическое
чудовище в  стиле  "меча  и  магии",  которое  рычит,  плюется,
пинается  и  обрывает  всем  уши,  при этом зловеще хохоча. Для
этого пани Урсула слишком  интеллигентна.  Минотавр  Атуанского
Лабиринта   -   это   Зло,  чистое  и  концентрированное;  Зло,
разрушающее  психику  -  тем   более   психику   несовершенную,
неполную, неготовую к подобной встрече.
       И  вот  в  подобный Лабиринт самонадеянно вступает Гед -
герой, Тесей. И, так же как и Тесей, Гед  зависит  от  Ариадны.
Его  Ариадной  становится  Тенар.  Ибо  Тенар - это то, чего не
хватает в герое, без чего он  неполон,  беспомощен,  затерян  в
символической  путанице коридоров, без чего он гибнет от жажды.
Гед жаждет аллегорически - имеется в  виду  вовсе  не  Н2О,  но
анима,  женский  элемент,  без  которого психика несовершенна и
недокончена, беспомощна по отношению к  Злу.   Гед,  знаменитый
Повелитель Дракона, могущест