й  сворой!  Хороша
компашка! Стиляга, оборванец  и  карлик  с  волосатыми  пятками!  Вы  меня
попомните!
     - Туда, Геральт!  -  крикнул  Даинти,  на  бегу  расталкивая  группку
школяров, занятых игрой в "три ракушки". - Туда, туда, он  между  телегами
крутится. Заходи слева! Быстрее!
     Они кинулись в  погоню,  сопровождаемые  проклятиями  перекупщиков  и
покупателей. Геральт только чудом избежал столкновения с  бросившимся  под
ноги сопливым малышом. Перескочил через  него,  перевернув  при  этом  два
бочонка сельди, за что раз®яренный  рыбак  хлестнул  его  по  спине  живым
угрем, которого в тот момент демонстрировал клиентам.
     И тут он увидел допплера, пытающегося сбежать вдоль загона для овец.
     - С другой стороны! - крикнул Даинти. - Обходи его с другой  стороны,
Геральт!
     Допплер стрелой пронесся  вдоль  заграды,  мелькая  зеленым  жилетом.
Теперь было ясно, почему он не превратился ни в кого другого.  Проворством
никто не мог сравняться  с  низушком.  Никто.  Кроме  другого  низушка.  И
ведьмака.
     Геральт увидел, что допплер резко меняет  направление,  вздымая  тучу
пыли, и ловко ныряет  в  прогал  в  ограде,  окружающей  большую  палатку,
которая выполняла роль бойни и мясной лавки одновременно. Даинти это  тоже
заметил, перепрыгнул через жерди и стал  пробиваться  сквозь  сбившуюся  в
ограде отару блеющих баранов. Было ясно, что он не успеет. Геральт свернул
и  кинулся  вслед  за  допплером   между   досками   заграды.   Неожиданно
почувствовал рывок, услышал треск  рвущейся  кожи,  и  куртка  под  другой
подмышкой тоже сделалась вдруг очень свободной.
     Ведьмак остановился. Выругался. Плюнул. И еще раз выругался.
     Даинти влетел в палатку вслед за допплером. Изнутри понеслись  крики,
звуки ударов, ругань и чудовищный грохот.
     Ведьмак выругался в третий раз, особо  яростно,  заскрежетал  зубами,
поднял правую руку, сложил пальцы в  Знак  Аард,  направив  его  прямо  на
палатку. Палатка вздулась, и изнутри послышался  жуткий  вой,  гул  и  рев
скотины. Палатка осела.
     Допплер, ползя на  животе,  выбрался  из-под  полотна  и  кинулся  ко
второй, меньшей, палатке, скорее всего - леднику. Геральт, не  раздумывая,
направил руку туда и ударил его в спину Знаком. Допплер повалился на землю
как громом  пораженный,  перевернулся,  но  тут  же  вскочил  и  влетел  в
палатку-ледник. Ведьмак преследовал его по пятам.
     В палатке несло мясом. И было темно.
     Тельико Луннгревинк Леторт стоял  там,  тяжело  дыша,  обеими  руками
ухватившись за висящую на крюке половину свиной туши.  Второго  выхода  из
палатки не было, а полотно  было  крепко  и  жестко  привязано  к  кольям,
торчащим из земли.
     - Чистое удовольствие снова встретить тебя, мимик, - холодно произнес
Геральт.
     Допплер тяжело и хрипло дышал.
     - Оставь меня в покое, -  простонал  он  наконец.  -  Зачем  ты  меня
преследуешь, ведьмак?
     - Ты задаешь глупые вопросы,  Тельико,  -  сказал  Геральт.  -  Чтобы
завладеть лошадьми и внешностью Бибервельта, ты разбил ему голову и бросил
на безлюдье.  Ты  продолжаешь  пользоваться  его  личностью  и  плюешь  на
неприятности, которые тем самым ему  доставляешь.  Дьявол  знает,  что  ты
собираешься делать еще, но я порушу  твои  планы  в  любом  случае.  Я  не
намерен ни убивать тебя, ни выдавать  властям,  но  из  города  ты  должен
убраться. Я прослежу за этим.
     - А если не захочу?
     - Тогда я вывезу тебя на тачке в мешке.
     Допплер вдруг раздулся, потом  так  же  неожиданно  похудел  и  начал
расти, его кудрявые каштановые волосы  побелели  и  выпрямились,  упав  на
плечи. Зеленый жилет низушка масленно заблестел  и  превратился  в  черную
кожу, на плечах и манжетах заискрились серебряные  шипы.  Пухлая,  румяная
физиономия удлинилась и побледнела.
     Над правым плечом выдвинулась рукоять меча.
     - Не подходи, - хрипло проговорил второй ведьмак и усмехнулся.  -  Не
приближайся, Геральт. Я не позволю к себе прикоснуться.
     "Ну и паршивая же у меня ухмылка, - подумал Геральт,  потянувшись  за
мечом. - Ну и паршивая же морда. Ну и паршиво же я щурю глаза! Так вот как
я выгляжу! Зараза!"
     Руки допплера и ведьмака одновременно коснулись  рукоятей,  оба  меча
одновременно выскочили из ножен. Оба ведьмака одновременно  проделали  два
быстрых мягких шага - один вперед, второй вбок. Оба  одновременно  подняли
мечи и быстро завертели ими в воздухе.
     - Ты не можешь меня победить, - буркнул допплер. - Потому что я - это
ты, Геральт.
     -  Ошибаешься,  Тельико,  -  тихо  сказал  ведьмак.  -  Брось  меч  и
возвращайся в тело Бибервельта. Иначе пожалеешь, предупреждаю.
     - Я - это ты, - повторил мимик. - Ты  меня  не  победишь.  Не  можешь
победить, потому что я - это ты.
     - Ты даже понятия не имеешь, что значит быть мной, векслинг.
     Тельико опустил руку, стиснутую на рукояти меча.
     - Я - это ты, - снова сказал он.
     - Нет, - возразил ведьмак. - Нет. И знаешь, почему? Потому что  ты  -
маленький,  бедный,  мягкосердечный  допплер.  Допплер,  который,  как  ни
говори, мог убить Бибервельта и зарыть его тело  в  зарослях,  обретя  тем
самым абсолютную безопасность  и  абсолютную  уверенность,  что  не  будет
раскрыт  никогда,  никем,  включая  и  жену  низушка,  известную  Гардению
Бибервельт. Но ты не убил его, Тельико, потому что это  было  свыше  твоих
сил. Потому что  ты  маленький,  бедный,  великодушный  допплер,  которого
друзья называют Дуду. И в кого бы ты ни превратился, ты  всегда  остаешься
таким. Ты умеешь копировать только то, что в нас доброго, а  того,  что  в
нас злого, не понимаешь. Вот каков ты - допплер.
     Тельико попятился, упершись спиной о полотно палатки.
     -  Поэтому,  -  продолжал  Геральт,  -  сейчас  ты   превратишься   в
Бибервельта и спокойно подашь мне лапы, чтобы я мог тебя  связать.  Ты  не
можешь сопротивляться мне, потому что я есть то, что ты скопировать  не  в
состоянии. Ты знаешь об этом прекрасно, Дуду. Ведь на несколько секунд  ты
перенял и мои мысли.
     Тельико неожиданно выпрямился, черты его  лица,  только  что  бывшего
лицом ведьмака, расплылись и разлились, белые волосы заколебались и начали
темнеть.
     - Ты прав, Геральт, - проговорил  он  невнятно,  потому  что  в  этот
момент его губы изменяли форму. - Я  перенял  твои  мысли.  Ненадолго,  но
этого было достаточно. Знаешь, что я сейчас сделаю?
     Кожаная куртка ведьмака вдруг перекрасилась в  блестящий  васильковый
цвет. Допплер улыбнулся, поправил шапочку цвета сливы с эгреткой, подтянул
ремень лютни, закинутой за спину. Лютни, которая только что была мечом.
     - Я скажу тебе,  ведьмак,  что  сделаю,  -  засмеялся  он  звучным  и
серебристым смехом Лютика. -  Я  пойду,  сольюсь  с  толпой  и  потихоньку
изменюсь в кого угодно, хоть бы  в  бродягу.  Потому  что  уж  лучше  быть
бродягой в Новиграде,  чем  допплером  в  пустыне.  Новиград  мне  кое-чем
обязан, Геральт. Возникновение города нарушило среду, в которой  мы  могли
бы жить, жить в наших естественных телах. Нас уничтожали,  охотясь  словно
на бешеных псов. Я - один из немногих выживших.  Я  хочу  жить  и  выживу.
Раньше, когда за мной в холода охотились волки, я превращался в одного  из
них и бегал вместе со стаей по нескольку недель. И выжил.  Сейчас  я  тоже
так поступлю, потому что не хочу больше шнырять по урочищам и  зимовать  в
буреломах, не хочу быть вечно голодным, не хочу  бесконечно  быть  мишенью
для стрел. Здесь, в Новиграде, тепло, есть еда, можно  заработать,  и  тут
очень редко стреляют друг в друга из луков. Новиград - это стая волков.  Я
присоединюсь к ней и выживу. Понимаешь?
     Геральт медленно кивнул.
     -  Вы  предоставили,  -  продолжал  допплер,  кривя  губы  в   наглой
лютиковской улыбке, - скромную возможность  ассимилироваться  краснолюдам,
низушкам, гномам, даже эльфам. А чем я хуже? Почему  мне  отказывают?  Что
надо сделать, чтобы получить возможность жить в этом городе?  Превратиться
в эльфку с глазами серны, шелковистыми волосами и длинными ногами?  А?  Но
чем эльфка лучше меня? Тем, что при виде эльфки вы сучите лапками,  а  при
виде меня вас тянет блевать? Подавитесь вы такими аргументами. Я все равно
выживу. Знаю как. Будучи волком, я бегал, выл и грызся с другими за самку.
Как  житель  Новиграда  я   буду   торговать,   плести   ивовые   корзины,
попрошайничать или воровать, как один из вас, стану делать то, что  обычно
делает каждый из вас. Кто знает, может, даже женюсь.
     Ведьмак молчал.
     - Да, - спокойно продолжал Тельико. - Я  ухожу.  А  ты,  Геральт,  не
станешь меня задерживать, ты даже не пошевелишься. Потому что я  несколько
секунд знал твои мысли, Геральт. В том числе и те, в которых ты  сам  себе
не хочешь признаваться, скрываешь даже от себя  самого.  Ведь  чтобы  меня
задержать, тебе пришлось бы меня убить. А эта мысль тебе претит. Правда?
     Ведьмак молчал.
     Тельико снова поправил ремешок лютни и направился к  выходу.  Он  шел
смело, но Геральт видел, как он сутулится и  горбится  в  ожидании  свиста
клинка. Он сунул нож в ножны. Допплер остановился на полушаге, оглянулся.
     - Бывай, Геральт, - сказал он. - Благодарю тебя.
     - Бывай, Дуду, - ответил ведьмак. - Желаю удачи.
     Допплер повернулся и двинулся в сторону многолюдного  базара  резвым,
веселым, раскачивающимся шагом Лютика. Так же, как и Лютик, он  размахивал
левой рукой и так же, как и  Лютик,  щерил  зубы,  проходя  мимо  девушек.
Геральт медленно двинулся следом. Медленно.
     Тельико на ходу перехватил лютню, замедлив  шаг,  взял  два  аккорда,
потом ловко отбренчал  на  струнах  знакомую  Геральтову  мелодию.  Слегка
повернувшись, пропел. Совсем как Лютик:

                Весна вернется и, как прежде,
                Дождем омоет скоротечным.
                Так есть и будет. Ведь надежда
                Всегда горит Огнем Извечным.

     - Повтори это Лютику, если запомнишь! - крикнул он. -  И  скажи,  что
"Зима" - неудачное название. Баллада  должна  называться  "Вечный  Огонь".
Прощай, ведьмак!
     - Эй! - раздалось вдруг. - Эй, стиляга!
     Тельико удивленно  обернулся.  Из-за  палатки  вышла  Веспуля,  бурно
раскачивая бюстом и осматривая поэта зловещим взглядом.
     - За девками  бегаешь,  изменщик?  -  прошипела  она,  все  призывнее
размахивая грудью. - Песенки распеваешь, сукин кот?
     Тельико  снял  шапочку  и  поклонился,  широко  улыбаясь  характерной
Лютиковой улыбкой.
     - Веспуля, дорогая, - сказал он ласково.  -  Как  же  счастлив  вновь
видеть тебя. Прости, сладенькая моя! Я должен тебе...
     - Должен, должен, - прервала Веспуля громко. -  И  все,  что  должен,
сейчас заплатишь!
     Огромная медная сковорода блеснула на солнце  и  с  глубоким  звучным
стоном  опустилась  на  голову  допплера.  Тельико  с  неописуемо   глупой
гримасой, застывшей на лице, покачнулся  и  упал,  раскинув  руки,  а  его
физиономия начала вдруг изменяться и расплываться, переставая походить  на
что-либо. Видя это, ведьмак прыгнул к нему,  на  бегу  срывая  с  прилавка
ларька огромный ковер. Бросив ковер на землю, он двумя пинками  загнал  на
него допплера и быстро, но плотно завернул.
     Усевшись  на  упаковку,  отер  лоб  рукавом.  Веспуля,  не   отпуская
сковороду, зловеще поглядывала на него. Толпа густела.
     - Он болен, - сказал ведьмак и вымученно улыбнулся. -  Это  ради  его
пользы. Не давите, добрые люди, бедняге нужен воздух.
     - Вы слышали? - спокойно, но  звучно  спросил,  проталкиваясь  сквозь
толпу,  Ляшарель.  -  Давайте  не  будем!  Давайте   разойдемся!   Сборища
запрещены. Караются штрафом!
     Толпа мгновенно рассредоточилась, но только для того, чтобы  проявить
Лютика, резвым шагом приближающегося под звуки лютни. Увидев его,  Веспуля
дико взвизгнула, упустила сковороду и помчалась через площадь.
     - Что с ней? - спросил Лютик. - Дьявола увидела?
     Геральт поднялся с ковра, который  тут  же  начал  слабо  шевелиться.
Ляшарель медленно подошел. Он был один, его личной охраны видно не было.
     - Я бы не стал подходить близко, - тихо проговорил Геральт. - Если  б
я был вами, милсдарь Ляшарель, я бы не подходил.
     - Серьезно? - Ляшарель сжал узкие губы, холодно глянул на него.
     - Если б я был вами, милсдарь Ляшарель, я прикинулся бы, будто ничего
не видел.
     - Это уж точно, - произнес Ляшарель. - Но ты не я.
     Из-за палатки прибежал Даинти Бибервельт, запыхавшийся и  вспотевший.
Увидев Ляшареля, он, посвистывая и заложив  руки  за  спину,  остановился,
сделав вид, будто рассматривает крышу амбара.
     Ляшарель подошел к Геральту. Очень близко.  Ведьмак  не  пошевелился,
только прищурился. Несколько мгновений они глядели друг  на  друга,  потом
Ляшарель наклонился к свернутому ковру.
     - Дуду, - сказал он, обращаясь к тисненным  козловой  кожей,  странно
деформированным башмакам Лютика, торчащим из свернутого ковра.  -  Копируй
Бибервельта, живо.
     - Почему? - крикнул Даинти, отводя глаза от амбара. - Зачем?
     - Тихо, - сказал Ляшарель. - Ну, Дуду, как ты там?
     - Готово, - глухо донеслось из ковра. - Готово... Сейчас...
     Торчащие  из  ковра  козловые  башмаки   разлились,   размазались   и
превратились в покрытые шерстью босые ступни низушка.
