Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
      Сергей Лукьяненко. Чужая боль -
Страницы: - 1  -
Сергей Лукьяненко. Чужая боль ------------------------------------------------------------------- Любое коммерческое использование настоящего текста без ведома и прямого согласия владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ. Настоящий текст был получен с официальной страницы писателя в сети Internet на сервере "Русская фантастика": (С) Сергей Лукьяненко, 1997 г. http://kulichki.rambler.ru/sf/lukian http://sf.convex.ru/lukian -------------------------------------------------------------------- Она спускалась по горному склону. Легче ветра, быстрее стрелы... Казалось, что девушка летит, так стремительны были ее движения по едва заметной тропинке. Он видел ее всю: густой, темный мед волос, разлитый по плечам, хрупкость тоненькой фигурки под красно-сине-белой блузкой, раздувающейся невиданным флагом, загорелые, исцарапанные ноги, уверенно находящие опору... И серый металл в пистолетной кобуре. Он еще раз порадовался тому, как удачно выбрал место для засады: в тени густых, старых деревьев, на противоположном склоне, невидимый для нее, спокойный, уверенный, ж д у щ и й... Один раз девушка остановилась, держась за бугристый, высунувшийся из песка корень. Оглянулась, вбирая в себя весь этот жаркий день, колышущимся солнечный диск, лес, горы, медленные речушки и крошечные озера до самого горизонта... Потом она взяла поудобнее ждущий металл и стала спускаться дальше. У него затекла рука. Тощий суетливый муравей недоуменно посмотрел на него с верхушки травинки. Дурак... Девушка на горном склоне легла в полукруг прицела, палец осторожно нащупал курок. Стоит лишь нажать... Игра длилась три дня, и сейчас он получит заслуженную победу... Ему вдруг представилось то, что сейчас случится. Огненный факел, летящий вниз, тяжело натыкающийся на камни... Мед волос, и разноцветные одежды, и дерзкий уверенный взгляд - и все это исчезает, превращается в крик. гаснущий в небесной голубизне, в облачко дыма, запутавшееся в ветвях деревьев... Он вскочил, отбрасывая то, ждущее, что дремало в его руках. Он закричал, долго, изо всех сил: - Ка-а-а-атя! Девушка на склоне прыгнула за камни. И как не сорвалась... Мелькнули в воздухе сбитые подошвы кроссовок, она прокатилась по земле, замерла за камнями... - Стой!!! Камень дернулся, раскололся на куски, разлетелся неторопливым, увесистым градом. А из центра этого града ударила молния - точный, неотвратимый выстрел. Он еще не успел осознать случившегося, а каждая клеточка тела уже взвыла, выплеснула по нервам переполнявшую ее боль. "Я горю..." Он прокатился по траве, словно пытаясь сбить с себя липкую, пылающую, жадно ползущую внутрь смерть. "Проиграл". Рот сам раскрылся в крике. И мгновенно, отзываясь на этот крик, вспыхнули, вывернулись наизнанку легкие. "Боль... Выключить боль..." Пока глаза еще могли видеть, он силился повернуться в сторону девушки. Но это длилось недолго. "Почему я не убираю боль?" Огненный факел на порыжевшей траве... x x x Сознание вернулось к вечеру. В небе проклевывались звезды, дул прохладный ветер, и после пережитого это было чертовски приятно. Он поднялся, брезгливо морщась, смахнул с тела жирный, вонючий пепел. Зачем-то посмотрел на давно опустевший склон. И пошел к дому по колкой сухой траве. ...Она пила чай на веранде. Грубый дощатый стол искрился от десятка хрустальных вазочек с вареньем. Давняя Катина слабость. Взглянув на него, она лишь покачала головой. - Иди мойся. Он долго мылся, прямо в саду, под самодельным душем. Над верандой покачивалась лампа, в бестолковом восторге звенели комары... Несколько раз он выглядывал за дверь. Но Катя все еще пила чай. Обмотавшись полотенцем, он вышел из деревянной кабинки. прошлепал по дорожке, намереваясь скрыться в доме... - Дэн! Он остановился. - Давай поговорим. Ну разумеется... Он молча уселся рядом. - Зачем ты это сделал! - Что? Они с любопытством смотрели друг другу в глаза. - Ты понимаешь сам. - Абсолютно не понимаю. - Ты не убрал боль. Он надеялся, что Катя скажет это по-другому. С раздумьем, например: "Ты не убрал боль..." Или с удивлением: "Ты не убрал боль?" Или, хотя бы, с возмущением: "Ты не убрал боль!" А это было просто сообщение. - Ты не убрал боль. - Ну и что?- он спросил с внезапным ожесточением.- Испортил тебе радость победы? Катя передернула плечами: - Это было мерзко! Такой крик... Глупый комар подкрался к ней сзади. Осторожно вытянул хоботок, целясь проткнуть нежную кожу... Дернулся, отчаянно зазвенел крылышками - мгновенно сработала система регенерации. Хоботок, крохотная пустая голова, такое же пустое брюшко исчезли. - Это действительно мерзко. Он проговорил подчеркнуто вслух, а не про себя. Закрыл глаза. Бесполезная привычка, из тех полузабытых детских лет, когда люди еще не умели видеть сквозь веки... - Мы с тобой вместе два месяца, Дэн. Два месяца. Шестьдесят четыре дня, если точнее. "Девушка, мы с вами нигде не встречались?" Любопытный, оценивающий взгляд. "Пока нет!" - Ты какой-то странный, Дэн. Угу. Неоригинально. Не ты первая заметила. В этот раз я еще долго продержался. Шестьдесят четыре дня... - Помнишь, что ты натворил в Майданеке? Помню. Сорвался, вышел из роли. Бросился на эсэсовцев с голыми руками. А игра-то называлась "Вооруженное восстание". Все аж ошалели... - Ну чего ты молчишь! Может быть, ты не любишь Игру! Интересно, как это можно - не любить Игру. Не любить, всю свою жизнь, не любить весь мир... Как это можно... - Да, не люблю! Он удивился своим словам. А она - нет. - Дэн, почему ты не выстрелил в меня? Он пошевелил пальцами, словно нащупывал чью-то невидимую руку. - Я представил, как ты... как ты умрешь. И мне стало страшно. - Но это же Игра! Ты боишься, что не сработает регенерационная система! - Да нет, это невозможно... А зачем мы вообще играем? Она прищурилась, разглядывая его лицо. - А что еще делать? Действительно. Делать вид, что управляешь машинами, которые давно не нуждаются в управлении? Сидеть в лаборатории, пытаясь научить человека видеть не только в инфракрасных, но и в ультрафиолетовых лучах? Или ждать очереди на колонизацию очередной планеты? Там Игра станет реальностью... - Я не знаю. Но с чего она началась, Игра? Она пожала плечами. С тех пор, как люди обрели бессмертие, наверное. Игра - это жизнь. Что является основной чертой жизни? Стремление убить. Что является основной чертой Игры? Стремление убить. В инсценировке - на Перл-Харборе, где кипит вода и в который раз тонут корабли, и падают ведомые смертниками бомбардировщики на Курской дуге, где танки спекаются с землей И кровью в один сплошной черный ком; в Хиросиме, где снова и снова вспыхивает пламя атомного взрыва... Но ведь когда-то в первый раз это не было игрой! Они не могли играть, умирая по-настоящему! Их вело в бой что-то другое! Они бросались на колючую проволоку концлагерей не потому, что это очень интересно! И ведь Дэн почувствовал, почти ощутил это неведомое, непонятное, когда в прекрасной инсценировке "Майданек" смотрел на сытых, откормленных эсэсовцев, избивающих детей... Он бросился вперед не потому, что хотел испортить игру, соригинальничать. Он просто не мог иначе. Он почти понял! А они не хотят или уже не могут понять. Слишком долго длилась Игра. Дэн посмотрел на нее. И прочел в глазах то, что совсем не обязательно говорить словами. "Игра - это жизнь. Играя, живи, живи, играя. Это не больно - боль в твоей власти. Это не страшно - ты умирал сотню раз и столько же раз воскресал. Убивай! Это только игра! Это весело! Машины, которые умнее тебя, воскресят бренное тело, поставят на прежнее место, вложат в руки новое оружие. Играй! Не повезло сейчас - повезет в следующий раз! Кто хочет сыграть в Чингисхана? Кандидатуру на роль Гитлера, побыстрее! Экипаж "Энолы Гай"? Играем! Майданек, Освенцим, Хатынь, Сонгми? Играем!" Она встала из-за стола. Волосы цвета густого меда упали на плечи, белое платье - флаг несостоявшейся капитуляции - обрисовало фигуру. - Я улетаю утром, Дэн. Вызови машину в семь, будь добр. Добр. Будь добр... Она пошла в глубь сада, обернулась. - Я посплю в шезлонге. А ты дурак, Дэн. Игра - это единственное, что придает жизни смысл. Она в нашей крови... Холодный металл, забытый ею на стуле, обжег руку. Он поймал белое платье в полукруг прицепа. Затаил дыхание. И нажал на спуск. Факел вспыхнул в ночи, осветил сад, и бревенчатый дом, и посыпанные песком дорожки... Он остался сидеть в кресле, пока земля возле черной горстки пепла не зашевелилась. Вынырнуло тупое рыло реанимационного робота. Приполз... Миг - и машина превратилась в полтонны оплавленного железа. Он прошелся по саду, захохотал: - Игра? Верно! Будем же играть! Второй робот прилетел через шесть минут. Спланировал из-за деревьев... Он прицелился, выстрелил, произнес, как аксиому: - Ни один робот не причинит вреда человеку. Будем же играть! На стенах его дома висел богатый арсенал. Он выбрал несколько штуковин поувесистее и повнушительнее. Перекусил, поглядывая на пепел. Третий робот пытался прикрыться защитным полем. Но нейтринный луч пробил поле... Его убили к вечеру второго дня. Дом штурмовали морские пехотинцы, зеленые береты, самураи династии Тан и бригада СС из дивизии "Мертвая голова". Они умирали, воскресали, шли в бой снова. А он стрелял, зная, что уже выведен из памяти регенерирующей системы... Дюжий десантник пнул носком ноги его жалкое, искромсанное ранами тело. Выругался, спросил: - А как та девушка, из-за которой все началось? - Откачали,- ответил кто-то.- Еще поиграет. Она стояла совсем рядом. Смотрела на молчаливую толпу, поблескивающую самым разным оружием. И читала во всех глазах один и тот же вопрос, его вопрос... "Зачем мы играем! Что такое Игра!" Шаг. Еще шаг. Она склонилась над Дэном, коснулась его лица: - Ты победил...

Страницы: 1  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору