адкокожие.
     Они уставились на него.
     Он уставился на них.
     Он начал вспоминать.
     Шесть человек превратились в восемь.  Восемь  -  в  дюжину.  Все  они
сжимали копья. Они стали угрожающе потрясать ими. Обросший щетиной человек
посмотрел на них. Нам нем были джинсы и старые  потрескавшиеся  ковбойские
ботинки. Больше ничего. Его торс был  белым,  как  брюхо  карпа,  и  очень
худым.
     Копья поднялись вверх. Один из коричневых людей - вождь -  сдавленным
голосом выкрикивал одно и то же слово, которое звучало примерно так:
     ЮН-НАХ!
     Да, он начал вспоминать.
     Теперь он знал свое имя.
     Он улыбнулся.
     Улыбка появилась на его лице, словно красное солнце,  вышедшее  из-за
облака. Обнажившись ослепительно белые зубы, глаза засверкали. Он протянул
им свои лишенные линий ладони в универсальном жесте мира.
     Перед мощью этой усмешки они спасовали. Копья упали на песок.
     - Вы говорите по-английски?
     В ответ только взгляды.
     - Habla espanol?
     Едва ли. Едва ли эти мудаки хаблили на этом трахнутом эспаньоле.
     Что это значит?
     Где он?
     Ну что ж, со временем это выяснится. Рим строился не в один день.
     Место, где ты стоишь, не имеет никакого значения. Важно, чтобы ты был
жив...
     - Parlez-vous francais?
     Нет ответа. Они зачарованно уставились на него.
     Он заговорил с ними по-немецки,  а  потом  расхохотался  над  глупым,
овечьим выражением их лицам. Один из них беспомощно  зарыдал,  совсем  как
ребенок.
     Простые парни. Примитивные, неграмотные. Но я могу  использовать  их.
Да, я прекрасно могу это сделать.
     Он двинулся к ним, все еще вытянув вперед свои лишенные линий ладони,
все еще улыбаясь. В глазах его сверкала жаркое, безумное ликование.
     - Меня зовут Рассел Фарадей, - сказал он медленным, чистым голосом. -
Я пришел сюда с важной миссией.
     Они смотрели на него испуганно и зачарованно.
     - Я пришел, чтобы помочь вам.
     Они стали опускаться на колени и склонять перед ним  свои  головы,  и
когда его темная, темная тень упала между них, его усмешка стала шире.
     - Я пришел, чтобы сделать вас цивилизованными!
     - ЮН-НАХ! - выдохнул вождь, об®ятый ликованием и ужасом. И  когда  он
поцеловал ступни Рассела Фарадея, темный человек  засмеялся,  и  казалось,
что его хохот никогда не прекратился.
     Жизнь - это карусель, на которой никому не дано удержаться надолго.
     И она всегда, в конце концов, возвращается  на  то  же  самое  место,
замыкая круг.