леснула руками:

     -- Герт! Шоки все-таки схитрил? Да?

     Мы молчали.

     --  Я  знала,  что  наш  внук  не  сделает  такого,  --  с
облегчением  сказала  старушка.  --  И  чего  я,  дура,  в  нем
сомневалась?

     --  Будем  считать,  что  так  и   было,  --  меланхолично
предложил Котенок. -- Неплохая версия.

     -- Ты разговариваешь? -- ахнула старушка.

     -- С такой  милой  женщиной заговорит даже маленькая серая
мышка,  --   заявил   Котенок   галантно.  Похоже,  этот  дикий
комплимент  вернул  Кэе самообладание.  Она  покачала  головой,
подошла к Котенку,  подозрительно  посмотрела на него, потом на
Лэна.

     -- Это не он, -- подсказал Котенок.

     -- Это не я, -- замотал головой Лэн.

     -- Отлично. --  К  старушке вернулось самообладание. -- Ты
Младший в паре, не так ли?  Значит,  картошку  чистить  умеешь.
Пойдем.

     И она чуть ли не уволокла Лэна за собой.

     -- Это у  нее всегда так называется -- "картошку чистить",
-- заявил Герт, усаживаясь в мягкое кресло у  камина. -- Скорее
ему придется месить тесто для пирога... Данька, если уж с тобой
все в порядке... Ты не подашь мне трубку и кисет? Они на столе.

     -- Вижу, -- с удовольствием сказал я.

     Герт  принялся   набивать  трубку,  поглядывая  на  нас  с
Котенком. Тот улегся перед ним на пол. Я подумал и сел рядом на
корточки.

     -- И что вы хотите узнать? -- полюбопытствовал Герт.

     -- Как вы потеряли солнце, -- твердо сказал Котенок. -- Ты
расскажешь?

     Герт вздохнул.

     -- Расскажу... Мы его продали.

     -- Что? -- завопил я.

     -- Продали, -- повторил Герт.  --  Каждый  в отдельности и
все вместе. Тогда  торговцы впервые пришли  к нам, у  них  было
много удивительных  вещей... -- Герт  вздохнул. -- А у нас мало
что оказалось им нужным. Пшеница, фрукты, мечи -- все это их не
интересовало. Мы жили  просто, а нам так хотелось жить красиво.
Я был таким,  как  ты  Данька, и помню, как  мать  смотрела  на
украшения и ткани, которых никогда не было у нас. А  отцу очень
понравился меч, рассекающий камень  и  железо, как воск. Он был
воином.

     Герт зажег трубку, вдохнул дымок и продолжил:

     -- И вот однажды мама вернулась от торговцев  со всем, что
хотела иметь. Она продала ту часть солнца, что светила для нее.
Теперь она всегда ходила в полутьме, на ней лежал сумрак. Но ей
он  совсем не  мешал,  да  и  я тогда  не испугался.  А  в небе
появилась маленькая серая тучка -- она всегда закрывала маму от
солнца. И  тучек таких становилось  все больше и больше. Зато у
нас появились  яркие лампы в домах, и горячая  вода в ваннах, и
хорошее оружие, и вкусная  еда,  которой не было раньше. Кто-то
потребовал от  торговцев, чтобы его кормили  всю жизнь --  и те
стали  исправно  возить пищу. Это было так  просто  --  продать
чуть-чуть света и жить после этого  в  сытости  и  спокойствии.
Люди ходили по улицам, как серые  тени,  и  последние  пятнышки
света  прыгали  вокруг  них,  уворачиваясь  от  тьмы.  Не  всех
соблазнил еда и тряпки, но  и  для  самых несговорчивых нашелся
свой товар. И они продали свет. За умные книги, которые мечтали
прочитать, за  красивые  слова,  которые научились говорить, за
новые песни, которые так приятно было слушать.

     Многие  стали  продавать свет своих маленьких детей --  те
еще не могли с ними спорить. И небо затянулось серой мглой, что
расступалась все реже  и реже. А  в самых темных  местах  стали
появляться  башни,  где  жили  Летящие. Они нападали на  нас  и
похищали людей, которые тоже становились Летящими. Мы попросили
у торговцев Крылья  --  у нас  уже  не осталось света,  которым
можно было торговать, но  надо  было бороться. И они предложили
самым сильным мужчинам  наняться  к ним -- в  охрану.  У нас не
было выбора. Вот только Крылья поднимали лишь детей -- взрослых
они не  выдерживали.  Так  все  и  закончилось. Мрак сомкнулся,
когда  все  мы продали  свой  свет.  Подростки  разделились  на
Старших и Младших  и стали охранять города от Летящих. Взрослые
нанимались к  торговцам,  чтобы  прокормить  свои  семьи.  Лишь
немногие, -- Герт грустно  улыбнулся,  -- доживали в городах до
старости. Мы привыкли так жить.

     -- Вы продали свет, и  ваше  солнце  перестало светить, --
зло  сказал Котенок,  --  Солнце светит для  людей,  и если  те
выбирают тьму...

     Котенок зашипел и начал яростно умываться.

     --  Солнечный  котенок,  так  что  же,  у них не  осталось
надежды? --  шепотом спросил я. --  Свет не вернется?  Если они
исправятся, пообещают...

     Герт вздохнул.

     -- Мы пробовали.  Мы просили прощения у солнца, мы убивали
Летящих, мы жгли костры, стараясь разогнать мрак... И торговцев
мы просили выкупить свет обратно. Но те сказал,  что свет давно
уже куплен у них и покупатель не хочет продать его обратно.

     -- И этот  покупатель  -- повелитель Летящих, -- подытожил
Котенок.

     -- Мы думаем так, -- согласился Герт.

     Котенок нервно заходил по комнате.

     -- Я  видел его башню, -- наконец сказал  он. -- Там тьма.
Не знаю, не  знаю... Разве что  свет спрятан в  самых  глубоких
подвалах... Вряд ли все так просто, Герт.

     -- Что мы будем делать? -- спросил я. Котенок покосился на
меня:

     --  Решай  сам.  У  меня сейчас есть немного  силенок.  Я,
наверное, смог бы открыть ту дверь.

     --  Смог  бы? -- Я вскочил,  взял  Котенка на руки. --  Мы
вернемся домой?

     -- Я тебя верну, -- пообещал Котенок.

     -- А сам?

     -- Солнечные котята не бросают в беде мир без солнца.

     -- Знаешь,  я тоже не  бросаю в беде друзей! -- разозлился
я. -- А потом, когда победим, сможешь вернуть меня?

     -- Конечно.

     Герт задумчиво  смотрел  на  нас,  забыв  о своей погасшей
трубке. Потом спросил:

     -- Если я правильно понял...  Там,  откуда  вы родом, есть
Свет?

     -- Полным-полно! -- гордо  сказал  Котенок. -- Там его еще
не продали... надеюсь.

     -- Но вы собираетесь помочь нам?

     -- Попробуем,  --  скромно  заявил  Котенок.  -- Я кое-что
умею, и Данька оказался не самым глупым в мире мальчишкой.

     В этот момент из кухни вернулся  Лэн. Перепачканный мукой,
хмурый, но гордый.

     -- Я заслужил лишний кусок пирога,  --  гордо  заявил  он,
усаживаясь за стол. -- Все согласны?

     Мы не спорили. Тем более что  пирог  оказался  огромным  и
очень  вкусным,  с земляничным вареньем. Куски мы, конечно,  не
считали, но  когда  остался  последний, Кэя осторожно завернула
его в бумагу и убрала.

     -- Это... внуку,  -- смущенно глядя на меня, пояснил Герт.
-- Данька, ты не будешь мстить? Ведь правда?

     Я молчал.  Все ждали моих слов -- и  Герт, и Кэя, которой,
наверно, Лэн рассказал, как все было на самом деле.

     -- Подожду, пока станем взрослыми, --  пообещал  я.  --  И
набью ему морду... первым подходящим утром.

     Котенок мрачно смотрел на меня.

     -- Если не попросит прощения, -- неохотно добавил я.

     Герт протянул руку и потрепал меня по голове.

     -- Ты хороший мальчик, Данька,  --  ласково  сказал он. --
Что бы ни случилось -- тьме тебя не коснуться.

     От такого комплимента  я  засмущался и начал торопить Лэна
идти домой. Перед дверью Герт остановил меня и дал узкую черную
ленту.

     -- Не стоит  Крылатым видеть твои  глаза. А то  они  решат
повторить наказание. Проделаем дырочки, и...

     -- Не надо дырочки,  --  сказал я, завязывая лентой глаза.
-- Это ведь  просто материя. Спасибо, Герт. Спасибо, Кэя. Пирог
был отличный!

     И мы пошли к себе домой.  Котенка я держал на руках, а Лэн
придерживал меня за  плечо, словно я по-прежнему был слепым. На
улицах оказалось много  народу, видно, время еще было раннее. Я
шел  и   видел  лица  встречных.  Некоторые,  особенно  Старшие
Крылатые, улыбались. Таких было немного, очень  немного. Но они
были.

        7. Караван

     Шоки зашел только через  три  дня, накануне нашего с Лэном
второго  вылета.  Нельзя  сказать,  что мы скучно  провели  это
время. Я  прочитал  уйму  книг,  попадались  очень  интересные;
каждый  день  тренировался с Крылом, учил Лэна приемам  айкидо,
рассматривал  картины,  которые  рисовал прежний Старший  Лэна,
Керт. С моим новым зрением это было ужасно интересно. Например,
читал я раз в десять быстрее и часто  догадывался, чем кончится
книга, еще  на первых страницах.  Такие книги я не дочитывал. А
обучая  Лэна приемам,  я  видел все его  ошибки  так ясно,  что
выправлять  их  было  проще  простого.  С   картинами  же  было
интересней всего. Я их видел  по-настоящему,  как  раскрытые  в
стене окна, а не как куски раскрашенного холста.  Этот Керт был
отличным  художником,  хотя,  по-моему,  и  не  совсем  хорошим
человеком. Была  у  него  картина,  где  над черным неподвижным
морем, под серой  пеленой туч, летели двумя цепочками Летящие и
Крылатые.  Вдали,  едва различимые на картине, они сливались  в
один  строй,   улетающий   куда-то   в  бесконечность.  Картина
называлась  "Перед  боем", только я-то видел, что никакого  боя
здесь нет  и не будет. На другой картине  падал на скалы убитый
Летящий, а над ним парил Крылатый,  похожий  на  самого  Керта,
если верить  Лэну. Эта картина называлась "Победитель". Летящий
на  ней  был  гордым  и  красивым  даже в  смерти.  А  Крылатый
нарисован кое-как,  словно  художник  стеснялся его изображать.
Еще  одна  картина   мне  очень  понравилась,  а  Лэну  нет.  И
неудивительно. На ней был нарисован сам Лэн, сидящий с ногами в
кресле и исподлобья  глядящий  в сторону. Там легкими красивыми
мазками были  нарисованы парень с девушкой, чокающиеся бокалами
с вином. Лэн, глядя на эту картину, злился и говорил,  что Керт
был разгильдяй и бабник, но его, Лэна, это ничуть не трогало, и
называть картину "Ревность" глупо.

     Мне все время хотелось спросить,  как  Керт  попал в плен,
потому  что  я  уже  начал  кое  о чем  догадываться.  Но  пока
откладывал этот разговор.

     Очередной наш вылет был вечером, и с самого утра мы только
и делали, что наедались впрок, изредка перепархивая по комнате.
Чтобы размять Крылья.

     Шоки я увидел  сквозь дверь, начал было искать свою черную
повязку, потом плюнул  на  это и  просто  сел в кресло,  закрыл
глаза. Лэн впустил Шоки и молча встал рядом со мной.

     -- Привет, -- неуверенно сказал Шоки.

     -- Привет. Это кто? -- не удержался я  от маленькой мести,
разглядывая Шоки сквозь плотно сжатые веки. Шоки закусил губу и
отвел от меня взгляд.

     -- Это я, Шоки.

     -- Зачем ты пришел?

     --  У  вас  сегодня  вылет...  Патрулирование   караванной
тропы...

     -- Мы знаем, Старший Шоки, -- невозмутимо сказал я. -- Все
в порядке.

     -- Собираетесь  лететь?  --  Он  сумел  скрыть удивление в
голосе, но не на лице.

     -- Конечно. Разве у меня есть другой выход?

     Наверное, Шоки хотел что-то предложить, но теперь не стал.
Так я и не узнал,  чем  же он собирался мне помочь.  Помявшись,
Шоки, как дурак, поинтересовался,

     -- Как глаза, Данька? Болят?

     --  Этого  не  опишешь,  --  честно  сообщил я. --  Хочешь
попробовать? Так неси кинжал, он у тебя уже испытан в деле.

     Шоки  вскочил  и выбежал из дома. В  дверях  повернулся  и
крикнул:

     -- Ты  сам предпочел это  смерти! И не смей обвинять меня!
Подло, Данька! Я подыграл тебе, ты остался в живых!

     Дверь  хлопнула.  Я раскрыл глаза и смущенно посмотрел  на
Лэна. Тот жестко сказал:

     -- Правильно, Данька. Так ему и надо. Страж порядка...

     Я не стал спорить. Но чувствовал, что и  сам переборщил. У
Шоки-то действительно не было выхода...

     -- Пошли на башню, Лэн.

     Лэн поднялся вслед за мной, сунул  в  руки  черную  ленту.
Криво улыбнувшись, я завязал  глаза.  Какая разница? Я видел до
самого горизонта. И даже серая мгла все меньше мне мешала.

     В моих глазах жил Настоящий свет.

     -- Летим! -- сказал я, взмывая в низкое небо. Ударил ветер
-- тугие прозрачные струи, и я скользнул между  ними так, чтобы
Крылу доставалось меньше работы.

     Лэн отчаянно  поднимался  следом. Его Крыло рубило воздух,
протискиваясь напролом. Как хорошо иметь Настоящее зрение!

     --  У  меня  есть  крылья!  --  закричал я над  молчаливым
городом. -- У меня есть Настоящие крылья!

     Лэн с трудом  догнал меня. Я  видел капельки пота  на  его
лице и как тяжело бьют воздух крылья Младшего.

     -- Трудно? -- спросил я. -- Летим наперегонки?

     Лэн  сложил  крылья  и  заскользил  на  север,  к  горному
перевалу, откуда приходили караваны  торговцев.  Засмеявшись, я
последовал за ним.

     У перевала я догнал Лэна, поднырнул под него  и схватил за
руки, складывая Младшему  Крыло. Лэн обвис,  и я увидел  в  его
глазах ужас.

     Тьма и свет! Что же я делаю!

     --  Лэн,  я  научился  летать!  --  крикнул  я,  словно бы
оправдываясь. -- По-настоящему! Нам теперь никто не страшен!

     -- А я тебя боюсь, -- тихо сказал Лэн.

     Я молча обнял его  и  заскользил вниз, притормозив у самой
земли. Поставил Лэна, сложил свое  Крыло.  Лэн  стоял по стойке
смирно и не мигая смотрел на меня.

     -- Прости, -- попросил  я.  -- Знаешь, когда можешь летать
так... как птица... то тянет на всякие глупости.

     --  Знаю,  --  серьезно  сказал Лэн. --  Хорошие  Крылатые
иногда  сами  уходят  к  Летящим. Они не хотят  расставаться  с
полетом, когда станут взрослыми.

     -- Так ушел Керт? -- спросил я. Лэн кивнул.

     -- Ему  уже  немного  оставалось, полгода-год. Он приказал
мне следовать за ним, и  мы  сели на башню Летящих. Тогда  Керт
схватил меня и сказал, что мы станем Летящими.  Что нет никакой
разницы, только у нас будут крылья  навсегда  и  мы  перестанем
бояться тьмы.  Он всегда считал,  что лучше меня знает, что мне
нужно...

     -- Лэн...

     -- А я не хочу перестать бояться тьмы! Я ее ненавижу!

     Лэн плакал, а я все никак не мог понять, в чем дело.

     -- Теперь  и ты! -- вдруг  выкрикнул мой Младший.  -- Тоже
решаешь, что для меня лучше! Чем ты отличаешься от других?

     -- Прости, -- только и  смог  сказать я. -- Лэн, ты  лучше
всех летаешь. Я просто обалдел от того, что смог тебя поймать в
воздухе.

     Слезы у Лэна сразу высохли, и он неуверенно улыбнулся.

     -- Не сердись, партнер, -- попросил я. И посмотрел на него
Настоящим взглядом.  Лицо  Лэна  дрогнуло  и  словно  растаяло,
изменившись.  Я  видел  его  без  малейшей  фальши, и мне  было
немного стыдно за  это свое  умение. Но  я  знал --  то, что  я
увижу, не расскажу никому и никогда. Ни за что на свете.

     Потом я сказал то, что надо было сказать:

     -- Лэн, можешь  меня ударить. Я тебя напугал. Только давай
все-таки будем еще летать наперегонки.

     -- Ты теперь догонишь, -- грустно сказал Лэн.

     --  Постараюсь,  --  неуверенно  сказал  я.  И  Лэн  сразу
повеселел:

     --  Давай-давай.  Постарайся,  а  то я просто летел  не  в
полную силу.

     Мы стояли посреди узкого горного ущелья,  это  и  был  тот
перевал, через который шли торговцы. И уже собирались взлететь,
когда Лэн схватил меня за руку:

     -- Тихо!

     Вслушавшись,  я  уловил  слабый  стук  и  звяканье.  Звуки
приближались.

     -- Караван! -- уверенно сказал Лэн.  --  Вот  как  удачно.
Сверху его трудно заметить, торговцы обычно маскируются.

     -- От Летящих?

     -- От всех.

     Вначале из-за  поворота  ущелья  вышел  высокий  мужчина в
одежде  бурого   цвета,   отлично   повторяющей  цвет  скал.  Я
насторожился, но Лэн спокойно сказал:

     -- Это охранники каравана. Привет!

     Охранник,  положив  руку  на  меч, подошел к  нам.  Следом
двигались  еще  трое,  потом  несколько  огромных,  похожих  на
буйволов животных, груженных тяжелыми тюками.

     -- Привет, Младшие,  --  с ноткой симпатии сказал мужчина.
-- Почему вы одни?

     -- Я Старший в  нашей паре, -- оборвал я его. --  Когда вы
доберетесь до города?

     Мужчина удивленно смотрел на меня. Покачал головой:

     -- Откуда нам знать? Мы  лишь  охрана...  которой будешь и
ты, если доживешь. Спрашивай у торговцев.

     Мгновенно утратив  к  нам  интерес, охранник пошел дальше.
Трое его товарищей обогнули нас и, не заговаривая, прошли мимо.

     -- Они  уже считают себя  выше горожан, -- хмыкнул Лэн. --
Тоже мне, рабы каравана... Вон торговцы, идем!

     Караван был  большим -- наверное, сотня животных, тащивших
груз,  десяток  охранников  и  всего трое торговцев.  К  своему
удивлению я понял, что это семья -- мужчина  и женщина, которым
было  лет  тридцать,  и  девчонка,  старше   меня  на  год-два,
рыжеволосая и  загорелая. Ага! Я посмотрел  на Лэна, но  тот не
обратил внимания на загар девчонки.  Ладно,  сам  разберусь.  И
очков у них не было! Как же они видят?

     -- Привет! -- явно стараясь  выглядеть  гордым  и  важным,
сказал Лэн. -- Как прошел путь? Летящие не досаждали в дороге?

     --   Мы   не   воюем,   мальчик.  Даже  с   Летящими.   --
Мужчина-торговец отошел  от  мерно шагающих животных и двинулся
рядом с нами. -- А как ваш город? Все воюете?

     Лэн  кивнул.  Он  наслаждался  общением с торговцем.  А  я
просто шел, разглядывая эту семейку коммерсантов.

     Все они были смуглыми, явно от  загара.  У  девчонки  даже
кончик носа шелушился -- на солнце перележала. Сволочь! И одеты
они были отлично -- все в  штанах,  больше  всего  напоминающих
джинсы, и  ярких свитерах, а девчонка и ее  мать еще в каких-то
вязаных шапочках. Ну правильно, в горах холодно. А они к холоду
не привыкли, видно  по всему. Из  оружия только у  мужчины  был
короткий меч -- торговцы то ли полагались на свою охрану, то ли
имели в запасе что-то посильнее холодного оружия.

     Как они мне не понравились!  Сразу  и  накрепко.  Особенно
девчонка,  которая  ухмылялась,  разглядывая Лэна, и  временами
перешептывалась  о  чем-то  с  матерью,  после   чего  обе  они
вполголоса смеялись.  На  фоне охранников в бурых маскировочных
костюмах и нас с Лэном в черных Крыльях эти трое  выглядели как
праздные богатые туристы в районе боевых действий.

     --  Хочешь  конфетку?  --  поинтересовался  тем   временем
мужчина-торговец у Лэна. Тот с готовностью  кивнул. И торговец,
достав из кармана конфету в  бумажной  обертке,  кинул ее Лэну,
хотя между ними и метра не было. Лэн подпрыгнул, поймал конфету
и повернулся ко мне:

     -- Хочешь, Старший?

     Девчонка опять хихикнула. Я подошел  к  Лэну,  взял у него
конфету, уронил и наступил на нее  ногой.  Потом  повернулся  к
торговцу и сказал:

     -- Какая жалость. Я ее уронил.

     Мы  с  торговцем остановились и уставились друг на  друга.
Караван продолжал  идти.  Лэн тоже остановился, испуганно глядя
на нас.

     -- Мы редко делаем подарки, -- сказал наконец торговец. --
Не стоит от них отказываться.

     --  Подарков я  пока  не видел, --  ответил  я. --  Только
подачку. Счастливого пути, встретимся в городе.

     Расправив Крыло, я взмыл вверх. Эх, жалко, не посмотрел на
торговцев Настоящим взглядом! Ладно, еще будет время.

     Лэн догнал меня  на  пути к городу, спросил, пристраиваясь
рядом:

     -- Зачем ты так, Данька? Конфеты у них всегда вкусные.

     -- Ребенок! -- с неожиданной злостью  сказал  я.  --  Лэн,
опомнись, нельзя же так унижаться!

     -- Повязку надень,  нам  навстречу кто-то летит, -- быстро
увел разговор в сторону Лэн. Я  с досады чуть не влепил ему, но
повязку все-таки надел и пропустил Лэна вперед.

     Когда я увидел, кто летит  нам  навстречу,  Лэн и торговцы
напрочь вылетели у меня из головы.  Это бы Ивон. Я узнал его по
полету,  удары  Крыла  каждого  человека теперь были  для  меня
непохожи, как почерк.

     -- Работаешь поводырем? -- крикнул Ивон, зависая над нами.
--  Отлично,  Лэн! Ты  хороший  партнер для  труса.  А как  ты,
Старш