ру, а как будто стирался,
терял себя, становясь как бы прозрачным.

     На  правой руке у него опять появились красные  полосы,
неумолимо ползущие по внутренней стороне от ладони к локтю.

     Последние два дня Эдди постоянно всматривался вперед, щуря
глаза, в надежде увидеть дверь, дверь, волшебную дверь.  Все
эти два дня он отчаянно ждал, что Одетта вернется.

     Но ни того, ни другого не произошло.

     В  ту ночь как раз перед сном ему в голову вдруг пришли
две  ужасные мысли, как в каком-нибудь прикольчике с двойным
смыслом:

     А что если двери нет?

     А что если Одетта Холмс умерла?



        18



     --- Вставай и радуйся, мудила! --- крик Детты вывел его
из   полузабытья.  ---  Этак,  лапушка,  мы  с  тобою   одни
останемся. Похоже, дружок твой концы отдал. Вот уж дьявол-то
повеселится в аду, когда кореш твой ему вставит палку.

     Эдди поглядел на сорчившегося под одеялом Роланда, и на
один  жуткий миг ему показалось, что эта сука права. Но  тут
стрелок  зашевелился,  яростно  застонал  и  приподнялся  на
локтях.

     --- Усраться можно! --- временами голос у Детты садился
от  непрестанного  крика, и иной раз его  было  почти  и  не
слышно.  он  превращался в какой-то жуткий  шепоток,  больше
всего похожий на подвывание зимнего ветра под дверью. ---  А
я-то думала, ты уже дуба дал, господин хороший.

     Роланд стал медленно подниматься на ноги, и Эдди казалось,
что  он не просто встает, а карабкается по ступенькам какой-
то невидимой лестницы. Внезапно его охватило одно непонятное
чувство,  в котором жалость мешалась с бешенством. Это  было
знакомое   чувство,  навевающее  неуловимые  ностальгические
воспоминания. Но уже очень скоро Эдди понял, что это  такое.
Они  с  Генри  часто смотрели борьбу по телику,  и  во  всех
передачах  один боец колошматил другого, причем бил  ужасно,
не  прекращая, и толпа на трибунах ревела, требуя  крови,  и
Генри  тоже ревел в предвкушении крови, а Эдди просто сидел,
переполненный этим самым чувством --- жалостью с  бешенством
пополам, каким-то немым отвращением, --- и посылал  судье  в
телевизоре мысленные сигналы: Останови это, парень! Ты  что,
слепой, мать твою? Он же там умирает! УМИРАЕТ! Останови этой
гребанный бой!

     Но этот бой невозможно было остановить.

     Роланд взглянул на Детту измученными воспаленными глазами:

     ---  Очень  многие думали, что я помер, Детта.  ---  Он
поглядел на Эдди. --- Ты готов?

     --- Да, наверное А ты?

     --- Да.

     --- Выдержишь?

     --- Да.

     И они пошли дальше.

     А  где-то в десять часов Детта Уолкер принялась  тереть
себе виски.



     --- Остановитесь, --- сказала он. --- Меня мутит. Меня,
кажется, сейчас вырвет.

     --- Может, не надо было вчера вечером так обжираться, -
--   огрызнулся  Эдди,  продолжая  катить  коляску.  ---  От
сладкого  стоило  бы  отказаться.  Я  же  предупреждал,  что
шоколадный торт --- уже лишее будет.

     --- Меня сейчас вырвет! Я...

     --- Остановись, Эдди! --- сказал стрелок.

     Эдди остановился.

     Женщину в коляске вдруг передернуло, как будто через тело ее
прошел  электрический  заряд. Глаза ее широко  распахнулись,
уставившись в никуда.

     ---  ЭТО  Я  РАЗБИЛА ТВОЮ ТАРЕЛКУ, ГАДКАЯ  ТЫ  СИНЮШНАЯ
ТЕТКА!  --- завопила она. --- Я РАЗБИЛА ЕЕ, И Я, МАТЬ  ТВОЮ,
ОЧЕНЬ РАДА...

     Она резко подалась всем телом вперед. Если бы не веревки,
она бы выпала из коляски.

     Боже,  она  умерла. У нее был удар, и она  умерла,  ---
подумал Эдди, осторожно обходя коляску: он помнил, какая она
хитрющая  и какие она может выкидывать номера. Не  сделав  и
двух  шагов,  он  встал как вкопаный. Поглядел  на  Роланда.
Роланда ответил ему ровным спокойным взглядом, глаза его  не
выражали вообше ничего.

     И тут она застонала. Открыла глаза.

     Ее глаза.

     Глаза Одетты.

     ---  Боже,  я  что --- снова хлопнулась в обморок?  ---
спросила  она.  ---  Мне очень жаль,  что  я  причинила  вам
столько хлопот. Вам пришлось даже меня привязать. Мои бедные
ноги! Я, наверное, смогу сесть поглубже, если вы...

     В  этот самый момент ноги у Роланда подкосились,  и  он
потерял сознание в каких-нибудь тридцати милях к югу от того
места, где берег Западного моря сходил на нет.

         * ВТОРАЯ ПЕРЕТАСОВКА * 

     перетасовка

        1

     Теперь Эдди Дину казалось, что они с Госпожойуже не плетутся
по берегу или даже идут, преодолевая последние его мили. Они
как будто летели.

     Одетта Холмс по-прежнему не питала к Роланду добрых чувств
или  же  не  доверяла ему, это было ясно как  день.  Но  она
понимала,  в  каком  он  находится  отчаянном  положении,  и
сочувствовала  ему. Теперь Эдди чувствовал, что  он  толкает
вперед не мертвую груду резины и стали, к которой по какому-
то  недоразумению  привязали  еще  и  пассажирку,  а  легкий
планер.

     Иди с нею сам. Раньше мне приходилось за нею приглядывать,
и  это  было  дейстаительно важно. Но сейчас  я  только  вас
задержу.

     Он  почти сразу понял, насколько прав был стрелок. Эдди
толкал коляску; Одетта ему помогала, качая рычаг.

     Стрелок дал Эдди один револьвер, который он заткнул за пояс.

     --- Помнишь, как я велел тебе быть начеку, а ты меня не
послушал?

     --- Да.

     ---  Я еще раз тебе говорю: Будь начеку. Все время.  Не
расслабляясь ни на секунду. Если вернется та, другая,  сразу
бей ее по башке.

     --- А если я ее кокну?

     ---  Это будет конец. Но если она кокнет тебя, это тоже
---  конец. А если она вернется, она попытается это сделать.
Она попытается!

     Эдди очень не хотелось его покидать. И не только из-за этих
воплей  какого-то неизвестного зверя, которые не давали  ему
заснуть прошлой ночью (хотя и об этом тоже он не забывал), а
просто  из-за  того,  что  в этом мире  Роланд  остался  его
единственною  зацепкой, единственным прочным звеном.  Они  с
Одеттой сюда не вписывались.

     И все-таки он понимал, что стрелок был прав.

     --- Не хотите ли отдохнуть? --- спросил он у Одетты. --
- У нас осталось немного еды. Чуть-чуть.

     ---  Пока еще нет, --- решительно проговорила она, хотя
голос ее звучал устало. --- Попозже.

     ---  Хорошо,  но  тогда прекратите  качать.  Поберегите
силы. Вы же совсем ослабли. Ваш... ваш желудок... ну вы сами
знаете.

     --- Хорошо.

     Она  обернулась --- на лице у нее поблескивали капельки
пота, --- и улыбнулась ему. От этой улыбки у Эдди едва  ноги
не  подкосились, и в то же время он воспрял духом. Он мог бы
жизнь  отдать за такую улыбку... и он был готов  умереть  за
нее, если так будет нужно.

     Он  очень надеялся, что Всевышний все-таки не допустит,
чтобы подобное произошло, но, по всему судя, дело шло именно
к этому:  времена наступали критические.

     Она  сложила  руки  на коленях, и он продолжил  толкать
коляску.  Следы  от колес становились все незаметнее;  грунт
постепенно  твердел,  однако его усыпали  каменные  обломки,
грозившие вызвать аварию. Впрочем, Эдди старался не набирать
слишком большую скорость. При серьезной аварии Одетта  могла
получить  травму, а коляска --- сломаться, что не сулило  им
всем  ничего хорошего, и в особенности стрелку, который умер
бы,  один, почти наверняка. А если Роланда не станет, они  с
Одеттой застрянут в этом мире уже навсегда.

     Теперь, когда Роланд совсем разболелся и едва мог идти,
Эдди   вынужден   был  считаться  с  одним   очень   простым
остоятельством: из них троих двое были калеками.

     Так есть ли надежда? Есть ли какой-нибудь у них шанс?

     Коляска.

     Коляска --- одна надежда, единственная надежда и ничего кроме
надежды.

     Да поможет им Бог.



        2



     Роланд пришел в сознание вскоре после того, как Эдди волоком
затащил  его в тень от выступа скалы. Лицо его в тех местах,
где оно не серело нездоровою бледностью, полыхало горячечным
румянцем. Грудь лихорадочно вздымалась и опадала. Вся правая
рука покрылась паутиной изломанных красных полос.

     --- Покорми ее, --- прохрипел он, обращаясь к Эдди.

     --- Ты...

     ---  Обо мне не переживай. Все со мной будет в порядке.
Накорми  ее. Сейчас, мне кажется, она будет есть. А сила  ее
тебе еще пригодится.

     --- Роланд, а что если она притворяется, что она...

     Стрелок оборвал его нетерпеливым жестом.

     --- Ничего она не притворяется. Она одна в этом теле. Я
это  знаю,  и  ты  это тоже знаешь. У нее на лице  написано.
Накорми ее, ради отца своего, и пока она будет есть, вернись
ко мне. Сейчас у нас на счету каждая минута. Каждая секунда.

     Эдди встал, но стрелок удержал его левой рукой. Болен он
или нет, сила его оставалась при нем.

     ---  И  ничего ей не говори о той, другой. Что  бы  она
тебе ни говорила, как бы она ни старалась тебе об®яснить, не
возражай ей ни в чем.

     --- Почему?

     --- Не знаю. просто мне кажется, что так будет лучше. А
теперь  делай  то,  о чем я тебя прошу, и  не  теряй  больше
времени!

     Одетта сидела в своей коляске, глядя на море в каком-то тихом
задумчивом изумлении. Когда Эдди предложил ей кусочки омара,
оставшиеся со вчерашнего ужина, она с сожалением улыбнулась:

     ---  Я  бы  поела, если б могла. Но вы же  знаете,  что
получится.

     Эдди,  который  понятия не имел,  о  чем  она  говорит,
только пожал плечами:

     ---  Мне кажется, если еще раз попробоват, то вреда  не
будет.  Вам  нужно есть, Одетта. Нам нужно ехать быстрее,  и
нам пригодятся все наши силы.

     Она рассмеялась тихонько и дотронулась до его руки. Ему
вдруг  показалось,  что от нее к нему  перешло  нечто  вроде
электрического  разряда. Да, это она --- Одетта.  Теперь  он
знал это, как знал Роланд.

     --- Я вас обожаю, Эдди. Вы так для меня стараетесь. Так
со  мной  терпеливы. И он тоже... --- она кивнула туда,  где
лежал, прислонившись к скале, стрелок, наблюдая за ними. ---
... но таких, как он, трудно любить.

     --- Да уж. Мне ли не знать.

     --- Я попробую еще раз.

     --- Ради себя же.

     Она  улыбнулась, и он вдруг понял, что только ради  нее
существует мир, потому что она есть, и подумал еще:  Господи
Боже,  у  меня  так мало всего было в жизни, пожалуйста,  не
забирай ее от меня опять. Пожалуйста.

     Она взяла у него кусочки мяса, сморщила нос как-то полу-
уныло и полукомично, потом снова взглянула на Эдди.

     --- А надо?

     --- Вы хотя бы попробуйте, --- сказал он.

     --- Я вообще эту гадость не ем, с того самого раза.

     --- Прошу прощения?

     --- Я думала, я вам уже рассказала.

     ---  Вполне вероятно, --- он хохотнул несколько нервно,
припоминая  наказ  стрелка ничего  не  говорить  ей  о  той,
другой.

     ---  Однажды, когда мне было лет десять-одиннадцать,  у
нас  на  ужин  были  как  раз  омары.  Мне  ужасно  она   не
понравились, как будто жуешь резиновые шарики, и потом  меня
вытошнило. С того раза я этого больше не ем. Но...  ---  она
вздохнула. --- Как вы говорите, надо попробовать.

     Она положила кусочек омара в рот с выражением таким же, с
каким  ребенок  принимает лекарство, заранее зная,  что  она
отвратительное  на  вкус.  Сначала  она  жевала  его   очень
медленно,  но  потом --- все быстрее. Вот проглотила.  Взяла
еще. прожевала, проглотила. Еще. Теперь она ела едва ли не с
жадностью.

     --- Эй, поумерьте пыл! --- сказал Эдди.

     --- Это, наверное, другой сорт! Ну конечно, другой! ---
Она поглядела на Эдди сияющим взглядом. --- Мы прошли дальше
по берегу, и здесь, должно быть, другой какой-нибудь водится
вид! Похоже, даже моя аллегрия на них прошла. Вкус совсем не
противный, как раньше... и, похоже, сейчас меня не  стошнит.
--- Дружелюбный, открытый взгляд. --- Я очень старалась?

     ---  Угу,  --- выдавил он, и для него самого голос  его
прозвучал  как  звук  радио,  играющее  далеко-далеко.   Она
думает, что она ела их все эти дни, а потом ее с них тошнит.
Она   думает,   что  она  так  слаба  именно  потому.   Боже
милостивый. --- Вы ужасно старались.

     ---  Очень вкусно... --- пробубнила она с набитым ртом,
так  что Эдди едва разобрал слова. --- Очень вкусно! --- Она
рассмеялась.  Нежным, приятным смехом.  ---  Меня  точно  не
вырвет. Я теперь булу есть! Я это знаю! Я чувствую!

     ---  Только не переедайте, --- заметил Эдди,  передавая
ей бурдюк с водой. --- сначала лучше вам понемножку, а то вы
еще  не привыкли. Все эти... --- он сглотнул, и в горле  его
раздался  (по  крайней  мере, он сам  его  слышал)  какой-то
щелчок. --- Вся эта тошнота ваша.

     --- Да. Да.

     --- Я вас оставлю на пару минут, мне нужно поговорить с
Роландом.

     --- Хорошо.

     Он собрался уже идти, но она снова взяла его за руку.

     ---  Спасибо, Эдди. Спасибо за ваше терпение. И спасибо
ему,  --- она замолчала с серьезным видом, а потом добавила:
--- поблпгодарите его за меня, только не говорите ему, что я
его боюсь.

     --- Не скажу, --- пообещал Эдди и пошел к стрелку.



        3


     Одетта  помогала ему даже тогда, когда не качала  рычаг
коляски:  она указывала ему путь, взяв на себя роль штурмана
как  человек, у которого был большой опыт езды в  инвалидной
коляске,  причем в то время, в которое жила она, к инвалидам
относились не так уважительно, как это будет потом.

     ---  Налево, --- давала она команду, и Эдди  сворачивал
влево,  об®езжая камень, что торчал из вязкого  грунта,  как
гнилой зуб. Он мог бы заметить его и сам...  а мог бы  и  не
заметить.

     ---  Направо,  ---  указывала она,  и  Эдди  сворачивал
вправо, едва минуя песчаную яму, которые встречались  теперь
все реже.

     Наконец они остановились, и Эдди лег прямо на землю, тяжело
дыша.

     ---  Поспите, --- сказал Одетта. --- Хотя бы  часок.  Я
вас разбужу.

     Эдди поглядел на нее.

     --- Нет, правда, Эдди. Я же вижу, в каком состоянии ваш
друг...

     --- Он не совсем чтобы друг, знае...

     --- ... но я понимаю, что нам нельзя терять времени.  Я
бы  не  заставляла  вас  спать целый час  из  одного  только
чувства   больного,  если  так  можно  сказать,  милосердия.
Поймите  меня правильно. Я могу определять время по  солнцу.
Через  час я вас разбужу. Если вы выдохнитесь, вы ведь ничем
ему не поможете, правда?

     ---  Правда, --- ответил он, а про себя подумал: А  что
если, пока я буду тут дрыхнуть, Детта Уолкер вернется...

     ---  Поспите,  Эдди, --- настойчиво  повторила  она,  и
поскольку  он  очень устал (и был так влюблен),  он  поборол
свою  неуверенность и уснул. Она разбудила его, как  и  было
обещано,  через  час, и он увидел всю ту же  Одетту,  и  они
снова  тронулись  в путь, и она мпомогала ему,  качая  рычаг
коляски.  Они катились по пляжу, который сходил  на  нет,  к
третьей   двери,  которую  Эдди  так  отчаянно   высматривал
впереди, но по-прежнему не мог разглядеть.



        4



     Эдди оставил Одетту за ее первой трапезой за столько дней и
вернулся к стрелку. Выглядел Роланд как будто получше.

     --- Присаживайся, --- сказал он Эдди.

     Эдди присел на корточки.

     --- Оставь мне полупустой бурдюк. Мне хватит. Отвези ее
к двери.

     --- А что если я не...

     ---  Не  найдешь ее? Не волнуйся, найдешь.  Две  первых
нашлись, и эта тоже будет на месте. Если ты доберешься  туда
до  заката,  дождись темноты и убей двух  этих  чудищ.  Тебе
нужно будет оставить ей достаточно еды и позаботиться, чтобы
у  нее  было  какое-нибудь укрытие понадежней.  Если  ты  не
найдешь дверь сегодня, тогда убей трех. На, держи.

     Он протянул Эдди один револьвер.

     Эдди почтительно принял его, опять удивившись его солидному
весу.

     --- Я думал, у нас нету больше хороших патронов.

     ---  Может быть. Но я зарядил его теми, которые  меньше
всего подмокли: три, считая от пряжки левого пояса, и три --
-  от  правого. Один, может быть, выстрелит. Два, если  тебе
повезет.  Но  не  трать их на этих ползучих  гадов.  ---  Он
внимательно  поглядел на Эдди. --- Там могут быть  и  другие
твари.

     --- Ты тоже слышал?

     ---  Если ты имеешь в виду, что кто-то вопил в  холмах,
то  да. Если ты думаешь, будто это какой-нибудь леший, а  по
тебе  видно,  что  думаешь, тогда нет. Я слышал,  как  дикая
кошка вопила в зарослях, и не более того. Может быть, у  нее
голос  раза  в  четыре мощнее ее самой.  Она,  может,  такая
мелкая, что ты ее палкой отгонишь запросто. Я говорил о ней.
Если та, другая, вернется, тебе, возможно, придется...

     --- Я не стану ее убивать, если ты это хотел сказать!

     ---  Тебе,  возможно, придется подрезать  ей  крылышки.
Понимаешь?

     Эдди неохотно кивнул. Эти чертовы патроны, скорее всего,
вообще  не  выстрелят,  так что нет смысла  сейчас  лезть  в
бутылку.

     --- Когда вы доберетесь до двери, оставь ее там. Устрой
ее там по возможности, и возвращайся за мной с коляской.

     --- А револьвер?

     Глаза Роланда сверкнули так, что Эдди даже отпрянул, как
будто стрелок ткнул ему в лицо горящим факелом.

     ---  Господи!  Ты  что, хочешь оставить  ей  заряженный
револьвер, когда в любую минуту может вернуться та, другая?!
Ты, кажется, спятил!

     --- Патроны...

     --- К такой-то маме патроны! --- заорал стрелок как раз
в  тот  момент,  когда  ветер  немного  стих,  и  слова  его
прозвучали отчетливо. Одетта повернула голову, посмотрела на
них долгим взглядом, потом опять отвернулась к морю. ---  Не
оставляй его ей!

     Эдди на всякий случай понизил голос, опасаясь, что ветер
опять утихнет.

     ---  А  что  если, пока я буду ходить за тобой,  какая-
нибудь  зверюга спустится с гор? Какая-нибудь кисуля раза  в
четыре  мощней своего голоса, а не наоборот? Которую  палкой
не отогнать?

     ---  Оставь ей кучку камней, --- невозмутимо проговорил
стрелок.

     --- Камней! Господи! Да ты просто вонючая куча дерьма!

     ---  Я  думаю, --- стрелок оставался невозмутимым.  ---
совершая  процесс, который, похоже, тебе недоступен.  Я  дал
тебе  револьвер, чтобы ты сумел защитить ее  от  опасностей,
которые ты мне сейчас так ярко живописуешь, хотя бы пока  ты
идешь туда. Тебе как, понравится, если я его заберу обратно?
Наверное,  понравится... тогда у тебя будет шанс умереть  за
нее.  Ты  этого  хочешь?  Весьма  романтично...  не  считая,
конечно,  того,  что  после  твоей  героической  смерти,  мы
загнемся все трое.

     --- Логично. Но ты все равно --- куча дерьма.

     --- Или иди, или оставайся. Но прекрати меня обзывать.

     --- Ты забыл одну вещь, --- со злостью выдавил Эдди.

     --- Какую?

     ---  Сказать, чтобы я начинал взрослеть. Так мне  Генри
всегда говорил. "Пора бы тебе повзрослеть, малыш".

     Стрелок улыбнулся --- странной, усталой, но все же хорошей
улыбкой.

     --- Мне кажется, ты уже повзрослел. Так ты идешь или ты
остаешься?

     ---  Я  иду,  --- сказал Эдди. --- А что ты собираешься
есть? Она все по®ела, что у нас было.

     ---  Вонючая  куча  дерьма как-нибудь выкрутится.  Куча
дерьма именно этим и занималась на протяжении многих лет.

     Эдди отвел взгляд.

     ---  Я... ты прости меня, Роланд, за то, что я так тебя
обозвал.  Просто...  --- он вдруг рассмеялся.  ---  Это  был
очень тяжелый день.

     Роланд опять улыбнулся.

     --- Да уж. Тяжелый.



        5



     В тот день они шли с приличной скоростью, они выжали из
себя  все,  что можно, но к концу дня, когда лучи заходящего
солнца  разлились золотистой дорожкой по глади моря, никакой
двери  не  было и в помине. И хотя Одетта твердила ему,  что
она  вполне  в  состоянии выдержать еще полчаса  пути,  Эдди
решил,  что  на  сегодня  хватит, и помог  ей  выбраться  из
коляски.  Он отнес ее на ровную площадку, достал из  коляски
сидение и подушки и устроил