нул автомат, сдергивая
предохранитель, но Мария толкнула его в локоть, крикнула: "Нет!" И
бросилась вперед -- на распрямляющиеся пружины звериной ненависти...

@@@

Впереди был враг. Впереди была цель.

Их растили, чтобы убивать, и они умели отличать хозяев от врагов.

Мужчина был опаснее -- они знали, что в первую очередь надо
ликвидировать мужчин, потом -- женщин, потом -- детей. К тому же в руках
мужчины была та металлическая штука, которая несет смерть еще быстрее,
чем их клыки.

Но вдвоем у них был шанс. Кто-то успеет вцепиться в горло. То, что
другой погибнет, лишь добавляло ярости. Они знали вкус человеческой
крови -- однажды пьяный бродяга сдуру перелез через ограду...

Женщина вышла вперед. Один пес вильнул, заходя на мужчину справа,
другой ускорил бег. Он собьет женщину в прыжке, хлестнет зубами по
горлу, и набросится на врага с автоматом.

_страх. Страх из темных глубин, из древних веков._

Впереди была не женщина -- впереди был Хозяин. Тот, кого они ненавидели
и боялись вместе с людьми... и так же охотно подчинялись ему, как и
люди. Не самый главный хозяин, скорее тот, кто должен привести его в
мир. А главный Хозяин тоже был где-то рядом, еще бессильный и
крошечный, но уже глядящий на них внутренним взглядом -- полным
беспощадной любви и приказа.

Псы взвизгнули, останавливаясь, подползая к женщине-Хозяину, елозя
брюхами по опавшей листве.

@@@

-- Хорошие мои,-- сказала Мария. Потрепала одного ротвейлера по
вздыбленной шерсти. Тот заскулил. Словно и хотел этой ласки, и боялся,
и ненавидел Марию, и не мог этого показать.

-- Умница,-- прошептал Илья.

-- Они нас заметили. Может быть -- здесь стояла сигнализация,-- Мария
наклонилась, заглядывая в глаза собаки. Та вскочила, метнулась к
Илье -- тот едва не выстрелил, замерла у его ног.-- Это
твой,-- об®яснила Мария.-- Второй останется с нами.

Карамазов не считал подобный расклад справедливым. Но спорить времени
не было. Он побежал вглубь сада, и пес бросился вперед, словно получив
от Марии четкий приказ.

@@@

Павел увидел, как собака выбежала ему навстречу. Харон, более старший
и более сильный пес. Бежал он спокойно, и Павел перешел на шаг,
опуская оружие. Значит -- ложная тревога. Значит -- никого нет у ограды.
Второй ротвейлер, Гамлет, наверное еще носится вдоль стены, ловит
запахи, ищет врага. Он помоложе и поазартнее.

Когда охранник увидел вооруженного человека, идущего следом за
собакой, у него уже не осталось времени отреагировать. Харон был
рядом. Молча, беззвучно, он взвился в воздух, и его зубы сомкнулись на
горле бывшего хозяина, вырывая трахею.

Захлебываясь кровью Павел упал. Пес уже отпустил его -- он был убийцей,
а не голодной шавкой. Но морду он все-таки облизнул.

Охранник умирал еще несколько секунд, с хлюпаньем втягивая воздух и
кровь, глядя в собачьи глаза, по-прежнему умные и верные.

Вот только верные -- уже не ему.

@@@

-- Молодец,-- прошептал Илья, глядя на агонизирующего охранника. Пес
послушно подошел к ноге.

Если так пойдет и дальше, то охрана окажется не слишком большой
проблемой. Будь с ним второй пес -- они смели бы телохранителей
беззвучно, чисто, и не оставляя улик.

-- Пошли,-- велел он. Сквозь деревья уже виднелся приземистый старый
домина, скрывающий трех клиентов. Ждет ли его Визирь? Допускает ли
подобную наглость -- атаку его логова?

Как бы там ни было, ничего это не изменит.

@ Часть восьмая. Финал

@@ 0

Зазвонил старый телефон на столе и Визирь поднял трубку.

-- Да. Когда? Я предупреждал. Работайте.

Ярослав ничего не заподозрил -- голос Хайретдинова был спокойным,
обыденным. А вот Шедченко стремительно поднялся, вопросительно
кивнул.

-- Кто-то проник на территорию,-- сообщил Визирь. Усмехнулся: -- Слишком
лакомая приманка -- сразу три мишени.

Слова не сразу дошли до сознания. Только когда Посланник Власти достал
из ящика стола маленький пистолет, передернул затвор и опустил его в
карман, писатель почувствовал страх:

-- Киллер?

-- Он самый... Коля, возьми оружие.

Шедченко быстро вышел.

-- Визирь,-- Заров поднялся, с ненавистью ощущая обманчивую легкость
движений. Сколько он выпил? Грамм двести...-- Мне нужно оружие.

-- У тебя есть,-- покосившись на оттопыренный пиджак сказал Визирь.

-- Это газовый, ты прекрасно знаешь!

-- Ярослав, мы справимся сами. Ты... несколько не в форме.

-- Так зачем ты мне подливал! Знал же, что будет нападение, знал!

-- Чтобы не лез под пули,-- честно сказал Визирь.-- Здесь достаточно
более опытных убийц.

Заров дернулся как от пощечины.

-- Ты что, думаешь, убивать -- легко? -- Визирь стоял в глубине комнаты,
вглядываясь в окно.-- Нет, ты сможешь... но зачем? Не твоя эта работа.
Оставь руки чистыми, а совесть -- девственной. Там, снаружи, семь
профессионалов. Плюс -- Коля. Остынь, нам не к чему лезть под пули.

@@@

Семен увидел тело метров с пяти. Лежащий навзничь труп с разорванным
горлом. Лицо было в крови, и вокруг -- кровь. Человек был в такой же
как у них полувоенной форме, видимо, одел для маскировки.

Он ощутил мгновенное облегчение. Даже если убийца умел глотать пули и
какать мороженным, то от собачьих клыков он не ушел. Быстро все
кончилось. Где же псы? Они были приучены оставаться у тела. Может быть
нападающих было несколько, и они устремились за остальными?

На всякий случай он оглянулся, уже подходя к телу. Увидел мелькнувшую
между деревьев собачью спину. Харон возвращался. Молодец, молодец
песик...

Семен нагнулся над телом, всматриваясь в окровавленное, искаженное
судорогой лицо.

Павел.

Шок был слишком велик. Он смотрел на загрызенного товарища, осмысливая
произошедшее, уже слыша сзади шум набегающего ротвейлера, и все же -- не в
силах повернуться, встретить обезумевшего пса выстрелом...

Хлопок -- негромкий, мягкий. И предсмертный визг.

Семен обернулся.

Ринат стоял метрах в десяти. Придерживая руку с пистолетом другой
рукой. Ротвейлер катался по земле, затылок собаки был разнесен пулей
из "Стечкина".

-- Ты... как понял? -- спросил Семен приближающегося охранника.

-- Лучше спроси, как попал,-- Ринат вытянул руку с пистолетом, и всадил
в дергающегося пса еще две пули. Харон затих.-- Он готовился прыгнуть
на тебя. Что происходит, а?

@@@

Карамазов услышал выстрел, почти сразу после того, как пес метнулся
обратно к телу. Это еще ничего не значило, стрелок мог промахнуться.

Но два последующих хлопка развеяли надежду.

Прикончили собаку, гады.

Он уже подбегал к дому, чувствуя всем телом свою незащищенность. Его
могли подстрелить из темных провалов окон, кто-то мог затаиться среди
служебных построек, на крыше. Проклятие, Визирь ожидал атаку. И его
охранники оказались не зажравшимися дармоедами. Впрочем, это стоило
понять после стычки на шоссе. Власть умеет себя охранять...

Двое в пятнистой форме выбежали из-за угла. Наверное, торопясь занять
ту самую позицию у гаражей, которую он подметил. Они слишком
торопились к своей цели, и не ожидали, что враг уже успел приблизиться
настолько близко.

Карамазов упал на колени, открывая огонь. Первого охранника он срезал
мгновенно, тот и понять ничего не успел. Второй выстрелил один раз -- и
тоже отлетел к стене, наткнувшись на свинец.

_двое готовы..._

Илья привстал, соображая, стоит ли подойти к телам и проверить. У
охранника, загрызенного собакой, бронежилета не было. Но если эти двое
не пренебрегли...

Что-то шевельнулось в груди, тревожно и предостерегающе. Илья бросился
вперед, и пули пронеслись за спиной. Спасибо, Тьма... Он обернулся, и
длинной, истеричной очередью расстрелял еще одного охранника. На этот
раз он увидел кровь, и понял, что охрана сделала ставку не на
бронежилеты, а на подвижность.

_третий готов... и тот, которого собака... четверо охранников убиты.
Сколько же их всего?_

@@@

Визирь подошел к окну мелкими, семенящими шажками. Прижался к стеклу,
быстро огляделся, отступил, дергая витой шнур. На окно упали тяжелые
шторы.

-- Трое готовы,-- сказал он Зарову.

-- Трое нападавших?

-- Нет, охранники,-- Хайретдинов криво улыбнулся: -- Как лучше
сказать -- "недооценка противника", или "переоценка себя"?

-- Лучше всего сказать -- "самоуверенность",-- Ярослав дурацкий газовый
пистолет, попросил: -- Дайте мне оружие, Визирь.

-- Нет у меня больше оружия! -- Визирь дернулся, нацелился на
открывшуюся дверь. Но это был Шедченко с массивным пистолетом в
руках: -- Коля, они уже возле дома! Мы потеряли троих!

Полковник кивнул:

-- Ты вызвал помощь?

-- Это дело охраны!

-- Проверь! Обложился телефонами, так хоть "ноль два" набери!

-- Я знаю более лучшие номера,-- Визирь послушно взял трубку.-- Дерьмо
у нас, а не охрана...

-- Не я ее подбирал,-- Шедченко выглянул в коридор, коротко кивнул
Зарову.-- Пошли, литератор!

@@@

Что-то было неладно у самого дома. Семен слышал пистолетные выстрелы,
потом -- автоматную скороговорку.

Те трое, что дежурили у дома, были вооружены лишь пистолетами.

-- Ринат, я вернусь...

Татарин кивнул, собираясь идти следом.

-- Подожди. Проверь, откуда он пришел. Если за забором машина -- уничтожь,
пробей шины.

-- Зачем?

Он мыслил категориями охранника, а не убийцы. Его еще не касалась
Власть, об®ясняя, что следует делать. Надо не просто отбить нападение,
надо уничтожить врага, не дать ему уйти.

-- Выполняй! -- гаркнул Семен. Отсвет той силы, что направил на него
Визирь, жил в душе, и Ринат вздрогнул, кивая.

Семен побежал к даче. Он не строил иллюзий, он видел киллера в бою.
Трое салаг, которые дежурили у дома, уже мертвы.

Если он промедлит, если ошибется -- Визирь погибнет.

А значит -- вся жизнь потеряет смысл.

@@ 1

-- Работает,-- сказала Мария, когда раздались выстрелы.-- Работает...

В ее голосе было удовлетворение. Удастся ли Карамазову уничтожить
охрану и прикончить врагов? Не важно. В любом случае это нападение
скует Визарда по рукам и ногам. Он станет тем, кем должен
быть -- коррумпированным политиком под бдительным присмотром спецслужб.
Пусть попробует продолжить охоту, когда каждый шаг его будет на виду.

-- Сестра...

Она посмотрела на Анну. И что ей неймется? Глупая, глупая девочка.

-- Мария, он убивает...

-- Он убивает врагов.

-- Мария, разве этому ты учила? -- голос девушки дрожал.-- Вспомни, ты
несла прощение... милосердие. Ради жизни своей не проливала чужой
крови...

-- Это было ошибкой,-- отрезала Мария.-- Неудачей. Нельзя принести
Добро -- не уничтожив Зла. Не стерев его в прах. Мир впереди, свет и
добро! Ради него -- все допустимо.

Анна всхлипнула, протянула руку, хватаясь за Марию.

-- Не говори так, прошу! Это не твои слова!

-- Почему же?

-- Нет добра на крови...

-- Ошибаешься! -- Мария тряхнула девушку, заглянула в глаза. Придется
давить. Придется дать ей Свет, от которого та отворачивается...-- Всегда
жизнь росла из крови. В муках, в страданиях -- появлялась ты на свет! С
болью узнавала -- разницу между добром и злом! Я подарила вам эту
власть -- отличать добро от зла! Я дала вам право -- сражаться за добро!

Анна отшатнулась. Вырвалась из ее рук с неожиданной силой.

-- Ты... ты...

-- Да, я! -- она кричала, забыв об осторожности, уже понимая, что
сказала слишком много.-- Я дала вам главное -- Добро! Моя ли вина, что
нет Добра без Зла? За что бы вы сражались, невинные и чистые,
говорящие звери райских садов?

Мария засмеялась. Как чудовищны ее слова для Анны. Как тяжко ей будет
принять -- Истинное Добро.

-- Тысячелетия, века, годы...-- она шла к Анне, и послушный пес вился
у ног, жалобно заглядывая в глаза.-- Как научить Добру -- не зная Зла?
Что стоят заповеди -- без греха? Главное, самое главное дала я
вам -- разницу между ними! Мало? Быть безгрешным -- мечта дураков!
Умные -- грешат во имя Добра! Во имя мое!

-- Ты -- дьявол,-- прошептала Анна.

-- Я? -- Мария покачала головой.-- Я только рубеж. Разница между Добром
и Злом. Откровение, что ждали вы.

Анна закрыла лицо руками.

-- Не бойся, глупая,-- прошептала Мария.-- Я -- это ты. Твоя боль и твоя
обида. Твоя мечта -- творить добро и наказывать зло. Я пришла! Ты звала
меня, сестра, и я пришла!

-- Я не тебя звала...

-- Меня, девочка. Меня. Ненавидя зло -- ты звала меня. Находя врагов -- ты
звала меня. Проклиная убийц -- ты звала меня. Я -- пришла!

-- Значит,-- Анна подняла голову, слезы застилали глаза, но она все
смотрела в ее лицо,-- значит -- надо дать Зло? Чтобы творить Добро?

-- Ты поняла.

-- Я предала...

Пес зарычал у ног Марии. Вскинул морду, скаля клыки.

-- Тихо, она поймет! -- закричала Мария.-- Тихо!

Но собака смотрела не на Анну. На парня в буром комбинезоне, с
пистолетом в руках.

-- Девочки, ссоры отложим,-- парень целился в пса. Узкое, скуластое
лицо, прищуренные глаза. Беспощадные -- почти как у Ильи. Мария
подумала, что эти двое были бы достойными соперниками.-- Вы находитесь
на частной территории. Поднимите руки и отойдите к ограде.

-- Кто ты? -- спросила Мария. Мягко, нежно, парень должен был опустить
оружие, почувствовав ее любовь.

Но в нем жила тень чужой Силы... может быть -- тень от тени, но этого
хватало здесь, на чужой земле, и парень устоял.

-- Не знаю, что вы сделали с собаками,-- сказал он.-- Но лучше не
натравливайте. Не люблю убивать. Собак...

Мария подняла руки. Неохотно, медленно.

Но этот и впрямь умел убивать. Он провел свою грань между Добром и
Злом, и очень трудно было ее сместить...

@@@

Гамлет не выдержал.

Слишком многое сместилось в простеньком собачьем сознании в этот день.
Хозяин, тот, кому он был безраздельно предан, уже умер. Новый хозяин,
так ненавистно любимый, молчал. И Главный Хозяин в его теле притих,
скрылся в мягких, теплых глубинах женского тела.

А тот, кто прежде был другом, стоял с железом в руках, и пот его пах
смертью, и обрывки приказов крутились в голове собаки, никогда не
знавшей грани между Добром и Злом...

@@@

Ринат встретил прыгнувшего ротвейлера длинной очередью. Псу разнесло в
клочья голову и оторвало лапу. Он упал к ногам охранника -- дергающийся
комок окровавленной плоти.

-- Вас я убью с большим удовольствием,-- прошептал Ринат. У него
перехватывало дыхание.-- Сучки! Ты зачем его напустила?

-- Это не я,-- быстро сказала Мария.-- Он сам!

Порой все зависит от случайности. Сейчас остервеневший охранник мог
срезать их одной очередью.

И не будет сил, чтобы исцелить Анну -- и себя.

-- К стене, бляди!

Он зря дал волю гневу.

_помоги мне, Добро..._

-- За что ты ругаешь нас? -- сказала Мария, послушно отступая к
стене.-- За что? Разве мы виноваты...

Ствол пистолета посмотрел ей в глаза.

-- ...что ты предал женщину?

Короткая боль в его глазах.

-- Ты думал, она изменила тебе? Ринат... тебя зовут Ринат? Ее звали
Диной. Динка! Колокольчик! Ты так ее звал, правда?

В глазах охранника вспыхнуло безумие.

-- Я знаю, знаю это, мальчик мой! Тебя убедили, мать и отец говорили
одно и то же -- и ты поверил... Она не изменяла тебе, Ринат. Она любила
тебя. До сих пор любит. Ты всем был для нее, поверь! Два года ты был
рядом со смертью, а она ждала! Она знала сладость любви, но только
твоей! Друзья и родные -- ты решил поверить им? Ты наслушался опытных
мужчин
в казармах? Дурачок, половина из них никогда не знала женщину! Она
была верна тебе, мальчик! Ты оттолкнул ее. И теперь -- ненавидишь
нас... я знаю, я чем-то похожа... Ты предал свою любовь, так вправе ли
ты убить нас?

-- Нет...-- прошептал-простонал охранник.

-- Ты мог бы исправить все, но уже поздно. Поздно! Она не любит его, но
их ребенок уже живет на Земле. Она назвала его твоим именем, мальчик.
Ты -- убил в ней любовь, навсегда...

Движения Рината были плавными, словно замедленная с®емка балетного па.
Он кувыркнулся, утыкаясь лицом в лужу собачьей крови.

-- Не убивай любовь,-- опуская руки сказала Мария.-- Ты сам виноват,
мальчик. Ты считал свое сердце каменным... оно не камень. Сейчас...

-- Ненавижу тебя!

Она повернулась к Анне, забыв об охраннике.

-- Я лишь дала ему грань -- между добром и злом. Он сам виноват, Аня...

-- Я знаю по какую сторону грани стоишь ты.

Даже без ненависти. Даже без страха.

Анна Корнилова тоже перешла грань.

-- А ты, сестра моя... Достойна ли ты жить? -- спросила Мария. Сердце
ее тоже разрывалось от боли. Но она крепче охранника. Она выдержит эту
боль -- во имя Добра.

Во имя свое.

-- Нет, недостойна. Я привела тебя в мир.

Ну почему у нее нет страха в глазах!

-- Анна, не говори так...

-- Я ненавижу тебя!

@@ 2

Дверей было три, Шедченко выяснил это еще в первый день.

Киллер не станет бить окна, рискуя нарваться на пулю. Это он просто
знал.

Через ту дверь, что коротким коридором соединена с гаражом, убийца
тоже не пойдет. Слишком много углов и поворотов, за которыми может
ждать засада. Киллеру неведомо, что в доме остался один-единственный
охранник.

Шедченко стоял в маленькой комнате, пустой и гулкой, невесть для чего
предназначенной. Может быть -- для таких засад? Две двери, выходящие в
два коридора. Куда бы ни ринулся убийца -- в главный вход, или через
служебную дверь, Николай услышит.

Куда легче было бы, имей Заров нормальное оружие. Даже в неумелых
руках хороший пистолет способен убивать.

Но они не успели позаботиться о такой мелочи... и теперь писатель был
лишь шестеркой. Хорошо хоть, козырной шестеркой, Николай позаботился
об этом.

@@@

Где-то в уголке сознания он вел отсчет времени. Визирь вызвал помощь,
наверняка. Едва убедился, что его охрана ничего не стоит.
Значит -- осталось минут пять на операцию, и минут десять на отход.

Машину надо было придержать, поторопилась Мария...

Карамазов пинком распахнул дверь. Хорошо, что не заперта -- меньше
шума. Есть ли внутри охрана?

Он шел по коридору, пытаясь уловить шорох за дверями, чуть покачивая
стволом, чтобы не расслабились руки. Визирь был рядом, и писатель был
рядом, и полковник -- он их чувствовал, но слишком слабо, чтобы уловить
направление. Чужая сила противостояла ему, страшная сила, враждебная и
опытная. Ему нужна была помощь, в этом лабиринте незнакомого дома,
хотя бы немного помощи...

-- _Стреляй_! -- шепнула Тьма.-- _Стреляй_!

Это походило на визг, приглушенный расстоянием, но все еще громкий,
режущий, отчаянный. Вопль, пробившийся сквозь чужую силу, настигший
его в последнюю секунду.

Куда стрелять? Коридор был пуст!

-- _Стреляй_...-- простонала Тьма, исчезая.

Он нажал на спуск, не размышляя, повинуясь знакомому голосу, мольбе.
Через него Тьма пришла в мир -- она будет его защищать.

Пули пробили дверь в конце коридора в тот миг, когда она начала
отворяться. Шедченко уже изготовился к стрельбе, Карамазов опередил
его на доли секунды. Свинец прошил полковника, и тот взмахнул руками,
роняя оружие, цепляясь за косяк, нелепо и неуклюже, словно решив
изображать мишень до конца. Илья даже вскрикнул от восторга, от
нежданного прикосновения удачи. Самый опасный из врагов выведен из
игры.

И новый вопль Тьмы он услышал слишком поздно.

Дверь за его спиной распахнулась, и краем глаза увиденный человек
вскинул руку с оружием. Карамазов начал поворачиваться, приседая.
Писатель не умеет стрелять, он промажет!

Раздался выстрел, и струя газа ударила в лицо.

Проклятие!

Это было так нелепо -- корчится на полу от выстрела из газового
пистолета, царапать скрюченными пальцами истекающие слезами глаза, не
в силах ни прицелиться, ни нажать на курок. Заров не смог бы попасть в
него боевым патроном. Но слезоточивый газ не требует меткости.

Да за что же такая беда! Его расстреляли из газовика, как малолетнюю
шпану в темной подворотне!

Карамазов попятился-пополз обратно к двери, на воздух. Автомат выпал,
и он даже не мог его подобрать, не мог увидеть сквозь слезы. Почему он
должен плакать, он, Посланник Тьмы? За что?

Вслед ему еще раз ударил выстрел, и Карамазов нашел силы вскочить и
побежать.

Нет, не "мин