ловечества.
   Вот  только линия берега --  слишком ровная.  Прямая как горизонт,  и
такая же фальшивая.  Если пойти вдоль берега,  то ничего не изменится --
по правую руку потянутся низкие,  словно подстриженные, рощицы, по левую
-- будет шипеть прибой.  Лишь песок под ногами изменит цвет,  из желтого
станет белым, из белого -- розовым, из розового -- черным, и -- обратно.
Полоска пляжа неощутимо для глаз повернет вправо, ее покроет снег, потом
снова потянется песок,  и когда-нибудь,  очень нескоро, я вернусь к этой
же точке, где волны все так же будут ласкать берег...
   Один человек -- уже слишком много, чтобы изменить мир.
   Я сделал шаг, и вода с шипением заполнила мои следы.
   Мир -- уже слишком мал, чтобы оставить его в покое.
   Хочу я того,  или нет,  но во мне навсегда останется душа Ника. Часть
этого мира. Он будет жить. Или я буду жить -- за него.
   Только морю и небу знаком покой.
   Я поднял правую руку,  посмотрел на нее -- и пальцы стали удлиняться.
Я  лепил их  взглядом,  превращая человеческую плоть в  острые изогнутые
когти.
   Впрочем, есть ли у меня еще право называть себя человеком?
   Где-то далеко-далеко Ник Ример, которого не было среди живых, шепнул:
   _-- "А память,
   из чего она состоит
   как она выглядит
   и какой потом обретает вид
   эта память..."_

   Откуда я знаю ответ, Ник?
   Один человек -- уже слишком много, чтобы изменить мир.
   Но я не один.
   Я больше никогда не буду один.
   И, значит, что-то смогу.


                          Конец первой книги.

               В тексте использованы стихи Жака Превера.