гу от го-рода, броненосцы на реке, все орудия на
позициях.
     В поле  за  палаткой телеграфа  послышались  кри-ки, потом тарахтение и
дребезг  повозок, с®ехавших с дороги  и  трясущихся на ухабах. Не успели они
оста-новиться,  как  вышколенные  солдаты  уже спрыгнули,  вытащили и начали
расстилать  на  земле смятое  жел-тое полотнище.  Вскоре в утреннем  воздухе
разнесся едкий  запах серной кислоты,  наливаемой  в контейне-ры с железными
опилками.   Крышки  контейнеров   за-хлопнули,  и  через  считанные   минуты
порожденный
     химической реакцией водород устремился по бре-зентовому шлангу. По мере
того как  шар  все  более и более  раздувался,  люди  хватались за  веревки;
по-требовалось тридцать человек, чтобы не дать ему вырваться. Как только был
протянут   провод,   наблю-датель   и  телеграфист   забрались   в  корзину.
Наблюда-тельный  воздушный шар поднялся в небеса, и про-вод -- все восемьсот
футов-- протянулся к земле.
     Генерал  Шерман одобрительно  кивнул. Теперь он может обозреть  битву с
высоты  птичьего   полета;   пол-ководцы  столетиями   мечтали   о  подобной
возможности. Железный рычаг телеграфа в фургоне принялся вы-стукивать первые
донесения небесного наблюдателя. Похоже,  все идет гладко и строго по плану.
Уже  через час  американские  -- и захваченные британские  --  орудия начали
обстрел осажденного города.

     -- Неужели ничего нельзя  поделать с  этой  чер-товой  штукенцией?!  --
бросил  генерал Харкурт, от-ступая в  сторону  от ядра, ударившего в парапет
непо-далеку, разбросав во  все стороны осколки  камня. Желтый наблюдательный
шар завис в недвижном воздухе, обозревая осажденный город.
     --  Увы, сэр, -- отозвался ад®ютант. -- Ружья не до-бивают, а попасть в
него из пушки просто невозможно.
     -- Но этот  наглец смотрит  прямиком на наши по-зиции! Им видно падение
каждого снаряда...
     Подбежавший курьер остановился и козырнул.
     -- Капитан Граттон, сэр.  На севере обнаружены пушки и войска.  Батарея
полевых орудий уже откры-ла огонь.
     -- Знаю! Равнины Авраама. Они тоже читают учебники истории. Но  я им не
Монткам. Мы никогда не покидаем оборонительных позиций, чтобы напо-роться на
пулю. Пойду сам погляжу. -- Генерал Харкурт  вскочил  в седло и поскакал  по
улицам города, а штаб следовал за ним по пятам.
     Теперь артиллерия окружила Квебек со  всех сто-рон. Районы, недоступные
для обстрела  с  противопо-ложного берега реки, подверглись бомбардировке  с
броненосцев. Некоторые из  них,  вооруженные  мор-тирами,  швыряли в  воздух
пятисотфунтовые   ядра,  и  те   лениво  взмывали  по  параболе  высоко  над
крепост-ными стенами, чтобы с сокрушительной мощью обру-шиться на укрывшиеся
за ними  войска.  Убежища от  бомбардировки  тяжелыми  орудиями нельзя  было
отыскать ни в каком уголке крепости.
     Броненосцы все  время пребывали в движении, все  время отыскивали новые
мишени. Три из них -- защищенные самой мощной броней -- сошлись вместе ровно
в  одиннадцать  часов,  покинули  реку  святого  Лаврентия  и  вошли в  реку
Сент-Джеймс, протекаю-щую к  востоку от города. В ту же  самую минуту из-под
прикрытия деревьев взмыла  желтая громада вто-рого воздушного шара, воспарив
позади кораблей.
     Артобстрел усилился, осколочные гранаты с ужас-ной  точностью  сыпались
на  укрепления  с  флангов. Телеграфные  сообщения  с  наблюдательного  шара
передавали на корабли семафором.
     В момент самой яростной бомбардировки, когда защитники  стен ослепли от
застлавшей  укрепления  пелены дыма, войска генерала Роберта Э.  Ли пошли на
приступ.  Они  высадились  у города  со стороны ре-ки  под покровом  тьмы  и
оставались  в укрытии среди  деревьев. Рассветная  бомбардировка  не  давала
бри-танцам высунуть носа,  и присутствие  войск обна-ружено не было.  Войска
южан  добрались  до  разру-шенных  укреплений  в  ту   самую  минуту,  когда
бри-танскому  генералу   Харкурту,  находившемуся  в  противоположном  конце
города, доложили  о новой атаке. Он  даже  не  успел  выслать  подкрепления,
ко-гда  атакующие стрелки  вгрызлись  в  землю среди  раз-валин,  стреляя во
всякого британского солдата, по-падавшегося на глаза.
     Через их ряды хлынула вперед вторая волна сол-дат  в серых мундирах, за
ней еще. Воинственный клич мятежников раскатился в стенах Квебека. В обороне
англичан зияла огромная  брешь,  сквозь которую вли-вались все новые и новые
подкрепления, разворачи-ваясь в боевые порядки и развивая успех.
     Остановить их было  невозможно.  К тому  време-ни, когда генерал Шерман
поднялся на борт броне-носца, чтобы тот переправил его через реку, сомне-ний
в исходе битвы не осталось.
     Вся  дивизия  южан  уже  проникла  в  стены  города,  разворачиваясь  и
наступая. Английскому генералу пришлось сиять часть людей с обороны западных
ук-реплений.  В  дивизии  генерала  Лью  Уоллеса  имелась  саперная  рота --
углекопы из Пенсильвании. Под во-рота подвели мину и заложили заряды черного
поро-ха. Угодившим  в тиски между двумя наступающими  армиями, оказавшимся в
безнадежном  положении  британцам  оставалось  выбирать  одно  из  двух: или
сдаться, или умереть.
     Через час был выброшен белый флаг.
     Квебек пал.  Последний британский  оплот в Се-верной Америке  перешел в
руки американцев.
     
СЛАДОСТЬ ПОБЕДЫ

     Совещание Кабинета было намечено на десять часов. Назначенный час давно
прошел, а президент все  не показывался. Взбудораженные  министры  почти  не
замечали его отсутствия, громко перекликаясь  друг с другом.  Когда же вошел
военно-морской  министр  Уэллс,  все  взоры  обратились  к  нему,  зазвучали
во-просы о новостях с моря.
     -- Победные,  только  победные.  Враг  усмирен и  подавлен  могуществом
нашего  оружия, сокрушен и  разбит. Острова, некогда называвшиеся Британской
Вест-Индией, ныне у нас в руках.
     --  Как  же тогда мы будем  их  называть? --  поин-тересовался  военный
министр Эдвин Стэнтон -- Американской Ост-Индией?
     --   Грандиозная  идея,   --  отозвался  Уильям  Сью-ард.   --  Властью
государственного секретаря наре-каю их.
     Раздался  дружный взрыв смеха. Даже суровый Уэллс позволил себе чуточку
усмехнуться, загибая пальцы.
     -- Во-первых, британцы лишились единственных опорных пунктов близ наших
берегов. У них нет  ни порта, где можно разместить корабли,  какие у них еще
остались, ни  угля,  дабы  снабдить топки их  ма-шин, буде они  отважатся на
новые нападения из-за  океана. Теперь варварские набеги на наши  прибреж-ные
города прекратятся.
     -- Но они по-прежнему могут  устраивать вылазки из Канады,  --  заметил
министр юстиции Бэйтс, всег-да ухитрявшийся видеть во всем худшую сторону.
     -- Если замените  "по-прежнему могут" на  "рань-ше могли", вы окажетесь
куда ближе  к истине,  -- возразил  Стэнтон. -- Успех восстания  французских
националистов  лишил их базы  в  Монреале.  Враг  бежит  перед  победоносным
наступлением  войск гене-рала  Шермана. В эту  самую минуту  Шерман сжима-ет
кольцо вокруг Квебека. Когда кольцо сомкнется, британцы обречены. Их войскам
останется  только  бе-жать на  северо-восток, на Новую Шотландию,  где у них
осталась последняя военно-морская база в Гали-факсе...
     Он оборвал фразу на полуслове, когда дверь зала  распахнулась  и  вошел
президент Линкольн. За ним по пятам следовал Иуда П. Бенджамин.
     -- Джентльмены,  -- провозгласил  Линкольн, уса-живаясь во главе стола.
--  Все вы  знакомы с мисте-ром Бенджамином. Теперь прошу любить  и жаловать
его как нового члена Кабинета министров -- мини-стра по делам Южных штатов.
     Собравшиеся  забормотали   поздравления.  Бенд-жамин  легонько  склонил
голову,   пожал  руку,   вели-кодушно  протянутую  госсекретарем,  и   занял
указан-ное место
     -- На  предыдущих  совещаниях,  --  начал  Лин-кольн, --  мы  обсуждали
необходимость представите-ля  Юга. А  несколько дней назад мистер  Бенджамин
вступил в роль избранного главы  Конфедерации, ко-гда  в  последний раз  был
созван Конгресс Конфедера-ции. Он расскажет вам обо всем.
     Воцарилось напряженное молчание, когда Иуда П.  Бенджамин по-луизиански
врастяжку заговорил тоном глубочайшего уныния:
     -- Не  стану  лгать вам, заявляя, что все  прошло  тихо и гладко. Самых
трезвых  джентльменов  Юга в  Конгрессе уже не  было, некоторые из  них ныне
пре-бывают  в Вашингтоне,  в  палате  представителей.  Я не  стану  заходить
настолько  далеко,  чтобы  заявлять,  будто остались  одни  горячие головы и
закоснелые  ретрограды,  но  желчных  нападок  все-таки  хватало.  Некоторым
кажется,  будто  поругана  честь  Юга.  Вно-сили разнообразные  предложения,
страсти бушевали  вовсю С прискорбием сообщаю, что еще  двое  кон-грессменов
арестованы  за  угрозу насилия. В конце концов мне  пришлось вызвать войска.
Повидав крова-вое пекло войны, они никому  не  позволили бы  встать на  пути
мира. Их командир  генерал  Джексон  (Здесь  косвенно  обыгрывается прозвище
генерала  Джексона   --   Твердокаменный,  полученное   после  сражения  при
Булл-Ране,  где  его  бригада стояла  "как  каменная  стена".)  стоял  перед
раскольниками каменной стеной, недосягае-мый для просьб и проклятий, твердый
в  своей реши-мости,  он  заботился  лишь о том, чтобы  последнее за-седание
Конгресса Конфедерации закончилось мирно.
     Он немного помолчал, видя что-то, доступное только  его взору.  Страну,
которой  служил,  ныне  ушедшую  навсегда.  Быть  может,  видел  Юг  скорого
будущего, изменившийся до неузнаваемости. Нахму-рившись, он тряхнул головой.
     -- Не думайте, что я оплакиваю павшую Конфе-дерацию. Я не оплакиваю, но
могу лишь надеяться, молиться, что мы  сумеем оставить рознь  в  прошлом.  Я
закрыл  собрание, велел выгнать тех, кто  пытался  остаться, и провозгласил,
что Конгресс Конфедера-ции  прекратил  свое существование.  А  затем  здание
заперли на замок. Думаю, я сыграл свою роль в про-цессе исцеления. Теперь же
призываю  вас,  джен-тльмены, и Конгресс Соединенных  Штатов,  сыграть свою.
Сдержать  данные вами обещания. Позаботить-ся о честном и справедливом мире.
Если же  вы этого не  сделаете  -- что ж, тогда  я участвовал  в величай-шем
предательстве за всю историю человечества.
     --  Приложим все старания,  не пожалеем сил,  -- заверил  президент. --
Теперь,  когда  штаты  Юга по-сылают  своих представителей в  Конгресс, раны
не-давней войны  должны  исцелиться.  Но  попутно воз-никают  и проблемы,  и
отрицать их существование было  бы откровенно глупо.  В последние недели  мы
работали с Иудой  П.  Бенджамином  в  таком тесном сотрудничестве, что между
нами  возникли  опреде-ленные  узы.  Мы  сходимся во мнениях  по целому ряду
вопросов и верим в одно и то же будущее.
     И  чтобы это будущее  настало, мы  должны гово-рить  в  один голос. Наш
кабинет  должен  быть  тверд  в  своей  решимости.  Воссоединить   страну  и
уврачевать  ее  раны  будет  нелегко. Уже теперь из южных  штатов  поступают
доклады  о  трениях из-за приобретения  рабов.  Мы  должны обеспечить, чтобы
возникающие  проблемы разрешались  через  посредство мистера Бенджамина,  не
только весьма  осведомленного в этих вопросах, но также  весьма уважаемого и
пользу-ющегося доверием во всех уголках бывшей Конфеде-рации.
     -- Горячие головы и недовольные будут всег-да, -- отметил Бенджамин. --
Особенно на  Юге, где честь ставят  превыше всего, а кровь  у  людей горяча.
Беспорядки,  упомянутые  президентом, происходят в  Миссисипи, я уже получил
корреспонденцию на дан-ную тему. Проще говоря, дело в Акте о реконструк-ции.
Хотя  процедура  выкупа  рабов  разработана  весь-ма  подробно, цены  весьма
туманны, что и  влечет беспорядки.  Я  намерен отправиться  в  Миссисипи при
первой  же  возможности,  чтобы  проработать  де-тали  на месте.  Мы  должны
проводить  политику,  при-емлемую  и  удобную  для  всех.  Если мне  удастся
под-готовить рабочее соглашение с плантаторами штата Миссисипи, то остальные
владельцы  плантаций  по  всему  Югу  будут  твердо  придерживаться  правил,
ко-торые мы выработаем, это я знаю определенно.
     --  Отлично,  -- одобрил Линкольн. -- Это  крае-угольный камень  нашего
соглашения, а оно должно работать, и работать хорошо.  -- Он  бессознательно
сложил  руки ладонями  перед  грудью, будто в молит-ве. --  Со временем наши
проблемы будут множиться. В прошлом  мы думали только о том, как выжить, как
выиграть войну. С прекращением военных действий мы смогли направить все силы
на  борьбу  с  внешним  врагом.  Но  и  в  этой  борьбе  перед   нами  лежал
один-единственный путь. Мы должны были уничтожить противника, изгнать  его с
нашей  земли.  И, с  Божьей  помощью, осуществили  это.  Но  что нас  ждет в
буду-щем? --  Он устало прикрыл  глаза, потом, открыв  глаза, выпрямился. --
Теперь  наш  путь  утратил  однозначность.   Впереди  нас  ждут  развилки  и
пере-крестки,  ведущие в самые разные  стороны. Могучий  поезд  Союза должен
отыскать путь сквозь все пре-грады к триумфальному будущему.
     -- И каким же в  точности оно  будет? -- поинтересовался Уильям Сьюард,
чьи претензии на прези-дентское кресло в преддверии выборов ни для кого
     не были тайной.
     --  В  точности  не  знаем, мистер  Сьюард, -- отве-тил Линкольн. -- Мы
вынуждены просить руковод-ства по этому вопросу. Но на сей раз не у Господа,
а  у   человека,  отличающегося  великой  мудростью.  Он  по-делился  своими
познаниями со мной и мистером Дэ-висом, а  недавно и с мистером Бенджамином,
и ока-зал нам  неоценимую  помощь при подготовке  Билля  об  освобождении. Я
просил  его  сегодня  поговорить со  всеми вами, дабы  ответить на серьезные
вопросы  наподобие последнего.  Сейчас  мы  за  ним  пошлем.  --  Он  кивнул
секретарю, и тот тихонько выскользнул из
     комнаты.
     -- Слыхали  мы  о  вашем  советнике.  Он ведь анг-личанин? --  в голосе
министра юстиции прозвучала
     угрюмая подозрительность.
     --  Да, --  твердо сказал Линкольн. -- Как другой  великий политический
советник  нашей нации,  Том Пейн. И, по-моему, как и  отцы-основатели  нашей
Республики. То есть  те из них, которые не были шот-ландцами или ирландцами.
Или валлийцами.
     Раздался  смех, и Бэйтс нахмурился, но промол-чал, оставшись  при своем
мнении.
     --  Мистер  Джон  Стюарт  Милл, джентльмены, --  провозгласил Линкольн,
когда Хей ввел философа в комнату.
     --  Вы можете прорицать  будущее? -- осведомил-ся  министр  юстиции. --
Можете предсказывать, ка-кие события произойдут, а какие нет?
     --  Разумеется,  нет,  мистер  Бэйтс.  Но  я  могу  ука-зать   западни,
поджидающие  вас на дороге к будуще-му, а также указать  достижимые цели. --
Он невоз-мутимо огляделся,  прекрасно владея  собой и своей речью. -- Мне бы
хотелось узнать всех вас как  мож-но лучше. Ведь это вы, господа, формируете
буду-щее, ведь это вы и президент -- путеводные светочи
     сей  державы. Так что я в общих чертах опишу цели, каковые достижимы на
самом  деле, а  затем с радос-тью  отвечу  на  конкретные вопросы касательно
ваших чаяний и стремлений.
     Я   поговорю  с   вами  о  важности  представительского  правления,   о
необходимости свободы дискуссий. Я противник непросвещенной демократии, как,
не-сомненно, и все вы. Таковы понятия, забывать о ко-торых не следует, цели,
к которым  надо  стремиться. Но вашей  первоочередной  задачей должна  стать
эко-номическая мощь. В ратной войне  вы победите. Но  вы откроете,  что куда
труднее победить в мире, в гря-дущей экономической войне.
     -- Вы говорите загадками, -- наморщил лоб Стэнтон.
     --Вовсе нет.  Воюя  с британцами, вы  также  воева-ли  и  с  Британской
империей. Вы когда-нибудь виде-ли эту Империю на  карте, где составляющие ее
стра-ны  раскрашены  розовым?  Розовый  цвет   раскинулся  по  всей   карте,
джентльмены, розовый цвет опоясывает планету.  На протяжении  двадцати  пяти
тысяч  миль  по  всему  миру  развевается  британский  флаг.  Розо-вый  цвет
покрывает   одну  пятую  земной  поверхности,  и  королева  Виктория  правит
четвертью населения планеты. Империя сильна, значит, вы должны быть сильнее.
Я  знаю своих  соотечественников и  знаю,  что  они не  потерпят  поражения,
каковое  вы им несли. Не знаю, какие действия они предпримут, но на этом они
не остановятся. Так что вы должны подготовить-ся. Легкая жизнь на Юге пришла
к концу -- хоть я и понимаю, что это всего лишь миф о Юге, что его на-род на
самом деле умеет много и хорошо трудиться. Ваша страна богата,  а  ваш народ
-- и на Севере, и на Юге --знает толк в работе. Но Юг должен стать та-ким же
индустриальным, как  и Север. Натуральное  хозяйство не приведет к изобилию.
Для увеличения национальных богатств Юг должен производить не только хлопок.
Если у вас есть воля, то  у вас  есть и хрипоты, срывая голоса,  и  даже  не
замечали этого от счастья.
     О  победе  кричали во  всеуслышание, вопили во  всеуслышание,  пели  во
всеуслышание.  С   падением  Квебека  пала   и  власть  британцев.  Заслышав
радост-ную весть, люди высыпали  на улицы, Победа!  День, такой пасмурный  и
холодный  с  утра,  согрелся  теп-лом  победы, озарился солнцем успеха.Возле
Белого дома собралась толпа, криками призывавшая президента.
     -- Я должен выйти и поговорить с ними, Мэри, -- промолвил Линкольн.
     -- Но не в этом же старом, помятом костюме в день такого праздника!
     Она стояла  на своем, пока  президент  не отказался хотя бы на денек от
своего потрепанного, лоснящего-ся черного костюма  ради нового черного фрака
из тончайшего  сукна,  белой крахмальной  полотняной  сорочки  и  фуляра  из
превосходнейшего французско-го шелка.
     -- Я так горжусь тобой, отец,  --  с улыбкой всплеснула руками Мэри. Он
ответил радостной улыбкой, потому  что  после смерти  Вилли  Мэри улы-балась
очень редко. Она тоже отказалась от своего черного платья, хотя  бы на день,
надев белое бальное платье, украшенное сотнями черных цветочков.
     Рука об руку вышли они на балкон, и толпа ра-достно  взревела. Линкольн
не мог сказать ровным счетом ничего, и даже если бы попытался, его бы ни-кто
не  расслышал. Они просто с улыбками махали руками, пока не замерзли. К тому
же,  когда  они  воз-вращались  в дом, к под®езду  уже  подкатывали  пер-вые
коляски.
     Члены Кабинета  собрались в Зеленой комнате,  где к ним  присоединилось
воинство  старших  сенато-ров  с   Капитолийского  холма.  В  тесных  стенах
пере-катывалось  эхо  восторгов  и  веселого  смеха.  Протолк-нувшись  через
собрание, Хей привлек внимание пре-зидента.
     -- Тут русский посланник.
     -- Барон с непроизносимой фамилией?
     -- Да, сэр. Барон Штокль. Хочет поздравить.
     -- Еще бы ему не  хотеть после того, что британцы  сделали с русскими в
Крыму.
     Пышно одетый барон с золотой звездой  на шее размером с суповую тарелку
схватил Линкольна за руку и принялся встряхивать ее, будто рукоятку помпы, с
такой энергией, что его парик грозил сполз-ти на глаза.
     --Позвольте сердечнейшим образом, господин президент, поздравить вас  с
победой на  поле  боя.  --  Отступив  в сторону,  он  указал  на  военного в
элегант-ном  мундире.  --  Позвольте  представить  вам  адмира-ла  Нахимова,
пришедшего сюда на флагманском ко-рабле с визитом, по случайному совпадению,
весьма своевременно.
     У адмирала оказались мозолистые ладони, креп-кое пожатие и на удивление
хороший английский.
     -- Я знаю, как  трудно топить английские кораб-ли, и восхищен тем,  как
это делают ваши моряки, -- сказал он.
     Линкольн кивнул в знак согласия.
     -- Мы ив самом деле потопили множество кораб-лей.
     Тут к его локтю прикоснулись, отзывая в сторону.
     -- Миссис Линкольн хочет, чтобы вы вместе  с ней встречали  гостей,  --
проговорил Николай.
     По мере того как в Белый дом набивалось все больше и больше доброхотов,
выстроилась  своеоб-разная  очередь на прием. Линкольн обменивался с  каждым
гостем  парой слов  и рукопожатием.  Мэри, отнюдь не жаж