Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
      Александр Громов. Год лемминга -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  -
равлять диафрагму, а парень только морщился. Нет существа, с большей охотой вредящего собственному организму, нежели человек, а в пятнадцать лет - втройне, потому что жизнь сапиенса проста, неинтересна, и не стоит ею всерьез заниматься. - Может, сыграем во что-нить, пап? - Сейчас. Позвоню вот только... - Я переключил свой связник на компьютер-коврик. - Гузя мне... Как дела, Виктор Антонович? Справляетесь? Вид у Гузя был запаренный. - Помалу справляемся, Михаил Николаевич. Вы дома? - Дома. Звоните по "шухеру", если что срочное. - Хорошо, Михаил Николаевич. Я дал отбой и повернулся к Витальке. - В "Сделай сам" хочешь? - М-м... В войнушку, а? Я кивнул. Пусть и в войнушку. Под "Сделай сам" можно бутерброды есть и кофе пить. После лыж в самый раз. - Битву при Лепанто разыграем? Я могу за турок. - Не. Ну их, эти галеры, скучища. Что мы с тобой еще не разыгрывали? Давай Бородино, пап. Только чур я за Наполеона. Ох, бонапартист... Держись, сынку, сейчас умывать буду. - А насморк? - Какой насморк? - Обыкновенный. Насморк в этой игрушке заказывается? У Наполеона в день Бородина насморк был. И нос распухший, красный. - Читай Толстого, пап, - Виталька и здесь был на высоте. - Насморк не в счет. Ну так и быть, буду иногда носом шмыгать. - Идет, - сказал я. - А какое оружие? - Любое, кроме массового поражения. - О! И танки? - И вертолеты. - Тогда поле боя надо увеличить раз в двадцать, - прикинул я. - На этом тесно... Или в сорок? - Давай в двадцать. Но при сохранении пропорций. - Виталька изменил масштаб. - Годится? - Угу... И по ставкам командования тактическими ракетами не лупить. А то знаю я тебя... - Заметано. А по резервам можно? - По резервам можно. Выдвигай из глубины скрытым маршем, тогда, может, и не повыбью. Ты у нас Наполеон Буонапарте, тебе и треуголку на уши. Виталька картинно поправил несуществующий головной убор и запустил ладонь меж пуговиц рубашки. - Похож? - Ты еще почешись там... Сейчас ты у меня будешь похож на маршала Даву после контузии, - грозно пообещал я. - Сейчас от тебя, голубчика, перья полетят... Начали? - От кого полетят, а от кого и не очень... Бумкнула первая пушка. Свистнул и улетел куда-то голографический снаряд. Утренний туман висел над полем, стекал с холмов, копясь в низинах. Только что взошедшее светило с подозрением взирало на происходящее, решая, принять ли участие во всем этом безобразии или закатиться обратно. Это было мудрое и осторожное светило, я его понимал. Почему-то я ждал, что Виталька первым делом двинет вперед мотопехоту Нея и танки Даву, нацеливаясь на прорыв укрепрайона "Флеши", но он, не желая буквально повторять тактику своего героя, пока ограничился артподготовкой, сосредоточив на моем левом фланге огонь четырех полков самоходной артиллерии и шести дивизионов установок залпового огня. Меня только радовало, что я не Багратион и не обязан торчать там на виду для поднятия боевого духа. "Черные береты" Дельзонна попытались форсировать Колочу, в двадцатикратно увеличенном масштабе - вполне серьезную водную преграду, мосты через которую я, солидаризуясь с Барклаем, тут же и подорвал заранее заложенными в быки радиоуправляемыми фугасами. Образовалась заминка. Плавающие танки Груши ударили южнее, морская пехота захватила плацдарм на восточном берегу и принялась расширять его к северу. Под прикрытием авиации инженерные части "французов" довольно быстро навели понтонные переправы. Я дал им закончить работу, после чего бросил на истребители противника полк Су-217, и пока в небе шел воздушный бой, две волны моих штурмовиков без суеты мешали понтоны с карасями, водорослями и донным аллювием. Так Буонапарте сопливому и надо - прикрывай переправу основательнее! Выпустив ракеты по понтонам и потеряв всего одну машину, штурмовики сделали круг и выжгли полплацдарма напалмовым "ковром". Знай наших. Остатки переправившихся частей были сброшены в реку мотопехотой Милорадовича. Я специально выбросил перед Виталькиным носом крупный масштаб и молча ткнул пальцем в берег, заваленный черными куклами в классических скорченных позах сгоревших заживо. - Не надо, пап... - Ладно. Что ни говорите мне, а гениальный человек выдумал эту игрушку. Люблю сослагательное наклонение вне реальности! Будь я на месте Нетленных Мощей - непременно добился бы обязательного введения "Сделай сам" в гимназиях и раз в неделю на 45 минут выгонял бы всех и всяческих учителей к чертовой бабушке - пусть юные циники посмотрят сами, без назидательных подсказок, им будет полезно... вот и Виталька поскучнел, не выйдет из него Буонапарте, а чего еще умному родителю от чада надо? Какого рожна? Это я-то умный родитель? Гм... Проехали. Я послал те же штурмовики утюжить изготовившийся к взлому моей обороны бронированный кулак Даву, Нея и Жюно, и напрасно сделал: здесь Виталька держал очень серьезные средства ПВО, и мои штурмовики гробились почем зря, не причиняя противнику существенного урона. Внезапный артналет тоже получился жиденьким: на левом фланге от моей обороны уже почти ничего не осталось, кроме минных полей, и эти-то поля эскадра Виталькиных "Миражей" просеивала в мелкую муку кассетными бомбами. Грохотало и выло так, что затыкай уши. Ну ладно... По перепаханному на метр в глубину грунту как танки Даву, так и БМП Мюрата пойдут не слишком шибко, что мне и надо, так что до Семеновского оврага (в нашем масштабе - каньона) под перекрестным огнем и ударами с воздуха дойдет едва ли половина бронированной армады, где и упрется, а в обход мне ее надлежит не пущать до тех пор, пока спецназ Платова и десантники Уварова не проведут отвлекающую диверсию на правом фланге... - Забавно, - сказал Виталька, когда его наступление начало выдыхаться, а я выбросил десант у него в тылу. - Почти как в двенадцатом году, разве что масштабы другие. Только ты поторопился, пап. Кутузов послал Платова и Уварова позже - я еще твой центр почти не атаковал. А вообще - соответствует. Та же самая тактика и у Наполеона, и у меня. Собственно, тут само напрашивается. Вот если я попытаюсь обойти твой левый фланг - ты что сделаешь? Бросишь резервы. И получится у нас встречная танковая мясорубка, как под Прохоровкой... - Много ты понимаешь, - сказал я. - Наполеон вовсе не собирался всерьез атаковать левый русский фланг, сказки это. Ему пришлось пойти на вариант, который он с самого начала считал запасным. А знаешь почему? - Почему? - Потому что русскими войсками командовал Кутузов, а не я. Наполеон умел прорывать боевые порядки, а наш лукавый царедворец никогда не мешал противнику сполна пожать плоды своих заблуждений. Вот посмотри на первоначальное боевое расположение русской армии - ну не бездарно ли? А между тем для французов были приготовлены две ловушки, и только по чистой случайности ни одна из них не сработала. - Это какие же, пап? - сын, конечно, не поверил. В его возрасте ничему не верят. А если ловушка с приманкой не захлопывается, она называется кормушкой. Все правильно. - Во-первых, корпус Тучкова. Это была меньшая из двух ловушек и всем известная. А главная - батарея Раевского, как ни странно. Как ты думаешь, почему из шестисот с лишним русских орудий центр позиции защищало всего восемнадцать? Что за махровое дуроломство, если не вредительство, а? Кто и почему отвел пехотное прикрытие? - Ну? - спросил Виталька. - Батарея должна была геройски погибнуть максимум на втором часу сражения. Что должно было