машины для
путешествий по описываемому времени был мне очень симпатичен.
Многие, Витька например, относились к нему с иронией, считая Луи
Ивановича кем-то вроде Выбегалло. Действительно, работы
Седлового грешили такой же красивостью и показушностью, но,
все-таки, были куда интереснее и полезнее. Машиной времени,
например, очень заинтересовались историки и литературоведы, а
Союз Писателей уже выступил с предложением запустить ее в
широкое производство -- дабы каждый автор мог побывать в
собственноручно сотворенном мире и поглядеть на все безобразия,
которые там творятся.

Нравилось мне в Седловом и то, что мужественно борясь с шерстью
на ушах, он никак не пытался скрыть ее существования. Каждый
день он появлялся с залепленными пластырем царапинами, и
виновато об®яснял в ответ на иронические взгляды: "Вот...
лезет, проклятая... особенно по осени, к холодам..."

-- Александр, здравствуйте, милейший... -- Седловой казался
изрядно смущенным. У меня закралось легкое подозрение, что
заглянул он ко мне не случайно.

-- Садитесь, Луи Иванович, -- повторил я. -- Может кофе сварить?

-- Нет, нет, ненадолго я... -- Седловой отвел глаза. --
Александр, вы уж простите за такой вопрос... вы не в курсе,
куда моя машина времени подевалась?

-- Ну... осталась где-то там, у Пантеона-Рефрижератора, рядом с
Железной Стеной, -- растерянно ответил я. -- Помните же, я
вернулся без нее...

-- Да нет, нет, не та, новая, вторая модель, которую я для
писателей собирал...

Секунду я ничего не мог понять. Потом понял, и пожалел об этом.

-- Луи Иванович... -- пробормотал я. -- Простите, не в курсе. Не
брал.

Мне стало гадко и стыдно.

Седловой протестующе замахал руками.

-- Александр, да что вы, что вы! Как я мог такое предположить!
Я, знаете, крайне вам признателен, еще с тех самых пор, как вы
мне с демонстрацией помогли! Очень высокого мнения о вас!
Совсем о другом речь...

Смущаясь и временами трогая мочки ушей, Седловой принялся
торопливо об®яснять.

Оказывается вот уже с неделю, как он замечал странные вещи.
Началось с того, что зайдя утром в лабораторию, он обнаружил
машину времени передвинутой в другой угол. Значения этому Луи
Иванович не придал, списав все на бестолковых домовых. Но
странности продолжались. С дивной регулярностью машина времени
меняла расположение, укрепляя Седлового в мысли, что кто-то по
ночам ей тайком пользуется. Как правило Луи Иванович, человек
немолодой, а недавно еще и женившийся на лаборантке Стеллочке,
уходил домой рано. Сегодня, однако, он попытался подкараулить
таинственного визитера. Но стоило ему на полчаса выйти из
лаборатории, как я понял -- к старому приятелю Перуну Марковичу,
как машиной времени воспользовались снова. Мало того, что
воспользовались -- машина оказалась забрызганной грязью, а возле
нее валялся очень странный предмет...

И Луи Иванович смущенно достал что-то из кармана и подал мне.

С минуту я разглядывал удивительный предмет. Была это маленькая
пластмассовая пластинка на пластиковом же ремешке. Пластинка
была прикрыта тонким стеклом, под которым на сером фоне четко
вырисовывались черные цифры. Сейчас они показывали "00.21".
С боку пластинки были две крошечные кнопки, нажав на одну из них
я заметил, что стекло слабо подсветилось изнутри, нажав на
другую -- добился смены цифр на "30.11".

-- Какой-то прибор, -- сказал я, с восхищением разглядывая
устройство. -- Удивительное устройство дисплея... интересно,
что он может измерять...

Седловой кашлянул и виновато сказал:

-- Полагаю -- время...

Я схватился за голову. Посмотрел на свой "Полет" --
полпервого ночи. Только и нашелся, что сказать:

-- Отстают.

-- Нет, Саша, я проверял, очень точно идут. Прямо-таки
хронометр. Это ваши -- спешат.

-- Вторая цифра, видимо, дата, -- предположил я. -- Великолепно.
Луи Иванович, это надо как следует исследовать!

-- Да, конечно. Александр, вы не подскажете, где применяются
такие устройства?

-- Я, конечно, не специалист... -- признал я. -- Но с подобными
часами не встречался.

-- А сложно такое сделать? Вещица-то электронная, вам виднее.

