ули и разом сократили оставшееся время наполовину.

     Я сошел со стекла и побрел по кругу, вглядываясь в Сумрак. Стражников здесь больше не было. Но где сам штаб? Вверху, в служебных помещениях башни, среди аппаратуры? Не думаю. Скорее, в комфортной обстановке.

     Я вернулся к застывшему охраннику и активизировал его.

     -- Иди за мной! -- приказал я.

     Охранник молча кивнул, застегнул кобуру и двинулся следом. Мы вошли в туалет -- маленький бесплатный аттракцион башни, самый высокий писсуар в Москве: не угодно ли опорожнить мочевой пузырь среди облаков или нагрузить унитаз на должной высоте? Я повел ладонью -- из одной кабинки, застегивая штаны, выскочил прыщавый подросток, мужчина у писсуара крякнул, но с заметным усилием прервал процесс и с остекленевшими глазами вышел из туалета.

     -- Раздевайся, -- велел я охраннику, стягивая мокрый свитер. Его форма пришлась почти впору.

     -- Если услышишь выстрелы, -- сказал я охраннику, -- то спустись вниз и исполняй свой долг. Понимаешь? Он кивнул.

     -- Обращаю тебя к Свету, -- произнес я формулу привлечения. -- Отринь Тьму, защити Свет. Даю тебе взор, чтобы отличать добро от зла. Даю тебе веру, дабы идти за Светом. Даю тебе отвагу -- сражайся с Тьмой.

     Когда-то я думал, что никогда не воспользуюсь правом на вербовку новичков. Какая свобода выбора у них остается! Как можно затаскивать человека в наши распри, если сами Дозоры были созданы именно для того, чтобы противодействовать этому скотству!

     Сейчас я действовал без колебаний. Воспользовался той лазейкой, что оставили Темные. Они воздействовали на охранника, ну, просто на всякий случай, как держат в квартире маленькую, собачку, не способную кусать, но умеющую громко тявкать. И этот поступок дал мне право качнуть охранника в другую сторону, увлечь за собой. Ведь он не был ни добрым, ни злым, был самым обычным человеком, с умеренно любимой женой, пожилыми родителями, которым он помогал, как мог, маленькой дочкой и почти взрослым сыном от первого брака, слабенькой верой в Бога, запутанными моральными принципами, несколькими стандартными мечтами -- обычный хороший человек.

     Шматок пушечного мяса для армий Света и Тьмы.

     -- Свет с тобой! -- завершил я процедуру.

     И маленький, жалкий человечек кивнул, просветлев лицом. В глазах вспыхнуло обожание. Точно так же пару часов назад он смотрел на темного мага, отдавшего ему небрежный приказ и показавшего мою фотографию.

     Через минуту охранник в моей мокрой и вонючей одежде стоял у лестницы. А я шел вниз, прикидывая, что делать, если в штабе окажется сам Завулон? Второй раз он не позволит пинать себя в брюхо. Впрочем, если там окажется другой маг его уровня, легче не станет, маскировка не удержится и секунды. Одна секунда: тик-так. На "тик" меня узнают, на "так" убивают.              '

     Бронзовый зал... Я встал в дверях, внимательно осматривая этот нелепый зацикленный вагон-ресторан. Кольцо со столиками медленно вращалось. Я был уверен, что Темные разместят свой штаб в Золотом или Серебряном зале. И был даже слегка разочарован открывшейся картиной.                                Официанты плыли, как снулые рыбины, разнося еду и питье. Прямо передо мной за двумя составленными вместе столами были развернуты компьютерные терминалы, подключенные к пульту связи для мобильников, из которого к окну тянулся штырь антенны. Подключаться к башенным коммуникациям не стали -- значит, штаб действительно развернут недавно и на короткий срок. И срок этот был мне известен. Три молодых длинноволосых парня сосредоточенно возились с клавиатурой и телефонами, по: экранам ползи строчки, в пепельницах дымились сигареты. Я никогда не видел Темных программистов, но сразу просек, что это простые операторы, а не системные администраторы. Повадки не те! Они ничем не отличались от наших операторов, я бы даже сказал, что по сравнению кое с кем из моих знакомых они более подтянуты, опрятны, что ли...

     -- Сокольники накрыты полностью, - сказал один из парней. Негромко, но голос прокатился по всему ресторанному кольцу, и официанты вздрогнули, сбиваясь с шага.

     -- Таганско-Краснопресненская линия под контролем, - отозвался другой.

     Парни переглянулись и засмеялись. Наверное, у них было маленькое соревнование -- кто быстрее отрапортует о своих участках.

     Зовите меня,, ловите...                                          .

     Я двинулся по ресторану, направляясь к бару. Не обращайте на меня внимания. Беспомощный человек-охранник, один из тех, кто был мимоходом определен на роль сторожевой шавки. Шавке захотелось пивка... Шавка обоходит вверенные новыми хозяевами позиции... Отправлен взвод в Ночной Дозор приказом короля... Тарамгпам-пам, тара-ра-ра...

     Немолодая женщина за стойкой механическими движениями протирала кружки. Когда я остановился, она молча нацедила мне пива. В  глазах ее было пусто и темно. Она превратилась в марионетку. С трудом удалось подавить ослепительную вспышку ярости. Нельзя. Нет прав на эмоции. Я тоже автомат. Шавкам чувства не по чину.

     А потом увидел девушку, сидящую на высоком крутящемся пуфике напротив бара, и у меня все внутри заиндевело

     Идиот, почему я не вспомнил раньше?

     Любой оперативный штаб требуется зарегистирировать, иначе все навалятся и разнесут в клочья а потом будут разбираться -- чей... В любом оперативном штабе должен находиться представитель врага, наблюдатель. Это часть Договора, это одно из правил игры, выгодное ,-- пусть выгода лишь кажущаяся -- обеим сторонам. И в нашем штабе, когда он развернут, присутствует кто-то из Темных.

     Здесь сидела Тигренок.

     Вначале взгляд девушки скользнул по мне без всякого любопытства, и я уж было решил, чти обошлось.

     Потом ее взгляд вернулся;

     Она уже видела человека-охранника, облик которого я принял. И что-то не состыковалось, вызвало тревогу. Миг -- и она глянула на меня сквозь Сумрак;

     Я стоял, не двигаясь, не пытаясь укрыться.

     Девушка отвела взгляд, посмотрела на сидящего напротив мага. Я оценил его возраст примерно в сотню лет, а уровень силы -- не меньше, чем третий. Не слабый, но очень самодовольный. Он потер ладони и весело сказал:

     Недолго музыка играла! Скоро вашего козлика скушают серые волки...

     Рогами подавятся, -- ровным голосом ответила она. -- Все, что вы делаете, -- провокация, за которую придется ответить. Дозор уверен, что Дикарь - это не Антон, а неполноценный светлый маг, которым манипулируют Темные.

     -- Вот так финт?! -- искренне удивился самодовольный маг. -- С какой стати нам губить своих, пусть даже не самых ценных...

     -- "Не самых ценных" -- ключевая фраза, -- меланхолично сообщила Тигренок.

     -- Бросьте ваши светлые штучки! Вот, скажем, ради вашего начальничка можно было бы пожертвовать. Но он, как всегда, вне подозрений. А уложить два десятка ради какого-то заурядного Светлого... Несерьезно. .Или ты держишь нас за кровожадных дураков?

     Тигренок улыбнулась нехорошей улыбкой:

     -- Я всего лишь наблюдатель. Выводы будут делать другие.

     -- Мы не требуем немедленной казни! -- сказал Темный. -- И даже не исключаем возможность ошибки. Трибунал, квалифицированное и беспристрастное разбирательство, справедливость -- ведь этого и вы хотите!

     -- Беспристрастная пальба из "Плети Шааба", -- хмыкнула девушка. -- Только странно, что ваш пахан даже не задел Антона...

     Тут и я задумался. Действительно, Плеть -- любимое оружие Завулона, которым он владеет в совершенстве сотни лет. Что-то тут нечисто, очень нечисто. С другой стороны, Темные и чистота несовместимы.

     -- Милая девочка, -- темный маг склонился в ее сторону. -- Вы непоследовательны! Если обвиняете нас в том, что мы преследуем кроткого, законопослушного Светлого, то не вините хотя бы в том, что мы не стараемся его поймать!

     -- Такой мелкий садизм вполне в вашем духе.

     -- Хорошо, давайте сравним наши методы...

     Темный, похоже, оседлал любимого конька. Софистика, игра смыслами, выворачивание идей наизнанку -- это у них проходят на вводном курсе.

     -- Сравним урон от действия Дозоров, нанесенный простым людям... нашей кормовой базе, -- продолжал Темный.

     -- Это только для вас люди -- корм.

     -- Ай, какие мы нежные! Что, Светлые теперь порождают Светлых, а не выдергивают из толпы?

     -- Для нас люди -- корни. Наши корни.

     -- На здоровье. Зачем спорить из-за слов? Но это и наши корни, девочка. И корни эти гонят к нам все больше питательных соков. Мы растем, мы процветаем...

     -- Нас тоже становится больше.

     -- Естественно. Время бурное, стрессы душат, нагрузки-перегрузки, люди живут на пределе, вот и рады сорваться с крючка обыденности -- в любую сторону. Не так ли?

     Девушка нехотя кивнула.

     -- Вот мы для начала хоть в этом пришли к единому выводу! -- обрадовался маг.

     -- Пришли, -- опять согласилась Тигренок.

     В мою сторону она не смотрела, тупой и странный разговор ушел в вечную, неразрешимую тему, где ломали копья и головы философы обеих сторон. Но это был не просто ритуальный и бессмысленный спор двух скучающих магов. Я понял, что Тигренок сказала, как смогла, все, что необходимо было мне передать.

     Я взял кружку пива, которая стояла передо мной. Выпил в несколько размеренных, глубоких глотков. Пить и впрямь хотелось.

     Охота ведется понарошку! Это я понял давно. Главное, что я должен был узнать -- наши это тоже понимают.

     Дикарь не пойман. Иначе шеф моментально вышел бы на связь со мной. Убийцу сдали бы Трибуналу, а Светлана не разрывалась между желанием помочь и необходимостью не ввязываться в драку. Вот тогда бы я расхохотался в поганое лицо Завулона...

     В огромном городе невозможно найти личность, чьи способности проявляются спонтанно. Вспыхнут -- и погаснут. От убийства до убийства, от одной великой победы над злом до другой. Если его и впрямь ведут Темные, так это тайна высшего звена, и ради сохранения тайны они положат не десятки, а сотни мелкой шушеры.

     И к тайне нет допуска у этих Темных, играющих в бирюльки.

     Я с отвращением оглянулся.

     Это же несерьезно!

     Стражник, которого я легко убрал. Маг третьей ступени, который со вкусом треплется с нашей наблюдательницей и не смотрит по сторонам. Эти юнцы за терминалами, орущие в полный голос...

     -- Цветной бульвар проверен!

     -- Полежаевская под контролем!

     Да, это оперативный штаб. Такой же картонный и дурной, как и неквалифицированные Темные, бегающие по городу. Да, сеть наброшена, но никого не смущают прорехи в ней. Чем дольше я буду вырываться из облав, чем сильнее трепыхаться -- тем лучше для Тьмы. В конце концов, Светлана не выдержит. Сорвется. Решится помочь, когда эмоциальный накал выведет ее на следующий уровень силы, настоящей Силы. Никто из наших не сумеет ее удержать или не успеет. И тогда с ней покончат.

     -- Волгоградский проспект...

     Да я сейчас тут всех перережу, как ягнят! Отбросы Тьмы, неудачники позорные, лохи копченые, все, кого Темным не жаль -- они мешают, путаются под ногами. Я глянул внимательно и обнаружил, что уровень силы трепливого Темного мнимый -- он и на пятый еле тянет. Понятное дело... Дневной Дозор -- не богадельня, в которую мы превратились. Дневной Дозор избавляется от мусора, да к тому же нашими руками. Выигрывая козыри, право на ответные действия, на изменение баланса.

     И та сумрачная фигура, что указала мне на Останкинскую башню -- порождение Тьмы. Перестраховка, вдруг не догадаюсь, куда идти воевать, подвиги вершить.

     А главную игру ведет один-единственный Иной.

     Завулон.

     Злобы на него я не держал. Разные весовые категории. Таких, как я, он пачками ест на завтрак. В его игре я, может, и не пешка, а так, муха, усевшаяся на фигуру. Но когда он решит, что партия сделана и пора приступать к эндшпилю? И надо ли ждать его хода?

     -- Огоньку не найдется? -- спросил я.