произойти дальше? Ну, я слушаю. Сын пожал плечами. - Ежику понятно, пап. Наполеон должен был ввести в прорыв ударные части, чтобы развить успех и рассечь армию противника надвое, одновременно сковав боем фланги - сил для этого у него было достаточно. - Правильно мыслишь, - похвалил я. - Мысли дальше, дело хорошее. Предположим, так и произошло. Теперь ты Кутузов. Твои действия как полководца русской армии? - Ну, - наморщил лоб Виталька, - я попытался бы подтянуть резервы... особенно артиллерийские. И - прямой наводкой! Сражения бы не выиграл, но от полного разгрома армию, может, и спас бы. - А если резервы разместить заранее? - То есть? Погоди, ты хочешь сказать... - Именно. Вот здесь, - я эффектно обвел пальцем полукруг, - у Кутузова стоял мощнейший артиллерийский резерв и - одновременно - артзасада. Худо бы пришлось Буонапарте, прямо скажем... А не захлопнулась ловушка по одной простой причине: батарея Раевского продержалась впятеро дольше ожидаемого, произошел редкий случай, когда героизм солдат послужил помехой замыслам полководца. Приказ защитникам отступить в начале сражения был бы дик, а потом стал невозможен: вся армия смотрела на геройскую батарею, как на знамя, а Кутузов всегда адекватно оценивал моральный фактор... Короче говоря, он понял, что ничего изменить нельзя, и приказал убрать засаду. Вот так-то подлая реальность гробит администрирование. Еще и хуже бывает, только реже. Пока Виталька, морща лоб, переваривал, сражение застыло. Окутанная сизым дымом установка "Ливень" как присела набок после залпа с двухсот направляющих, так и забыла выпрямиться. По виртуальному небу перед Виталькиным носом со скоростью амебы в тихом пруду плыл крупнотоннажный реактивный "чемодан" с кассетной головкой, и отшелушивалась с его сопла обгоревшая краска. - Правда так было, пап? Я развел руками. - За что купил, за то и продаю. Поговорку о том, что все тайное становится явным, придумали идиоты для самоуспокоения. Убедительная версия, и только. А ты не замечал: чем дальше от времени события, тем больше версий, причем каждая убедительнее предыдущей? - Ну, пап! - Виталька развеселился. - Этак что угодно можно как угодно... - Можно и нужно, а ты думай. Полезное занятие для умных людей. События на поле сражения перестали соответствовать каким бы то ни было историческим параллелям, когда я увидел флотилию бронекатеров на воздушной подушке, крадущуюся по Колоче в кильватер. Сами по себе они ничто, но вот как поддержка при форсировании... Очевидно, Виталька готовился к выдвижению крупных сил с последующей попыткой прорыва моего центра. Ну, это он зря. Кстати, насчет бронекатеров, равно как эсминцев, авианосцев, ракетоносных субмарин и прочих флотских посудин, мы не договаривались, и коль скоро Виталька играет на грани фола, то можно и мне... Моя диверсионная группа как раз перекрыла створы водосбросов скоренько возведенной в тылу противника плотины, чтобы, накопив водички, в нужный момент вызвать хорошее цунами по всему дефиле в речной долине, когда тихонько и неслышно для Витальки вякнул вызов "шухера". Ага, то-то я чувствовал, что не следовало мне сегодня чересчур увлекаться активным досугом. Так и есть. - Поиграй пока без меня, лады? - А ты куда, пап? - Позвонить надо. Я быстро. 4 Ясно было видно, что Виталька побывал и тут, наверху. Наверно, пытался оживить аппаратуру, чтобы узнать, в какие такие игрушки играет отец. Малахов хрюкнул. Как же, оживил один такой... - Малахов слушает! - сказал он, падая в кресло. - Виктор Антонович, ты? - Простите, Михаил Николаевич, - тон у Гузя был виноватый. - Есть тут одно дельце. Разряд "Периферия", спешное. Я мог бы и сам, но подумал: может быть, вы лично... Малахов прислушался к ощущениям. Затылок не хулиганил. - Сам не решаешься, значит? - благодушно сказал он. - Так и быть, давай сюда свое дельце, а сам отключись. Проверю. - Обижаете, Михаил Николаевич... Гузь исчез, а вместо него в экран попало широкоскулое, коричневое от загара лицо в пятнистом кепи - пол-лица наискось срезано тенью козырька. Лицо вроде бы знакомое. А резкое же у них солнце, подумал Малахов, - этак и рак кожи заработать недолго, а мазаться озоновым кремом и блестеть, как надраенный сапог, - это увольте, это не для нас, у нас гордость имеется. Военная каста, оголубевшая кровь... Ага, узнал. То-то меня поразило в прошлый раз в этом полковнике: форма спецназовская, кокарда пограничная, а петлицы ПВОшные - без двух минут воннегутовский воздушный десант морской лыжной пехоты... Бывает. Увидев Малахова, полковник слегка дернул щекой и козырнул - с заметным пренебрежением к настырному стрюцкому, сующемуся не в свое дело: - Полковник Юрченко. - Слушаю вас, полковник. Что на этот раз? Опять воздушный нарушитель? Позади полковника Юрченко низовой ветер трепал колючие кусты на солончаке и суматошно катились, обгоняя друг друга, потрепанные шары перекати-поля. Один, особенно крупный и неуклюжий, попав в стоячий вихрь, все время забавно подпрыгивал, то появляясь над погоном полковника, то исчезая. - Точно так. Самолет типа "Майский жук", скорость около трехсот, идет ущельями, общее направление движения север-северо-запад. Шесть минут над нашей территорией, - он посмотрел на часы. - Простите, уже семь... Ведем надежно, дублируем слежение через спутник. - Он чуть заметно покривил губы, но справился с собой. - Разрешите действовать? - Подождите, полковник... - сказал Малахов. - Просветите неуча: что это за "Майский жук" такой? Полковник Юрченко вздохнул. - Малый грузовоз на три с половиной тонны груза максимум. Широкофюзеляжный, с кормовой и носовой аппарелями. Экипаж два человека. В штатном варианте не вооружен. Почти беззвучен - два ванкеля с хорошими глушителями. Ближайший аналог по летным характеристикам и назначению - старый немецкий Арадо-232. Хорошо механизированное крыло, весьма низкая посадочная скорость плюс нетребовательность к площадке. Гусеничное шасси с активной подвеской. При необходимости это дерьмо может сесть на заболоченный луг (полковник покосился через плечо на изглоданный ветром солончак и подпрыгивающие мячики перекати-поля) или, например, на лесную вырубку. При необходимости сядет аварийно и на курумник, только оттуда уже не взлетит... - Благодарю вас, понял. Ваши соображения о цели полета? - Ущельем им лететь еще минут девять, далее путь только на запад. Там дрянное нагорье: холмы, горушки, сухие балки. При сверхнизком полете есть где укрыться от радарного контакта, и они это знают. В каком-либо из местных кишлаков у них наверняка перевалочная база. - А спутниковое слежение? - Через пятнадцать минут спутник уйдет за горизонт. - Только один спутник?! - Это вопрос ко мне? - осведомился полковник. Он был прав. - Вы полагаете, у них может получиться? - В позапрошлом году получилось, - буркнул полковник. - Простите, я неточно выразился, - сказал Малахов. - Меня прежде всего интересует не маршрут, а характер груза. Наркотики? - Весьма вероятно. - Может быть, оружие? - Тоже возможно. - Или террористическая группа? - Не могу полностью исключить и этого. - А если беженцы? - Крайне маловероятно. - Он сделал пренебрежительный жест. - Эти обычно идут пешком. - Мне бы вашу уверенность, полковник. Что вы намерены предпринять в отношении этого самолета? - Сбить, как только он выйдет из ущелья. Так и есть, подумал Малахов. Спасибо Гузю - не пустил дело на самотек. Значит, сбить... И собирать обломки в радиусе двух километров, а вернее всего - выжигать эллипс разброса подчистую. И то нет гарантии даже на девяносто процентов. Суслики. Байбаки. Мыши. Упорная жизнь, способная пересидеть в норах какой угодно катаклизм. Недоставало нам нового природного очага на своей территории. Будто мало существующих. Малахов откашлялся. - Сбивать самолет запрещаю. Вы слышите меня, полковник? Полковник Юрченко снял кепи и вытер лоб. На сожженной, в мелких морщинах коже резко обозначилась белая полоса от козырька. И поздней осенью нет у них в природе услады. Бьющее наотмашь азиатское солнце. Азиатский упорный ветер, как нескончаемый, сводящий с ума напев. Азиатская сушь. Одну секунду полковник Юрченко глядел в экран и думал. А потом он сделал то, чего Малахов никак не ожидал от хорошо выдрессированного голубокрового военного. Он был изумлен, и он спросил: - Почему? - Вы в курсе, что он летит из чумного района? - Тем более - сбить. - Интересно, полковник, - иронически сказал Малахов, - зачем вы вообще связались со Службой, если и сами все знаете? Полковник Юрченко демонстративно вздохнул. - У меня есть приказ сотрудничать с вами. Малахов тоже вздохнул. - Насколько мне известно, у вас имеется не ограниченный сроком действия приказ о безоговорочном выполнении указаний Санитарной Службы, исходящих с уровня не ниже моего заместителя. Окружному отделению Службы вы, конечно, не подчиняетесь, хотя лично я думаю, что это неправильно... Все верно или я что-то перепутал? На коричневом лице перекатились желваки. - Все верно. - Итак, полковник, - сказал Малахов. - Слушайте внимательно и попробуйте только отключиться. Сбивать самолет категорически запрещаю. Приказываю посадить его неповрежденным где-нибудь подальше от населенных пунктов, колодцев и троп. Место выберите сами. Я свяжусь с Мошковым, вы его знаете? Очень хорошо. Он перебросит к вам мобильную группу. Запомните: после посадки ваши люди осуществляют только внешнее прикрытие. С беженцами - если там беженцы - будут иметь контакт только люди Мошкова и ни в коем случае не ваши. Всему участвующему в операции личному составу пользоваться средствами индивидуальной биозащиты. Все. Действуйте. Полковник Юрченко исчез из кадра. Малахов позвонил Мошкову и после краткого разговора с минуту смотрел на пустынный ландшафт. Ничего в нем не было интересного, кроме редких колючек, перекати-поля и одинокого солдата, мучительно пытавшегося свернуть в бухту длинный, волочащийся по земле кабель. Надо было ждать. Малахов отделил пол-экрана и позволил компу выбрать канал телевидения. Там была искусственная метель за окном, и пышнотелая русоволосая секс-дива, по сценическому имени - Воспламеняющая Задом, с улыбкой а-ля Джоконда на румяном лице деловито снимала с себя валенки, ватные штаны и телогрейку. Национальный модный колорит. В куче сброшенной на пол спецодежды глаз невольно искал какой-нибудь ломик или разводной ключ, но, наверно, девушка оставила инструмент за дверью. Помянув недобрым словом Нетленные Мощи и Службу Духовного Здоровья Населения, Малахов вырубил канал. - Через две минуты переключим на изображение с вертолета, э-э... - говоривший, явно не зная, как обращаться к Малахову, немного помычал и, не дождавшись подсказки, умолк. - Понял вас. Хорошо англосаксам, мельком подумал Малахов. У них "сэр" - и точка. Он стал смотреть на Виталькины игрушки, столпившиеся на полке над экраном. Давно пора их выбросить, тоже мне реликвия... Дракона вот оставлю, эта игрушка у сына любимая была, а остальные - на помойку. Механический дракон с ноздрями, похожими на лунные кратеры, вроде бы принюхивался. Он не возражал. И голографический портрет Кардинала, висящий над полкой, тоже не возражал, хотя и не относился к игрушкам сына. Это был умный портрет, он обо всем имел собственное мнение. Малахов вспомнил, как Кардинал, зн

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору