абль после поя ослеп и оглох.
     -- Переброска катера через  гипертуннель...  Десять  -- пятнадцать тонн
массы,  -- вслух  прикинул я.  -- Ты  представляешь, сколько энергии  на это
уйдет?  Дешевле нанять  эскадру кораблей для  нашего  уничтожения! Чем может
помешать одиннадцатилетний пацан, не знающий о своей роли!
     -- Скажи честно, Сергей, -- тихо спросил Эрнадо. -- Когда ты узнал, что
мальчик  с  Земли,  поговорил  с ним  -- тебе не захотелось  бросить поиски?
Вернуться на  Землю через  гиперпереход, увидеть родных  и  друзей -- зажить
прежней жизнью, но с новыми знаниями и возможностями?
     Я до боли сжал кулаки. Эрнадо попал в точку.
     -- Ностальгия -- наше общее свойство, -- задумчиво сказал Эрнадо.  -- И
разбудить  ее  несложно.  На  тебе  решили  испробовать  еще  одно   оружие,
психологическое. Вполне гуманное.
     Я покачал головой.
     -- Гуманное оружие меня не возьмет. Я не откажусь от поиска.
     -- В таком случае Даниил тоже окажется при деле. В  его  сознание могли
ввести кодированный приказ -- взорвать реактор или убить тебя в  том случае,
если ты не решишь вернуться на Землю.
     По спине  прошел  ледяной  холодок. Мирно спящий в моей каюте мальчишка
мог  внезапно  превратиться  в  смертельного   врага.  Беспомощный  ребенок,
которого  я  отмывал  и  перевязывал  час  назад, мог стать  вполне  опасным
противником, если в его сознании проявится гипнотический приказ.
     -- Такое впечатление, Эрнадо, -- произнес я, -- что для своей  мозговой
атаки ты собрал все наше серое вещество. Не  знаю,  чья версия более верная,
но действовать придется, исходя из твоей.
     Редрак удовлетворенно кивнул. Ланс отвел глаза.
     -- Первое.  Все расходятся  по каютам. Для  меня и  Ланса --  сон шесть
часов, для Эрнадо и Редрака -- четыре. Надо отдохнуть.
     Возражений против неравенства отдыха не последовало.
     --  Эрнадо  и  Редрак должны через два  часа после  сна  подготовить  к
действию наблюдательные системы  звездолета  и один из боевых катеров.  Мы с
Лансом... и мальчиком совершим небольшую экскурсию по планете.
     Редрак поморщился, но спорить не решился.
     -- Второе. В общении с Даниилом придерживаться версии Ланса. Мальчик не
должен знать, в чем его подозревают. После возвращения на ближайшую развитую
планету мы переправим его через гипертуннель на Землю.
     -- Если сможем  оплатить гиперпереход, -- пессимистично заметил Эрнадо.
-- Ремонт корабля сожрет остатки нашего кредита...
     --  Третье. До  тех пор,  пока  поведение  мальчика адекватно, и  он не
предпринимает враждебных действий, Даниил становится членом экипажа корабля.
Юнгой или кадетом -- как угодно.
     Редрак  страдальчески покачал головой. Мой третий приказ  был рассчитан
именно на него.  Теперь  дальедианец  вынужден охранять жизнь мальчика,  как
свою собственную.
     -- На этом все. Отдых. -- Я поднялся из кресла.
     -- Капитан, переведите мальчика из своей каюты ко мне или  к Эрнадо, --
безнадежным тоном попросил Редрак.
     Я с сочувствием посмотрел на него. И успокоил:
     --  Он  останется  со   мной,  но  твоей  вины  в  этом  нет.  Ты  меня
предупреждал.  Так  что, твой  психокод не  активируется, даже  если  Даниил
придушит меня во сне. Спокойной ночи.

        xx
     В  каюте было темно,  лишь на  панели внутрикорабельного  фона светился
желтый огонек.
     -- Слабый свет, -- без особой надежды на успех попросил я.
     Потолочные  панели  разгорелись  мягким  матовым  светом.  Я  удивленно
покачал  головой. Молодец,  Редрак.  За ремонт  сервисных устройств  отвечал
именно он.
     Я  бесшумно прошел через комнату. Апартаменты из  четырех помещений  на
корабле  полагались лишь капитану.  Все остальные довольствовались каютой из
одной-единственной комнаты.
     Открыв дверь в спальню, я прошептал:
     -- Ночник, слабый свет.
     Над кроватью появилось бледное розовое свечение. Я подошел ближе.
     Даниил спал, обхватив обеими руками подушку. Скомканное одеяло валялось
на полу.
     Интересно,  как  можно  сбросить  во   сне   "электризованное"  одеяло?
Наверное, нужен большой опыт по борьбе с обычным...
     Я  осторожно  укрыл мальчишку. Тонкое  одеяло словно парило в  воздухе,
едва касаясь маленького  тела.  На коже слегка поблескивали полоски защитной
пленки, прикрывающие многочисленные порезы.
     -- Спи, малыш, -- прошептал я. -- Спи, Данька...
     Если в его сознание действительно заложена кодированная программа, то я
найду человека, отдавшего приказ, и убью его. Если же никакой программы нет,
то я убью того, кто бросил полуодетого ребенка посреди инопланетного леса.
     Мы, земляне, очень жестокие люди.
     Я провел  ладонью по мягким вз®ерошенным волосам Даниила. Все-таки,  он
очень  счастливый человек. День назад он был на Земле, дышал  ее воздухом  и
шел по нормальному, доброму лесу. Через неделю Данька окажется там снова.
     Для меня дороги на Землю нет.
     Я достал из стенного  шкафа чистое белье. На цыпочках вышел из спальни.
Ненужная  предосторожность  -- мальчика  сейчас не  разбудит никакой грохот.
Усталость плюс таблетка снотворного -- очень надежная смесь.
     Постелив себе на кушетке в кабинете, я прошел  в душ. Постоял несколько
минут под  прохладными  струями  воды.  Насухо вытерся, не одеваясь прошел в
кабинет. С  наслаждением  вытянулся  на чистой постели. Прошептал, чувствуя,
что погружаюсь в сладкие глубины сна:
     -- Сигнал на пробуждение через пять часов сорок минут.
     -- Таймер включен, -- таким же тихим шепотом отозвался сервисный блок у
изголовья.
     Уже  засыпая, я с  раскаянием  подумал, что  так и не  принял участия в
"мозговом штурме". И  не  высказал собственную  сумасшедшую идею, до сих пор
кружащуюся в голове...

        4. Рейд
     Когда  диафрагма  люка разошлась,  и  катер  плавно вылетел из  ангара,
Даниил быстро обернулся.
     На экране заднего  обзора был  виден стремительно удаляющийся  корабль.
Серебристый  шар,  вцепившийся  в  землю  десятком  толстых  опорных колонн,
окруженный  кольцом  поваленных   и  обгоревших  деревьев,  напоминал  Храмы
Сеятелей. Очень слабо, конечно. Так дешевая малолитражка походит на шикарный
"Роллс-Ройс"...
     -- Вот теперь я верю, что мы не на Земле, -- прошептал мальчишка.
     Я кивнул. Встающее за кораблем солнце было цвета тусклой меди и  раза в
два больше земного  светила.  Истинные  размеры,  конечно,  различались  еще
сильнее. Звезда Шор-17 представляла собой типичный красный гигант.
     -- Всегда знал, что со мной случится... такое, -- продолжал Даниил.
     Все мы в  детстве верим в свою неординарность. Именно нам предназначены
удивительные  приключения  и древние клады, прекрасные  принцессы и страшные
чудовища. Может, это и  к лучшему, что мы так быстро забываем детские мечты.
Иначе не все нашли бы в себе силы жить.
     Ланс, сидящий в кресле пилота, вполголоса произнес:
     -- Эрнадо, спасибо, мы вышли из зоны защиты. Включай генератор.
     В  голографическом  тумане  видеокуба возник розовый купол,  окружающий
корабль.  Нейтрализующее  поле, выключенное на  момент  нашего старта, вновь
прикрывало звездолет.
     Даниил,  как зачарованный, уставился на видеокуб.  Потом перевел взгляд
на Ланса. Спросил:
     -- Он не понимает по-русски, капитан?
     --  Нет.  Мы общаемся на стандартном  галактическом, это основной  язык
гуманоидных планет. Кстати, когда мы говорим неофициально, можешь звать меня
Сергеем. А то я рискую забыть собственное имя.
     --  Ладно.  Тогда вы  меня зовите просто  Данькой, --  серьезно  сказал
мальчишка.
     Я кивнул.
     Даниил снова посмотрел на Ланса. Вполголоса произнес:
     -- Он совсем,  как человек,  точно? А тот, серокожий, сразу  видно, что
инопланетянин.
     -- Его зовут Редрак.
     Данька вдруг хихикнул. Поймав мой недоуменный взгляд и пояснил:
     --  Ред  Рак.  Я  анекдот  вспомнил...  Про  фамилию  Блюхер, которая с
английского не переводится.
     Я с трудом  подавил  хохот.  Анекдот я помнил,  и связь  уловил  сразу.
Почему-то ни  на одной  планете анекдоты не  были так распространены, как на
Земле... Но Даниила придется одернуть.
     -- Слушай меня внимательно и запоминай получше, юнга, -- сказал я.
     Данька сразу сжался, словно понял, что сморозил глупость.
     --  В  галактике  тысячи  планет,  населенных  людьми. Иногда они очень
похожи на землян,  часто многим от нас  отличаются. Серая кожа -- это мелочь
по сравнению с роговым панцирем или игольчатой шерстью. Но все мы происходим
из общего источника -- всех нас создали Сеятели. В  большинстве своем жители
разных планет генетически совместимы. Понимаешь?
     Мальчишка неуверенно кивнул.
     -- Я встречал много имен, звучащих для землянина  более чем забавно. Но
иронизировать над ними не стоит. Хотя бы для собственной безопасности. Земля
и так не слишком уважаемая планета. Понял?
     Данька быстро кивнул. Жалобно произнес:
     -- Я больше не буду...
     Удовлетворившись  эффектом, я отвернулся. Ланс незаметно подмигнул мне.
Смысл разговора он не понял, но строгий тон в переводе не нуждался. Спросил:
     -- Учите кадета вежливости, капитан?
     -- Приходится.
     -- Полезное занятие... Пойдем по спирали, капитан?
     -- Да. Понимаешь, что мы ищем?
     -- Чужой катер.
     -- Скорее, его след. Шансов мало, но стоит попробовать.
     Мы летели  невысоко, метрах  в  двадцати над деревьями. Скорость полета
мешала  разглядеть что-либо  детально,  но на  зрение мы  и  не  полагались.
Работали поисковые  детекторы,  просматривая  лесную  чащу во всех возможных
диапазонах. Скопление металла,  тепловое излучение, источник радиоактивности
-- все это могло навести на след.
     -- Капитан, -- тихо позвал Данька. -- Капитан...
     Я  посмотрел  на мальчишку. Господи,  да он до  сих  пор выглядел,  как
побитый... Пожалуй, я выбрал слишком суровый тон.
     -- Что, Данька?
     Он чуть приободрился.
     -- Капитан, а почему Земля -- не  очень уважаемая планета? Из-за  того,
что мы все время воюем, да?
     Меня  слегка  передернуло.  Какой же  я идиот... Ведь вполне достаточно
узнать  от Даниила о  случившемся  за  последние  два  года на нашей  с  ним
родине...
     Продукты по карточкам, электроэнергия по три часа в  день, промерзающая
зимой квартира... Это с той стороны, к которой принадлежал Даниил.
     Дачи   на  черноморском  побережье,  многоэтажные  особняки,   длящиеся
неделями банкеты. Это для других...
     Этап первоначального  накопления капитала. Законы  истории,  черт бы их
всех побрал!
     А еще -- леса, куда ходят не гулять, а собирать грибы и ягоды, насквозь
пропитанные  химикатами.  Захоронения  токсичных  отходов,  привезенных   из
благополучных, добропорядочных  стран. Сменяющие  друг  друга правительства.
Бесконечные конфликты  на непризнанных границах. И преступность  -- повсюду,
от школы, где учился Даниил, до улиц, пустеющих с наступлением темноты.
     Мир,  из  которого  хочется  убежать.  Мир,  где только  дети  верят  в
возможность  бегства.  Но при  этом  абсолютно  уверены --  где  бы  они  не
оказались, там будут властвовать те же законы.  Право сильного. Право одного
решать за многих. Право на незыблемость лживой истины.
     Неужели я  хочу,  чтобы  Данька  запомнил  и  этот  мир  таким? Строгой
отповедью  очередного начальника, увешанной  оружием формой...  Презрением к
его собственной планете.
     -- Это длинная история, малыш, -- ласково сказал я. -- Но дело вовсе не
в том, что мы хуже других.
     Мальчишка  быстро   кивнул.   Словно  соглашался  с  тем,  что  никаких
об®яснений не будет...
     Я вздохнул и повернулся к нему вполоборота.
     --  Время, в общем-то,  есть,  -- не очень последовательно заявил я. --
Так  вот, все началось миллионы лет  назад. В  нашей галактике  существовала
цивилизация, называющая себя Сеятелями. Больше всего она любила воевать... и
создавать новую жизнь.
     Я  говорил,  стараясь  лишь подобрать  выражения  попроще. О  Сеятелях,
оставивших перед  своим  исчезновением  зародыши жизни  на  всех кислородных
планетах.  О  Храмах-маяках,  позволяющим  возникшим цивилизациям летать  от
планеты к планете. О Земле, на которой почему-то  не был  построен Храм. И о
том клейме, знаке неполноценности, которое из-за этого легло на наш мир.
     Я рассказал ему  о  принцессе с  планеты Тар,  которая, следуя древнему
обычаю и полудетской причуде, об®явила меня своим "ритуальным" женихом. О ее
подарке -- кольце, заключавшем в себе устройство гиперперехода. И о том, как
она  позвала меня на  помощь --  спасти ее  мир,  попавший в  ловушку  своих
собственных обрядов. Об Эрнадо, ставшем моим учителем.
     Данька следил  за  мной  горящими  глазами, когда я описал  бегство  из
дворца  на  флаере  с неработающим  двигателем,  встречу  с Лансом  на  базе
императорских  ВВС. Он  затаил  дыхание, когда я рассказал ему  про  дуэль с
Шоррэем --  самоуверенным суперменом, правителем  Гиарской Федерации. И сжал
кулачки, словно собираясь броситься  в драку, когда  я  об®яснил, почему был
вынужден, уже став  принцем, отправиться в добровольное  изгнание, на поиски
планеты, которой нет, нашей родины -- Земли.
     --  Так  значит,  вы  принц? Повелитель  целой планеты? --  вымолвил он
наконец.
     -- Формально. Пока Земли нет на звездных  картах -- я бродяга. Пришелец
ниоткуда.
     -- Все равно... Вы же найдете Землю?
     --  Не знаю.  --  Я  словно  достиг  невидимой  границы  откровенности.
Психокод, заложенный в сознание мальчика? Чушь... И все же я сказал:
     -- Возможно, я вернусь вместе с тобой.
     Мне показалось, что Даньку эти слова не очень-то обрадовали. Но сказать
он ничего не успел.
     -- Впереди селение, -- слегка изменяя курс, сказал Ланс.
     -- Сейчас пролетим  над деревней, -- перевел я,  автоматически переходя
на русский. Коснулся управляющей  панели, переключая боковые экраны на обзор
пространства под катером. Данька вздрогнул -- впечатление было таким, словно
мы внезапно завалились набок. Под  нами стлался коричнево-серый ковер  леса.
При дневном свете он выглядел ничуть не гостеприимнее, чем ночью.
     -- Сбавь  скорость до двухсот, -- приказал я. -- Хочется  взглянуть  на
аборигенов.
     Через  мгновение  лес  начал  редеть.  Появились выжженные  проплешины,
квадратики засеянных  каким-то злаком полей.  Выжигное земледелие,  один  из
самых примитивных способов добывания пищи.
     Потом   поля   кончились.   Мелькнули   цепочки  изгородей,   маленькие
конусообразные хижины, чем-то напоминающие африканские. Между ними, застыв в
самых причудливых позах, прижимаясь к земле, смотрели в небо люди. В длинных
меховых накидках, с неожиданно белой кожей и соломенно-желтыми волосами.
     --  Типичная реакция  гуманоидов  на  незнакомый  летающий  об®ект,  --
пояснил Ланс. -- Нас учили основам контактологии.  Если здесь  найдут ценные
руды  или  экзотические  полезные  растения --  планета быстро цивилизуется.
Какой-нибудь развитой мир установит над ней протекторат...
     Деревня осталась позади.
     Контактология,   протекторат,   экзотические   растения...   Мой   мозг
преобразует стандартный галактический язык в понятные мне слова. Для Даньки,
возможно, они звучали бы, как наука о контактах, опека, редкие травы...
     А для более умного, чем я, представителя землян,  понятия стали бы  еще
сложнее --  и наверняка  лучше передавали  бы истинный смысл  галактического
языка...
     -- Теперь ты видишь, что это не Земля, -- иронически сказал я Лансу. --
Мы с Данькой на этот народ ничем не походим.
     Ланс молча кивнул.
     Ничем не походим... Так ли  это?  Цвет  кожи и волос  --  детали, я сам
об®яснял  это  Даниилу.  Главное --  уровень технологии.  И в этом отношении
Земля  такая же  отсталая  планета,  как  негостеприимный мирок, вращающийся
вокруг  холодной звезды  Шор-17.  Над нами тоже  могут  установить  опеку. И
начать  разработку  урана  -- он ценится  в космосе не меньше,  чем  у  нас.
Вывозить  павлиньи перья  и китайские  шелка,  индийские пряности и  древние
картины. Попутно Землю "цивилизуют", прекратят на ней мелкие ненужные войны,
а взамен начнут вербовать молодежь в армию планеты-покровителя...
     Может  быть,  нам  несказанно  повезло,  что  на  Земле  нет Храма?  Мы
развиваемся  сами, не чувствуя своей ущербности. Мы  тянемся к  звездам,  не
предполагая,  что можем  оказаться в  длинной  шеренге  отсталых, никому  не
интересных миров... Стоит ли искать Землю,  открывать  к  ней широкую дорогу
вместо нынешней извилистой тропинки? Не лучше ли  вернуться на нее  вместе с
Даниилом... или хотя бы прекратить поиски,  за которые в  будущем меня будут
проклинать тысячи поколений землян.
     -- Еще одно селение. -- Голос Ланса вырвал меня из задумчивости. --  Мы
прочесали круг радиусом в сто километров вокруг корабля. Никаких следов...
     -- Продолжаем поиск. -- Я сказал это не только Лансу, но и самому себе.
     Я  должен  найти  Землю.  Хотя  бы  потому,  что  на  ней  уже  побывал
проходимец, купивший плутоний  и  титан  за  несколько  дешевых  технических
новинок. И Данька, обычный  мальчишка с Земли,  не  случайно оказался  возле
моего корабля. Кто-то включился в игру  --  а призом в ней Земля. И лучше уж
протекторат  Тара,  обязанного своей свободой  землянину, чем любого другого
мира.  Пусть я и не стану  правителем Тара, но принцесса никогда не причинит
зла моему миру.
     Я  найду Землю  -- или  погибну. Это даже больше, чем любовь. Это жизнь
Земли, породившей меня, и все, что  мне  дорого.  Я буду  убивать и нарушать
незыблемые галактические законы, смогу стать  предателем и палачом. Но Земля
должна  остаться свободной. Память миллионов предков,  соленая  вода  земных
океанов в моей крови -- все это никогда не даст мне отступить.
     --  Снова деревня!  -- Данька  с восторгом  повернулся ко  мне  и снова
прилип к экрану. Он искренне наслаждался происходящим. -- А эти разбежались,
трусы...
     Ланс с улыбкой посмотрел на меня. Спросил:
     -- Даниил в полном восторге?
     Я кивнул. Что-то заставило меня насторожиться...
     -- У вас красивый язык, принц. Непонятный, но его приятно слушать. Даже
хочется выучить...
     -- Я русский бы выучил только  за  то, что им разговаривал  принц... --
привычно с®ерничал я и вдруг замолчал, сообразив, что меня насторожило.
     -- Поворачивай к селению, Ланс!
     Вначале  пилот   выполнил  приказ   --  с  такой  скоростью,   что  шар
гравикомпенсатора  сжался,   поглощая  предельные  перегрузки.   Ланс  почти
мгновенно  изменил направление движения на  противоположное. Данька застонал
-- для  него оказалась чрезмерной даже полуторная перегрузка.  И  лишь потом
Ланс спросил:
     -- В чем дело, капитан?
     --  Двоечник, -- выдавил  я, преодолевая навалившуюся тяжесть. --  Чему
тебя только  учили в офицерском корпусе? В  этой деревне жители нестандартно
реагируют на появление катера! Они видели летающие машины и раньше!
     -- Понял...
     Катер  завис  над   конусообразными  хижинами.  Шар   гравикомпенсатора
медленно расширялся, вываливая  на нас  собранную  про запас гравитацию.  На
окраинах селения  виднелось несколько  фигур,  стремительно  улепетывающих в
лес.  Женщины  с  детьми,  отряд  рослых мужчин  с  копьями...  Два  крепких
аборигена, поддерживающих дряхлого старика.
     -- Парализатор  на ту троицу,  Ланс!  Это старейшина, он должен  многое
знать!
     Из  днища вырвался  почти невидимый  голубой  луч.  Запоздавшие беглецы
повалились на землю.
     --  Я  обездвижил  всех, капитан.  На  всякий  случай,  чтобы  избежать
нападения...
     --  Три с плюсом, пилот.  --  Я подхватил под мышки  едва  шевелящегося
Даньку. -- Спускайся.
     Люк катера  раскрылся, я  выбрался наружу, с трудом удерживая на  руках
потяжелевшего мальчишку. Перегрузка исчезла. Следом за  нами выпрыгнул Ланс,
словно  и  не  замечая увеличи