Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Зарубежная фантастика
      Анджей Сапковский. Меч предназначения -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
- Лютик, старый ты звонарь, - сказала Эсси, не разжимая об®ятий. - Рада снова видеть тебя в добром здравии и полном уме. - Эх, Куколка! - Лютик схватил девушку за талию, приподнял и закружил так, что затрепыхалось платьице. - Ты была прелестна, клянусь Богом, я давно не слышал такого чудесного ехидства! Ссоришься ты еще прекраснее, чем поешь! А выглядишь прямо изумительно! - Сколько раз я тебя просила, - Эсси дунула на прядку и стрельнула глазом в Геральта, - чтобы ты не называл меня Куколкой. К тому же, думается, самое время представить мне твоего спутника. Сразу видно, он не из нашей братии. - Упасите, боги, - рассмеялся трубадур. - У него, Куколка, нет ни голоса, ни слуха, а срифмовать он может только "попа" и "жопа". Это представитель цеха ведьмаков, Геральт из Ривии. Подойди, Геральт, поцелуй Глазку ручку. Ведьмак подошел, не очень-то зная, что делать. В руку, вернее в перстень, было принято целовать исключительно дам, начиная от дюшессы и выше, и при этом надлежало опуститься на одно колено. В отношении нижестоящих на общественной лестнице женщин такой жест считался здесь, на Юге, эротически двузначным и как таковой использовался в принципе только близкими парами. Однако Глазок развеяла его сомнения, охотно и высоко протянула руку, опустив пальцы. Он неловко взял ее и запечатлел поцелуй. Эсси, все еще таращась на него своим изумительным глазком, зарумянилась. - Геральт из Ривии, - сказала она. - Ишь, в каком обществе ты вращаешься. Лютик. - Вы оказываете мне честь, - пробормотал ведьмак, сознавая, что сравнивается красноречием с Дроухардом. - Милсдарыня... - К черту, - фыркнул Лютик. - Не смущай Глазка выканьем и титулованием. Ее зовут Эсси, его - Геральт. Конец э... презентации. Переходим к делу, Куколка. - Если ты еще хоть раз назовешь меня Куколкой, получишь по уху. Ну и к какому же делу мы должны перейти? - Надо договориться, как будем петь. Предлагаю поочередно по нескольку баллад. Для эффекта. Разумеется, каждый поет собственные. - Согласна. - Сколько тебе платит Дроухард? - Не твоя забота. Кто начинает? - Ты. - Согласна. Ах, смотрите, кто идет! Его высочество князь Агловаль... - Тэк-тэк, - обрадовался Лютик. - Качественный уровень публики повышается. Хотя, с другой стороны, на него рассчитывать не приходится. Скупердяй. Геральт может подтвердить. Здешний князь чертовски не любит платить. Нанимать-то нанимает. С расплатой хуже. - Слышала я кое-что. - Эсси, глядя на Геральта, сдула прядку со щеки. - Болтали в порту и на пристани. Известная Ш®ееназ, верно? Агловаль, короткими кивками ответив на глубокие поклоны столпившихся у входа гостей, почти сразу же подошел к Дроухарду и отвел его в угол, дав понять, что не ожидает от него знаков почтения в центре зала. Геральт наблюдал за ними краешком глаза. Разговор шел тихий, но было видно, что оба возбуждены. Дроухард, то и дело вытирая лоб рукавом, крутя головой, почесывая шею, задавал вопросы, а князь, хмурый и угрюмый, отвечал пожатием плеч. - Князь, - тихо сказала Эсси, придвигаясь к Геральту, - выглядит озабоченным. Неужто опять сердечные дела? Начавшееся с утра недоразумение с сиреной? А, ведьмак? - Возможно. - Геральт искоса посмотрел на поэтессу, удивленный и почему-то раздосадованный ее вопросом. - У каждого свои проблемы. Однако не все любят, чтобы о них распевали на ярмарках. Глазок слегка побледнела, дунула в прядь и вызывающе взглянула на него. - Говоря так, ты намеревался меня оскорбить или только обидеть? - Ни то ни другое. Я лишь хотел упредить следующие вопросы касательно проблем Агловаля и сирены. Вопросы, отвечать на которые я не уполномочен. - Понимаю, - красивый глаз Эсси Давен слегка прищурился. - Я не поставлю тебя перед такой дилеммой. Больше не задам ни одного вопроса из тех, какие собиралась и которые, откровенно говоря, считала просто вступлением и приглашением к приятной беседе. Ну что ж, стало быть, не будет беседы - и нечего бояться, что ее содержание станут распевать на какой-нибудь ярмарке. Было очень приятно. Она быстро повернулась и отошла к столам, где ее тут же встретили с почетом. Лютик переступил с ноги на ногу и многозначительно кашлянул. - Не скажу чтобы ты был с ней изысканно любезен, Геральт. - Глупо получилось, - согласился ведьмак. - Действительно, я ее обидел и, главное, без надобности. Может, пойти извиниться? - Прекрати, - сказал бард и глубокомысленно добавил: - Никогда не выпадает вторая оказия создать первое впечатление. Пошли лучше выпьем пива. Напиться пива они не успели. Сквозь толпу протиснулся Дроухард. - Господин Герард, - сказал он. - Простите. Его высочество желают с вами поговорить. Значить. - Иду, - сказал Геральт, пропустив "Герарда" мимо ушей. - Геральт, - схватил его за рукав Лютик. - Не забывай. - О чем? - Ты обещал взяться за любое дело, не выпендриваясь. Ловлю на слове. Как ты сказал-то? Немного жертвенности? - Лады, Лютик. Но почему ты решил, что Агловаль... - Нюхом чую. Так не забудь, Геральт. - Ну-ну. Они с Дроухардом отошли в угол залы, подальше от гостей. Агловаль сидел за низким столом. Его сопровождал пестро одетый загорелый мужчина с короткой черной бородой, которого Геральт раньше здесь не видел. - Снова встретились, ведьмак, - начал князь, - хотя еще сегодня утром я поклялся, что больше тебя не увижу. Но другого ведьмака под рукой нет, придется довольствоваться тобой. Познакомься: Зелест, мой коморник и ответственный за ловлю жемчуга. Говори, Зелест. - Сегодня утром, - начал чернобородый, - я задумал расширить ловлю за пределы привычной территории. Одна лодка пошла дальше к западу, за мыс, в сторону Драконьих Клыков. - Драконьи Клыки, - вставил Агловаль, - это два больших вулканических рифа на окончании мыса. Их видно с нашего берега. - Ну да, - подтвердил Зелест. - Обычно мы туда не заплывали, там водовороты, камни, нырять опасно. Но у побережья жемчуга все меньше. Вот. Ну, стало быть, пошла туда одна лодка. Семь душ экипажа, два матроса и пятеро ныряльщиков, в том числе одна женщина. Когда они не вернулись к вечеру, мы начали беспокоиться, хотя море было спокойное, словно маслом полили. Послал я несколько быстрых скифов, и они вскоре обнаружили лодку, дрейфующую в море. В лодке не было никого. Канули как камень в воду. Неведомо, что случилось. Но бой там был, не бой, а побоище... Были следы... - Какие? - прищурился ведьмак. - Вся лодка заляпана кровью. Дроухард свистнул и беспокойно оглянулся. Зелест понизил голос. - Было, как я говорю, - повторил он, стискивая зубы. - Лодка вся забрызгана кровью. Не иначе как там прям-таки резню устроили. Что-то убило этих людей. Говорят, морское чудовище. Не иначе морское чудовище. - Не пираты? - тихо спросил Геральт. - Не конкуренты-жемчужники? Обычную поножовщину исключаете? - Исключаем, - сказал князь. - Нет тут никаких пиратов и никаких конкурентов. А ножевые расправы не кончаются исчезновением всех до единого. Нет, Геральт. Зелест прав. Это морское чудовище, ничего другого. Слушай, никто не отваживается выйти в море, даже в близкие и знакомые места. Людей охватил жуткий страх, и порт парализован. Даже когги и галеры не отрываются от пристаней. Понимаешь, ведьмак? - Понимаю, - кивнул Геральт. - Кто покажет мне место? - Ха. - Агловаль положил руку на стол и забарабанил пальцами. - Это мне нравится. Вот это по-ведьмачьи. Сразу к делу, без лишней болтовни. Да, так я люблю. Видишь, Дроухард, говорил я тебе, хороший ведьмак - это голодный ведьмак. А, Геральт? Если б не твой музыкальный дружок, ты сегодня снова отправился бы спать на пустой желудок. Хорошие у меня сведения, верно? Дроухард опустил голову. Зелест тупо смотрел перед собой. - Кто покажет мне место? - повторил Геральт, холодно глядя на Агловаля. - Зелест, - сказал князь, переставая усмехаться. - Зелест покажет тебе Драконьи Клыки и дорогу к ним. Когда ты намерен взяться за дело? - С утра. Будьте на пристани, господин Зелест. - Договорились, господин ведьмак. - Ну и прекрасно, - потер руки князь и снова насмешливо ухмыльнулся. - Геральт, я рассчитываю на то, что с чудовищем у тебя пойдет лучше, чем с Ш®ееназ. Я действительно на это рассчитываю. Да, вот еще что. Запрещаю болтать об этом: не желаю, чтобы распространилась паника. Ты понял, Дроухард? Язык велю выдрать, если проговоришься. - Я понял, князь. - Ну и прекрасно. - Агловаль поднялся. - Теперь иди, не стану мешать пиршеству, не стану провоцировать слухи. Бывай, Дроухард, пожелай нареченным счастья от моего имени. - Премного благодарен, милсдарь князь. Эсси Давен, сидевшая на табуретке в окружении плотного венчика слушателей, напевала мелодичную и грустную балладу о достойной сожаления судьбе покинутой любовницы. Лютик, опершись о столб и бормоча себе под нос, высчитывал на пальцах такты и слоги. - Ну как? - спросил он. - Получил работу? - Получил. - Ведьмак не стал вдаваться в подробности, до которых, впрочем, барду не было никакого дела. - Говорил я, нюхом чую письма и деньги. Хорошо, очень хорошо. Я заработаю, ты заработаешь, будет на что погулять. Поедем в Цидарис, успеем на праздник сбора винограда. А сейчас, прости на минутку. Я там, на лавке, высмотрел кое-что интересное. Геральт проследил за взглядом поэта, но, кроме нескольких девушек с полураскрытыми ртами, не обнаружил ничего любопытного. Лютик одернул курточку, сдвинул шапочку набекрень к правому уху и пляшущей походкой направился к лавке. Ловким фланговым маневром обойдя стерегущих девиц матрон, он начал свой обычный "ритуал щеренья зубов". Эсси Давен окончила балладу, получила аплодисменты, небольшой мешочек и большой букет красивых, хоть и несколько привядших хризантем. Геральт кружил меж гостей, выискивая случай занять место за столом, уставленным яствами. Он тоскливо поглядывал на исчезающие в ускоренном темпе маринованные селедки, голубцы, вареные тресковые головы и бараньи котлеты, на разрываемые на куски кружки колбасы и каплунов, разрубаемых ножами вяленых лососей и свиную ветчину. Проблема состояла в том, что на лавках за столом не было свободного места. Девушки и матроны, несколько расшевелившиеся, обложили Лютика, пискливо требуя песен. Лютик искренне улыбался и отказывался, неловко изображая из себя скромника. Геральт, преодолев робость, чуть не силой пробился к столу. Престарелый тип, остро пахнущий уксусом, поразительно вежливо и охотно подвинулся, чуть было не свалив с лавки соседей. Геральт незамедлительно принялся за еду и мгновенно опустошил единственную тарелку, до которой смог дотянуться. Пахнущий уксусом старик подсунул ему следующую. Ведьмак с благодарностью и сосредоточенно выслушал длиннющую тираду касательно теперешних времен и теперешней молодежи. "Уксусник" упорно именовал послабление нравов "поносом", поэтому Геральту непросто было хранить серьезность. Эсси стояла у стены, под пучком омелы, в одиночестве, настраивая лютню. Ведьмак видел, как к ней приближается юноша в узком парчовом кафтане, как что-то говорит поэтессе, слабо улыбаясь. Эсси взглянула на юношу, немного скривив красивые губы, быстро произнесла несколько слов. Юноша ссутулился и скоренько отошел, а его уши, красные, как рубины, еще долго светились в полумраке. - ...