Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Зарубежная фантастика
      Гарри Гаррисон. Кольца анаконды -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  -
никто не осмеливался раскрыть рта. Исто-рию пишут сильные мира сего. Герцог заговорил сно-ва, спокойно и вежливо. -- Итак, познакомившись со всеми фактами, мы можем определить курс дальнейших действий. -- Терпению моему приходит конец, -- взвизгну-ла королева. -- Скажите мне, что происходит! --Надо принять решение. Решение очень про-стое. Мир -- или в противном случае -- более кро-вопролитная война. Королева никогда не отличалась терпением, а сей-час оно и вовсе подошло к концу, и она заверещала: -- Вы говорите о мире после унижения, которое мы претерпели? Вы говорите о мире с этими колони-альными тварями, которые убили моего дорогого Альберта?! Неужели мы, величайшая империя всех времен, должны унизиться перед этими захолустны-ми повстанцами, этими свиньями?! -- Нам вовсе нет нужды унижаться, но мы долж-ны поразмыслить о мирных переговорах. -- Никогда! А вы, джентльмены Кабинета, вы слышали, что я сказала. Лорд Пальмерстон помешкал, прежде чем отве-тить. -- Полагаю, я выражу общее мнение, когда ска-жу, что герцог высказал ряд сильных доводов... -- Да неужто?! -- вскричала королева пронзи-тельным голосом, побагровев от гнева. -- Но как быть со страной, как быть с людьми и их желанием преподать этим выскочкам незабываемый урок? Я вы-ражаю мнение народа, когда говорю, что о сдаче не может быть и речи! Надо ведь принять во внимание и такую вещь, как гордость. Герцог Кембриджский склонил голову в знак под-чинения ее воле. -- Конечно, мы не сдадимся. Но одной лишь гор-достью подобную войну не выиграешь. Если мы не идем на мир, то должны укрепиться для новых уси-лий. На море нам нужны броненосные корабли, а на суше -- современное оружие. Следует воззвать к Им-перии о помощи, о людях, о деньгах, которые нам нужны для создания вооруженных сил, без каковых нам не одержать окончательной победы. Лорд Джон Рассел заставил себя заговорить. --Ваше Величество, если позволите. Настал мо-мент величайшего решения, и следует взвесить все факты, спокойно и хладнокровно. Я твердо убежден, что между правительством Вашего Величества и этими Соединенными Штатами не должно быть за-тяжного конфликта. Мы происходим от общего кор-ня, говорим на одном языке. Несомненно, надо поду-мать и о мире, а не только о войне -- Поклонившись, он отступил назад. Гладстон представлял, какого порядка суммы нужны для продолжения войны, а также знал, на-сколько истощена казна. Здесь он не посмел об этом заговорить, но бросил умоляющий взгляд на Паль-мерстона. Премьер-министр мрачно кивнул. -- Ваше Величество, мы должны принять во вни-мание сказанное лордом Расселом. Мы также долж-ны подумать о финансовых затратах на то, о чем го-ворим. А они превосходят пределы разумного. Пола-гаю, что мы должны рассмотреть все открывающиеся возможности. Можно начать переговоры о справед-ливом мире, подразумевая, что, может быть, придет-ся принести извинения... Пока остальные говорили, гнев королевы немного поостыл. Более того, голос ее прозвучал почти бесстрастно, словно в ее теле поселилась другая лич-ность. -- Слишком поздно. Мы не считаем мир возмож-ным на данном этапе. А возможности проигрыша просто не существует. Если американцам следует пре-подать урок, то это должен быть наглядный урок. Переговорите с моими министрами и подготовьте предложения касательно этой механической войны, которую ведет наш враг. То, что могут сделать они, мы, британцы, наверняка можем сделать лучше. Ибо разве не у нас очаг науки и техники? Куда идет Бри-тания, мир должен следовать волей-неволей. Пре-клонив колени перед этой дикой страной, населенной оборванцами, мы заслужим от коронованных особ Европы лишь презрение. Мы не должны поддавать-ся. Этот опыт только укрепит Британию и Империю. В течение столетий мы правили морями, и так долж-но оставаться в обозримом будущем. -- Она реши-тельно скрестила руки на коленях. Потом с угрюмой решимостью, поджав губы, оглядела собравшихся, словно провоцируя их на спор или несогласие. Мол-чание затягивалось. Никто так и не раскрыл рта. -- Что ж, тогда вы свободны. ВТОРАЯ АМЕРИКАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ Президент Конфедерации и президент Соединен-ных Штатов взяли за правило встречаться каждое утро. Началось это случайно, когда они хотели при-готовить общую повестку дня перед совместным засе-данием Кабинетов: Джефферсон Дэвис приезжал в коляске из "Вилардс-отеля", расположенного чуть дальше по Пенсильвания-авеню, в доме четырнад-цать, входил в Белый дом и поднимался по лестнице в кабинет Авраама Линкольна. Николай подавал им кофе, затем закрывал дверь и выставлял часового у дверей кабинета, чтобы их уединение никто не нару-шил. Как обычно, отпив немного кофе, Дэвис заговорил: -- Мне пришло весьма приятное послание от Уиль-яма Мейсона. Он просит меня поблагодарить вас самым сердечным образом за специальный приказ об их освобождении. Он вернулся в лоно семьи, как и Джон Слайделл. К письму прилагается коробка чу-десных гаванских сигар. -- Вы должны поблагодарить капитана Уилкса, офицера, захватившего их в плен, потому что это он напомнил мне об их тюремном заключении. Посреди войны, разыгравшейся якобы из-за их захвата, ни-кто, кроме Уилкса, и не вспомнил о них, -- Линкольн пододвинул Джефферсону стопку телеграмм через стол. -- Прибыли несколько минут назад. Контрата-ка наших сил началась. Хотя еще слишком рано уз-навать подробности, думаю, что могу без всякого за-зрения совести сказать, что итог предрешен. Наши свежие войска против их усталых, да к тому же у нас невероятное численное превосходство. Они должны отступить -- или остаться на месте и сложить головы. -- Или и то и другое сразу. -- Дэвис подул на кофе, чтобы остудить его.-- Пожалуй, я испытываю жалость к обычным солдатам, которые служат под началом таких безжалостных господ. Но недостаточ-но сильную, чтобы пожелать иного исхода. Веролом-ному Альбиону надо нанести фатальный удар, кото-рый заставит его полететь кувырком и не оставит иного выбора, кроме поисков мира. -- Но только не чересчур рано, -- Линкольн вскинул руки, будто хотел придержать этот исход. -- Мы оба согласны, что, пока идут бои, эта страна едина. Так что мы должны учитывать, что может слу-читься, как только пушки смолкнут. Тут кое-кто до-жидается в соседней комнате, и я хочу вас познако-мить. Это весьма мудрый человек, о котором я уже вам рассказывал. Человек, принесший мне новые идеи, новые направления, которые, полагаю, повли-яют на наш общий план действий. Он тот самый на-турфилософ, который исповедует тайное искусство экономической теории. -- Мне о ней ничего не известно. -- Мне было тоже неизвестно, пока он не растол-ковал. С его помощью, полагаю, мы сможем найти способ уладить наши противоречия, перевязать раны и повести эту страну навстречу гордому единому бу-дущему. -- Если он может сделать это, то я провозглашу его чудотворцем! -- Может, он и есть чудотворец. Но определенно он ставит свободу выше страны, ибо, помимо проче-го, он еще и англичанин. Дэвис не знал, что сказать, ибо загадочные мате-рии финансов и экономики всегда были свыше его понимания. Он солдат, по нужде занявшийся поли-тикой и испытывающий только одно желание -- ока-заться на поле боя во главе войск. Он лишь заерзал и поднялся, когда в комнату вошел седовласый фило-соф. Линкольн представил его Джефферсону Дэви-су, и они вежливо беседовали, пока Николай не вышел и не закрыл дверь. Только тогда президент вернулся к проблемам, стоящим перед ними. -- Вы знаете, мистер Милл, что ваша страна вторглась не только на Север, но и на Юг? -- Знаю. Не могу этого понять или об®яснить. Могу лишь молиться, чтобы ваши об®единенные войска смогли противостоять этому нападению. -- Мы тоже, сэр, -- начал Линкольн и замялся, ломая длинные пальцы и ломая голову о том, что же можно открыть. Все, наконец решил он. Чтобы Милл мог помочь, ему следует открыть все мысли, каждое решение. -- Воюющие стороны в нашей гражданской войне пришли к обоюдному соглашению о заключе-нии перемирия, чтобы дать отпор общему врагу. Страна снова едина, номы боимся, что вражда возоб-новится, как только бои закончатся. Однако я дол-жен быть с вами откровенным и поведать все наши страхи и надежды на будущее, попросив ни с кем не делиться тем, что вы сегодня здесь услышите. -- Даю вам слово, господин президент. -- Мысли наши просты. Когда эта война, хочется надеяться, против захватчиков будет выиграна, смо-жем ли мы и дальше наслаждаться миром, ныне во-царившимся между недавно воевавшими штатами? И сможем ли мы каким-либо образом найти способ по-ложить конец ужасной войне между штатами, ныне приостановленной? -- Конечно, можете, -- спокойно и уверенно ска-зал Милл с откровенным удовлетворением и уверен-ностью. -- Если вы сильны в своей решимости, я могу указать вам дорогу, каковая сделает этот мир возможным. Я воздержусь от попыток читать вам лекцию, джентльмены, но имеются определенные факты, которые следует тщательнейшим образом учесть. Нам следует помнить уроки прошлого, дабы не повторять их. Я прибыл из Европы, скованный своим прошлым, а ваша страна свободна от него. Вы, конечно, помните, что всего несколько лет назад в Европе были опасные политические волнения. Она стара, и идеи ее стары. Говоря, он расхаживал по комнате, время от вре-мени назидательно подымая указательный палец, чтобы подчеркнуть какую-либо мысль. -- На сей раз французское правительство показа-ло себя совершенно косным, действующим исключи-тельно из самых низменных и эгоистических побуж-дений. Французский народ хотел перемен и готов был встать на баррикады, чтобы умирать за лучшее будущее. И что же случилось? Режим жирного коро-ля средних классов Луи Филиппа не мог справиться с этим кризисом. Король бежал в Англию, а рабочий люд Парижа восстал как один и поднял красный флаг над отелем "Де Виль". И каков же был ответ? Парижские толпы были усмирены национальной гвардией ценой десяти тысяч убитых. Затем Луи На-полеон положил конец Второй республике и основал Вторую империю. В Бельгии напуганный король хотел отречься от Престола. В конце концов правительство позволило ему остаться, и он в благодарность запретил собра-ния. В Германии были возведены баррикады. Затем были призваны войска, и мятежных граждан рас-стреляли. В Пруссии по-прежнему нет ни парламен-та, ни свободы речи, ни права собраний, ни свободы слова или суда присяжных, ни терпимости к идеям, отклоняющимся хотя бы на волосок от архаичного представления о священном праве королей. -- Вы высказываете весьма сильные мнения в своих наблюдениях, -- заметил Линкольн. -- Действительно, и я совершенно прав. Погляди-те на другие страны. Народ восставал и в Италии, ка-ковая была и по сей день остается не более как пе-строй смесью анахроничных принципалов. А Россия, управляемая царями, является краеугольным камнем деспотии в Европе. И Прага, и Вена тоже пережили народные восстания, как и Париж, и толпы захваты-вали контроль над городами. И их расстреливали войска По сравнению со всем этим условия в Англии, не-сомненно, идиллические. Но теперь Британия всту-пила в эту глупую войну, сделала ужасную ставку, решилась сместить избранное народом правительст-во, растоптать единственную значительную демокра-тию в мире. Крохотная Швейцария не может вопло-щать в себе благородное будущее человечества. Но возрожденные Соединенные Штаты Америки могут. Оба президента молча переглянулись, мысленно оценивая важность сказанного. -- Лично я никогда не рассматривал это в подоб-ном свете, -- промолвил Дэвис. -- Полагаю, мы при-нимали нашу страну как данность и принимали эти достоинства как нечто само собой разумеющееся. -- Очень многое из того, что мы считаем естест-венным, может измениться, -- ответил Милл. -- Ес-тественное правление Британии над американскими колониями было отменено этими же самыми восстав-шими колонистами. Я не уклоняюсь в сторону, когда говорю с вами о законах экономики. Если вы после-дуете за мной туда, куда я хочу вас повести, то дой-дете до самой сути проблемы, с которой столкнулись. Вы должны понимать, что истинной епархией экономической науки является производство, а не распределение, как считают многие. Этот факт имеет фундаментальную значимость. Экономическая наука о производстве связана с природой. Нет ничего про-извольного в том, будет ли труд более производи-тельным в этой отрасли или в той, ничего капризного или случайного в снижении плодородия почвы. Ску-дость и закоснелость в природе -- реальные факты. Экономические правила поведения, открывающие нам, как довести до максимума плоды нашего труда, так же безличны и абсолютны, как законы, правящие химическим взаимодействием. -- Эти материи свыше моего понимания, -- с не-доумением посмотрел на него Джефферсон Дэвис. -- Уверяю вас, отнюдь. Просто пока следуйте за мной туда, куда я вас направлю. Законы экономики не имеют ничего общего с распределением. Как толь-ко мы произвели богатство, мы может делать с ним, что хотим. Мы можем разместить его, как нам забла-горассудится. Это уж общество решает, как следует его распределить, а общества бывают различными. Вы на Севере доказываете этот закон, потому что знаете, что нет "естественного" закона, решающего, как человек должен относиться к человеку. Это озна-чает, что производственные отношения могут быть изменены, рабство может быть запрещено, а произ-водство все равно будет продолжаться. ---Позвольте с вами не согласиться, -- яростно тряхнул головой Дэвис. -- Экономика Юга основана да институте рабства, и мы не можем существовать без него. -- Можете и, несомненно, будете. Принцип част-ной собственности еще не подвергался настоящему испытанию. Сейчас он находится в остром противо-речии, из-за которого вы и воюете, с истинным опре-делением собственности. Я заявляю вам, что челове-ческие существа не могут быть собственностью. Законы и установления Европы все еще отражают ее кровопролитное феодальное прошлое, а не дух ре-форм. Только в Америке может быть проведен этот жизненно важный эксперимент. Я полагаю, что соци-альное поведение может быть изменено, и вы долж-ны непременно верить в это, иначе не воевали бы за свободу. --Свобода для Юга совсем не то же самое, что свобода для Севера, -- возразил Линкольн. -- Ах, как раз напротив! Вы, конечно, говорите о рабстве. Но мы должны взглянуть на экономические показатели. Рабство --это общественный институт, пошедший на спад с 1860 года, а рабство и хлопок могут процветать, когда земля дешева и плодородна. Цены на хлопок снижаются, и земля понемногу исто-щается. Разве это не так, мистер Дэвис? -- К несчастью, так. Перед войной цены на рабов упали, и многие мои знакомые плантаторы обнару-жили, что держать много рабов -- обуза. -- Сие есть слова, начертанные на стене невиди-мой рукой. Несмотря на весь этот фурор, никогда не было ни малейшей возможности, что рабство распро-странится на запад: земля там не подходит для этого. Рабство -- обременительная и дорогая система, и может давать доходы только до тех пор, пока имеется масса