     У Тигренка нехорошо вспыхнули глаза, она напряглась. Я понял, что еще миг, и волшебница начнет боевую трансформацию. Но это не понадобилось.

     Темный небрежно протянул мне зажигалку. "Ронсон" мелодично щелкнул, выпуская язычок пламени, а маг сказал Тигренку:

     -- Все ваши постоянные обвинения Тьме -- в ведении двойной игры, в коварстве, в провокациях -- имеют одну цель. Замаскировать собственную нежизнеспособность. Непонимание мира, его законов. Непонимание людей, в конце концов! Стоит лишь признать, что наш прогноз точнее, что следование естественным позывам человеческой души выводит ее на нашу сторону -- и что станется с вашей моралью? С вашей жизненной философией? А?

     Я прикурил, вежливо кивнул и пошел к лестнице. Тигренок растерянно глядела мне вслед.

     Все, что я мог тут узнать, я уже узнал. Точнее -- почти все.

     Склонившись над коротко стриженным очкариком, влипшим в свой ноутбук, я деловито спросил:

     -- Какие районы закроем последними?

     -- Ботанический, ВДНХ, -- не поднимая глаз ответил тот. Курсор скользил по экрану, Темный отдавал приказания, наслаждался властью, передвигал по карте Москвы алые точечки. Оторвать его от процесса было бы труднее, чем от любимой девушки. Они ведь тоже умеют любить. По-своему. Я скользнул на винтовую лестницу. Та ярость, с которой я ехал сюда -- убивать, и, скорее всего, быть убитым, исчезла. Наверное, так в какой-то момент боя солдатом овладевает ледяное спокойствие. А у хирурга перестают дрожать руки, когда он начинает терять больного на операционном столе.

     Вес ли варианты ты предусматривал, Завулон? Что я начну биться в сети облавы, и на эти трепыхания рано или поздно слетятся Светлые и Темные... Все, и особенно -- Светлана? Проехали.

     Что я сдамся или буду пойман, и начнется неторопливый, затяжной, выматывающий процесс... который кончится безумной вспышкой Светланы на Трибунале? Проехали.

     Что я начну схватку со всем оперативным штабом из магов-неудачников, перебью их, но окажусь в западне под звездным небом, а Светлана бросится к башне?

     Проехали.

     Что я пройду по штабу, выясню, что о Дикаре здесь никто ничего не знает, и постараюсь потянуть время?

     Не исключено.

     Кольцо сжимается, вот оно сомкнулось по окраинам, по Кольцевой, потом началось рассечение города на секторы, пошла отсечка транспортных магистралей. Сейчас еще можно побегать по ближним, не простреливаемым окрестностям, попрыгать из укрытия в укрытие, затаиться... На что намекал шеф -- тянуть время, пока Ночной Дозор мечется и ищет Дикаря.

     Но Завулон не случайно выдавливает меня в район, где случилась наша славная зимняя потасовка. Я же не забыл о ней, значит, в какой-то момент буду действовать в створе воспоминаний.

     Обзорная площадка была уже пуста. Только мой новообращенный стоял у лестницы, сжимая в руке пистолет, горящими глазами глядя вниз.

     -- Переодеваемся снова, -- велел я. -- Прими благодарность от Света. Потом забудь все, о чем мы говорили. Пойдешь домой. Будешь помнить только то, что день был обычный, как вчера. Никаких происшествий.

     -- Никаких происшествий! -- с готовностью выпалил охранник, выбираясь из моей одежды.

     Людей так легко повернуть к Свету или Тьме, но счастливее всего они, когда им позволяют быть самими собой. Или нет?

     Глава 6

     Выйдя из башни, я остановился, постоял, глядя на бьющие в небо лучи прожекторов. Острые тени от иглы темными лучами ложились на облака.

     Два вроде бы незначительных события занимали меня в той игре, что вели сейчас Дозоры, вернее, руководители Дозоров.

     Предупреждал меня или запугивал тот, ушедший в Сумрак? Кто он был, на чьей стороне?

     Случайна или подстроена встреча с мальчиком Егором? Если не случайна, то что в ней: узел судьбы или очередной ход Завулона?

     Про сумеречных обитателей я не знал почти ничего. Может быть, и сам Гесер не знал.

     А вот Егор -- несданная карта в игре. Пусть даже шестерка, но козырная, как все мы. Егор уже побывал в Сумраке -- первый раз, пытаясь увидеть меня, вторично -- спасаясь от вампирши. Нехороший расклад, если честно. Оба раза его вел страх... и что там говорить, его





     будущее почти предрешено. Он может еще несколько лет продержаться на грани между человеком и Иным, но путь ведет его в об®ятия Темных.

     Правде лучше смотреть в глаза.

     Скорее всего, он уже Темный. Пусть покамест он нормальный, хороший мальчишка. Если я выживу, мне еще предстоит при встрече требовать его документы... или пред®являть свои. Может Завулон на него воздействовать? Легко! Тогда мое местонахождение для него не тайна. К этому я готов. Вот только в чем смысл нашей "случайной" встречи?

     Операторы элегантно разболтали, что район ВДНХ пока не прочесывают. Антон Городецкий в панике вполне мог затаиться у мальчишки дома или послать его за помощью...

     Слишком сложно. Меня можно взять в любое время. Что же я упускаю?

     Я шел к дороге, уже не оглядываясь на башню, вместившую бутафорский штаб Темных, почти забыв об изувеченном теле мага-охранника, что лежало сейчас где-то у подножия. Чего от меня ждут?

     Послужить приманкой. Попасться Дневному Дозору. Да еще таким образом, чтобы сомнений в вине не оставалось; так фактически и произошло.

     А затем не выдержит Светлана. Можно защитить ее саму и ее родных. Мы лишь не в силах вмешаться в ее собственные решения. Но если она начнет спасать меня, выдергивать из подземелий Дневного Дозора, отбивать на Трибунале, то ее уничтожат быстро и без колебаний. Вся игра построена в расчете на ее неверный ход. Вся игра затеяна давным-давно, когда темный архимаг Завулон увидел в будущем появление Великой Волшебницы и ту роль, которую предстоит сыграть мне. Расставили декорации, насторожили ловушки. Первая не сработала. Вторая уже раскрыла хищную пасть. Возможно, есть еще и третья. Но при чем тут Егор? Я остановился.

     Он ведь Темный. Кто тут у нас убивает Темных? Слабых, неумелых, не желающих развивать себя... Вот и появится еще один труп свежей выделки, и я над ним. Перебор?

     Не знаю. Но то, что мальчишка обречен и что встреча в метро была не случайной, теперь я точно знал. Завулон вычищает заодно всех мелких фигурантов, уцелевших после той зимней заварухи. Егор погибнет.

     Я вспомнил, как он смотрел на меня на перроне, насупившись, одновременно желая и спросить что-то, и обругать, в очередной раз выкрикнуть ту обжигающую правду о Дозорах, которая открылась ему слишком рано и опалила душу. Как он повернулся и побежал к поезду...

     Я остановился, сжимая голову ладонями. Свет и Тьма, как же я глуп! Пока Дикарь жив -- капкан не захлопнут. Мало выдать меня за психопата-охотника, за браконьера от Светлых. Не менее важно убрать настоящего Дикаря.

     Темные -- или, по крайней мере, Завулон -- знают, кто он. Более того, управляют им. Подбрасывают добычу, тех, от кого не видят особого прока. Сейчас у Дикаря не просто очередное героическое сражение с Тьмой -- он с головой ушел в схватку. Темные валятся на него со всех сторон: вначале женщина-оборотень, потом темный маг в ресторане, сейчас мальчик. Наверное, ему кажется, что мир сошел с ума, что близится Апокалипсис, что силы Тьмы захватывают Вселенную. Не хотел бы я оказаться на его месте.

     Женщина-оборотень была необходима, чтобы заявить нам протест и продемонстрировать, кто под ударом.

     Темный маг -- чтобы обложить со всех сторон и ради права на формальное обвинение и арест.

     Мальчик -- чтобы наконец уничтожить сыгравшего свою роль Дикаря. Вмешаться л последний момент, взять с поличным, убить, пресекая побег и сопротивление -- он же не понимает, что мы воюем по правилам, он никогда не сдастся, не отреагирует на приказ неведомого Дневного Дозора...

     После исчезновения Дикаря у меня не останется никакого выхода. Либо соглашаться на выворачивание памяти, либо уходить в Сумрак. Выворачивание неприемлемо. Сумрак безысходен. В люб