     - Вылезай, Дуду, - сказал Ляшарель. - А ты, Даинти,  помалкивай.  Для
людей все низушки на одно лицо. Правда?
     Даинти  что-то  невнятно  пробормотал.  Геральт,  все   еще   щурясь,
подозрительно глядел на Ляшареля. Наместник  выпрямился  и  осмотрелся.  К
тому времени от зевак, которые еще удерживались поблизости, остался только
утихающий вдали топот деревянных башмаков.
     Даинти Бибервельт-2 выбрался из рулона, чихнул, сел, протер  глаза  и
нос.  Лютик,  присев  на  валяющийся  рядом  ящик,  тренькал  на  лютне  с
выражением умеренного любопытства на лице.
     - Кто это, как ты думаешь, Даинти? - мягко  спросил  Ляшарель.  -  Он
здорово похож на тебя, тебе не кажется?
     - Это мой троюродный брат  со  стороны  отца,  -  выпалил  низушек  и
осклабился. - Близкий родственник.  Дуду  Бибервельт  из  Почечуева  Лога,
крупный спец по торговым операциям. Я как раз решил...
     - Да, Даинти?
     - Я решил назначить его своим представителем в Новиграде. Как  ты  на
это смотришь, братец?
     - Ах, благодарю, братец, - широко улыбнулся  близкий  родственник  по
отцовской линии, гордость клана Бибервельтов,  крупный  спец  в  торговле.
Ляшарель тоже улыбнулся.
     - Ну как, исполнилась мечта? - буркнул Геральт. - О жизни в городе? И
что только вы находите в этих городах, Дуду... и ты, Ляшарель?
     - Пожил бы в вересковых зарослях,  -  ответил  Ляшарель,  -  поел  бы
корешков, вымок бы и перемерз, так знал бы. Нам тоже кое-что полагается от
жизни, Геральт. Мы не хуже вас.
     - Нет, - кивнул Геральт. - Не хуже.  Бывает  даже,  лучше.  А  что  с
настоящим Ляшарелем?
     - Удар его  хватил,  -  шепнул  Ляшарель-2.  -  Уж  месяца  два  как.
Апоплексический удар. Да будет земля  ему  пухом,  да  светит  ему  Вечный
Огонь. Я как раз был поблизости... Никто не заметил...  Геральт?  Надеюсь,
ты не станешь...
     - Чего никто не заметил? - спросил ведьмак с каменной физиономией.
     - Благодарю, - шепнул Ляшарель.
     - И много вас тут?
     - А это важно?
     - Нет, - согласился ведьмак. - Не важно.
     Из-за фургонов и палаток вылетела трусцой  невысокая,  локтя  в  два,
фигурка в зеленой шапочке и кроличьей шубейке.
     - Господин Бибервельт, - засопел гном и замолчал,  водя  взглядом  от
одного низушка к другому.
     - Я думаю, малыш, - сказал Даинти, указывая на троюродного  брата  со
стороны отца, - у тебя дело к моему кузену, Дуду Бибервельту. Говори.  Вот
он.
     - Щаверий сообщает, что пошло все, - сказал гном и широко  улыбнулся,
показав остренькие зубки. - По четыре кроны за штуку.
     - Похоже, я знаю, о чем речь, - сказал  Даинти.  -  Жаль,  нет  здесь
Вивальди, тот бы мигом подсчитал доход.
     -  Позволь,  братишка,  -  проговорил  Тельико  Луннгревинк   Леторт,
сокращенно Пенсток,  для  друзей  Дуду,  а  для  всего  Новиграда  -  член
многочисленной  родни  Бибервельтов.  -  Позволь,  я  подсчитаю.  У   меня
идеальная память на цифры. Как и на многое другое.
     - Изволь, - поклонился Даинти. - Изволь, братишка.
     - Расходы, - наморщил лоб допплер, - были небольшие. Восемнадцать  за
масло, восемь пятьдесят за рыбий жир, хммм... Все вместе, включая  шнурок,
сорок пять крон. Выручка: шестьсот по четыре кроны,  то  есть  две  тысячи
четыреста. Комиссионных никаких, потому как без посредников...
     - Будь добр, не забудь о налоге, - напомнил  Ляшарель-2.  -  И  учти:
перед вами представитель городских властей и церкви,  который  серьезно  и
честно относится к своим обязанностям.
     - От налогов освобождено, - сообщил Дуду Бибервельт. - Потому что это
продажа на святые цели.
     - То есть?
     - Смешанные в соответствующих  пропорциях  рыбий  жир,  воск,  масло,
подкрашенные каплей кошенили, - пояснил допплер,  -  достаточно  налить  в
глиняные миски и в каждую сунуть кусочек  шнурка.  Зажженный  шнурок  дает
отличное красное пламя, которое держится долго и почти не  пахнет.  Вечный
Огонь. Богослужителям нужны были лампы для Вечного  Огня.  Теперь  уже  не
нужны.
     - Черт возьми, - буркнул Ляшарель, - Верно... Не лампы, лампады  были
нужны... Дуду, ты гений.
     - В мать пошел, - скромно проговорил Тельико.
     - А как же, вылитая мать, - подтвердил Даинти. - Вы только  взгляните
на его умные глаза. Истинная Бегония Бибервельт,  моя  любимая  двоюродная
тетя.
     - Геральт, - простонал Лютик. - Он за три дня заработал больше, чем я
пением за всю свою жизнь!
     - На твоем месте, - серьезно проговорил  ведьмак,  -  я  бы  забросил
пение и занялся торговлей. Попроси, может, возьмет тебя в ученики.
     - Ведьмак, - Тельико потянул его за рукав. - Скажи, чем можно тебя...
отблагодарить...
     - Двадцать две кроны.
     - Что?
     - За новую куртку. Смотри, что осталось от моей.
     - Знаете что? - вдруг крикнул Лютик. -  Пошли  вместе  в  бордель!  В
"Пассифлору"! Бибервельты платят!
     - А низушков туда пускают? - забеспокоился Даинти.
     - Пусть попробуют не пустить. - Ляшарель  состроил  грозную  мину.  -
Пусть только попробуют, и я обвиню весь их бордель в ереси.
     - Ну! - воскликнул Лютик. - Тогда все в порядке. Геральт? Идем?
     - А знаешь, Лютик, - тихо рассмеялся ведьмак, - с удовольствием.






__________________________________________________________________________



        НЕМНОГО ЖЕРТВЕННОСТИ


        1


     Сирена вынырнула из воды до половины тела и  бурно,  резко  захлопала
ладонями по поверхности. Геральт отметил, что у нее  красивая,  прямо-таки
идеальная грудь. Эффект портил лишь цвет - темно-зеленые соски,  а  ореолы
вокруг них лишь чуточку светлее. Ловко подстраиваясь к  набегающей  волне,
русалка изящно выгнулась, встряхнула мокрыми  бледно-зелеными  волосами  и
мелодично запела.
     - Что? - Князь перегнулся через борт когги. - Что она сказала?
     - Отказывается, - перевел Геральт. - Говорит - не хочу.
     - Ты об®яснил, что я ее люблю? Что не представляю себе жизни без нее?
Что хочу жениться на ней? Что только она и никакая другая?
     - Об®яснил.
     - И что?
     - И ничего.
     - Ну так повтори.
     Ведьмак прижал к губам пальцы и издал  вибрирующую  трель.  С  трудом
подбирая слова и мелодию, начал переводить любовные излияния князя.
     Сирена легла навзничь на воду и прервала его.
     - Не переводи, не мучайся, -  пропела  она.  -  Я  поняла.  Когда  он
говорит, что любит меня, у него всегда бывает такая глупая физиономия.  Он
сказал что-нибудь конкретное?
     - Не очень.
     - Жаль. - Сирена затрепыхалась и  нырнула,  сильно  изогнув  хвост  и
вспенив воду узким плавником, напоминающим плавник