богатой, плодородной земли, и мир дает хоро-шую цену за продукты грубого труда. Полагаю, эта возможность исчерпалась. С тех пор как началась блокада южных берегов, мир искал иные источники хлопка в таких странах, как Египет и Индия. -- Но рабство не прекратится от того, что мы ска-жем ему об этом, -- вставил Линкольн. -- Тогда мы должны создать ситуацию, когда оно более не понадобится. Вы сейчас вступили в войну против империи. Скоро она перерастет в экономичес-кую, и вы должны взглянуть на свои ресурсы. Эта страна благословенна всеми натуральными ресурса-ми, которые вам нужны, и их надо пускать в ход. Юг должен стать таким же индустриальным, как и Север, чтобы производить материалы для мира и войны. -- А рабы? -- поинтересовался Дэвис. -- Рабов больше быть не должно, -- твердо отве-тил Милл. -- Но плантаторам следует заплатить за освобожденных рабов. Это небольшие затраты по сравнению с затратами на продолжение сражений, менее чем половина стоимости дня войны полностью окупит освобождение рабов в Делаваре. Стоимость восьмидесяти семи дней войны, освободит всех рабов в пограничных штатах и округе Колумбия. Рабство не исчезнет за одну ночь, но первые шаги все-таки следует предпринять. И одним из этих шагов должен быть закон о том, что более никто не может рождать-ся рабом. -- Что-то я не понял, -- встрепенулся Линкольн; Дэвис тоже выглядел озадаченным. -- Именно так. Вы, джентльмены, должны поза-ботиться о принятии закона, согласно которому дети, рожденные от рабов, свободны. Таким образом, в те-чение одного поколения институт рабства прекратит свое существование. Первым делом должен быть рас-пространен билль, об®являющий об этой перемене и приказывающий принять ее до тех пор, пока не будут приняты поправки к Конституции. -- Не нравится мне это, мистер Милл, -- покачал головой Дэвис. -- Ни в малейшей степени. Сделать это будет нелегко, а люди на Юге на такое не пойдут. И, откровенно говоря, я и сам это не очень-то одоб-ряю. Вы просите людей Юга все переменить, изме-нить образ жизни и все, во что они верят. Это неспра-ведливо и неприемлемо. Но какие жертвы понесет Север? -- Жертвы, -- Линкольн устало покачал голо-вой. -- Мы принесли кровавые жертвы, как и ваш народ. Десятки тысяч убитых, земля этого края на-поена кровью. И если бы был иной путь, я бы с ра-достью устремился по нему. Но иного пути не было. Мы должны говорить не о том образе жизни, кото-рый утрачиваем, а о том, который обретаем. Страна снова об®единена. Богатая, трудолюбивая страна, где в рабстве не будет нужды. Джефферсон, я вас молю. Не позволяйте этой возможности ускользнуть из-за вашей потребности держать других людей в ка-честве собственности. -- Президент говорит правду, --подхватил Милл. -- Я понимаю, что вам будет трудно, но вы должны. Вам это по силам, и вы это сделаете. Причесав волосы пятерней, Линкольн кивнул. -- Как сказала одна дама, когда взялась с®есть целый арбуз: "Не знаю, по силам ли мне это, но я уж постараюсь". Дэвис поколебался, затем мрачно кивнул в знак согласия. -- Ради всех нас, я попытаюсь. Когда мистер Милл об®ясняет, все это начинает обретать какой-то смысл, но останется ли это таким же очевидным, когда я вер-нусь на свою плантацию? Где я найду слова, чтобы об®яснить, что будет дальше, когда буду толковать с остальными плантаторами? . -- Я дам вам эти слова, мистер Дэвис, -- промол-вил Милл. -- Здесь есть прозрачная ясность постро-ения, и, как только она будет постигнута, ему поверят. -- Уповаю, что вы сможете сделать эти, -- поды-тожил Линкольн. -- Мы последуем этим курсом и в то же самое время не будем забывать, что должны при этом еще и выиграть войну. Некоторые из американских полков марширова-ли на север вдоль долины Гудзона,

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору