оило назвать Ртутным Донцем не в честь
огромных запасов ртути на южном континенте,  знаменитых  Зеркальных  Озер,
прекрасных и смертоносных, ставших основой экономики планеты и  погубивших
десятки тысяч рабочих. Ртутным Донцем было само небо планеты.  Красивое  -
по-своему  -  и  безжалостное.  Крышка  гравитационного  колодца,  на  дне
которого вынуждены копошиться миллионы людей, натуралов и спецов.
    - Как я хочу отсюда убраться... - прошептал Алекс.
    Серые тучи свивались размытыми спиралями. Прорезала небо огненная игла
- где-то издалека стартовал маленький орбитальный кораблик. Алекс провожал
его взглядом, пока огонек не утонул в тучах.
    Тогда он повернулся и отправился в  санитарный  отсек  каюты.  Спустил
штаны, уселся на унитаз. Повернул голову и мрачно посмотрел на  девственно
чистый пластик стены.
    Лазер в универсальном швейцарском ноже был очень  маломощным,  даже  в
форсажном режиме. Алексу пришлось потрудиться.
    "Должность капитана корабля принял" - вырезал он на стене  и  поставил
роспись - четкую и разборчивую, как и положено капитану.

    Уже  поздней  ночью  Алекс  провел  первую  тренировку   с   экипажем.
Разумеется, ни Джанет, ни Ким не были  задействованы  в  полной  мере.  По
полетному расписанию они заняли  места  на  боевых  постах,  но  Алекс  не
собирался  активировать  бортовое  оружие.  Какой-нибудь  нервный   офицер
безопасности космопорта мог воспринять это неправильно.
    Моррисон занял свой ложемент первым  -  Алекс  не  протестовал.  Пусть
свыкнется с кораблем, ему  и  так  нелегко...  Стоял  у  ложемента,  перед
резервным пультом, глядя на  вспыхивающие  огоньки.  Энергетик  на  посту.
Навигатор пост принял. Второй пилот на  посту.  Лишь  когда  боевые  посты
отрапортовали о готовности, он лег на ложемент.
    Крепления с мягким щелчком зафиксировали его тело.  Почти  бесполезная
предосторожность  -  уж  если  откажут   гравикомпенсаторы   корабля,   то
перегрузки разорвут живую плоть. Но самый безумный пункт инструкции рожден
не на пустом месте. За ним - чья-то жизнь и чья-то смерть.
    - Контакт...
    Теплая волна, смывающая уютный мирок пилотажной рубки.
    Пространство, раскрывшееся во все стороны. Планета, космос, корабли.
    Мерцающая радуга - душа корабля. И чужие сознания,  огненными  вихрями
кружащиеся вокруг.
    Еще никогда Алексу не доводилось видеть мир таким: находясь в  центре,
у самой радуги. "Цапля" не в счет - это одноместный корабль.
    Его экипаж ждал.
    Алекс потянулся к маленькому белому вихрю. Он был уверен, что это Ким,
- и не ошибся. Вихрь выгнулся навстречу,  Алекса  обдало  жаром  -  смесью
обожания,  вожделения,  кокетства...  и  чистой,  ничем   не   замутненной
готовности разрушать. Алекс  коснулся  вихря,  словно  хлопнул  ладонью  о
ладонь девочки, и отпрянул. Назад, к радуге, к кораблю.
    Тускло-красный плотный  сгусток  пламени.  Джанет.  Она  не  бросилась
навстречу капитану, лишь отсалютовала вспышкой света. Холодная,  умирающая
звезда...  в  любой  миг   готовая   взорваться   всепожирающей   вспышкой
сверхновой.
    Рассеянное облако голубого света. Словно  высокотемпературная  плазма,
скованная магнитной ловушкой. Алекс с жадным любопытством смотрел на Пака,
пытаясь  найти  отличия  от  остальных.  Навигатор  не  мог   пользоваться
биотерминалом, нейроны его мозга не были перестроены,  он  входил  в  сеть
корабля  через  примитивный  кабель,  словно   какая-нибудь   паучиха   из
бухгалтерии космопорта. Но вроде  бы  проблем  это  не  создавало.  Облако
замерцало, приветствуя капитана.
    Дрожащий  белый  зигзаг.  Пойманная  молния.  Когда  Алекс   вошел   в
виртуальное  пространство,  молния  вытянулась,  распрямляясь.  Энергетик.
Почему-то Алекс заранее был уверен, что Поль выглядит именно так. Просто и
без затей, как и положено новичку-астронавту, вчерашнему курсанту.
    И   наконец,   второй   мастер-пилот.   Изумрудная   спираль,   горсть
драгоценностей,  связанная  невидимой  нитью,   кружащая   вокруг   радуги
корабельного сознания. На  его  появление  Ханг  вообще  не  отреагировал.
Плохо...
    Алекс двинулся навстречу радужному свету.
    - Это я...
    Радуга посветлела, каждый цвет спектра стал болезненно-четким,  ярким.
Шесть цветов, которые в общем-то и видят в радуге натуралы, превратились в
семь, придуманных учеными. А  потом  расслоились  на  бирюзовые  полосы  и
морковные нити, багряные  прожилки  и  канареечные  пояса,  серые  тени  и
песочные волокна.
    - Прими меня...
    Теплая ладонь. Шелест листвы.  Солнечный  свет.  Материнские  об®ятия.
Морская волна. Ласковый  ветер.  Сладость  и  покой.  Замирающая  страсть.
Пьянящая легкость. Щенячий восторг. Расслабленность  и  отдых.  Сдержанная
гордость.
    Этого не испытать никому из обычных  людей.  Все  сразу.  Все  радости
жизни, все собранное по крупинкам счастье. Алекс,  маленький,  пятилетний,
снова бежал к морю, которое увидел первый раз в жизни,  бежал,  смеясь  от
безудержной радости, к протянутым материнским рукам, к набегающей волне...
Алекс, замерев от восторга, держит на руках Лапу, свою собаку,  настоящую,
взаправдашнюю, и Лапа с энтузиазмом лижет его лицо...  Алекс,  празднующий
свой тринадцатый день рождения, сидит перед праздничным пирогом,  и  горят
разноцветными огоньками свечи, и отец,  еще  молодой  и  безмерно  гордый,
говорит про то, что в следующем  году  его  сын  станет  спецом,  пилотом,
человеком обреченным на счастье... Алекс, уже  курсант,  едва  научившийся
владеть  своими  новыми  способностями,  целуется  в  городском  парке   с
девочкой-натуралкой,  его  первой  официальной  любовницей,  неопытной   и
жаждущей обрести этот опыт с его помощью... Алекс, впервые надевший  форму
пилота, стоит на плацу, и легендарный мастер-пилот Диего Альварес  обходит
строй, прикрепляя курсантам к форме нашивки и находя для каждого  какое-то
свое, особенное, слово... Алекс,  потный  и  обессиленный,  выбирается  из
ложемента, едва держась на ногах, но внезапно сузившаяся горловина  канала
уже пройдена, пройдена им, неопытным третьим пилотом, и никто  из  пятисот
пассажиров даже не заподозрил,  как  близка  была  смерть...  Алекс,  едва
вышедший из госпиталя, затерянный один  на  чужой  планете,  без  денег  и
связей, спасает девчонку-спеца, помогает ей пройти самый сложный  в  жизни
этап...
    Это было что-то новое. Он даже не  подозревал,  как  велика  была  его
гордость и радость, когда он спасал Ким. Но память живет своими законами -
и теперь с ним навсегда останется эта ночь и сдержанный восторг  человека,
совершившего доброе дело...
    Что-то кольнуло Алекса. Почти неощутимо -  мгновенно  смываясь  волной
теплого радужного света. И все-таки кольнуло, перед тем как исчезнуть...
    Перед тем как он стал кораблем.
    И экипаж стал частью его самого.
    Алекс послал приказ - не раздумывая, не оформляя его словами, и  белая
молния  разгорелась,  подавая  энергию,  а  изумрудная   спираль   подняла
"Зеркало" с бетонных плит, втянула опоры, в последний  раз  протестировала
оборудование. Голубой свет раскрылся  веером,  открывая  перед  ним  сотни
взлетных траекторий. Белый вихрь и красное пламя -  его  сжатые  в  кулаки
руки напряглись, готовые начать бой - один на один со всем Ртутным Донцем,
со всем миром...
    Теперь, когда Алекс слился с кораблем, все  они  стали  единым  целым,
об®единенным его волей.
    Как оно и должно было быть.

    Алекс  встал  с  ложемента,  потянулся.  Все   вокруг   еще   казалось
неправильным, ненастоящим. Слишком маленькая  рубка  -  после  бескрайнего
пространства. Выбирающийся из креплений второй пилот -  вместо  изумрудной
спирали. Колотящееся сердце вместо беззвучного потока энергии.
    - Семь минут и тринадцать с  половиной  секунд,  -  пробормотал  Ханг,
опуская ноги на пол. - Вы  считаете,  для  первой  тренировки  достаточно,
капитан?
    - Вполне.
    Алекс чувствовал, как изменился его тон, но поделать ничего не мог. Да
и зачем? Теперь он стал настоящим капитаном.
    В этом и был смысл всей тренировки - ощутить каждого члена  экипажа  и
вложить в их сознание свой  образ.  В  этом,  а  никак  не  в  слаженности
действий, которая приходила неизбежно.
    - Капитан?
    Он посмотрел на Моррисона.
    - Вам интересно, как вы выглядите со стороны?
    Алекс подумал секунду и кивнул:
    - Да.
    - Белая звезда. Такая яркая, что трудно смотреть... даже там.
    Крошечная белая звезда. Когда вы слились с  кораблем  -  радуга  будто
взорвалась изнутри.
    - Красиво? - уточнил Алекс. Моррисон помедлил с ответом.
    - Не знаю. Эффектно, ярко... красиво, пожалуй
    Но убежденности в его словах не было.
    - Благодарю вас, Ханг. Вы прекрасно пилотируете. Я  думаю,  мы  станем
делить полетное время поровну.
    Вот теперь второй пилот растерялся.
    - Капитан?
    - Вы согласны?
    - Да, черт возьми! - Ханг встал. - Но почему?
    - Потому, что вы хороший пилот, - сказал Алекс. Он не видел  Беса,  но
знал, что чертенок на плече ехидно улыбается.
    Пилотаж - это высшее наслаждение пилота. Слиться воедино  с  кораблем,
стать металлической птицей, парящей между звезд, что может быть лучше?
    Только одно - быть капитаном  корабля.  И  вот  этой  маленькой  тайны
Моррисон не знал. Он был лишь пилотом - как недавно сам Алекс.
    - Спасибо, капитан. - Голос Ханга дрогнул. - Черт... я не ожидал.
    -  Все  в  порядке,  Ханг.  -  Алекс  вышел  из  рубки,   остановился,
вглядываясь в длинный коридор. Вот  вынырнул  из  своей  каморки  в  торце
корабля энергетик, отсалютовал взмахом руки, помедлил - и нырнул  обратно,
к своим ненаглядным глюоновым потокам. В оценке своих действий  он  словно
бы и не нуждался. Вот синхронно вынырнули из  узких  проходов,  ведущих  к
боевым постам, Джанет и Ким. С хохотом хлопнули  друг  друга  по  ладоням,
обнялись - и только потом повернулись к  Алексу.  Он  улыбнулся  в  ответ.
Космос почему-то увеличивает в женщинах тягу к однополой  любви,  и  Алекс
мог бы приревновать... испытывай он к Ким чувство большее,  чем  симпатию.
Ревность  -  лишь  производная  от  той  базовой  функции,   которая   ему
недоступна.
    Потом открылась дверь рядом с рубкой, и  Генералов  вышел  в  коридор.
По-прежнему в скафандре, лишь гермошлем свернут.
    - Хорошо, - сказал Алекс. - Действительно хорошо.
    Пак ухмыльнулся. Легкое напряжение исчезло из его взгляда.
    - Трасса к Дориану была  замечательна,  -  искренне  сказал  Алекс.  -
Никогда не собирался туда наведаться, но маршрут был  замечателен.  Я  зря
сомневался в ваших способностях.
    Навигатор  млел,  словно  юная   девушка,   услышавшая   свой   первый
комплимент. Алекс  сообразил,  что  в  какой-то  мере  аналогия  верна,  и
торопливо продолжил, уже более официальным тоном:
    - Но вот трасса к Зодиаку, которую вы  прокладывали  днем,  далека  от
оптимума.
    -  Позвольте,  капитан!  -  вскинулся  Пак.   -   Оптимальная   трасса
потребовала бы использования туннеля в системе Моника-3.
    - Да. И что?
    - Этот район не рекомендован к посещению малыми кораблями, капитан.
    - Но не запрещен?
    - Нет. Но любой пилот предпочтет обойти ритуальную зону Брауни.
    - Пак, запомните, я - не любой пилот.
    - И я не любой, - вставил появившийся за его спиной  Моррисон.  -  Мне
доводилось пользоваться туннелями Моники-3.
    - Как впечатления? - полюбопытствовал Пак.
    - Тягостные. Но это касается только пилотов.
    - Откуда у спецов такая тяга к самоубийству... - пробормотал Пак.
    - Вы что-то сказали, навигатор? - спросил Алекс.
    - Нет, капитан. Я учел ваши замечания. В следующий раз я буду исходить
из максимальной целесообразности маршрута, а не из его безопасности. Честь
имею.
    Он повернулся и скрылся в своей рубке. Дверь захлопнулась.
    - Ну вот, мы его обидели... - вполголоса сказал Моррисон.
    Алекс мимолетно подумал, что обидело Генералова  именно  вмешательство
второго пилота. Пока разговор шел один на один, навигатор  еще  поддавался
переубеждению. Оставшись же в одиночестве против двух  спецов,  немедленно
замкнулся.
    - Зря я встрял, - вздохнул  Моррисон,  будто  прочитал  его  мысли.  -
Простите, капитан.
    - Идемте  выпьем,  -  сказал  Алекс.  -  Все-таки  мы  провели  первую
тренировку, и вполне успешно.
    - Пойдемте. Девочки уже там, как я понимаю... - Моррисон отвел  взгляд
от пустого коридора. - Капитан... на всякий случай... у вас  связь  с  Ким
или Джанет?
    - Пока нет.
    - Если я поухаживаю за девочкой, вы не будете против?
    - Абсолютно. - Алекс усмехнулся. - Черт возьми, ты ведь тоже  пилот...
к чему вопросы?
    - Всякое бывает, - об®яснил Ханг, пока они  шли  по  коридору.  -  Да,
конечно, мы любить не умеем,  соответственно  избавлены  от  эмоциональных
предрассудков... Но вот был я на одном корабле, грузовик среднего тоннажа,
ничего   особенного...   так   у   третьего   пилота    была    связь    с
девушкой-навигатором, и он крайне неприязненно отреагировал...  Понимаете,
его религиозные чувства не допускали измены.
    - Слава Богу, я атеист.
    - Тогда заметано, - кивнул Моррисон,
    - Только одно, Ханг. Девочка в меня влюблена. Но я не  буду  горевать,
если вы покажетесь ей более подходящим об®ектом.
    Ханг самодовольно улыбнулся, но промолчал. Как мало ему потребовалось,
чтобы обрести хорошее настроение! Всего семь минут в контакте с кораблем.
    Они прошли вдоль закрытых  кают  и  вышли  в  небольшой  круглый  зал.
Кают-компания  на  малых  кораблях  всегда  была  общая  для   экипажа   и
пассажиров, и обстановка  ее  являлась  компромиссом  между  аскетизмом  и
роскошью.  Компромисс,  как  и  следовало  ожидать,  оказался   неудачным.
Пластиковые стены украшали  натюрморты  в  слишком  уж  пышных  деревянных
рамах, овальный  стол  был  из  обычного  вспененного  металла,  зато  два
диванчика и кресла, пусть и снабженные фиксаторами, из  дерева.  Крошечный
армейский бар заполняли чересчур изысканные напитки -  от  земных  вин  до
эдемских  коньяков  и  амброзии.  На   потолке   -   изящный   хрустальный
светильник... а вокруг него маленькие лампы аварийного освещения.
    Похоже было на то, что неведомый дизайнер просто взял и смешал типовые
проекты кают-компании для экипажа и кают-компании для пассажиров.
    Дверь в крошечный кухонный отсек была  открыта,  и  там  уже  возилась
Джанет. Алекс с радостью оценил ее согласие заняться приготовлением пищи -
будь Джанет феминисткой, ее не удалось бы загнать на кухню даже под  дулом
пистолета.
    Ким, с бокалом в руке, сидела в кресле у  стены.  И  смотрела  на  них
как-то непривычно мрачно.
    - При появлении капитана следует встать, - негромко сказала Джанет, не
оборачиваясь. Ким вскочила, едва не расплескав вино.
    Да, похоже, что вербовка Джанет была самым  удачным  шагом  Алекса  за
последние дни. Если кто-то и мог сделать из Ким настоящего астронавта, так
это женщина с Эбена.
    - Однако, - не меняя тона, продолжила Джанет, -  женщины,  входящие  в
экипаж, традиционно не выполняют  данное  правило,  приветствуя  появление
капитана кивком головы... или обаятельной улыбкой.
    Она повернулась, демонстрируя Алексу эту самую улыбку.
    - Спасибо, Джанет, - сказал он. - Ким, да садись ты...
    - Будете сандвичи, ребята?  -  без  всякого  намека  на  уставной  тон
спросила Джанет, выходя из кухоньки с подносом в руках.
    - Обязательно. -  Ханг  присел  рядом  с  Ким.  Улыбнулся  девочке.  -
Подруга-спец, ты великолепно смотрелась на вахте!
    Ким фыркнула. Глянула на Алекса - так пронзительно, будто знала об  их
разговоре... черт!
    Алекс  почувствовал,  что  краснеет.  Ну  конечно  же!  Десять  метров
коридора - что это для Ким, с ее усиленным слухом!
    - А ты та зеленая сопля,  что  болталась  в  пространстве?  -  невинно
спросила Ким у Моррисона. Наступила тишина. Ханг принужденно рассмеялся:
    - Обычно мой образ вызывает более приятные ассоциации, маленький белый
вихрь.
    - Поначалу они были более приятными, - отрезала Ким.
    Теперь дошло и до Моррисона. Он потер переносицу,  виновато  посмотрел
на Алекса.
    Ну  что  тут  делать?  Для  Ким  их  поведение  выглядело  более   чем
однозначно. Два мужика ее делят, причем тот, кого  она  любит,  равнодушно
отказывается от претензий.
    Положение спас - насколько его еще можно было спасти - Поль. Энергетик
вышел из своего отсека - Алекс услышал чмоканье  герметизирующегося  люка,
постоял минуту. Разумеется, всем, кроме Ким, было понятно, чем он занят.
    Но Ким от вопроса не удержалась.
    - А что он сейчас делает?
    "Зеленая  сопля"  ответил  первым.  Видимо,  Ханг  обладал  редкостной
настойчивостью:
    - Работа энергетика, даже на чистых  глюоновых  реакторах,  связана  с
постоянным риском облучения.
    Ким пожала плечами, будто удивляясь столь азбучным истинам,
    - Его организм очень  хорошо  специализирован,  -  продолжал  Ханг.  -
Например, кости черепа и таза содержат большое количество свинца, выполняя
роль экрана. Ребра сращены в единую костно-хрящевую пластину,  с  теми  же
функциями... Но одной из наиболее сложных проблем всегда считалась  защита
органов размножения. Ты же понимаешь, Ким, что облучение тестикул способно
вызвать нежелательные мутации?
    - Женщин надо набирать в энергетики, - мрачно сказала Ким.
    - Кстати, у нас так и делали, - заметила  Джанет.  Меланхолично  взяла
огромный сандвич, откусила.
    - Последние десятилетия, - ничуть не смутившись, продолжал Моррисон, -
применяется наиболее рациональный подход к этой проблеме... Привет, Поль!
    Энергетик кивнул, входя в кают-компанию.
    - Решение было найдено в практике борьбы сумо, -  торжественно  сказал
Ханг. -  В  случае  необходимости  Лурье  втягивает  тестикулы  в  тазовую
полость, где они надежно защищены от радиации.
    - Ух ты! - Ким восхищенно посмотрела на энергетика, - А это сложно?
    - Боюсь,  что  ты  никак  не  сможешь  понять,  -  Поль  потянулся  за
сандвичем. - В общем -  нет,  Главное,  не  торопиться,  иначе  становится
немного больно.
    - Капитан, что вы будете пить? - спросила Джанет.
    -  Красное  вино.  -  Алекс  кивнул  Лурье,  тот  ответил   столь   же
уважительным поклоном. - Из солидарности  с  профессиональными  традициями
нашего энергетика. Ты хорошо работал, Поль.
    - Спасибо, капитан. У нас хороший корабль, работать одно удовольствие.
    Наконец появился и Генералов. Постоял в коридоре, глядя на  товарищей,
потом мрачно сказал:
    - Капитан, я проверил вариант с  использованием  туннеля  Моники-3.  С
вероятностью семьдесят два процента мы не имеем выигрыша во времени.
    - Почему? - спросил Алекс.
    - Такова возможность ритуальной схватки Брауни в момент нашего прохода
через систему. Даже если нам удастся не ввязаться в драку,  маневрирование
и уход от преследования займет от девяти часов до трех суток.
    - Мы прошли Моникой-3 за два часа, - встрял Моррисон.
    - Вам повезло.
    - Садитесь, Пак, - кивнул Алекс. - Вероятно, вы правы. Выпьете вина?
    - С удовольствием. - Генералов, явно удовлетворенный  победой,  присел
рядом с Полем. Вполголоса сказал: - А ты хорошо работал, парень...
    - Вы задавали интересные  задачи  по  энергопотреблению,  -  сдержанно
ответил Поль.
    Джанет разлила всем вина. Своей незапланированной функцией стюарда она
явно не гнушалась.
    - Внимание. -Алекс встал. - Друзья... я буду неофициален.
    Генералов с ухмылкой развалился в кресле. Ким, все еще  мрачно  взирая
на Алекса, отхлебнула из бокала. Что там у нее, сок или вино?
    - Это мой первый полет в роли капитана,  -  сказал  Алекс.  -  И  буду
честным до конца... я стал капитаном "Зеркала" случайно.
    - Повезло... - вполголоса сказал Моррисон. Впрочем, уже  без  прежнего
напряжения.
    - Повезло, - согласился Алекс. - За это спасибо Ким.
    Девочка удивленно подняла брови, но пром