мерзость, позор и срамота, - продолжал "уксусник". - Сплошной великий понос, милсдарь. - Верно, - неуверенно подтвердил Геральт, вытирая тарелку хлебом. - Прошу тишины, благородные дамы, благородные, значить, господа! - крикнул Дроухард, выходя на середину залы. - Знаменитый мэтр Лютик, хоть и немного, значить, хворый телом и притомившийся, споет для нас знаменитую балладу о знаменитой королеве Марьенне и Черном Вороне! Он проделает это в ответ на горячую, значить, просьбу мельниковой дочери мазели Биелки, которой, как он выразился, отказать не может. Мельникова дочка Биелка, одна из наименее пригожих девушек среди всех сидевших на лавке, покрасивела в мгновение ока. Поднялись крики и хлопки, заглушившие очередной "понос" старичка, отдающего уксусом. Лютик выждал, пока наступит полная тишина, проиграл на лютне эффектное вступление и начал петь, не отрывая глаз от дочери мельника Биелки, которая хорошела от куплета к куплету. "Воистину, - подумал Геральт, - этот сукин сын действует эффективнее, чем чародейские кремы и мази, которые продает Йеннифэр в своем Венгерберге". Он увидел, как Эсси проскользнула за спинами столпившихся полукругом слушателей Лютика, как осторожно скрылась в дверях, ведущих на террасу. Руководимый странным предчувствием, он ловко выбрался из-за стола и вышел следом. Она стояла, опершись локтями о перила террасы-помоста, втянув голову в маленькие приподнятые плечи. И глядела на покрытое рябью море, блестевшее в свете луны и портовых огней. Под ногой Геральта скрипнула половица. Эсси выпрямилась. - Прости, я не хотел помешать, - сказал он скучным голосом, думая увидеть на ее губах ту неожиданную гримасу, которой она только что угостила "парчового юношу". - Ты мне не мешаешь, - ответила она и улыбнулась, откинув прядь. - Мне нужно было не уединение, а свежий воздух. Тебе тоже мешают дым и духота? - Немножко. Но еще больше тяготит сознание, что я обидел тебя. Я пришел извиниться, Эсси, попробовать найти повод для приятной беседы. - Извиниться должна я, - сказала девушка. - Я слишком резко отреагировала. Я всегда реагирую резко, не умею сдерживаться. Прости и предоставь мне вторую возможность. Поговорить. Он подошел, облокотился о перила рядом с ней. Почувствовал пышущее от нее тепло, легкий аромат вербены. Он любил запах вербены, хотя запах вербены и не был запахом сирени и крыжовника. - С чем у тебя ассоциируется море, Геральт? - вдруг спросила она. - С беспокойством, - ответил он, почти не задумываясь. - Интересно. А ты кажешься таким спокойным и сдержанным. - Я не сказал, что чувствую беспокойство. Ты спросила об ассоциации. - Ассоциация - зеркало души. Мне кое-что известно об этом, я - поэт. - А у тебя, Эсси, с чем ассоциируется море? - быстро спросил он, чтобы покончить с рассуждениями о беспокойстве, которое чувствовал. - С вечным движением, - не сразу ответила она. - С переменой. И с загадкой, с тайной, с чем-то, чего я не схватываю, что могла бы описать тысячью способами, тысячами стихов, так и не дойдя до сути, до сущности. Да, пожалуй, именно так. - Стало быть, - сказал он, чувствуя, что вербена все сильнее действует на него, - то, что ты ощущаешь, - тоже беспокойство. А кажешься такой спокойной и сдержанной. - Я и не спокойна, и не сдержанна, Геральт. Это произошло неожиданно, совершенно неожиданно. Жест, который он сделал и который мог быть лишь прикосновением, легким прикосновением к ее руке, переродился в крепкое об®ятие. Он быстро, хоть и не грубо, привлек ее к себе, их тела порывисто, бурно соприкоснулись. Эсси застыла, напряглась, сильно выгнула тело, крепко уперлась руками в его руки, так, словно хотела сорвать, сбросить их с талии, но вместо этого только крепче схватила их, наклонила голову, раскрыла губы. - Зачем... зачем это? - шепнула она. Ее глаз был широко раскрыт, золотой локон опустился на щеку. Он спокойно и медленно наклонил голову, приблизил лицо, и они вдруг сомкнулись губами в поцелуе. Однако Эсси и теперь не отпустила его рук, стискивающих ее талию, и по-прежнему сильно изгибала спину, стараясь не соприкасаться телами. Оставаясь в такой позе, они медленно, словно в танце, кружились. Она целовала его охотно, смело. И долго. Потом ловко и без труда высвободилась из его рук, отвернулась, снова оперлась о перила, втянув голову в плечи. Геральт неожиданно почувствовал себя отвратительно, неописуемо глупо. Это ощущение удержало его от того, чтобы приблизиться к ней, обнять ссутулившиеся плечи. - Зачем? - спросила она холодно, не поворачиваясь. - Зачем ты это сделал? Она глянула на него краешком глаза, и ведьмак вдруг понял, что ошибся. Неожиданно понял, что фальшь, ложь, притворство и бравада завели его прямо в трясину, где между ним и бездной будут уже только пружинящие, сбившиеся в тонкий покров травы и мхи, готовые в любую минуту уступить, разорваться, лопнуть. - Зачем? - повторила она. Он не ответил. - Ищешь женщину на ночь? Он не ответил. Эсси медленно отвернулась, коснулась его плеча. - Вернемся в залу, - свободно сказала она, но его не обманула эта легкость, он почувствовал, как она напряжена. - Не делай такой мины. Ничего не случилось. А то, что я не ищу мужчины на ночь, не твоя вина. Правда? - Эсси... - Возвращаемся, Геральт. Лютик уже бисировал дважды. Теперь моя очередь. Пойдем, я спою... Она как-то странно взглянула на него и, дунув, откинула прядь с глаза. - Спою для тебя. 4 - Ого, - разыграл удивление ведьмак. - Явился, однако? Я думал, не вернешься на ночь. Лютик закрыл дверь на крючок, повесил на гвоздь лютню и шапочку с эгреткой, снял куртку, отряхнул и положил на мешки, валявшиеся в углу комнаты. Кроме мешков, лохани и огромного, набитого гороховой соломой матраца, в комнате на чердаке не было никакой мебели - даже свеча стояла на полу, в застывшей лужице воска. Дроухард восхищался Лютиком, но, видать, не настолько, чтобы отдать в его распоряжение комнату или хотя бы эркер. - А почему это ты думал, - спросил Лютик, стягивая башмаки, - что я не вернусь на ночь? - Думал, - ведьмак приподнялся на локте, хрустнув соломой, - пойдешь петь серенады под окном прекрасной Биелки, в сторону которой весь вечер вывешивал язык, словно кобель при виде суки. - Ха-ха, - засмеялся бард. - До чего ж ты глуп. Биелка? Чихал я на Биелку. Просто я хотел вызвать ревность у Акаретты, за которой приударю завтра. Подвинься. Лютик повалился на матрац и стянул с Геральта попону. Геральт, чувствуя странную злобу, отвернулся к маленькому оконцу, сквозь которое, не поработай там пауки, было бы видно звездное небо. - Чего набычился? - спросил поэт. - Тебе лихо, что я бегаю за девчонками? С каких пор? Может, ты стал друидом и принес обет чистоты? А может... - Перестань токовать. Я устал. Ты не заметил, что впервые за две недели у нас есть крыша над головой и матрац? Тебя не радует мысль, что под утро нам не накапает на носы? - Для меня, - размечтался Лютик, - матрац без девочки - не матрац. Он - неполное счастье, а что есть неполное счастье? Геральт глухо застонал, как всегда, когда на Лютика находила ночная болтливость. - Неполное счастье, - продолжал Лютик, вслушиваясь в собственный голос, - это как... как прерванный поцелуй. Что скрипишь зубами, позволь спросить? - До чего ж ты нуден, Лютик. Ничего, только матрацы, девочки, попки, сиськи, неполное счастье и поцелуйчики, прерванные собаками, которых науськивают на тебя родители невест. Что ж, видно, и

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору