и рост до весны. Она слабо хрустела под ногами.
     - Эд и Маргарита переехали из домика,  когда  унаследовали
ранчо,  восемь лет назад, - сказал Пол, когда они подошли ближе
к каменному бунгало, - продали содержимое, забили фанерой окна.
Не думаю, чтобы кто-то здесь был с  тех  пор.  Если  планируете
сами   заниматься   хозяйством,  возможно,  он  вам  вообще  не
понадобится. Но вы можете поглядеть.
     Сосны  окружили  домик  с  трех  сторон.  Лес  был   такой
дремучий,  что  темнота  обосновалась в нем гораздо раньше, чем
солнце начало  садиться.  Зеленая  щетина  на  тяжелых  ветках,
усеянных   черно-пурпурными   тенями,   это  было  красиво.  Но
деревянное царство хранило  печать  тайны,  которая  неожиданно
взволновала Хитер.
     В  первый  раз она забеспокоилась, какие звери могут время
от времени появляться из этой глуши во дворе.  Волки?  Медведи?
Пумы? Будет ли Тоби здесь в безопасности?
     Ох, Бога ради, Хитер!
     Она  думала,  как  горожанка,  всегда  настороженно ждущая
опасности, видящая угрозу во всем. На самом  деле  дикие  звери
избегают людей и бегут прочь при встрече.
     "Чего  ты  ожидаешь?  - спросила она себя саркастически. -
Что,  ты  будешь  баррикадировать  двери  в  доме,  пока  банды
медведей  стучат  в  дверь,  а  стаи рычащих волков бросаются в
окна, как в дурных телефильмах об экологических катастрофах?"
     Вместо  крыльца  у  домика  управляющего   была   большая,
выложенная  плоскими плитками площадка перед входом. Они стояли
там, пока Пол подыскивал нужный ключ на кольце.
     Северо-западно-южная панорама по периметру  высокого  леса
ошеломляла даже больше, чем видная от особняка. Как ландшафт на
картинах  Максфилда  Перриша:  поля  и  леса,  отступающие вниз
в-далекий  фиолетовый  туман  под  светящимся  темно-сапфировым
небом.
     Уходящий  день  был безветренным, а тишина такой глубокой,
что Хит могла вообразить, будто оглохла, - если бы не  звяканье
ключей  поверенного.  После  городской жизни, такое спокойствие
казалось жутковатым.
     Дверь открылась со скрипом и скрежетом, как будто  на  ней
сломалась  древняя печать. Пол переступил через порог, в темную
гостиную, и стал нащупывать выключатель.
     Хитер услышала, как он щелкнул несколько раз, но  свет  не
зажегся.
     Шагнув снова наружу, Пол сказал:
     - Понятно.   Эд,  должно  быть,  отрубил  всю  энергию  на
распределителе. Я знаю, где это. Подождите здесь. Я скоро.
     Они застыли у  двери,  глядя  на  мрак  за  порогом,  пока
поверенный  скрылся  за  углом  дома.  Его  уход наполнил Хитер
тревогой, хотя она и не знала, почему. Вероятно, оттого, что он
ушел один.
     - Когда и заведу собаку, можно, она  будет  спать  в  моей
комнате? - спросил Тоби.
     - Конечно, - ответил Джек, - но не в постели.
     - Не в постели? Тогда где же?
     - Обычно собаки спят на полу.
     - Это несправедливо.
     - Никогда не слышал, чтобы они жаловались.
     - А почему не на кровати?
     - Из-за блох.
     - Я буду хорошо ухаживать за ней. У нее не будет блох.
     - Ну тогда будут клочья шерсти.
     - Это не важно, пап. Можно справиться.
     - Как  это  -  ты собираешься ее стричь, сделаешь ее лысой
собакой?
     - Я просто буду ее причесывать каждый день.
     Слушая беседу мужа и сына, Хитер следила за углом дома,  с
растущей  уверенностью,  что Под Янгблад никогда не вернется. С
ним случилось что-то ужасное. Что-то...
     Он появился.
     - Все распределители отключены. Нам предстоит много дел.
     "Да что это со мной? - возмутилась Хитер. - Пора стряхнуть
к черту эту лос-анджелесскую нервозность".
     Зайдя опять внутрь,  Пол  пощелкал  выключателем,  но  без
успеха.   Смутно  видное  приспособление  на  потолке  гостиной
оставалось темным.  Лампочка  снаружи,  около  двери,  тоже  не
желала загораться.
     - Может  быть,  у  него  произошел  обрыв  электролинии? -
предположил Джек.
     Поверенный покачал головой:
     - Не понимаю, как такое могло быть. Здесь та же линия, что
в основном доме и конюшне.
     - Лампочки могли перегореть, или заржаветь патроны за  это
время.
     Сдвинув  назад  свою  ковбойскую шляпу, Пол почесал бровь,
нахмурился и сказал:
     - На   Эда   непохоже   -   позволять   вещам    настолько
изнашиваться.  Я  ожидал,  что он скорее поддерживает тут все в
безумном порядке, по крайней мере,  в  рабочем  состоянии  ради
будущего  владельца,  которым  это может понадобиться. Он такой
был. Хороший человек Эд. Не  слишком  общительный,  но  хороший
парень.
     - Ну   что  ж,  -  сказала  Хитер,  -  мы  сможем  с  этим
разобраться через пару дней, когда устроимся в основном доме.
     Пол вышел из дома, захлопнул дверь и закрыл ее на замок.
     - Вам, должно быть, придется позвать электрика,  чтобы  он
проверил проводку.
     Вместо  того  чтобы  вернуться той дорогой, которой пришли
сюда, они срезали угол и двинулись по склону двора  к  конюшне,
которая  находилась  чуть  выше,  к югу от основного дома. Тоби
побежал вперед, расставив руки, смешно рыча,  как  будто  он  -
самолет.
     Хитер оглянулась на бунгало управляющего пару раз и на лес
с двух  сторон от него. Она чувствовала странное покалывание на
затылке.
     - Холодновато для начала ноября, - заметил Джек.
     Поверенный рассмеялся:
     - Это же не южная Калифорния. На самом  деле  сегодня  еще
нежный денек. Ночью, может быть, температура упадет ниже нуля.
     - У вас здесь бывает много снега?
     - А в аду бывает много грешников?
     - А когда можно ожидать первый снег - до Рождества?
     - Задолго  до  Рождества, Джек. Если завтра случится буря,
никто из наших не подумает, что это рано.
     - Вот зачем мы купили  "эксплорер",  -  сказала  Хитер.  -
Четыре ведущих колеса. Он сможет возить нас всю зиму, да?
     - Большую часть зимы, - ответил Пол, стягивая за поля вниз
шляпу, которую он раньше задрал, чтобы почесать лоб.
     Тоби  достиг  конюшни. Замелькали его маленькие ноги, и он
скрылся  за  углом  прежде,  чем  Хитер  успела  попросить  его
подождать.
     Пол сказал:
     - Ведь  каждую  зиму раз или два случаются снежные заносы,
на день - три, и иногда покрывают все до половины высоты дома.
     - Заносы? До половины высоты дома? - удивился Джек, и  его
вопрос прозвучал немного по-детски, - правда?
     - Одна  из  этих  снежных  бурь  сходит со Скалистых Гор и
наносит слой снега в два-три фута за сутки.  Ветра  такие,  что
кожу  сдирает.  Окружные  бригады  не  могут  сразу  расчистить
дороги. У вас есть запасные цепи для "эксплорера"?
     - Два комплекта - сказал Джек.
     Хитер дошла скорее к конюшне, надеясь,  что  мужчины  тоже
убыстрят шаг вслед за ней, что они и сделали.
     Тоби все еще не было видно.
     - Что  вам  надо  завести, - сообщил им Пол, - чем скорее,
тем лучше, так это  хороший  снегоочиститель  на  бампер.  Даже
когда окружные бригады открывают дороги, у вас остается полмили
частной дорожки.
     Если мальчик просто "летел" вокруг конюшни, расправив руки
как крылья, то ему уже пора появиться.
     - Гараж  Лекса  Паркера,  - продолжал Пол, - в городе. Там
вашу машину оснастят  арматурой  и  прикрепят  снегоочиститель,
гидравлический   под®емник  для  него  -  отличное  устройство,
правда. Ставите его на зиму, снимаете весной, и  вы  готовы  ко
всему,   что   только   есть   для   нас  гадкого  в  запасе  у
матери-природы..
     Никаких признаков появления Тоби.
     Сердце  Хитер  снова  заколотилось.  Солнце   окончательно
решило  садиться.  Если  Тоби...  если  он потерялся или... или
что-то... им будет очень сложно отыскать  его  ночью.  Она  еле
сдержалась, чтобы не рвануться вперед бегом.
     - Ну,   последней   зимой,   -  продолжал  Пол  мягко,  не
подозревая о ее смятении, - все было весьма  умеренно,  а  это,
знаете  ли,  возможно,  как  раз  означает, что в этом году нас
покроет с головой.
     Когда они дошли до конюшни и Хитер уже  собралась  кричать
Тоби,  он появился. Он больше не изображал самолет. Он помчался
к ней по нескошенной траве, светясь от радости и улыбаясь:
     - Мам, здесь так здорово, ух, просто класс! Может быть,  я
заведу себе пони, а?
     - Может  быть,  - сказала Хитер, проглатывая комок, прежде
чем ответить. - Не отбегай больше, как сейчас, ладно?
     - Почему?
     - Просто не убегай.
     - Хорошо, - сказал Тоби. Он был послушным мальчиком.
     Она бросила взгляд назад, на домик управляющего и чащу  за
ним.   Усевшись   на   зубчатые  пики  гор,  солнце,  казалось,
подрагивало, как желток сырого яйца, перед тем,  как  растечься
по  зубчикам  колющей  вилки. Верхние башенки скал были серыми,
черными  и  розовыми  под  пламенным  светом  конца  дня.  Мили
сомкнутых деревьев выстроилась за каменным бунгало.
     Все было тихо и спокойно.
     Конюшня   оказалась   одноэтажной  постройкой  с  шиферной
крышей. В длинных боковых стенах не было отдельных  дверок  для
каждого стойла, а только маленькие окошки высоко под карнизами.
В  конце  были  белые ворота, которые легко распахнулись, когда
Пол толкнул створки, и свет включился от первого же щелчка.
     - Как видите, - сказал поверенный, приглашая их внутрь,  -
до  последнего  дюйма  это  ранчо  джентльмена,  а  не ферма, с
которой получают доход любым способом.
     Бетонный порог был на  одном  уровне  с  полом,  земляным,
утоптанным,  светлым,  как  песок. По пять стойл с полудверками
находились с каждой стороны от широкого  центрального  прохода.
Стойла  были  гораздо  просторнее,  чем  обычно  в конюшнях. На
двенадцатидюймовых деревянных  столбиках  между  стойлами  были
укреплены  фонари в бронзовых подсвечниках, которые отбрасывали
янтарное сияние на  пол  и  потолок:  ведь  высокие  окна  были
слишком  малы  -  каждое  восемь на восемнадцать дюймов - чтобы
пропускать достаточно наружного света даже  в  самый  солнечный
полдень.
     - Стэн  Квотермесс  обогревал  конюшню  зимой  и  охлаждал
летом, -  сказал  Пол  Янгблад.  Он  указал  на  вентиляционные
решетки  под потолком. - Редко пахло как в стойле, он постоянно
вентилировал воздух, нагнетая свежий. И все части  кондиционера
изолированы,  при  работе  звук был настолько тихим, что лошади
совсем не беспокоились, даже, наверное, и не слышали.
     Слева,  за  последним  стойлом,  находилась  вешалка,  где
держались  седла,  уздечки и прочее снаряжение. Там было пусто,
если не считать встроенной  рядом  в  стену  раковины  в  форме
корыта.
     Справа,  напротив  вешалки, были высокие закрома для овса,
яблок и других кормов. Теперь тоже пустые.  На  стене  рядом  с
закромами  были  привешены  несколько  инструментов:  вилы, две
лопаты и грабли.
     - Пожарная  сигнализация,  -  сказал  Пол,   указывая   на
устройство,  укрепленное над большой дверью напротив той, через
которую они вошли. - Подсоединена к электросети. Так что нельзя
ошибиться из-за севших батарей. Звенело в самом доме, и Стэн не
волновался, что может не услышать.
     - Он, похоже, очень любил лошадей, - заметил Джек.
     - О да, очень, и в Голливуде он зарабатывал больше,  когда
знал,  что может с этими деньгами делать. После смерти Стэна Эд
очень заботился о том,  чтобы  продать  животных  таким  людям,
которые  будут  с  ними  хорошо  обращаться.  Стэн  был хорошим
человеком. Правильным.
     - Я могу завести десять пони, - сказал Тоби.
     - Ну уж нет, - ответила Хитер. - Каким делом мы тут  точно
не   будем   заниматься,  так  это  производством  удобрений  в
промышленных масштабах.
     - Ну, я только имел в виду, что места хватит,  -  произнес
мальчик.
     - Собака,   десять   пони,   -   подсчитал   Джек.   -  Ты
превращаешься в  настоящего  маленького  фермера.  Что  дальше?
Цыплята?
     - Корова, - хитро сказал Тоби, - я подумал над тем, что вы
рассказывали о коровах... вы ведь сами начали!
     - Умник,  -  сказал Джек, шутливо пихая мальчика кулаком в
бок.
     Успешно увернувшись, Тоби рассмеялся и заявил:
     - Каков отец, таков и сын. Мистер Янгблад,  а  вы  знаете,
мой  отец сказал, что корова может проделывать те же трюки, что
и собака, - кататься  по  земле,  притворяться  мертвой  и  так
далее?
     - Ну,  -  задумчиво  сказал  поверенный  и направился чуть
впереди них к воротам, через которые они зашли. - Я знаю одного
бычка, который может ходить на задних лапах.
     - Правда?
     - Даже больше. Он может решать математические задачки  так
же, как ты и я.
     Заявление  было сделано с такой спокойной убедительностью,
что мальчик остановился и уставился, широко распахнув глаза, на
Янгблада.
     - Вы хотите сказать, что вы задаете ему вопрос, а он может
отстучать ответ копытами?
     - Конечно, может и так. Или просто его скажет.
     - А?
     - Этот бычок, он умеет говорить.
     - Чепуха, - заявил Тоби, выходя за Джеком и Хитер наружу.
     - Честно. Он может говорить, танцевать, водить  машину,  и
он ходит в церковь по воскресеньям, - заверил его Пол, выключая
свет  в  конюшне. - Его зовут Бычок Лестер, и он хозяин "Обедов
на Магистрали" в городе.
     - Так он человек!
     - Ну конечно, человек, - признался Пол, закрывая ворота. -
Никогда бы не сказал, что он не человек.
     Поверенный подмигнул Хитер, и она  вдруг  поняла,  что  он
успел ей ужасно понравиться за такое короткое время.
     - А вы ловкач, - сказал Тоби Полу. - Папа, он ловкач.
     - Пол  -  поверенный,  сынок,  - ответил Джек. - Ты всегда
должен быть настороже с поверенными или останешься без пони или
коров.
     Пол рассмеялся.
     - Слушай папу. Он у тебя мудрый. Очень мудрый.
     Только апельсиновая корка  осталась  от  солнца,  а  через
несколько  секунд зазубренное лезвие горных пиков срезало и ее.
Тени упали  одна  на  другую.  Угрюмые  сумерки,  все  синее  и
похоронно-пурпурное,  намекающее на неизбежный мрак ночи в этой
безлюдной шири.
     Поглядев прямо вверх от конюшни, на холм у края  западного
бора, Пол сказал:
     - Кладбища  в  этом освещении не разглядеть. Но там и днем
не на что смотреть.
     - Кладбище? - переспросил Джек, нахмурясь.
     - У вас здесь официально разрешенное частное  кладбище,  -
ответил  поверенный.  - Двенадцать участков, хотя заняты только
четыре.
     Посмотрев на холм, где  она  смутно  видела  только  часть
того,  что могло быть низкой каменной стенкой и парой столбиков
в сливово-темном свете, Хитер спросила:
     - А кто там похоронен?
     - Стэн Квотермесс, Эд Фернандес, Маргарита и Томми.
     - Томми, мой старый напарник, похоронен здесь?  -  спросил
Джек.
     - Частное  кладбище,  -  повторила  Хитер.  Она попыталась
уверить себя, что задрожала только потому, что воздух на минуту
похолодал. - Это немного мрачновато.
     - Не так необычно для здешних мест, - уверил ее Пол. -  Их
много на ранчо вокруг, у семей, которые живут тут уже несколько
поколений.  Это  не  только их дом, это их родина, единственное
место, которое они любят. Иглз Руст - просто нечто,  где  можно
сходить  в магазин. Когда приходит время для вечного покоя, они
все хотят стать частью той земли, которая дала им жизнь.
     - У-у, - сказал Тоби. - А не страшно? Жить на кладбище?
     - Вовсе нет, - заверил его Пол. - Мои  предки  и  родители
захоронены  на  нашей  земле, и ничего вызывающего дрожь в этом
нет. Удобно. Дает чувство наследования, продолженности. Каролин
и я собираемся тоже упокоиться здесь, хотя я не  могу  сказать,
что  наши  дети  этого хотят, они теперь учатся - в медицинском
колледже и юридическом. У них новая жизнь, и делать им с  ранчо
в общем-то нечего.
     - Ах,  черт, мы пропустили День Всех Святых, - сказал Тоби
больше для себя, чем для них. Он  уставился  в  сторону  холма,
поглощенный личной фантазией, которая, без сомнения, включала в
себя смелую прогулку по кладбищу в вечер Дня Всех Святых.
     Постояли некоторое время в молчании.
     Сумерки были густые, тихие, спокойные.
     Вверху  кладбище,  казалось,  стряхнуло с себя весь тающий
свет и опустило ночь, как саван, покрывая себя мраком  быстрее,
чем любой другой уголок земли рядом.
     Хитер взглянула на Джека, опасаясь увидеть в его поведении
какие-нибудь  признаки беспокойства по поводу того, что останки
Томми Фернандеса похоронены в такой  близости.  Томми  убили  у
него  на  глазах  за  одиннадцать  месяцев  до  того,  как  был
застрелен Лютер Брайсон. В соседстве с могилой  Томми  Джек  не
мог  не  вспомнить, и, возможно, слишком живо, ужасные события,
которые лучше отправить в самые глубокие закоулки памяти.
     Как будто уловив ее тревогу, Джек улыбнулся:
     - Приятно знать, что Томми нашел покой  в  таком  красивом
месте, как это.
     Когда  они  пошли  обратно к дому, поверенный пригласил их
поужинать и остаться у них с  женой  на  ночь.  "Во-первых,  вы
приехали сегодня слишком поздно, чтобы прибраться и сделать дом
пригодным  для  жизни.  Во-вторых,  здесь  нет  никаких  свежих
продуктов,  только  то,  что  может  быть  в  морозильнике.  И,
в-третьих, вам, наверное, неохота готовить еду после целого дня
в дороге. Почему бы не расслабиться и начать новое дело с утра,
когда отдохнете?"
     Хитер  была  благодарна  за  приглашение,  но не только по
причинам, которые перечислил Пол: ей по-прежнему было неприятно
тягостно в доме и не нравилась  его  изолированность  от  всего
мира.  Она  решила, что ее нервозность - не что иное как первая
реакция горожанки  на  слишком  много  открытого  пространства,
больше, чем она когда-либо видела. Скромная фобическая реакция.
Временная агорафобия. Это пройдет. Ей просто нужно день или два
- а  может  быть, и несколько часов - на то, чтобы привыкнуть к
новому ландшафту и образу жизни. Вечер с Полом Янгбладом и  его
женой может стать хорошим лекарством.
     Установив  обогрев  повсюду  в доме, даже в подвале, чтобы
быть уверенными, что завтра утром в нем будет тепло,  Макгарвеи
заперли двери, сели в "эксплорер" и поехали за "бронко" Пола по
сельской дороге. Он повернул на восток, к городу, и они сделали
то же самое.
     Короткие  сумерки  отступили под упавшей стеной ночи. Луна
еще не взошла. Темнота со всех  сторон  была  так  густа,  что,
казалось, она никогда не исчезнет, даже с восходом солнца.
     Ранчо  Янгблада  именовалось  по  названию дерева, которое
преобладало в его  владениях.  Маленькие  прожекторы  на  краях
в®ездного  знака  были  направлены  в середину, освещая зеленые
буквы на белом фоне: "ЖЕЛТЫЕ СОСНЫ". А под этими двумя словами,
маленькими буквами: "Пол и Каролин Янгблады".
     Поместье поверенного было действующим ранчо и  значительно
большим,  чем  их.  По обеим сторонам в®ездной дорожки, которая
была даже длиннее, чем на ранчо Квотермесса, выстроились в  ряд
массивные  здания  безупречно окрашенных красных конюшен, видны
были беговые  дорожки,  тренировочные  площадки  и  огороженные
пастбища.    Постройки    освещались    перламутровым   сиянием
низковольтных   ночных   фонарей.   Белые   ограды    разделяли
поднимающиеся в гору луга: чуть фосфоресцирующие участки земли,
уходящие  в  темноту, как черты загадочных иероглифов на стенах
гробницы.
     Основной дом,  перед  которым  затормозили,  был  большим,
низким  зданием  из  речного  камня и окрашенного в темный цвет
дерева. Он казался почти естественным продолжением земли.
     Пока Пол вел гостей к дому, он отвечал на вопрос  Джека  о
хозяйстве в "Желтых соснах":
     - У   нас   тут  два  главных  предприятия.  Выращиваем  и
тренируем беговых лошадей -  они  пользуются  популярностью  на
скачках  по  всему Западу, от Нью-Мексико до канадской границы.
Мы также растим и продаем некоторые  виды  породистых  лошадей,
для  шоу,  которые  никогда  не выходят из моды, большей частью
арабских  скакунов.  У  нас  одна  из  самых  лучших  ферм   по
производству  арабских  скакунов  в  округе,  наши  питомцы так
совершенны и красивы,  что  могут  надорвать  ваше  сердце  или
зас