но  Верующего  и  под
страхом смерти не заставишь снять его.
     Я с гордостью понял, что разгадал "щенка". И ответил:
     - Я называю себя драконом потому, что я не человек.



        3. Драконья охота

     Они стояли длинной нестройной шеренгой. Несколько взрослых и  десятка
четыре подростков, пестро и не по размеру одетые. Шеф лагеря молча смотрел
на них. Уже стемнело, накрапывал мелкий дождик, и пламя факелов то и  дело
опадало, грозя погаснуть. Рокуэлл взял Немого за руку, прошептал:
     - Чего Элдхауз тянет...
     Немой кивнул. Словно услышав слова Рокуэлла, Роберт разжал губы:
     - Мы живем здесь уже сорок семь дней.
     Он  обвел  людей  долгим,   нестерпимым   взглядом,   словно   ожидая
возражений. Но все молчали.
     - И все эти дни я думал о человечестве.
     Элдхауз говорил негромко, и крайне осторожно приблизились к нему.
     - Я думал, как выжить людям... И понял: род человеческий обречен.
     В словах Элдхауза была жутковатая, страшная в  своей  непоколебимости
уверенность. Он увидел, как дрогнули лица вокруг, и довольно улыбнулся.
     - Но обречены ли мы? Да, если мы останемся  людьми.  Нет  -  если  мы
перестанем быть ими. Вы спросите, как? Мы не властны над своим телом,  оно
навсегда обречено быть слабым,  человеческим.  Но  мы  властны  над  своей
душой! Вы думаете, самое страшное в нашем перевернутом  мире  -  радиация?
Или холод? Самое страшное -  внутри  нас!  Самая  страшная  вещь,  которая
делает человека человеком, - это доброта!
     Он перевел дыхание. Заговорил быстрее, повышая голос:
     - Вы последний раз услышали это слово! Его больше нет! Мы вырвем  его
из своей памяти! Мы перестанем быть людьми - и останемся жить.
     - А кем же мы станем?
     Это выкрикнул тонкий светловолосый парнишка, стоящий  почти  рядом  с
Рокуэллом. Элдхауз кивнул.
     - Хороший вопрос!  Мы  можем  называть  себя  как  угодно.  Например,
драконами.
     - Я не хочу быть драконом! - голое светловолосого срывался.
     Рокуэлл вдруг метнулся к нему, с размаху ударил в лицо. Роберт словно
не заметил случившегося. Лишь по  губам  скользнула  усмешка.  Он  перевел
дыхание, на секунду замолчал:
     - Всем лечь!
     Они попадали в  грязь,  машинально,  повинуясь  силе  его  голоса.  А
Элдхауз говорил и говорил...
     - Я проведу вас через кровь и грязь. Лежите! И думайте о том,  что  с
этого дня вы перестаете быть людьми. Начат отсчет новой эры.
     Эры драконов!


     Мы поели из запасов Майка. Я прикинул - их  должно  было  хватить  на
неделю. Майк поднял на меня глаза:
     - Мы заночуем здесь?
     - Устал?
     - Я могу идти дальше. Мы должны спешить.
     Молодец. Хоть и сопляк...  Братья  Господни  все  такие.  Они  вообще
крепкие ребята, а уж если Орден поставит перед ними  задачу...  Лишь  одно
меня удивляло - почему Братья попросили моей помощи? Неужели поняли, что в
лесу есть только одна сила - драконы... Хорошо бы.
     Я поднялся, отошел от костра. Расстегнул  джинсы,  помочился.  Может,
действительно здесь заночевать? Деревья вокруг были  не  совсем  рыжие,  а
какие-то зеленовато-бурые. Люблю такие места в лесу. Да и  мох  здесь  рос
очень густо, нетрудно будет нарвать для постели.  Я  потянулся,  посмотрел
вверх, на ровную сероватую пелену. На западе,  где  садилось  солнце,  она
была чуть светлее. В последние годы тучи стали совсем слабыми. Днем в небе
видно светлое пятно, там чертит свой путь солнце.  А  двадцать  лет  назад
трудно было отличить день от ночи. Тучи - свинцово-серые, то и дело  валил
снег. Воздух сухой и колючий. Выйти без обмотанного вокруг  лица  шарфа  -
самоубийство. Господи, как тогда было холодно!..


     - Бегом!
     Элдхауз надрывался зря. В таком снегу  не  побежишь.  Серые,  грязные
сугробы доставали почти до пояса. А под ногами была не земля - тоже  снег.
Только утрамбованный. Рокуэлл шепнул Немому:
     - Под нами метров пять снега! Вот, если корка провалится...
     - Бегом!
     Сам Элдхауз шел на лыжах.  И  пятеро  мужчин  с  автоматами  тоже.  В
полутьме, которая теперь означала день, они не сразу заметили, что вышли к
цели. Но вот Элдхауз поднял руку. Один за другим они  остановились.  Хруст
снега прекратился, слышалось лишь шумное дыхание  полусотни  разгоряченных
парней. Элдхауз медленно указал вперед.
     - Там...
     Сквозь деревья  проглядывали  огоньки.  Роберт  Элдхауз  изменившимся
голосом произнес:
     - Джереми, раздай ножи.
     Стоящий  рядом  с  ним  мужчина  сбросил  с  плеч  рюкзак.   Звякнула
промерзшая сталь. Элдхауз быстро, украдкой, перекрестился.


     Я улегся спать, прижимаясь к спине Принца. Так было уютнее. А "щенок"
лежал под лапами Принца. Ему не убежать, пока  я  сплю...  В  общем-то  он
неплохой  парень,  этот  Майк.  Сильный,  целеустремленный.  Если  бы  его
поднатаскать, обучить жизни  в  лесу,  выбить  из  головы  всю  монашескую
дурь... Черт возьми, из него вышел бы прекрасный дракон!
     Когда-то я сделал двух драконов. Одного убили "лесные волки"  -  была
такая мелкая банда. Я потом разыскал их логово и вырезал  всех.  А  другой
дракон, он выбрал себе странную кличку Агасфер, жив и поныне. Говорят, что
он подался куда-то на север.
     Мысль была интересной, ничего не скажешь. Насолить Братьям Господним,
убив их посыльного - это одно. Пользоваться их  складами,  пополнить  свои
запасы - другое.  А  вот  перевербовать  Брата  Господнего...  Я  медленно
засыпал, и, услышав глухой протяжный звук, даже  не  сразу  понял,  в  чем
дело. Наконец, сообразил - это у Принца урчало в животе.


     У окраины поселка топтались двое  часовых.  Наверное,  им  полагалось
дежурить в разных местах, но они сошлись  для  беседы  -  последней  в  их
жизни.
     Из темноты, из близкого леса к ним метнулись две стремительные тени -
не таясь, открыто и неотвратимо. Содрать с плеча винтовку, когда  на  тебя
напялено от мороза несколько слоев теплой одежды,  это  дело  не  быстрое.
Немой  прыгнул  на  своего   часового,   когда   тот   снимал   "М-16"   с
предохранителя. Отточенный нож  полоснул  по  лицу,  и  часовой,  выпустив
оружие, с криком опустился на снег. Второй  удар  был  точнее.  Вырвав  из
разжавшихся пальцев винтовку, Немой оглянулся.
     Его напарнику везло меньше. Его  противник  сообразил  не  снимать  с
плеча оружие, а просто встретить нападающего ударом. С  разбитым  в  кровь
лицом подросток отлетел в сторону. А часовой уже вскидывал  автоматическую
винтовку...
     Джереми выскользнул из темноты и не целясь,  от  пояса  выстрелил  из
пистолета. В ночной тишине не помог даже глушитель,  выстрелы  прокатились
двумя отчетливыми хлопками. Джереми поморщился и взмахнул рукой  -  вокруг
замелькали, разбегаясь к домам, тени.
     Подойдя к часовому,  помощник  Элдхауза  выстрелил  еще  раз.  Потом,
повернувшись к неудачливому дракону, разрядил обойму до конца. Взглянул на
Немого и снизошел до об®яснений:
     - Приказ Элдхауза. Такие нам не нужны, верно, Немой?
     Немой посмотрел на лежащего подростка. Тот казался скорее спящим, чем
мертвым. И вдруг глухо, отрывисто произнес:
     - Я... не Немой... Я - драко... - спазм сжал ему горло,  и  мальчишка
недоговорил. Прижал ладони к шее, тихо прошептал:
     - Я дракон...
     Джереми словно и не удивился. Качнул головой:
     - Молодец, Дра-ко... - передразнивая бывшего Немого, произнес  он.  -
Пошли!
     Они вбежали в ближайший дом. Двери оказались распахнуты, а  в  первой
же комнате они наткнулись на Рокуэлла и светловолосого. Те молча  смотрели
на раскрытую постель, в которой, кутаясь в одеяло, ежилась от их  взглядов
молодая женщина. Свет  мощной  аккумуляторной  лампы,  стоящей  на  столе,
отражался в ее огромных от испуга глазах.
     Джереми крепко взял Рокуэлла за плечи:
     - Марш!
     Следом вылетел светловолосый. "Немой" вышел сам. Джереми  хотел  было
его подтолкнуть, но поймал спокойный, холодный взгляд и убрал руку.
     Дверь он закрывать не стал...
     Во второй комнате было две кровати. Одна заправлена, другая  смята  и
пуста. У стены, прикрываясь занавеской, отдернутой с окна, стояла девчонка
- чуть старше их самих, лет четырнадцати-пятнадцати.
     Ниоткуда не доносилось ни звука,  лишь  за  дверью  слышалась  возня.
Драконы застали поселок врасплох.
     Светловолосый посмотрел на девчонку, на Рокуэлла. Просяще сказал:
     - Не надо...
     Девчонка, не отрывая от  них  взгляда,  переступила  на  полу  босыми
ногами. Из-под занавески мелькнула розовая  пижамка  с  кружевной  оборкой
чуть ниже колен.
     - Почему? Мне уже четырнадцать, и я чувствую  в  себе  силы  на  этот
подвиг! - Рокуэлл долго хохотал. И добавил:  -  Я  думаю,  что  и  у  тебя
получится. Да и Немой не подведет. Верно?
     Немой кивнул. И спокойно вытащил девчонку из-за занавесок.
     - Немой, опомнись! Она же ни при  чем!  -  Светловолосый  дернулся  к
Немому. Тот повернулся и тихо, выделяя каждое слово, сказал:
     - Она - человек. Мы - драконы.
     Рокуэлл и Светловолосый ошарашенно переглянулись.


     Я послал Принца на разведку. А сам  завалился  в  траву,  наслаждаясь
утренней тишиной. "Щенок" Майк еще спал. Да, недалеко бы он ушел один.
     Висящий на ветке паук проснулся. Выпучил глаза, повращал ими. Вытянул
длинные мохнатые ноги и скрылся в листве. Они очень умные,  эти  пауки.  И
ведь появились-то лет десять назад, а раньше этой гадости и  в  помине  не
было. А тогда -  как  наводнение.  Рыжие,  бурые,  черные,  даже  белые  -
альбиносы - попадались. Большие, маленькие, гладкие, словно облитые лаком,
и заросшие короткой щетинкой, чем-то похожей на шерсть. В  лесах  началась
паника. Прошел слух, что пауки ядовиты и пьют кровь. Говорили даже, что их
взгляд завораживает, гипнотизирует. Вот ведь до чего доходило. Я одним  из
первых разобрался, в чем дело. Поймал в лесу  монаха,  кажется  из  ордена
Братьев Господних, посадил его в яму, где уже неделю бегал паук.  Там  все
стенки были белыми от паутины. Монах тоже стал белым, он поседел  за  одну
ночь. Но я убедился, что пауки сами боятся людей, как огня.
     В моей голове взорвалась  водородная  бомба.  Это  Принц  выходил  на
связь. Когда он очень возбужден, то плохо соизмеряет силу передачи.
     Я принял его картинки (словами Принц  говорил  медленно)  и  вскочил.
Хотел было пнуть Майка, но передумал. Потряс за плечо.
     - Эй, щенок! Майк! Вставай!
     Он раскрыл глаза мгновенно, словно и не спал. А ведь действительно из
него может выйти толк!



        4. Связанные кровью

     Они остались в разграбленном лагере. Здесь  были  настоящие  дома,  а
морозы все крепчали. И хотя из драконов лишь двое были легко  ранены  (про
убитого Джереми паренька старались не вспоминать), блуждать  по  лесам  не
стоило.
     Рокуэлл, Светловолосый и Драго (так, незаметно  огрубившись,  звучала
теперь его кличка) поселились в одной комнате. Странно, что связывало  эту
троицу? Если Рокуэлл и Драго дружили еще  со  времен  Последнего  Дня,  то
Светловолосый... Казалось, что он ненавидит своих соседей по  комнате.  Но
именно Светловолосый попросил поселить их вместе.
     Рокуэлл сидел в кресле. Лениво, ни к кому не обращаясь, он говорил:
     - Вот, когда-то здесь был кемпинг... Потом поселились ротозеи. Теперь
мы, драконы. А после нас...
     - После нас никого не будет. Когда мы  уйдем,  мы  сожжем  лагерь,  -
медленно сказал Драго.


     Их было шестеро.  Видимо,  из  какого-то  поселения.  Шестеро  и  два
дробовика. Чушь. Я кивнул Майку  -  оставайся  на  месте,  и  вышел  из-за
деревьев.
     Увидев меня, они остолбенели. Бородатый, заросший волосами, как  паук
щетиной, здоровяк, который мешал в котелке варево, так и замер с ложкой  в
вытянутой руке. Я шел неторопливо  -  драконам  ни  к  чему  спешить.  Они
сгрудились по другую сторону костра, пригибая головы по мере того,  как  я
подходил. Не останавливаясь, я прошел сквозь огонь.  Это  эффектно,  хотя,
если разобраться... Толстые ботинки, заправленные в  них  джинсы  -  я  не
успевал даже почувствовать тепла.
     - Счастливой охоты, Великий дракон!
     Они тянули приветствие нестройными дрожащими голосами. Лишь у  одного
голос  не  дрожал.  Я  поймал  его  взгляд,  полный   ненависти.   Хорошо,
запомним...
     - Кто такие?
     Я пнул одного из них, тот сразу вскочил и затараторил:
     - Великий Дракон, мы бедные путники,  мы  идем  в  монастырь  Истинно
Верующих, что на серых Холмах, мы...
     - Монахи?
     - Нет, Великий Дракон! Мы больные, жаждем исцеления.
     Меня разбирал смех. Все они  назывались  больными,  попав  в  лапы  к
дракону.
     - Оружие!
     Я неторопливо согнул стволы их ружей о колено.
     - Теперь убирайтесь!
     Они переглянулись, еще не веря своей удаче. Тот,  который  смотрел  с
ненавистью, опять поднял глаза:
     - А вещи?
     Нахал. Я лениво, с оттяжкой с®ездил ему по морде. И добавил:
     - Забирайте!
     Прошла секунда, и они исчезли с поляны. Лишь костер горел.
     Я негромко позвал:
     - Принц! Майк!
     Они вышли из зарослей, подошли к костру. Я кивнул Принцу и сказал:
     - Тот, наглый, который получил по роже. Понял?
     Принц мотнул головой и мягкими неслышными  прыжками  умчался  в  лес.
Майк не обратил на это внимания. Торопливо заговорил:
     - Драго, но  это...  невозможно!  Их  же  было  шестеро...  Здоровые,
сильные, с винтовками. Почему они вам подчинились?
     Я пожал плечами:
     - Я дракон. Они боятся.
     -  Ну,  я  понимаю,  дракон...  То  есть,  очень   сильный,   смелый.
Безжалостный. Но их же шестеро!
     Сквозь влажную желтизну деревьев донесся затухающий крик.
     - Было шестеро. Теперь пятеро.
     Майк нахмурился.
     - Но...
     - Принц. Ему тоже надо питаться.
     Он еще не понимал:
     - Он ест людей? Вы ему позволяете? Этот зверь - людоед?
     - Принц не зверь, - спокойно ответил я. - Он тоже дракон.
     Лицо Майка стало снежно-белым.
     - А вы?


     Шел дождь. Первый дождь после  трехлетней  зимы.  Рокуэлл  машинально
отметил, что почти таким же был день, когда Элдхауз об®явил о своей  цели.
Драконы. Эра драконов... Рокуэлл  усмехнулся.  Роберт,  конечно,  любитель
громких фраз. Но лишь ему они обязаны жизнью.
     В низких, тяжелых тучах  чиркнула  молния.  Нехотя  прокатился  гром.
Сорок семь драконов сидели вокруг костра - огромного,  небывалого  костра,
пожирающего десяток разбитых домов поселка. Они разнесли все  за  неполный
час. С хрустом ломались стенки  из  прессованной  фанеры,  белым  конфетти
высыпался пластиковый теплоизолятор. Звенели стекла, со скрежетом сползали
с петель двери... Они стащили обломки в центр поселка, и Джереми  полоснул
по ним из огнемета.
     Элдхауз вышел к костру. Резко, коротко улыбнулся:
     - Как настроение? А, драконы?
     Ему никто не ответил. Элдхауз выглядел сегодня странно, как  никогда.
Он почему-то не одел свой широкий пояс, на котором неизменно висела кобура
с крупнокалиберным магнумом. На нем не было ни куртки, ни свитера - тонкая
светлая  рубашка  липла  к  телу,  рисуя  сильную  мускулистую  фигуру.  И
суетливая поспешность движений, словно Роберт или торопился  куда-то,  или
был до предела взвинчен.
     - Вы думаете, что мы уходим в другой лагерь? Перережем десяток-другой
людей и будем греть зады?
     Против воли Рокуэлл ощутил глухое раздражение.  Элдхауз  зря  говорил
таким тоном. Перед ним были не  сопляки-мальчишки,  как  три  года  назад.
Перед ним сидели драконы - пусть созданные им самим,  но  драконы.  Пламя,
которое разжигаешь сам, обжигает так же больно, как и чужой огонь.
     - Никаких лагерей больше не будет, - четко произнес Элдхауз. -  Вы  -
драконы. И сила ваша - в одиночестве. Вряд ли еще раз вы  соберетесь  так,
все  вместе.  Любой  из  вас  сможет  выжить  в  лесу  один  и  победит  в
единоборстве любого врага. И даже, если придется кому-то звать  на  помощь
других драконов, вы должны оставаться одиночками.
     Роберт поднес к лицу руку  с  часами,  неопределенно  кивнул,  словно
рассчитывая что-то, и продолжал:
     - Найдутся в лесу люди,  стреляющие  лучше,  чем  вы.  Найдутся  люди
сильнее и осторожнее, с хорошим оружием  и  надежными  укрытиями.  И  лишь
бесчеловечнее найтись не должно.
     "И не найдется", - подумал Рокуэлл. После этого, первого  их  лагеря,
они разгромили еще множество поселений. Прошлый год в поисках новых  жертв
им приходилось совершать стомильные рейды  -  никто  не  решался  селиться
вблизи логова драконов.
     - Вы удивлялись, когда из  каждого  поселка  я  приказывал  отпустить
кого-нибудь одного,  видевшего  все  происходящее.  Вы  злились,  когда  я
заставлял убивать только ножами. Но я знал,  что  делаю.  Я  создавал  вам
славу - славу чудовищ, самых диких зверей леса. Сильнее убежищ  вас  будет
охранять всеобщий страх. Быстрее пули будет убивать само ваше приближение.
Вас будут бояться, и вам будут подчиняться, если каждый из драконов  будет
нечеловечески жесток.
     "Да что ты заладил... Мы такие, какие есть,  и  другими  нам  уже  не
стать", - подумал  Рокуэлл.  Скользнул  взглядом  по  драконам,  отыскивая
Драго. На лицах читалось легкое раздражение. А Драго... Он  очень  странно
смотрел на Элдхауза.
     - Я не буду придумывать для вас законы. Это ваше дело. И  смену  себе
вы воспитаете сами. А в драконы я не  гожусь.  Во  мне  слишком  много  от
человека. Я делал то, что было необходимо, - и презирал  себя  за  это.  Я
любил вас - и ненавидел.
     Рокуэлл вздрогнул. Он понял, что сейчас произойдет.
     - Теперь наступает ваше время,  время  драконов.  И  пусть  ничто  не
связывает с прошлым новых властителей мира. Будьте безжалостны!
     Элдхауз уже кричал, и  фигура  его  на  фоне  костра  дергалась,  как
марионетка.
     -  Скрепите  свой   первый   день   человеческой   кровью,   драконы!
Превратившись в зверей, будьте ими до конца! Ну! Драконы!
     Кто-то  закричал  в  неподвижном  ряду.  Вскочил,  поднимая  с  колен
автомат. Щелканье затворов  волной  пробежало  по  драконам  и  утонуло  в
автоматном треске. Из костра фейерверком встали снопы искр - пули дырявили
человеческое тело и дробили пылающее дерево.
     Первым к Элдхаузу подошел Драго. И вздрогнул - Роберт был еще жив.  В
него попало лишь несколько пуль. Вокруг  метались  драконы.  Светловолосый
громко кричал: "Джереми, паскуда, выходи к  нам!"  А  Роберт  ускользающим
взглядом следил за Драго. Губы его шевельнулись, и Драго услышал:
     - Как я с вами устал, драконята...
     Драго опустился на колени и припал губами к рваной, сочащейся  темной
кровью ране на груди Элдхауза.



        5. Именем ордена

     Майк шел сзади и продолжал нудеть.
     - Вы зверь. Чудовище. И почему я с вами иду...
     - Я дракон. А идешь ты потому, что я дал тебе пинка.
     У меня  потихоньку  портилось  настроение.  Уже  наступал  вечер,  мы
отмахали по лесу порядочный кусок, не встретив никого на  пути.  День  был
хороший, теплый. Но "щенок" все нудел и  нудел.  Сколько  можно!  Подбежал
Принц, мягко ткнулся носом в плечо. Я тут же принял его  мысль:  "Надоел".
Точно... Я остановился, поджидая Майка. Куртка на  нем  была  расстегнута,
рюкзак сполз. Смотрел он куда-то себе под ноги, и  чуть  не  наткнулся  на
меня. Я аккуратно взял его за плечи, приподнял так, чтобы не  доставал  до
земли, и заговорил:
     - Ты мне надоел. Или мы идем дальше, и ты больше не говоришь ни слова
по поводу... В общем, понял. Или я отдам тебя Принцу.
     Я отпустил Майка, и он устоял, лишь чуть покачнулся. Долго смотрел на
меня. Потом сказал:
     - Идем дальше, Драго?
     - То-то...
     В его глазах что-то блеснуло.
     - Просто я должен дойти.
     Неожиданно я поверил ему. Поверил, что он испугался не  моей  угрозы,
совершенно  серьезной,  а  того,  что   не   дойдет   до   цели.   Фанатик
монастырский...
     Вскоре мы набрели на ручеек и дальше шли по его берег