Александр Бушков. Анастасия

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Анастасия". СпБ., "Азбука", 1996.
   OCъ & spellcheck by HarryFan, 20 October 2000
   -----------------------------------------------------------------------

                                                  Я буду скакать по холмам
                                                  задремавшей отчизны...
                                                                  Н.Рубцов



        1. ПОЕДИНОК НЕ ПО ПРАВИЛАМ

                                      Когда иссякнут наши времена,
                                      и в пламени столетий
                                      сгорят все наши знаки, цифры, имена,
                                      и люди потеряют ключик
                                      от нынешнего нашего прогресса...
                                                                   Н.Гшаен

   Путь близился к концу. Анастасия рассчитала все точно - и аллюр  коней,
и переходы, и ночлеги. Недолгий, но нешуточный опыт путешествий сказался -
Лик Великого Бре еще ослепительно сияя высоко над горизонтом,  и  багровая
Луна еще не всплыла, невесомая  и  загадочная,  не  поднялась  из-за  Края
Земли, а черепичные крыши башен Тома уже показались впереди, и Пять  Звезд
на шпиле храма сверкали ясным золотом. Дорога,  плавно  изгибаясь  вправо,
скрывалась в высоких распахнутых воротах, чтобы растечься там  на  десятки
улиц и переулочков, уйти в тупики, как уходит в песок  вода.  Желтые  поля
простирались по обе стороны дороги  -  Том  славился  своими  благодатными
нивами и хлеботорговлей на всю Счастливую Империю. Шесть подков  Росинанта
мерно ударяли оземь, клубилась пыль, вороной  гигант  легко  нес  хозяйку,
ножны меча, кожаные с серебряной оковкой, позванивали о  стремя,  мир  был
безоблачен, чист и свеж, и Анастасия вопреки всем печалям  последних  дней
вдруг окунулась в щемящую радость - оттого, что мир именно таков, что  она
молода и красива,  что  на  свете  есть  рыцари  и  она  по  праву  к  ним
принадлежит.  Она  мотнула  головой,  чтобы  разметались  волосы,  рванула
золотую с рубинами  застежку,  распахнув  алую  рубаху  на  груди,  озорно
свистнула и пустила Росинанта галопом. Желто-палевые близнецы Бой и  Горн,
обрадованные резкой сменой монотонного аллюра, с  лаем  припустили  вслед,
далеко  обогнали,  вернулись,  заметались  вокруг,  подпрыгивая  и   ловко
уворачиваясь от копыт. Росинант надменно  косил  на  них  лиловым  глазом,
Анастасия неслась вскачь, золотые волосы  бились  по  ветру,  стелился  за
спиной синий плащ с белым единорогом, щеки пылали, и не стало печалей,  не
было тревог, все растворялось в ритмичном гуле галопа,  и  Анастасии  даже
показалось на миг, что она счастлива, что  скачка  навстречу  ветру  будет
продолжаться вечно.
   Потом она натянула широкие, шитые золотой канителью повода, и  Росинант
взбороздил копытами землю, взмахнул в воздухе передними ногами.  Анастасия
оглянулась, смеясь, дунула,  отбрасывая  с  разгоряченного  лица  пушистые
пряди. Ольга скакала к ней, следом  на  чембуре  поспешал  заводной  конь,
звеня об®емистым вьюком с доспехами и припасами.
   Анастасия мимоходом подумала,  что  с  Ольгой  ей  повезло.  Оруженосец
должен быть для рыцаря почти сестрой, он не просто спутник рыцаря и слуга.
Бывает, и жизнь твоя зависит от оруженосца. И не так уж редко.  Правда,  у
самой Анастасии, к счастью, не выпадало  пока  что  случая  получить  тому
подтверждение, но все равно, с Ольгой ей повезло (а все Ольгины странности
делу не помеха, наедине с собой можно сознаться, что Анастасия тоже не без
греха). Жаль будет расставаться по истечении положенного срока. В утешение
можно вспомнить, что девочка получит золотые рыцарские шпоры еще не скоро.
Через год самое малое.
   Бой и Горн подскакивали на шести  лапах,  как  мячики.  Разрумянившаяся
Ольга осадила коня.
   - Ну вот мы и у цели, хвала Великому Бре, - сказала Анастасия. - И путь
наш лежит к "Золотому Медведю".
   - Слушай, а что такое медведь? В нашем княжестве я про него не слышала.
   - Легендарное чудище,  -  авторитетно  сказала  Анастасия.  -  Крылатое
такое, с двумя головами. Оно налетает  и  похищает  прекрасных  юношей,  а
рыцари их потом освобождают. Говорят, когда-то оно во множестве  водилось.
Потом пропало.
   Она погрустнела  чуточку  -  потому  что  Оленька,  оруженосец  верный,
чернокудрый и черноглазый, не имела еще золотых шпор, зато носила на плече
сине-красную ленту цветов своего Прекрасного Юноши. Сине-красная лента  на
левом плече, надежно приколотая золотой булавкой. Пусть даже ходят  слухи,
что с обеих  сторон  нет  никакой  любви,  и  дело,  как  сплошь  и  рядом
случается, в непреклонных  матерях,  ради  сложных  политических  расчетов
обручивших детей еще до их рождения. Все равно. У Анастасии нет  ленты.  А
рыцарь без Прекрасного Юноши, в чью  честь,  согласно  старинным  канонам,
совершаются подвиги и звенят клинки на  поединках,  -  это,  если  честно,
полрыцаря. Так, половиночка. А битвы и победы над чудовищами  -  полславы.
Особенно, если вдобавок  пополз  шепоток,  что  Анастасия  -  мужественный
рыцарь...
   Анастасия сердито прикусила губу. Возвращалась душевная непогода.
   - Тень набежала на твое чело, - сказала Ольга шутливо, но тут же поняла
что-то и опустила глаза. - Ничего, на Обедню соберется весь  Том,  и,  как
знать...
   - Да ладно, - отмахнулась Анастасия. - Вперед!
   И  вскоре  тень  зубчатых  каменных  стен  упала  на  кавалькаду.  Двое
стражников, как полагалось по древнему ритуалу, встали в  пустых  воротах,
загородили, скрестив начищенные до жаркого блеска ажурные лезвия  алебард,
и сероглазая с серебряной бляхой начальника стражи спросила, едва  скрывая
скуку, как спрашивала тысячу раз на дню:
   - Не враги ли вы Великого Бре? Не еретики  ли?  Не  диссиденты  ли?  Не
вкушали ли кукурузы?
   - Мы верные слуги Великого Бре, Пяти Путеводных Звезд, Сияющего Лика, -
ответила Анастасия, строго соблюдая ритуал. -  Никогда  не  давали  приюта
еретику, не оскверняли свой взгляд  видом  диссидента,  а  уст  -  мерзким
вкусом кукурузы. Я - княжна Анастасия с отрогов Улу-Хем,  из  рода  Вторых
Секретарей. Все разумные и неразумные  живые  существа,  каких  ты  видишь
перед собой, - со мной.
   - Да ниспошлет Великий Бре разумным и неразумным Светлое Завтра!
   - Аминь!
   Алебарды раздвинулись, и  Анастасия  тронула  коленями  теплые  конские
бока. Копыта затопотали по брусчатке - богатый город Том,  Хозяин  Житниц,
мог себе позволить мощеные улицы. А в остальном он был, как прочие  города
- высокие узкие дома с резными ставнями,  Пять  Звезд  над  каждой  дверью
(медные у горожан среднего достатка, золоченые у  тех,  кто  побогаче,  из
чистого золота у дворян и особо тщеславных богатеев), чистенькие  тротуары
и прохожие обычные - вот мускулистая  кузнец  в  прожженном  фартуке,  вот
голосистая пирожник в белых штанах и рубахе цвета муки, с лотком  на  шее,
полным румяных пирогов, вот  осанистая  купец  с  золотой  четырехугольной
гривной на шее - гильдейским знаком.
   На Анастасию с Ольгой особого внимания не обращали - рыцарей  к  Обедне
с®ехалось изрядно, и они примелькались.
   - Пирога хочется... - совсем по-детски вздохнула Ольга. - Давай купим?
   - Оруженосец  на  улице  лопать  не  должен,  -  наставительно  сказала
Анастасия. - Забыла?
   - А хочется...
   - Капризная ты у меня, Олька, как мужик, - бросила Анастасия рассеянно.
   - Смотри, смотри! Вон тот, рыженький, весьма даже ничего!
   Анастасия повернула голову так,  чтобы  движение  выглядело  небрежным,
проследила за взглядом верного оруженосца. Рыженький с завитой бородой и в
самом деде был ничего, но  чересчур  крикливые  наряды  его  и  спутников,
обилие дешевых перстеньков на руках с головой выдавали их занятие.
   - Олька, это ж публичные мужчины, - сказала Анастасия, наморщив нос.  -
Я против  смазливых  слуг  ничего  не  имею,  дело  житейское,  рыцарю  не
возбраняется, но с этими...
   - Уж и посмотреть нельзя. Говорят, другие рыцари...
   - Вот когда получишь шпоры, прижимай кого угодно, хоть этих. А пока  ты
у меня в оруженосцах...
   - Поняла. Молчу.
   - То-то. Нам вот сюда, где калач над давкой, потом налево.
   Они остановили коней. Вывеска "Золотого Медведя" была искусной работы и
впечатляла -  на  синем  фоне,  символизирующем  поднебесные  выси,  летел
золотой двуглавый медведь - пасти щерились, мощные крылья распростерты  во
всю доску. В лапах он нес прекрасного юношу в ярком  наряде,  но  в  левом
углу, как знак грядущего скорого возмездия,  изображен  крохотный  рыцарь,
скачущая вдогонку. Анастасия вновь ощутила мимолетный сердечный укол.
   Служанки выбежали к  ним,  повели  коней  в  стойла,  псов  на  псарню,
потащили наверх вьюк с доспехами и одеждой. Дебелая трактирщик кланялась в
дверях, по обычаю всех трактирщиков расхваливала свое заведение в голос  и
с чувством, особенно упирая на то,  что  еще  матушка  Анастасии,  светлая
княгиня, частенько проводила здесь не худшие дни своей жизни.
   Анастасия  глянула  поверх  ее  широкого  плеча.  Там  стоял  слуга   и
зарумянился, поймав ее взгляд. Как раз в ее вкусе - волосы золотые, как  у
нее, глаза синие, как у нее. Это Ольке все равно,  какого  цвета  глаза  и
волосы, кидается на любую стройную фигурку, а вот Анастасия -  нет,  таков
уж ее вкус - чтобы глаза и волосы мужчины были того же цвета, что  у  нее.
Ну, и фигурка, понятно.
   А посему Анастасия,  когда  входили  следом  за  дебелой  трактирщиком,
подтолкнула Ольгу локтем и шепнула:
   - Чур, мой!
   - Ну вот, вечно ты вперед успеваешь...
   - Станешь рыцарем, отведешь душу, - безжалостно ответила Анастасия.
   К лестнице на второй этаж нужно было пройти  через  огромный  зал  -  с
камином, сложенным из громадных камней, гербами  на  стенах,  закопченными
потолочными балками. Гомон там стоял неописуемый -  полным-полно  рыцарей.
Анастасия ощутила вдруг, как укол концом копья, чей-то  злой,  ненавидящий
взгляд и поняла, что без стычки не обойдется. Ну и  пусть,  когда  это  мы
уклонялись?
   Слуга ойкнул на лестнице - Олька его все-таки ущипнула, улучив  момент.
Анастасия на сей раз промолчала - пытаясь сообразить, кто мог на  нее  так
зло пялиться. Знакомых лиц в зале хватало, а враги у нее имелись в немалом
количестве, это уж как водится... Или на сей раз  какие-то  хитросплетения
родовой вражды, до поры неизвестные? Иногда и такое бывает.
   У двери своей комнаты (Олька покладисто исчезла в своей) Анастасия  так
многозначительно глянула на красавчика слугу, что того бросило  в  краску,
до ушей побагровел. Потом попросила перед тушением огней принести ей квасу
и не сомневалась, пожав  значительно  его  тонкие  пальчики,  -  принесет.
Затворила за собой дверь, задвинула кованую щеколду. Переодевание с дороги
- дело ответственное, почти ритуал, новоприбывшему рыцарю следует достойно
войти в зал, где уже  собралось  множество  дворян,  любая  небрежность  в
наряде будет подмечена.
   Ванна.  Вместо  дорожных  брюк  -  синие  джинсы,  дозволенные   только
дворянам,  безукоризненно  сшитые  ремесленниками  в  материнском   замке.
Рубашка - красная же,  только  с  сапфировыми  застежками.  Вместо  грубых
дорожных сапог - мягкие красные (но кинжал Анастасия, понятно,  сунула  за
голенище). Черный пояс с золотыми геральдическими серпами-и-молотами.  Меч
на пояс, конечно. В последнее время некоторые  рыцари  переняли  у  мужчин
моду носить перстни, но Анастасия  этому  глупому  поветрию  следовать  не
собиралась - если  честно,  еще  и  оттого,  что  и  так  поползли  слухи,
приписывающие ей мужественность. Зато серьги с бриллиантами и золотая цепь
на шее - это по-рыцарски, кто упрекнет?  Анастасия  глянула  в  зеркало  и
осталась собой довольна. Вот если бы она  могла  еще  пришпилить  к  плечу
цвета Прекрасного Юноши... Ладно, перемелется... И  вообще  зеркало  врет,
это отражение взгрустнуло, живя самостоятельной  жизнью  там,  у  себя,  в
таинственном Зазеркалье, а хозяйка отражения ни при чем...
   Отражение взгрустнуло. А  рыцарь  Анастасия,  княжна  отрогов  Улу-Хем,
степенно спускается по лестнице в зал, и голова ее  поднята  гордо,  и  на
лице довольство жизнью читается явственно даже для неграмотного.
   Звенели кубки. Звенел женственный рыцарский хохот.  Звенели  монеты  за
теми столами, где играли в кости. Шмыгали с подносами  стройные  юноши.  В
углу с воодушевлением горланили древнюю боевую песню рыцарей Носиба:

   Как ныне сбирается Вечный Олег
   отметить неразумным базарам.
   Горкомы и нивы за буйный набег
   обрек он мечам и пожарам...

   Если честно, никто из нынешних рыцарей не знал толком, что это за племя
- базары. Говорили, что эти свирепые дикари жили в седой древности,  когда
земля только-только отделилась от Мрака,  по  свету  бродили  четвероногие
лошади    и    другие    чудовища,    вскоре     истребленные     славными
предками-основателями, комиссарами в кожаных латах  и  пыльных  шлемах.  В
седой древности, когда возводились первые замки-горкомы и возникали первые
родовые гербы. Потом базаров, видимо, тоже кто-то истребил, но в летописях
об этом ни слова.
   Анастасия прошла  по  залу,  приветствуя  знакомых,  уселась  за  стол.
Задумчиво поднесла к губам кубок, отпила.  Чисто  машинально  шлепнула  по
заду пробегавшего слугу. Удивиться, отчего соседние столы притихли  вдруг,
не успела - резкий, неприятный голос тут же поставил все на свои места:
   - Катерина, пусть меня утащит  Гологоловый  Хру,  если  среди  нас  нет
переодетых мальчиков!
   Анастасия обернулась - медленно, не роняя достоинства. Так и есть. Двое
за соседним столом громко переговаривались, не обращая  будто  бы  на  нее
внимания:
   - Ну да, рыцарская одежда еще не делает мальчика рыцарем.
   - Хоть он колец и не надел.
   - А вот серьги не забыл...
   - И уши у него распухли - только что проколол, бедняжка,  непривычен  к
женским украшениям...
   - И меч, как у рыцаря, с гербом, посмотри...
   - И единорог в гербе, надо же...
   Теперь у Анастасии были  законные  основания  для  ссоры.  Единорог  на
ножнах меча был гербом, принадлежавшим лишь их  роду.  И  оскорбление  его
было оскорблением всего рода, вкупе с поколениями славных предков. Все  же
она медлила, приглядываясь. Эти рыцари, как и  их  гербы,  Анастасии  были
незнакомы. Рослые рыцари, женственные - мускулы так и играют.
   - Кого вы назвали мужчиной, благородные рыцари?  -  спросила  Анастасия
громко.
   - Того, кто мужчина наверняка и есть, тоненький такой, стройненький.  -
Катерина смотрела теперь ей в глаза. - Хоть и прицепил на меч единорога...
   - От диссидентов слышу,  -  сказала  Анастасия.  Увидев,  как  их  лица
вспыхнули от гнева,  щедро  плеснула  масла  в  огонь,  закончив  страшным
оскорблением, которого не стерпел бы никто: - Сдается  мне,  такие  вот  и
спят с Косматым Тро.
   И тут же вскочила, отпрыгивая назад, ногой отшвырнув табурет,  -  перед
самым ее лицом сверкнули два длинных меча. Тишина расходилась по залу, как
круги от брошенного в воду камня, и этим камнем  был  ее  стол.  Анастасия
молниеносно выхватила меч, чуть повела острием вправо-влево. Лицо Катерины
ей доверия не  внушало  -  такие  способны  на  любое  нарушение  кодексов
поединка, самое беззастенчивое. Впрочем, не выйдет - слишком  много  здесь
рыцарей, чтобы Катерина рискнула нарушить кодексы. Жаль, что нет  Ольги  -
увы, оруженосцы не смеют сидеть за одним столом с рыцарями и уж тем  более
вмешиваться в их споры...
   - Благородные рыцари, вы все свидетели, - громко сказала Анастасия.  Не
сводя глаз с противников, нагнулась, левой рукой выхватила из-за  голенища
кинжал. - Милорды, прошу свободного места и напарника для боя.
   Теперь все зависело от  того,  куда  повернет  общественное  мнение,  -
вообще-то ситуацию можно было истолковать двояко... Если присутствующие не
согласятся, что первой начала Катерина, Анастасии придется драться сразу с
двумя. Но нет, все в порядке - рядом  с  Анастасией  встала  светловолосая
девушка в белой рубашке с желтыми рукавами, ее меч  скрестился  с  клинком
подруги Катерины. Понеслось. Столы  во  мгновение  ока  были  растащены  к
стенам, и рыцари взобрались на них, вскрикивая без особого воодушевления -
все понимали, что предстояла заурядная схватка до первой крови.
   Анастасия рубилась хладнокровно. Не впервые. Она  уже  прикинула,  куда
ткнет острием - в правую руку, повыше локтя. И первая кровь будет,  и  меч
эта нахалка не сможет держать пару недель самое малое.
   Нехорошую странность происходящего Анастасия поняла быстро, сообразила,
что удары Катерины сыплются сплошь рубящие в шею, в голову. А единственный
колющий шел в  сердце.  Первая  кровь  Катерину  никак  не  устраивала.  И
действовала она весьма коварно - со стороны ее никак не могли  заподозрить
в рубке насмерть. Анастасия могла поклясться чем угодно, что герб Катерины
ей абсолютно незнаком. Полузабытая родовая  месть?  Но  о  таком  положено
об®являть сразу... Тогда? Снова целит в голову! И опять!
   Теперь Анастасия не сомневалась - перед ней  весьма  искусные  в  своем
ремесле наемные убийцы. Метод испытанный - колющие удары на  первую  кровь
убийца наносит намеренно  неуклюже,  зная,  что  они  будут  отбиты,  а  в
смертельные вкладывает все  умение.  При  надлежащей  сноровке  можно  все
сделать так, что никто ничего и не заподозрит, а убийца  рано  или  поздно
добьется своего. Случайность.  Поединок  есть  поединок.  У  Катерины  эта
сноровка безусловно была. А у Анастасии -  нет.  Она  умела  драться  либо
насмерть, либо на первую кровь. Что-то одно.  И  если  она  сейчас  начнет
отражать серьезные удары всерьез, все рыцари решат,  что  начала  рубиться
насмерть как раз Анастасия - и ей  согласно  кодексу  предстоит  в  случае
смерти Катерины драться  с  большинством  здесь  присутствующих.  Конечно,
кто-то из знакомых вступится за нее,  но  все  равно  катавасия  будет  та
еще...
   Так что же делать? Подруга Катерины уже вышла из боя - стоит  у  стены,
зажав кровоточащее запястье. Ситуация нелепейшая - Анастасии предстоит  из
кожи вон вылезти, чтобы оцарапать противника, который  твердо  намерен  ее
убить...
   Не парируя удар, она уклонилась, ушла. И снова. И еще раз. Звон и  лязг
мечей, острое мелькание  клинков.  Бой.  Анастасия  краем  глаза  заметила
чье-то удивленное лицо - неужели начинают догадываться и понимать? Что  же
делать?
   А вот что - нужно обернуть против Катерины ее же женственность, то есть
силу. Катерина выше, массивнее, а  она,  Анастасия,  наверняка  проворнее.
Уклоняться. Уходить. Изматывать. Затягивать. Вот так - пируэт на  каблуке.
И  еще.  Этот  удар  парируем,  от  двух  уходим...  Пусть  дылда  злится,
недоумевает, уже злится, уже, сейчас откроется... Держи!
   Колющий удар по всем правилам фехтовального искусства  и  непогрешимого
кодекса. И темное пятно на голубом рукаве, кровь на запястье противника. И
ненавидящие глаза.
   Анастасия, тяжело отдуваясь, выпрямилась и отсалютовала мечом:
   - Конец, милорды!
   И  тут  же  упруго  выгнулась  в  сторону,  взмахнув  мечом,  почти  не
рассуждая. И успела отбить лезвием, держа его плашмя,  короткий  кинжал  -
дружескую любезность от подруги Катерины,  неслыханное  нарушение  кодекса
поединков. Нарушительницу уже держали несколько рук, но дело  не  кончено,
что-то нехорошее затевалось - Катерина перебросила  меч  в  левую  руку  и
готова драться, два-три рыцаря  явно  собираются  принять  ее  сторону,  а
другие готовы им помешать. Там и сям, в  разных  углах  сверкнули  клинки,
вот-вот  наметятся   враждующие   пары,   вот-вот   завяжется   нешуточная
кутерьма...
   - Спокойно, милорды! Первый, кто начнет...
   Обнаженные клинки растерянно опускались,  а  иные  так  и  не  покинули
ножен. На середину зала вышла с