Оружие!  У него не было оружия. Он оставил его в грейдере.
Не важно. Если они умерли, это значит - он тоже уже мертв.
     Огонь целиком захватил  лестницу  от  первой  площадки  до
самого  верха,  и  он  быстро  распространялся  от  ступеней  в
вестибюль, разлетаясь каплями, как лучистая  жидкость.  Он  мог
видеть  все  довольно  хорошо, потому что тяга высасывала почти
весь дым наверх и через крышу: огня нет ни в  кабинете,  ни  за
гостиной или столовой.
     - Хитер! Тоби!
     Нет ответа.
     - Хитер!!!  -  Джек  толкнул  дверь в кабинет нараспашку и
поглядел туда, просто чтобы убедиться.
     - Хитер!!! - От арки он мог видеть всю  гостиную.  Никого.
Столовая.  -  Хитер!!!  -  Никого нет и в столовой. Он поспешил
обратно в холл, на  кухню.  Задняя  дверь  была  закрыта,  хотя
кто-то  и пытался, очень напористо ее открыть, потому что башня
из утвари была разрушена.
     - Хитер!
     - Джек!
     Он развернулся на звук ее голоса, не  понимая,  откуда  он
доносится:
     - Хитер!!!
     - Мы внизу - нам нужна помощь!
     Дверь  в  погреб  была  прикрыта. Он толкнул ее и поглядел
вниз.
     Хитер была на площадке, с пятигаллонной канистрой  бензина
в каждой руке.
     - Нам нужно все, что там есть, Джек.
     - Что вы делаете? Дом в огне! Выбирайтесь оттуда!
     - Нам нужен бензин, чтобы кое-что сделать.
     - О чем ты говоришь?
     - Тоби поймал его.
     - Кого поймал? - спросил он, спускаясь к ней.
     - Это.   Он   поймал   его.   Под  собой,  -  сказала  она
полушепотом.
     - Под собой? - спросил он, забирая канистры из ее рук.
     - Точно так же, как он был под этим на кладбище.
     Джек почувствовал, как будто в него выстрелили,  не  такая
же боль, но такое же впечатление от попадания пули в грудь.
     - Ведь мальчик, только маленький мальчик, Боже мой!
     - Он  обездвижил это, саму тварь и всех ее заменителей. Ты
увидишь! Сказал,  что  времени  не  так  много.  Чертова  штука
сопротивляется.  И  может  вырваться.  Тоби  не удержит его под
собой слишком долго, а когда  он  выдохнется,  оно  никогда  не
пустит  его  в  себя.  Оно  будет  мстить ему, Джек. Так что мы
должны сделать все до того. У  нас  нет  времени  расспрашивать
его,  второй  раз его разгадывать. Просто должны делать то, что
говорит Тоби. - Она отвернулась от мужа и отступила  на  нижнюю
ступеньку. - Я принесу еще две канистры.
     - Дом в огне! - запротестовал он.
     - Только наверху. Пока еще не здесь.
     Безумие.
     - Где Тоби? - позвал он, когда она скрылась внизу.
     - На заднем крыльце!
     - Поспеши и выбирайся отсюда! - закричал он, волоча десять
галлонов   бензина  вверх  из  подвального  этажа  по  лестнице
горящего дома, не в силах избавиться от  картинок  в  голове  -
горящая река перед станцией Аркадяна.
     Он  вышел  на  крыльцо. Огня пока нет. И никаких отблесков
пламени со второго этажа на снегу заднего двора. Значит,  огонь
пока еще в передней части дома.
     Тоби  стоял  в своем красно-черном лыжном костюме у начала
ступенек крыльца, спиной к двери.  Снег  пенился  вокруг  него.
Маленький помпон на капюшоне придавал ему вид гнома.
     Фальстаф был рядом с ним. Пес повернул свою большую голову
и поглядев на Джека, замахал хвостом.
     Джек  поставил канистры с бензином и подсел к сыну. Если -
его сердце и не лопнуло в груди, когда он увидел лицо мальчика,
то он чувствовал себя именно так.
     Тоби выглядел как смерть.
     - Шкипер?
     - Привет, пап.
     Голос  был  почти  без  оттенков,  почти  совсем  тусклый.
Мальчик,  казалось,  дремал,  как  и  тогда,  когда сидел перед
компьютером этим утром. Он не взглянул на Джека,  но  продолжал
смотреть  вверх  за  холм  в сторону флигеля, который был виден
только тогда, когда густые облака снега разгонялись на  секунду
капризным ветром.
     - Ты  между?  -  спросил  Джек,  пытаясь  подавить дрожь в
голосе.
     - Да. Между.
     - Ты уверен в том, что задумал?
     - Да.
     - Ты не боишься его?
     - Боюсь. Это нормально.
     - На что ты смотришь?
     - На голубой свет.
     - Я не вижу никакого голубого света.
     - Когда я спал.
     - Ты видел голубой свет во сне?
     - Да, он был во флигеле.
     - Голубой свет во сне?
     - Это, вероятно, было больше, чем сон.
     - Так оно там?
     - Да. И часть меня тоже.
     - Часть тебя во флигеле?
     - Да. Держит его под контролем.
     - Мы действительно можем поджечь его?
     - Может быть. Но нам нужно попытаться сделать это!
     Харлан Моффит подошел к заднему крыльцу, неся две канистры
бензина.
     - Мне дала это леди, и сказала нести сюда. Она ваша жена?
     Джек поднялся на ноги.
     - Да. Хитер. Где она?
     - Пошла вниз еще за двумя, - сказал Харлан,  -  как  будто
она не знает, что дом в огне.
     На заднем дворе теперь замелькали отражения огня, возможно
с основной  крыши  или  из комнаты Тоби. Даже если пламя еще не
распространилось вниз  по  главной  лестнице,  весь  дом  скоро
окажется  в  нем.  Тогда  крыша упадет на второй этаж, а второй
этаж - на комнаты внизу.
     Джек рванулся к кухне, но Харлан Моффит поставил  канистры
и схватил его за руку.
     - Что черт возьми, здесь происходит?
     Джек  попытался  вырваться.  Полнощекий  бородатый  парень
оказался сильнее, чем можно было подумать, глядя на него.
     - Вы сказали, что ваша семья в опасности, может умереть  в
любую минуту, кем-то пойманы. Но затем мы приезжаем сюда, и что
я  вижу - ваша семья действительно в опасности, потому что жжет
свой собственный дом.
     Со второго этажа раздался  громкий  треск  и  грохот,  как
будто что-то просело, стена или потолок.
     Джек  вырвался из хватки Харлана и вбежал на кухню как раз
тогда, когда Хитер выбралась из  погреба  с  двумя  канистрами.
Схватил одну из них и потащил ее за собой к задней дворы.
     - Теперь прочь из дома! - приказал он.
     - Да, - согласилась она. - Больше там не осталось.
     Джек  остановился  у  вешалки, чтобы взять ключи от домика
управляющего, затем вышел за Хитер наружу.
     Тоби уже начал подниматься  вверх  по  холму,  идя  сквозь
снег, который был ему кое-где по колено, то есть выше щиколоток
для всех остальных. Здесь он был гораздо менее глубоким, чем на
полях,  потому  что  ветер постоянно сдувал его со склона между
домом и верхним лесом и даже обнажил в некоторых  местах  голую
землю.
     Фальстаф   бежал  рядом  с  ним.  Собака,  совсем  недавно
появившаяся в доме, но  преданная,  как  будто  они  дружили  с
самого его рождения. Странно. Лучшие качества так редки в людях
и,  может  быть, еще более редки во всей разумной вселенной, но
обычны для собак. Иногда Джек спрашивал себя,  может  быть,  по
подобию  Господа  были  созданы совсем не прямоходящие звери, а
те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?
     Схватив одну из канистр с крыльца, в дополнение к той, что
уже у нее была, Хитер поспешила в снег:
     - Давай!
     - Вы собираетесь теперь поджечь тот домик? - спросил  сухо
Харлан Моффит, очевидно, разглядев флигель сквозь завесу снега.
     - И  нам  нужна твоя помощь. - Джек взял две из оставшихся
четырех канистр, поняв, что Моффит, должно быть, решил, что они
все сошли с ума.
     Бородач, очевидно, был заинтригован  этим  заявлением,  но
оставался по-прежнему напряжен и подозрителен.
     - Вы,  ребята,  совсем  свихнулись  или  считаете, что это
лучший способ избавиться от муравьев?
     Не было никакого смысла об®яснять ситуацию рассудительно и
методично. Особенно когда дорога каждая секунда,  поэтому  Джек
нырнул поглубже и ухватился за самый конец истории.
     - Раз уж ты знаешь, что я новый в ваших краях, может быть,
ты знаешь  и то, что я был полицейским в Лос-Анджелесе. Заметь,
ни  каким-то  вялым  писакой  с  дикими  идеями  -  а   простым
патрульным,  работягой  вроде  тебя. Это звучит как бред, но мы
сражаемся против чего-то что  не  из  этого  мира,  что-то  что
пришло сюда, когда Эд...
     - Ты  говоришь  об  инопланетянах?  -  перебил  его Харлан
Моффит.
     Джек подумал, что, если не вдаваться в долгие  об®яснения,
лучше и не скажешь:
     - Инопланетяне. Они...
     - Да  черт меня раздели! - завопил Харлан Моффит и шлепнул
мясистым  кулаком  о  свою  ладонь.  Из   его   глотки   хлынул
стремительный  поток  слов:  -  Я  знал, что когда-нибудь увижу
одного из них. В "Инквайере" о них все время пишут, и в книгах,
я читал. Некоторые инопланетяне хорошие,  некоторые  плохие,  а
есть  и  такие,  про которых никогда и не подумаешь, что они не
наши, - ходят себе среди бела дня совсем как люди. Вот эти-то и
есть самые настоящие  ублюдки,  да?  Прилетают,  понимаешь,  на
своих  тарелках,  да?  Святое  дерьмо  со святой крыши. Я уж им
покажу! - Он схватил последние две канистры бензина, спрыгнул с
крыльца, и побежал наверх  по  ярким  бликам  пламени,  которые
рябили,  как призрачные флаги на снегу. - Давай, давай - вздуем
этих ублюдков!
     Джек рассмеялся бы, если психическое здоровье и жизнь  его
сына не повисли бы сейчас на тоненькой нитке, на самом волоске.
Но  все  равно  он едва не сел на заснеженное крыльцо и чуть не
разразился хихиканьем и гоготом. Смешное и смерть очень близки.
Последнюю без первого не увидишь. Любой полицейский это  знает.
Жизнь  была  абсурдна  до  самого  конца.  Так  что очень много
смешного находилось и в середине, и в тот момент, когда  вокруг
творится  черт  знает  что,  чуть  ли не настоящий ад. Атлас не
несет мира на своих плечах, и  нет  никаких  гигантских  бугров
мускулов с большим чувством ответственности. Мир балансирует на
пирамиде  клоунов, а они всегда гудят в свои рожки, шатаются из
стороны в сторону и дурачат друг друга. Но  даже,  хотя  это  и
было  абсурдно,  хотя жизнь могла быть ужасной и смешной в одно
время, люди умирали. Тоби мог все еще умереть. Хитер. Все  они.
Лютер  Брайсон шутил и смеялся за секунду до того, как получить
пулю в грудь.
     Джек поспешил за Харланом Моффитом.
     Ветер был холодный.
     Холм - скользкий.
     А день тяжелый и серый.

     Взбираясь по склону двора, Тоби воображал, что  плывет  на
зеленой  лодке  по холодному черному морю. Зеленой - потому что
это был его любимый цвет. Никакой земли не видать.  Только  его
маленькая  зеленая  лодка и он сам в ней. Море старое, древнее,
старше чем человечество. Такое старое, что может  вдруг  ожить,
может  думать,  может  хотеть  чего-то и добиваться этого. Море
хотело подняться со всех сторон  от  маленькой  зеленой  лодки,
захлестнуть  ее  волной.  Утащить  вниз  под  тысячу  саженей в
чернильную воду, и Тоби вместе с  ней.  Десять  тысяч  саженей,
двадцать  тысяч  - ниже и ниже. Дотуда, где нет света, а только
странная  музыка.  В   лодке   у   Тоби   лежали   целые   тюки
Успокоительного  Порошка,  который  он получил от кого-то очень
важного, может быть, от Индианы Джонс, может  быть  от  ИПа.  А
может,  от  Аладдина  - вероятно, от Аладдина, - а тому дал его
сам Джинн. Он разбрасывал Успокоительный Порошок в море,  между
тем  как  маленькая  зеленая лодка медленно двигалась вперед. И
хотя порошок казался просто серебристым  светом  в  его  руках,
легче  пера,  он  становился колоссально тяжелым, когда падал в
воду. Но тяжелым по-странному, по-смешному, потому что не тонул
этот  волшебный  Успокоительный  Порошок,  а   заставлял   море
утихомириться.  Делал  его  мягким  и  ровным,  без  ряби,  как
зеркало. Древнее море хотело подняться, поглотить его лодку, но
Успокоительный  Порошок  давил  на  него.  Сильнее,  чем  утюг,
сильнее  чем свинец. Давил и успокаивал, усмирял. Глубоко внизу
в темных и холодных ущельях море вздымалось, яростно рвалось  к
Тоби,  желая  даже  больше,  чем  просто  убыть его. А утащить,
разбить его тело на кусочки о прибрежные скалы, потом  засосать
его  своими  водами  и тереть о берег, пока он не станет мелкой
песчаной пылью. Но оно не могло подняться, не могло:  все  было
спокойно на поверхности, мирно и спокойно. Спокойно!

     Может  быть,  потому что Тоби сконцентрировался так сильно
на том, чтобы удержать Дарителя под собой, ему не  хватало  сил
взбираться  на  холм.  Хотя  снег  и  не  был  так уж глубок на
расчищенной ветром вершине  холма.  Джек  поставил  канистры  с
горючим  в  трети  пути  до  верхнего  леса, и, перенеся Тоби к
каменному флигелю и отдав Хитер ключи, вернулся за бензином.
     К тому времени,  когда  Джек  снова  подошел  к  каменному
домику,  Хитер  открывала дверь. Комнаты внутри были темными. У
него не было времени исследовать, почему, свет  не  зажигается.
Тем  не  менее теперь он знал почему Полу Янгбладу не удавалось
включить электричество  в  доме  в  понедельник.  Обитатель  не
хотел, чтобы они входили.
     Комнаты  были  темны  еще  и  потому,  что забитые окна не
пропускали ни лучика снаружи, и не было времени отдирать доски.
К счастью, Хитер  не  забыла  о  фокусах  с  электричеством  во
флигеле  и  приготовилась.  Из  двух  карманов  своего  лыжного
костюма она достала вместо пуль по фонарю.
     Так всегда происходит, подумал Джек: надо  идти  в  темное
место.  В  подвал, в вечернюю аллею, брошенный дом, в котельную
или на разрушенный склад. Даже  когда  полицейский  гонится  за
преступником посреди бела дня и все проходит на свету, снаружи,
в  самом  конце  схватки,  когда  ты  лицом к лицу со злом, это
всегда происходит в темном месте. Как будто солнце просто не  в
силах  отыскать  этот  маленький  уголок  Земли,  где ты и твой
потенциальный убийца испытывают судьбу.
     Тоби зашел в дом впереди них, то ли забыв о  своей  боязни
темноты, то ли жаждая выполнить дело.
     Хитер и Джек взяли каждый по фонарю и канистре с бензином,
оставив две канистры снаружи, у двери.
     Харлан Моффит шел замыкающим и нес еще две.
     - А  на  что  эти  подонки  похожи?  Они  все безволосые и
большеглазые, как те, которые похитили Уитли Стрибер?
     В пустой и неосвещенной гостиной Тоби стоял  перед  темной
фигурой.  Когда  они посветили туда фонарями, то обнаружили то,
что мальчик нашел до  них.  Харлан  Моффит  получил  ответ.  Не
безволосое  и  не  большеглазое.  Не юркие ребятишки из фильмов
Спилберга. Мертвец  с  разложившейся  плотью  стоял,  расставив
ноги,  немного  накренившись,  но  без всякого риска рухнуть на
пол. Совершенно отвратительное существо обернулось вокруг спины
трупа, соединенное с ним еще  несколькими  жирными  щупальцами,
которые скрывались в гниющем мясе, как будто оно пыталось стать
единым  с мертвой плотью. Оно было в недвижности, но явно живо:
непонятные пульсы были видны под его влажно-шелковой  кожей,  а
кончики у некоторых щупалец дрожали.
     Мертвый  человек,  на  котором  повис пришелец, был старый
друг и партнер Джека Томми Фернандес.

     Хитер поняла слишком поздно, что  Джек  еще  не  видел  ни
одного из ходячих мертвецов с кукольником в седле. Одного этого
зрелища  было  достаточно, чтобы опровергнуть большую часть его
предположений  о  врожденной  доброте.  Или  по  крайней   мере
нейтральности  Вселенной  и  неизбежной справедливости мира. Не
было ничего доброго или справедливого в том,  что  сделалось  с
останками  Томми  Фернандеса.  То  же  Даритель  сделает с ней,
Джеком, Тоби и остальным человечеством, пока еще живыми людьми,
если у  него  будет  такая  возможность?  Откровение  было  тем
мучительней,  потому  что  именно  над  телом Томми Вселенная и
Даритель  так  надругались.   Не   над   трупом   какого-нибудь
незнакомца!
     Она  отвернула свой фонарь от Томми и испытала облегчение,
когда и Джек быстро опустил свой.  Не  в  его  характере  долго
рассматривать  подобные  ужасы,  это  не  должно ему нравиться.
Хотелось верить в то, что несмотря на  все,  что  ему  пришлось
испытать только что, он будет крепко держаться за свой оптимизм
и любовь к жизни, что и делало его таким особенным.
     - Эта  штука  должна  умереть, - сказал Харлан холодно. Он
потерял свою природную оживленность и горячность. Он больше  не
был  Ричардом Дрейфусом в взволнованных поисках встреч третьего
рода. Самые страшные апокрифические  фантазии  по  поводу  злых
пришельцев,   которые   предлагали   ему   дешевые   комиксы  и
фантастические фильмы, казались не просто глупыми  при  взгляде
на  чудовище,  которое  стояло  во  флигеле. Они были по-детски
наивны, потому что их представление о зле извне  ограничивалось
столь  немногим.  Это  были  жалкие  замки  с  привидениями,  в
сравнении с бесконечно отвратительными созданиями и  мучениями,
которые имела в запасе эта томная, холодная Вселенная: - Должна
умереть прямо сейчас!
     Тоби отошел от тела Томми Фернандеса в тень.
     Хитер последовала за ним с фонарем:
     - Малыш?
     - Нет времени, - сказал он.
     - Куда ты идешь?
     Они  двинулись  за ним в конец мрачного дома. Через кухню,
через  то,  что,  должно  быть,  когда-то  представляло   собой
прачечную  комнату,  но  теперь  было  покрыто  слоями  пыли  и
паутины. Расчлененный скелет  крысы  лежал  в  одном  углу,  ее
тонкий хвост свернулся в знак вопроса.
     Тоби   указал   на   пятнисто-желтую  дверь,  которая  без
сомнения, когда-то была белой:
     - В подвале, - сказал он. - Это в погребе.
     Прежде чем спуститься вниз к тому, что их там  ждало,  они
оставили  Фальстафа на кухне и закрыли дверь в прачечную, чтобы
задержать его там.
     Ему это не понравилось.
     Когда Джек открыл дверь  в  совершенную  черноту,  бешеный
скрежет по полу собачьих когтей наполнил комнату позади них.

     Следуя  за  папой  вниз по качающимся ступенькам, Тоби что
было сил сосредоточился на  маленькой  зеленой  лодке  в  своей
голове,  которая  и  вправду была хорошо сделана. Никаких щелей
для течи,  она  вовсе  не  потопляема.  Палуба  была  заполнена
высокими  тюками серебристого Успокоительного Порошка. Его было
достаточно, чтобы  удержать  поверхность  этого  злого  моря  в
спокойствии  и  тишине  еще  тысячу  лет! Не важно, что оно там
хочет, не важно, насколько оно разозлилось и  разволновалось  в
глубоких  ущельях.  Он  плыл  по нему, по воде без волн и ряби,
разбрасывая свой волшебный порошок. Солнце  светило  в  вышине,
все  было  так, как он любил, - тепло и безопасно. Древнее море
показывало ему собственные  картинки  на  своей  жирной  черной
поверхности,  которыми хотело его напугать и сделать так, чтобы
он забыл  разбрасывать  порошок.  Его  мама,  которую  об®едают
крысы. Голова его папы, расколотая посередине, а внутри ничего,
кроме  тараканов.  Собственное тело пронзают щупальца Дарителя,
который сидит на спине. Но Тоби быстро  отворачивался  от  всех
них и поднимал лицо к голубому небу, не позволяя этим картинкам
сделать из себя труса.
     Подвал  представлял  из  себя  одну  большую  комнату,  со
сломанной  печкой,  и  проржавелым  водонагревателем.  Да   еще
настоящим  Дарителем,  из  которого  и  были  выделены  другие,
маленькие дарители. Это наполняло  собой  всю  заднюю  половину
комнаты, все до потолка: больше чем даже два слона.
     Оно пугало его.
     Но это нормально.
     Не беги. Только не беги.
     Оно  было  во  многом  похоже  на  свои  меньшие вариации:
повсюду щупальца, но плюс сотня .или больше  морщинистых  ртов,
без губ, просто трещины. И все они медленно двигались при общем
застылом спокойствии Дарителя. Тоби знал, что оно говорит с ним
этими  ртами.  Оно  хочет  его. Хочет разорвать его нараспашку,
вырвать внутренности, и влезть в него.
     Тоби начал дрожать: попытался остановиться но не смог.
     Маленькая зеленая лодка. Полная  Успокоительного  Порошка.
Надо медленно плыть и разбрасывать, плыть и разбрасывать!
     Как  только  лучи от фонаря попали на это, он смог увидеть
глотки цвета сырого мяса в глубине ртов.  Пучки  красных  гланд
выдавливали  липкую материю. Повсюду у твари были шипы, острые,
как на кактусе. Не было ни верха ни низа, ни переда,  ни  зада,
ни