Я попытался представить себе электронное устройство для
измерения времени. Самое простое, которое только можно сделать.
На германиевых транзисторах, или на микросхеме, вроде той, что
недавно вмонтировали в "Алдан"...

Наручных часов никак не получалось. Будильник получался, очень
симпатичный, со светящимися цифирками на электронных
лампах-индикаторах, и с питанием от розетки. А наручные часы --
никак.

-- Луи Иванович, -- признался я. -- Ума не приложу, как такое
сделать. Возможно, какая-то магическая разработка?

Седловой покачал головой.

-- Да я вначале так и подумал, Саша. Проверил, как мог, магии
нет.

-- Луи Иванович, -- предложил я. -- А давайте еще у кого-нибудь
спросим? У Витьки Корнеева... он по таинственным исчезновениям
специалист. Сколько раз диван из запасника вытаскивал.

-- Полагаете, он? -- заинтересовался Седловой.

-- Нет, нет, -- запротестовал я. -- Ну... просто опыт какой-то...

-- Пойдемте. Если вам не очень сложно...

Я замахал руками. Мне было интересно. Мне было прямо-таки
крайне интересно. Если где-то делают подобные механизмы -- то...
Все мои представления об электронике летели к чертям.

Мы отправились к Витьке. Седловой суетливо бежал рядом,
бдительно поглядывая на часы в моей руке.

-- Только не уроните... -- попросил он.

Но я держал часы крепко, борясь с искушением нацепить их на
руку. Мы вошли к Витьке в тот момент, когда он наполнял водой
из крана большое ведро. Корнеев покосился на нас и поздоровался
с Седловым.

-- В живую воду будешь превращать? -- спросил я.

-- Нет, конечно. Пол хочу протереть, насорил за день, неудобно
так оставлять. Сейчас я...

-- Витька, погляди...

Я протянул ему часы и Луи Иванович принялся рассказывать историю
их таинственного появления. Корнеев заинтересовался.

-- Хорошо сделаны, -- одобрительно заявил он, покачивая часы на
ладони. -- Изящно.

-- Магия? -- полюбопытствовал я.

-- Да нет, и не пахнет... Сашка, ты их открывал?

-- Нет.

Витька порылся в столе, достал тонкую отвертку. Задумчиво
посмотрел на часы, и поддел заднюю крышечку. Та, щелкнув,
отвалилась.

-- Осторожно-осторожно! -- заволновался Луи Иванович.

Мы склонились над часами.

Внутри они были заполнены крошечными детальками, соединенными
совсем уж тонкими проводочками. Я углядел что-то, напоминающее
резистор, но больше знакомых элементов не было. Крошечная
металлическая таблеточка, занимавшая чуть ли не треть об®ема
часов, почему-то вызвала живейшее любопытство Корнеева. Он
потрогал ее пальцем и заявил:

-- Батарейка. Слабенькая. Одна десятая ампера.

Мы стали изучать часы дальше и обнаружили на крышке надпись, из
которой следовало, что сработаны они в Гонконге.

-- Ничего не понимаю, -- признался я. -- С каких пор в Гонконге
такое делают?

-- Да, это тебе не дублей пугаться, -- признал Витька. -- Слушай,
а ведь если на таких деталях ЭВМ собрать, так она в чемодан
влезет.

-- Брось. Еще шкаф для устройства памяти потребуется!

-- Может быть... -- Корнеев уселся на стол. -- Луи Иванович...
вы никому про эту штуку не говорили?

Седловой покачал головой.

-- Только Саше. Он все-таки специалист. Я-то больше по
старинке... полихордальные передачи, темпоральные фрикционы...
электроникой не балуюсь.

-- А не могло ли такое случиться, -- предположил Витька, -- что
некто, пользуясь вашей машиной времени, добыл это устройство из
мира вымышленного будущего?

Луи Иванович потер затылок.

-- Сомнительно, коллега. Крайне сомнительно. Товарищ Привалов
это будущее наблюдал собственными глазами... оно крайне
разрежено и малореально. Предметы оттуда не возьмешь, сразу
дематерилизуются.

-- Точно?

Я покачал головой:

-- Витька, ты помнишь, как меня высмеивал с попугаем? Мол, ни
один писатель не придумает такого попугая, чтобы он выжил в
реальном мире!

-- Это попугай, он живой! А материальные предметы -- они проще...

-- Ну, какую-нибудь лопату или кирпич привести можно, -- признал
Седловой. -- Если автор их хорошо представляет, и описывает
очень реально. Но чтобы добиться реальности столь сложного
устройства, ему пришлось бы в деталях представить его работу.
Так реально, как если бы он мог его собственноручно собрать!

-- Давайте осмотрим место происшествия, -- предложил Витька.

-- Пойдемте, -- обрадовался Седловой. -- Честно говоря, я уже
подумывал, не привлечь ли соответствуюшие органы... но ведь
состава преступления нет, правда?

Мы отправились в его лабораторию.

В отделе Абсолютного Знания уже никого не было. Абсолютники
редко задерживались сверх установленного рабочего времени, и
свет дежурных ламп делал коридоры нескончаемо длинными и
неуютными. Вдалеке свет горел ярче, и я немного удивился, что в
отделе профессора Выбегалло кто-то, по-видимому, еще работал.

-- Сейчас, сейчас, -- хлопая по карманам в поисках ключей, сказал
Луи Иванович. -- Куда же я их положил... ох, на столе ведь
оставил!

Он толкнул незапертую дверь и мы вошли.

Лаборатория Седлового напоминала слесарную мастерскую. Может
быть уши у него обрастали шерстью, но все свои странные
изобретения он собирал собственными руками. Здесь было светло,
пахло смазкой и свежими стружками. На верстаке высилась
немыслимая конструкция из алюминиевых трубок и стеклянных шаров,
слегка задрапированная брезентом. Не знаю, что уж это такое
было, но Седловой смутился.

Однако, удивительным было не это. В дальнем углу, на деревянном
помосте, рядом с машиной времени, копошилась какая-то
четвероногая мохнатая фигура. Вначале мне показалось, что это
старый облезлый медведь, и я попятился.

Но уже в следующую секунду мне стало ясно, что зверь попался
куда более крупный. Это был не кто иной, как Амвросий
Амбруазович Выбегалло.

-- А... добрый вечер Амвросий Амбруазович... -- растерянно сказал
Луи Иванович. -- Чему обязан?

Выбегалло степенно поднялся с колен и окинул нас ничуть не
смущенным взглядом.

-- Я тут, значится, вещичку одну потерял, -- сообщил он. --
Посторонние тут часто бывают, нес па?

Седловой растерянно посмотрел на Корнеева. Витька торжественно
поднял за ремешок часы.

-- Не эту ли вещичку?

-- Ма монтр!1 -- воскликнул Выбегалло, быстро направляясь к
нам. -- Мои часы, так! Нехорошо, понимаете, молодой человек!
Мораль надо соблюдать!

Он ловко выхватил из рук Витьки часы и принялся, сопя, надевать
их на правое запястье -- на левом часы уже имелись. Получалось у
него плохо, так как ремешок явно был мал, может быть, даже,
рассчитан на женскую или детскую руку.

-- Как прискорбно, -- не прекращая своих попыток, сказал
Выбегалло, -- что и в стенах института... Да. Корнеев ваша
фамилия?

Витька позеленел, и я понял, что сейчас начнется нечто страшное.

-- Амвросий Амбруазович, -- быстро спросил я, -- откуда такая
дивная вещь? Ваше изобретение?

Выбегалло спрятал часы в карман, и подпер бока руками.

-- Вопрос ваш, мон шер, преждевременный и провокационный. Мы его
гневно отметаем. Завтра в одиннадцать ученый совет, приходите,
любопытствуйте.

Он повернулся к Седловому и более добродушным тоном продолжил:

-- Возвращаюсь к себе, значится, смотрю -- ан нет часов! Жэ
пэрдю2, не поймите превратно, ма монтр! Где, думаю?
Здесь, у вас, ответ несомненен! Я-то думаю, приду обратно, они
лежат, ждут, понимаете ли, хозяина! Ан нет!

-- Товарищ Выбегалло, -- ледяным голосом спросил Корнеев, -- а что
вы делали в лаборатории Луи Ивановича?

Амвросий Амбруазович покосился на Витьку.

-- Вопрос ваш, юноша, слабоадекватен! Позволительно его задавать
товарищу Седловому, а не вам... да еще после сомнительной
истории с часами!

Корнеев приобрел бледно-зеленую раскраску, пошел пятнами, и
исчез. Через мгновение из коридора донеслись такие звуки,
словно кто-то яростно рвал волосы из чьей-то клочковатой бороды.
Еще через мгновение Витька странгрессировался обратно, немного
успокоившийся, но в нормальную окраску так и не вернувшийся.
Самым забавным было то, что звуки из коридора не стихли --
очевидно, не удовлетворенный краткостью расправы с дублем
Выбегалло, Корнеев сотворил еще и собственного двойника, который
эту экзекуцию заканчивал.

-- Амвросий Амбруазович... мне тоже очень интересно... чем
обязан вашему визиту... -- слабо сказал Седловой.

-- Хорошо! Мы от прямых вопросов не уходим, а достойные ответы
имеем на все происки! -- Выбегалло положил руку на плечо
Седлового, и тот слегка присел. -- Шер мой ами, Иваныч! Как вы
помните, мы с вами еще в прошлом году договаривались о
совместных экспериментах и использовании оборудования друг
друга! С целью экономии средств и повышения производительности!

-- Это когда мне автоклав потребовался? -- моргая спросил
Седловой. -- Но... я полагал, что вы будете ставить меня в
известность... все-таки ценная техника...

-- Ву завэ тор!3 -- изрек Выбегалло. -- Всяческим...
данфан4, -- он сверкнул в мою сторону глазами, -- вы
оборудование доверяете! А во мне сомневаетесь?

-- Нет, но...

-- Ваше участие в моем гениальном эксперименте будет упомянуто.
В том или ином разрезе, -- сообщил Амвросий Амбруазович. --
Можете не сомневаться. А вот всяческую бумажную волокиту, когда
она мешает нам лично, мы отвергнем как бюрократизм и
перестраховщину!

Луи Иванович часто заморгал. Похоже, человеком он был мягким, и
сильно комплексующим из-за собственной ушной растительности.

-- Да, но... -- забормотал он.

Тем временем звуки в коридоре смолкли и в дверь заглянул
Корнеевский дубль.

-- В ушах -- рвать? -- спросил он.

-- Конечно, -- мстительно сказал Витька. Дубль исчез, и звуки
возобновились, причем даже стали громче.

-- Это недостойные происки, -- косясь на дверь сказал Выбегалло.
Похоже, несмотря на то, что был он дурак и подлец, но сметки
житейской не утратил.

-- О чем вы? -- предельно вежливо спросил Витька.

Выбегалло поежился и пробормотал, обращаясь только к Седловому,
и начисто нас игнорируя:

-- Де рьен5, Луи Иванович. Приходите завтра на ученый
совет. А демэн6.

Звуки в коридоре снова стихли, и вновь появился Витькин дубль.
Взгляд у него был растерянный, как у любого хорошо сделанного
дубля, выполнившего задание, но не оставшимся вполне
удовлетворенным. Он раскрыл рот, собираясь было что-то еще
спросить, но тут увидел Выбегалло, расцвел в улыбке, и
направился к нему. Выбегалло попятился. Корнеев тоскливо
посмотрел на целеустремленную поступь дубля, его засученные
рукава, потом вздохнул и щелкнул пальцами. Дубль растворился.

-- За гнусные диффамации... -- пробурчал с облегчением Выбегалло.
И, шаркая валенками, вышел.

-- Все-таки, уважаемый Амвросий Амбруазович не совсем прав,
полагаю, -- робко сказал Седловой. -- Не так ли, молодые люди?

Корнеев посмотрел на него и вздохнул:

-- Таких как Выбегалло, надо брать за воротник, и рвать шерсть из
ушей. Это однозначно, Луи Иванович. На вашем месте...

Седловой густо покраснел.

-- Шерсть, молодой человек, это беда общая, и не стоит так на ней
акцентировать...

Витька смутился.

-- Был бы он просто дурак, хам, или подлец, -- сказал я. -- А так
ведь -- все сразу, и в одном флаконе.

-- Луи Иванович, нет никаких сомнений, что Выбегалло при помощи
вашей машины принес часы из воображаемого будущего, -- сказал
Корнеев. -- И, полагаю, не только часы.

-- Ну, ничего криминального в этом нет. Удивительно лишь, что он
нашел мир, где подобные изобретения реальны.

Витька двинулся к машине времени. Осмотрел ее, едва ли не
обнюхал, потрогал какие-то шестерни и покачал головой.

-- Внешний вид надо улучшать, -- быстро сказал Седловой. --
Дизайн, так, если не ошибаюсь, ныне принято говорить. А то даже
корреспондентам показать неудобно. Но сама машина вполне
работоспособна!

Пережитки в сознании у него, все-таки, наличествовали в полной
мере.

-- Луи Иванович, -- спросил Витька, -- возможно выяснить, где
побывал Выбегалло?

-- Нет, друг мой, -- вздохнул Седловой. -- Я работаю над
механизмом автопилота, но пока... Надо у Амвросия Амбруазовича
спросить.

-- Так он и ответит, -- Витька выпрямился. -- Да. Интересный
расклад получается. Сашка, тебе хоть один реальный мир
попадался?

-- Откуда? Да я и был-то недолго.

-- Пошли домой, -- решил Витька. -- Завтра на ученом совете
следует быть свежими и отдохнувшими. Похоже, У-Янус об этом нам
и говорил.

Я кивнул. У меня складывалось нехорошее ощущение, что Витька
прав. И что каша завтра заварится еще та... Но я все же
заметил:

-- Меня-то вряд ли на ученый совет пригласят.

-- Пригласят. Кто у нас по электронным делам специалист? А
Выбегалле теперь дороги назад нет, часики придется показывать.
Луи Иванович, вас домой подбросить?

Седловой замахал руками:

-- Нет, нет. Я так... пешочком. Воздухом подышу, подумаю.
Спасибо, юноша.

Мы вышли в коридор, чтобы трансгрессируясь, случайно не
попортить какого-нибудь оборудования. Корнеев мстительно пнул
ногой гору клочковатой грязной шерсти на полу, и мы перенеслись
в общежитие.



        Глава четвертая



-- О достойный герой и славный

господин, тот, кто овладеет этой

книгой, станет властелином всех

земель эфиопов и суданцев, а они

станут его слугами и рабами, цари

этих стран будут приносить ему

дань, и он будет править всеми

царями своего времени.



Жизнеописание Сайфа, сына

царя Зу Язана.



В это утро мы с Витькой проснулись одновременно, и молча, не
сговариваясь, двинулись умываться. Настроение у нас было, как у
солдат перед боем. Корнеев фыркал, плескаясь холодной водой, и
временами приговаривал:

-- За гнусные диффамации, значит... Будет вам диффамация,
гражданин Выбегалло...

-- Витька, ну а что мы реально сделать можем? -- спросил я. --
Даже если Выбегалло натащил из придуманного будущего всяких
фантастических изобретений -- в чем его обвинять? Он же скрывать
не будет, что не сам все придумал.

-- Теперь не будет!

-- Угу. Теперь. Он в свою заслугу поставит тот факт, что к нам
доставил.

-- Использование магии в корыстных целях, -- Корнеев был
жизнерадостен и уверен в победе. -- Знаешь про такую статью?

-- Это еще доказать надо, что в корыстных.

-- Докажем!

Мы отправились в столовую, где вступили в победоносную схватку с
тушеной капустой. На середине завтрака к нам подсел бледный
Юрик Булкин.

-- Ребята, тут такие дела... с меня Выбегалло плакаты новые
требует. Об экономии продуктов, правильном пережевывании пищи и
прочем...

-- Дошутился? -- Корнеев захохотал, хлопая его по плечу. --
Плюнь. Забудь.

-- Как это -- забудь? Мне Жиан велел адекватно отреагировать!

-- А, -- Витька прищурился. -- Адекватно? У тебя василиски еще
остались?

-- Остались.

-- Так вот возьми одного, и доставь на рандеву с Выбегаллой. А
потом укрась вестибюль статуей.

Юрик испытующе смотрел то на меня, то на Витьку. Человек он был
в институте новый, и не всегда понимал, где шутка, а где правда.

-- Виктор, а ты уверен, что Жиакомо именно это имел в виду? --
спросил Юрик с проснувшейся надеждой.

-- Не уверен, -- неохотно признал Корнеев. -- Просто плюнь и
забудь. Это и имелось в виду. А у Амвросия сегодня будет
достаточно проблем... не до тебя ему будет.

Булкин благодарно закивал. Шепотом спросил:

-- Говорят, Выбегалло сегодня доклад на ученом совете делает?

-- Делает, -- признал я.

-- Можно там поприсутствовать? Говорят, тот еще цирк ожидается.

-- Вряд ли. Да ты спроси Жиана, он же твой начальник. Может и
проведет.

Юрик помотал головой. Перед Жианом он робел больше, чем перед
живым василиском.

-- А, ладно... потом расскажешь, Витька?

Корнеев кивнул, и Юрик побрел к кассе, подхватив со стола
свободный поднос. Я его вполне понимал, Жиан Жиакомо был
личностью крайне уважаемой, магом потрясающей силы, но при этом
каким-то неуловимым, держащимся от всех в отдалении. Даже
Кристобаль Хозевич, с которыми они бы