- Что это  такое?  -  спросил  трактирщик,  поглядывая  на  существо,
которое при виде пива высунуло из-за отвисших тестообразных губ  длиннющий
язычище. - Что это за штука, господа?
     - Мимик, - повторил Геральт, не обращая внимания на гримасы уродца. -
Впрочем, у него много названий. Подвойняк, векслинг, бедняр. Или  допплер,
как он сам себя окрестил.
     - Векслинг? - выкрикнул трактирщик. -  Здесь,  в  Новиграде?  В  моем
заведении? А ну быстро, надыть вызвать стражу. И богослужителей.
     - Потише! Потише!  -  кашлянул  Даинти  Бибервельт,  спешно  под®едая
похлебку Лютика из чудом уцелевшей тарелки. - Еще успеется. Но потом. Этот
стервец обокрал меня, я не намерен отдавать его здешним властям,  пока  не
получу свою собственность. Знаем мы вас, новиградцев, и ваших судей  тоже.
Вернут, может, одну десятую, не больше.
     - Смилуйтесь, - душераздирающе завопил допплер. - Не  выдавайте  меня
людям! Вы знаете, что они творят с нами?
     - Именно что знаем, - кивнул трактирщик. -  Над  пойманным  допплером
богослужители читают экзорцизмы.  А  потом  связывают,  облепляют  толстым
слоем глины с опилками и обжигают до тех пор, пока глина не превратится  в
кирпич. По крайней мере, так делали раньше, когда  эти  чудища  попадались
чаще.
     - Варварский обычай,  воистину  человеческий,  -  поморщился  Даинти,
отодвигая пустую уже тарелку. -  Впрочем,  возможно,  это  и  справедливое
наказание за бандитизм и воровство. Ну,  давай  говори,  подлец,  где  мои
кони? А ну быстренько, а то протяну твою  носяру  между  ног  и  засуну  в
задницу! Где мои кони, спрашиваю?
     - Про... продал, - простонал Тельико Луннгревинк Леторт,  а  отвисшие
уши вдруг собрались у него в шарики,  напоминающие  миниатюрные  кочанчики
брюссельской капусты.
     - Продал? Вы слышали? - вскипел низушек. - Он продал моих лошадок!
     - Ясное дело, - сказал Лютик. - У него было время. Он здесь  уже  три
дня. Я три дня вижу тебя... то есть его... Черт  побери,  значит  ли  это,
что...
     - Конечно, значит! - зарычал купец, топая покрытыми шерстью ногами. -
Он обокрал меня в пути, в дне пути от города! Приехал вроде бы как это  я,
понимаете? И продал моих лошадей! Я его убью! Удушу своими руками!
     - Расскажите, как это случилось, господин Бибервельт.
     - Геральт из Ривии, если не ошибаюсь? Ведьмак?
     Геральт утвердительно кивнул.
     - Все складывается как нельзя лучше, - сказал низушек. - Я  -  Даинти
Бибервельт из Почечуева Лога, фермер, коновод и купец. Называй меня просто
Дан, Геральт.
     - Рассказывай, Дан.
     - Ну так вот. Мы с конюхами вели лошадей на рынок в  Чертов  Брод  на
продажу. В одном дне  пути  от  города  выпал  нам  последний  постой.  Мы
заночевали,  предварительно  управившись  с  бочонком  водочки  на  жженом
сахаре. Посреди ночи я просыпаюсь, чую, пузырь  чуть  не  разрывается,  ну
слезаю с возу, дай, думаю, при оказии кину  взгляд,  как  там  коняшки  на
лугу. Выхожу, туман хоть глаз коли, вдруг вижу, идет кто-то.  Кто  тут?  -
спрашиваю. Он ни гугу. Подхожу ближе  и  вижу...  себя  самого.  Словно  в
зеркале. Думаю, не надо было  водку  хлебать,  отраву  проклятую.  А  этот
вон... потому как это был именно он, как даст мне в лоб! Увидел я звезды и
накрылся ногами. Утром просыпаюсь  в  каком-то  идиотском  кустарнике,  на
голове - шишка с огурец, кругом - ни души, от нашего обоза тоже ни  следа.
Бродил я целый день, пока наконец-то тракт отыскал, два дня брел,  корешки
жевал да сырые грибы. А он... эта засранная Дудулина,  или  как  там  его,
заместо меня поехал в Новиград и загнал моих лошадей! Я  ему  сейчас...  А
своих конюхов высеку, по сто плетей каждому по голому заду, слепым  жопам!
Чтобы собственного хозяина не узнать, чтобы дать себя так охмурить! Дурни,
капустные лбы, морды протокольные...
     - Не обижайся на них. Дан, - сказал Геральт. - Мимик копирует с такой
точностью, что его  невозможно  отличить  от  оригинала,  или  от  жертвы,
которую он себе высмотрел. Ты что, никогда не слышал о мимиках?
     - Слышать-то слышал. Да думал - выдумки.
     -  Не  выдумки,   как   видишь.   Допплеру   достаточно   внимательно
присмотреться к жертве, чтобы мгновенно и безошибочно воспроизвести нужную
структуру материи. Заметь, это не иллюзия, а абсолютно  полное  изменение.
До мельчайших  деталей.  Каким  образом  мимики  это  делают,  неизвестно.
Чародеи предполагают, что тут действует та же составляющая  крови,  что  и
при ликантропии, но я думаю, это что-то совершенно иное либо же  в  тысячи
раз более сильное. В конце концов, у оборотней всего две, самое большее  -
три ипостаси,  а  допплер  может  превращаться  во  что  угодно,  лишь  бы
более-менее точно совпадала масса тела.
     - Масса тела?
     - Ну в мастодонта, например, он не превратится. И в мышь тоже.
     - Понимаю. А цепь, которой ты его связал, зачем?
     - Серебро. Для ликантропа убийственно, у мимика, как  видишь,  только
сдерживает трансформацию. Вот он сидит тут в присущем ему виде.
     Допплер разлепил склеившиеся губы и зыркнул на ведьмака злыми мутными
глазами, радужницы которых уже  потеряли  свойственный  низушкам  ореховый
цвет и стали желтыми.
     - И хорошо, что сидит,  сукин  сын,  -  буркнул  Даинти.  -  Подумать
только, он даже  остановился  здесь,  в  "Наконечнике  Пики",  где  обычно
останавливаюсь и я! Ему уже мнится, будто он - это я!
     - Даинти, - покрутил головой Лютик. - Он и был тобой. Я встречаюсь  с
ним уже третьи сутки. Он выглядел как ты, и говорил как ты. Он даже мыслил
как ты. А когда дело дошло до выпивона, то он и скупым оказался, как ты! А
может, и еще скупее.
     - Последнее меня не волнует, - сказал  низушек.  -  Так  что,  может,
верну хотя бы часть своих денег. Мне противно к нему прикасаться. Возьми у
него мешок, Лютик,  проверь,  что  там.  Должно  быть  немало,  если  этот
конокрад действительно продал моих лошадок.
     - У тебя сколько было лошадей?
     - Двенадцать.
     - Считая по мировым ценам, - проговорил трубадур, заглядывая в мешок,
- того, что тут есть, хватит разве что на одну, да и  то  ежели  попадется
старая и облезлая. А если по новиградским, то вообще на две, самое большее
- три козы.
     Купец смолчал, но вид у него  был  такой,  будто  он  вот-вот  пустит
слезу. Тельико Луннгревинк Леторт низко опустил нос,  а  нижнюю  губу  еще
ниже и тихонько забулькал.
     - Одним словом, - наконец  проговорил  низушек,  -  ограбило  меня  и
превратило  в  нищего  существо,  существование  которого,   простите   за
каламбур, я считал сказкой. Это называется: не повезло.
     - Ни добавить, ни прибавить,  -  сказал  ведьмак,  окидывая  взглядом
с®ежившегося на табурете допплера.  -  Я  тоже  был  уверен,  что  мимиков
давным-давно истребили. Раньше, говорят, их много обитало в здешних  лесах
и на плоскогорье. Но их способность к  мимикрии  очень  беспокоила  первых
поселенцев, и на них начали охотиться. Довольно успешно. А вскоре перебили
почти всех.
     - К счастью, - сказал трактирщик. - Тьфу, тьфу, клянусь Вечным Огнем,
уж лучше дракон или дьявол,  которые  завсегда  оказываются  драконом  или
дьяволом,  и  ведомо,  чего  держаться.   Но   вурдалачество,   в   смысле
оборотничество, всяческие изменения и перемены, эта мерзопакостная чертова
процедура, обман и предательство людям на урон и погибель  -  уж  это  все
придумано энтими, хрен знает как их еще и  назвать-то,  паскудами.  Говорю
вам, давайте вызовем стражу - и в огонь его, погань такую, в огонь.
     - Геральт, - заинтересовался Лютик. - Хотелось  бы  послушать  мнение
специалиста.  Векслинги,  они   что,   действительно   такие   опасные   и
агрессивные?
     - Их способность к копированию, - сказал ведьмак, - свойство, которое
служит скорее защите, нежели нападению. Я не слышал...
     - Дьявольщина, - зло прервал Даинти, хватив кулаком по столу, -  если
бить по морде и обкрадывать -  не  нападение,  то  что  же  тогда  считать
нападением? Кончайте мудрствовать. Все проще простого: на  меня  напали  и
ограбили, отобрали не только добытое тяжким трудом имущество, но  и  лично
мою внешность. Я требую удовлетворения, я не усну...
     - Стражу,  стражу  надыть  скликать,  -  настаивал  трактирщик.  -  И
богослужителей призвать! И спалить энто чудище, энту нелюдь!
     - Перестаньте, хозяин, - поднял  голову  низушек.  -  Надоели  вы  со
своими "энтими". Заметьте, вам-то энтот, тьфу ты, этот  нелюдь  ничего  не
сделал. Только мне. Кстати, я-то ведь тоже нелюдь.
     - Да что вы, господин Бибервельт, - нервно рассмеялся  трактирщик.  -
Одно дело - вы, другое - он!  Вы  без  малого  человек,  а  он-то  монстр.
Удивляюсь я с вас, милсдарь ведьмак.  Этак  вы  как-то  спокойненько  себе
сидите. Для чего вы,  прошу  прощения,  существуете?  Ваша  обязанность  -
убивать чудовищ или как?
     -  Чудовищ  -  да,  -  холодно  сказал  Геральт.  -  Чудовищ,  а   не
представителей разумных рас.
     - Ну знаете, милсдарь, - сказал трактирщик. - Теперь-то  вы  уж  явно
того, переборщили.
     - Это уж точно, - вставил Лютик. - Перегнул ты палку, Геральт, с этой
своей разумной расой. Ты только глянь на него.
     Тельико Луннгревинк Леторт действительно в  данный  момент  никак  не
походил на представителя разумной расы, а напоминал куклу, вылепленную  из
грязи и муки, глядящую на ведьмака умоляюще мутными желтыми глазами. Да  и
сопение, которое он издавал касающимся столешницы носом, было  не  к  лицу
представителю разумной расы.
     - Кончайте пререкаться! - вдруг рявкнул Даинти Бибервельт. - Не о чем
тут рассуждать! Важно одно: мои кони и мои потери! Слышишь, гриб  вонючий?
Кому продал моих лошадок? Что сделал с деньгами? Говори  сразу,  не  то  я
тебя запинаю, изобью и сдеру с тебя шкуру!
     Дэчка, приоткрыв дверь, сунула в эркер светлую головку.
     - Гости в корчме, отец, - шепнула  она.  -  Каменщики  со  стройки  и
другие. Я их обслуживаю, а вы тута так  громко  не  орите,  а  то  они  уж
починают зыркать на эркер.
     - О Вечный Огонь! - перепугался трактирщик, глядя на распластавшегося
допплера. - Если сюды кто-нито заглянет  и  увидит  энто...  ой-ей,  будет
дело. Уж ежели не хочите вызывать стражу,  то  хоть...  милсдарь  ведьмак!
Если энто и взаправду векслинг,  то  скажите  ему,  пусть  превратится  во
что-нито поприличнее, вроде бы чтобы не узнали. Пока.
     - Верно, - сказал Даинти. - Пусть он в  кого-нибудь  передопплерится,
Геральт.
     - В кого? - неожиданно пробулькал допплер. - Я могу принять форму,  к
которой как следует пригляжусь. Так в которого из вас мне перемениться?
     - Только не в меня, - быстро сказал трактирщик.
     - И не в меня, - охнул Лютик.  -  Впрочем,  это  был  бы  никакой  не
камуфляж. Меня все знают, так что два Лютика за  одним  столом  -  большая
сенсация, нежели этот... тип "в собственном соку".
     - Со мной то же самое, - усмехнулся Геральт. - Остаешься ты,  Дан.  И
все получается прекрасно. Не обижайся, но ты и сам знаешь, люди  с  трудом
отличают низушка от низушка.
     Купец долго раздумывать не стал.
     - Лады, - сказал он. - Пусть будет так. Сними с него  цепь,  ведьмак.
Ну, давай превращайся в меня, ты, безмозглая разумная раса.
     Как только с него сняли цепь, допплер расставил  тестообразные  лапы,
пощупал нос и вытаращился на низушка. Отвисшая кожа на  лице  собралась  и
расцветилась. Нос уменьшился и  втянулся  с  глухим  чавканьем,  на  голом
черепе выросли курчавые волосы. Даинти вылупил глаза, трактирщик  в  немом
изумлении раскрыл рот на манер собственной дочки Дэчки. Лютик  вздохнул  и
ахнул.
     Последним у допплера изменился цвет глаз.
     Даинти Бибервельт-2 откашлялся, перегнулся через стол, схватил кружку
Даинти Бибервельта-1 и жадно приник к ней устами.
     - Не может быть, не может  быть,  -  прошептал  Лютик.  -  Вы  только
взгляните,  до  чего  точно  скопировал.  Не  различишь.  Все  тютелька  в
тютельку. Даже шишки от комаров и пятна  на  штанах...  Именно  что  -  на
штанах! Такого не могут даже чародеи! Пощупай, настоящая  шерсть,  никакая
не иллюзия! Невероятно! Как он это делает?
     - Никто не знает, - буркнул ведьмак. - И сам он тоже. Я говорил,  что
он способен произвольно изменять материю, но это органическая способность,
инстинктивная...
     - Но штаны... Из чего он сотворил штаны? И жилетку?
     - Его собственная измененная кожа. Не думаю,  что  он  охотно  отдаст
штаны. Впрочем, они тут же потеряли бы свойство шерсти...
     - А жаль, - проявил сообразительность Даинти. - Я уже  подумал  было,
не приказать ли ему превратить ведерко материи в ведерко золота.
     Допплер, теперь  точная  копия  низушка,  расположился  поудобнее  на
скамейке и широко улыбнулся, видимо радуясь, что стал центром внимания. Он
сидел точно в такой  же  позе,  что  и  Даинти,  и  точно  так  же  болтал
волосатыми ногами.
     - А ты много знаешь о допплерах, Геральт? - сказал он,  отхлебнул  из
кружки, почмокал и рыгнул. - Воистину много.
     - О боги, и голос, и манеры тоже Бибервельтовы, - сказал Лютик. - Нет
ли у кого лоскутка красной китайки? Надо бы его, черт побери, пометить,  а
то может случиться беда.
     - Да ты что, Лютик! -  возмутился  Даинти  Бибервельт-1.  -  Надеюсь,
меня-то с ним не спутаешь. С первого...
     - ...первого взгляда видно разницу, - докончил Даинти Бибервельт-2  и
снова вежливо рыгнул. -  И  верно,  чтобы  перепутать,  надо  быть  глупее
кобыльего копыта.
     - Ну разве я не говорил? - восхищенно шепнул Лютик,  -  Он  мыслит  и
говорит точно как Бибервельт. Не различишь.
     - Преувеличение, - надул губы низушек. - Крупное преувеличение.
     - Нет, - возразил Геральт. - Не преувеличение. Верь  не  верь,  но  в
данный момент он - это ты, Дан. Неведомым образом допплер  точно  копирует
также и психику оригинала.
     - Пси... что?
     -  Ну,  свойства  разума,  характер,  чувства,  мысли.  Душу.  И  это
подтверждает  как  раз  то,  что  отрицают  большинство  чародеев  и   все
богослужители. А именно, что душа - тоже материя.
     - Святотатство, - шепнул трактирщик.
     - И глупость, - твердо заметил Даинти Бибервельт.  -  Не  рассказывай
сказок, ведьмак. Свойства разума, ничего себе!  Скопировать  чужой  нос  и
портки - это куда ни шло, но разум - это тебе не в бочку пер...  Простите.
Сейчас докажу. Если б этот вшивый допплер скопировал мой купеческий разум,
то не продал бы лошадей в Новиграде, где на них нет спроса, а поехал бы  в
Чертов Брод, на конский рынок, где цены договорные, кто больше  даст.  Там
не прогадаешь...
     - Именно  что  прогадаешь.  -  Допплер  спародировал  обиженную  мину
низушка и фыркнул свойственным тому образом. - Во-первых, цены на аукционе
в  Чертовом  Броде  падают,  потому  что  купцы  сговариваются,   как   им
торговаться. К тому же идут дополнительные комиссионные аукционщику.
     - Не учи меня торговать, задница,  -  обрушился  Бибервельт.  -  Я  в
Чертовом Броде взял бы девяносто, а то и сто за штуку. А  сколько  получил
ты от новиградских скряг?
     - По сто тридцать, - сказал допплер.
     - Брешешь, распустеха.
     - Не брешу. Я погнал лошадей прямо в порт, господин Даинти,  и  нашел
там заморского торговца кожами. Скорняки не  пользуются  волами,  снаряжая
караваны, потому как волы слишком медлительны.  Кожи  легкие,  но  ценные,
стало быть, надо ездить быстро. В Новиграде нет спроса на коней, потому-то
и коней тоже нет. У меня были единственные доступные, вот я и  продиктовал
цену. Это просто...
     - Не учи меня, сказал! - рявкнул Даинти, покраснев, как бурак.  -  Ну
ладно, стало быть, заработал! А деньги где?
     - Пустил в оборот, - гордо  ответил  Тельико,  почесав  типичным  для
низушка движением густую  шевелюру.  -  Деньги,  господин  Даинти,  должны
обращаться, а интерес - крутиться.
     - Смотри, как бы я тебе голову не скрутил! А ну говори, что сделал  с
выручкой за лошадей?
     - Я же сказал - накупил товаров.
     - Каких? Что купил, уродина?
     - Ко... кошенили, - с  трудом  проговорил  допплер,  а  потом  быстро
продекламировал: - Пятьсот корцев  кошенили,  шестьдесят  два  рюйса  коры
мимозы, пятьдесят  пять  гарнков  розового  масла,  двадцать  три  бочонка
рыбьего жира, шестьсот  глиняных  мисок  и  восемьдесят  фунтов  пчелиного
воска. Рыбий жир, кстати, купил очень дешево, потому как  он  немного  уже
прогорк. Да, чуть было не забыл. Еще купил  сто  локтей  хлопчатобумажного
шнура.
     Наступило долгое, очень долгое молчание.
     - Прогорклый жир, - сказал наконец Даинти, очень медленно выговаривая
отдельные слова. - Хлопчатобумажный шнур.  Розовое  масло.  Да  я,  никак,
сплю. Да, это кошмар! В  Новиграде  можно  купить  все,  всякие  ценные  и
полезные вещи, а этот кретин выбрасывает мои деньги  на  какое-то  дерьмо.
Прикинувшись мною. Я разорен, уплыли  мои  денежки,  коту  под  хвост  моя
купеческая репутация. Нет, довольно! Дай меч, Геральт. Я  зарублю  его  на
месте.
     Дверь эркера со скрипом отворилась.
     - Купец Бибервельт! -  пропищал  вошедший  тип  в  пурпурной  мантии,
висевшей на худой фигуре, словно на палке. На голове у него была бархатная
шапочка в форме перевернутого ночного горшка. - Есть тут купец Бибервельт?
     - Есть, - одновременно откликнулись оба низушка.
     В следующий момент один из  Даинти  Бибервельтов  плеснул  содержимое
кружки в лицо ведьмаку, ловко выбил табурет из-под Лютика и промчался  под
столом к двери, уронив по пути суб®екта в смешной шапочке.
     - Пожар! Спасайтесь! - завыл он,  влетая  в  общий  зал.  -  Убивают!
Горим!
     Геральт, отряхиваясь от  пивной  пены,  кинулся  за  ним,  но  другой
Бибервельт, тоже бежавший к двери, поскользнулся на опилках и свалился ему
под ноги. Оба упали у самого порожка. Лютик, выбравшись из-под стола, дико
ругался.
     - На-а-ападе-е-ение! - заверещал с  пола  тощий  тип,  запутавшись  в
пурпурной мантии. - На-а-ападе-е-ение! Ба-а-андиты!
     Геральт переполз через низушка, влетел в зал,  увидел,  как  допплер,
раскидывая гостей, выбегает на улицу. Кинулся следом и  тут  же  уперся  в
упругую,  неподатливую   стену   людей,   загородивших   дорогу.   Одного,
умаруханного  глиной  и  воняющего  пивом,  ему  удалось  перевернуть,  но
остальные  зажали  его  железными  тисками  плеч.  Он  яростно   рванулся,
послышался сухой треск рвущихся  ниток,  лопающейся  кожи,  и  под  правой
подмышкой сделалось просторно. Ведьмак ругнулся, перестав вырываться.
     - Поймали! - крикнули каменщики. - Мы поймали разбойника! Что делать,
господин мастер?
     - Известь! - взвыл мастер,  поднимая  голову  от  столешницы  и  водя
кругом невидящими глазами. - Извести и камней!
     - Стра-а-ажа! - рычал пурпурный, на четвереньках выбираясь из эркера.
- Нападение на чиновника! Стража! Пойдешь за это на шибеницу, злодей!
     - Мы его поймали! - кричали каменщики. - Мы поймали его, господин!
     - Не того! - взвыл суб®ект в мантии.  -  Хватайте  подлеца!  Догоните
его!
     - Кого?
     - Бибервельта, низушка! Догнать его, догнать! В яму его!
     - Сейчас, сейчас, - сказал Даинти, выглядывая из эркера. - Что такое,
господин Шван? Не вытирайте себе рот моим именем. И не поднимайте  тревоги
без нужды.
     Шван замолчал, изумленно глядя на низушка. Из эркера  вышел  Лютик  в
шапочке  набекрень,  осматривая  свою  лютню.   Каменщики,   пошептавшись,
отпустили наконец Геральта. Ведьмак, хоть и очень злой, ограничился сочным
плевком на пол.
     - Купец Бибервельт! - пропищал Шван,  близоруко  щурясь.  -  Что  это
значит? Нападение на городского чиновника может вам дорого обойтись... Кто
это был? Тот низушек?
     - Брат, - быстро сказал Бибервельт. - Троюродный брат...
     - Да, да, - тут же поддержал  Лютик,  почувствовавший  себя  в  своей
стихии. - Далекий кузен Бибервельта. Известный как Чок Бибервельт.  Черная
овца в семье. Еще будучи ребенком, он  свалился  в  к