допил.
     - Наш человек...  -  сказал  Сварог,  уворачиваясь  от  нее  в  узком
коридоре - так и норовила задеть бедром.
     Голубая комната была прозвана  так  за  старинную  голубую  обивку  в
бело-золотых узорах и высоченные, белые с синим фарфоровые вазы, взятые  в
качестве трофея бабушкой Грайне в  каких-то  отдаленных  краях.  Про  себя
Сварог из-за сочетания колеров окрестил горницу Израилем и не раз  попивал
там винцо, глубокомысленно размышляя:  "Если  это  Израиль,  то  я,  стало
быть... Лэ хаим, бояре!"
     За столом в Израиле сидел  худощавый  молодой  человек  лет  двадцати
пяти. Длинные светлые волосы, каким  позавидовала  бы  не  одна  красотка,
падали ниже плеч, но лицо было отнюдь не женственное - узкое,  ястребиное,
обветренное.  Стоя  в  полумраке   глубокого   дверного   проема,   Сварог
приглядывался  к  незнакомцу.   Наряд   определенно   таларского   покроя,
дворянский, на пальцах поблескивают два самоцветных перстня.
     - Начал второй кувшин, - жизнерадостно  сообщил  молодой  человек.  -
Давно мечтал дорваться до дворцовых подвалов, там лучшее во  всем  Коргале
вино. - Сварог вышел на свет, незнакомец даже  привстал  от  удивления:  -
Граф Гэйр?! Вы, значит, здесь?
     - Да, мать вашу! - невольно взвыл Сварог. - И здесь достали...  И  не
он, понятно? Я - граф Гэйр, только другой. Когда-нибудь я вам об®ясню этот
курьез природы... Вы с Талара, надо полагать?
     - Да. Леверлин, граф Грелор. А может, уже и  не  граф  -  видите  ли,
батюшка порой грозится лишить меня титула и наследства.  Когда  мы  с  ним
виделись последний раз, он собирался послать  верхового  за  нотариусом...
Так что, вполне возможно, я уже простой дворянин  без  графской  короны  в
гербе.
     - Вы из каких мест?
     - Из Ронеро. Ремиденум.
     - Это что такое? Город?
     - Странно вы шутите, - пожал плечами Леверлин.  -  Нет,  серьезно  не
знаете? Неужели образование на небесах столь плохо поставлено?  Ремиденум,
о собрат мой по несчастью, - это университет в Равене, старейшее на Харуме
учебное заведение. Прославленное не только  своей  древностью  и  научными
достижениями, но  еще,  замечу  с  гордостью,  и  благодаря  подвигам  его
студентов в тех областях, что мало  общего  имеют  с  изучением  премудрых
наук... Если попадете в Ремиденум, не  заикайтесь,  что  сроду  о  нем  не
слыхивали, - из дуэлей не выпутаетесь...
     - Учту, - сказал Сварог. - Значит, вас тоже...
     - Вроде того. Когда несколько дней назад стали гулять упорные слухи о
распахнувшихся Воротах и странных  пиратках,  я  по  непоседливости  своей
решил проверить все самолично. Нанял кораблик - и  поймал  приключение  на
свою голову. Кто же знал, что отсюда невозможно бежать... Мне эта  идиллия
уже начинает надоедать. Дважды приходилось бежать из тюрем, но  отсюда  не
убежать. Я с ужасом обнаружил, что толстею! Сидячая жизнь...
     - Это ужасно, - согласился Сварог. - Но я как раз обдумываю побег,  и
есть определенные шансы...
     - Подождите, - сказал Леверлин гораздо серьезнее, без  тени  прежнего
балагурства. - Побег - это  прекрасно.  Но  давайте  уж  откровенно.  Быть
может,  мне  следовало  бы  молча  примкнуть  к  вам...  Но  я,  простите,
становлюсь злым,  осторожным  и  крайне  недоверчивым,  когда  чего-то  не
понимаю. Я не возьму в толк, откуда взялся второй граф Гэйр, столь похожий
на первого.
     - Ладно... - сказал Сварог, безнадежно вздохнув.
     Он вкратце рассказал свою историю, но представил дело так,  будто  не
бывал ни в каких Хелльстаде и Ямурлаке, а потерпел аварию в  Пограничье  и
пробирался оттуда в  Харлан,  к  тамошнему  имперскому  наместнику,  чтобы
вернуться к себе на  небеса.  И  не  было  ни  капитана  Зо,  ни  "Божьего
любимчика", ни всего остального.
     - Хорошо врете, - резюмировал Леверлин. - Убедительно... Лорд Сварог,
в Ронеро, как и везде, хватает глупцов, но среди питомцев Ремиденума вы не
найдете ни дураков, ни легковерных. Что это вас вдруг потянуло  в  Харлан?
Сразу чувствуется, что в земных делах вы мало что смыслите, но _т_о_т граф
Гэйр исколесил Пограничье вдоль и поперек. Вас там очень быстро  заставили
бы выложить вашу  историю  -  и  непременно  предупредили  бы,  что  из-за
сходства с вашим предшественником вам в Харлане будет небезопасно. Да и не
любят в Пограничье Харлана. Вас непременно отговорили бы от посещения сего
осененного  черной  магией  герцогства.  Народ  в  Пограничье,  в   общем,
неплохой. И новоиспеченный лар вроде вас, оказавшись там, обязательно стал
бы пробираться не в Харлан,  а  в  Ронеро  или  в  Лоран,  где  тоже  есть
имперские наместники, а страны эти  не  в  пример  для  вас  безопаснее...
Жители   Пограничья   именно   это   и   посоветовали    бы,    непременно
воспользовавшись удобным случаем лишний раз пожаловаться  императрице  при
вашем посредстве на свое тяжкое житье-бытье. Они, чудаки, еще  верят,  что
императрица  им  поможет...  Вы  же  скитались  где-то   несколько   дней,
об®явились в платье Вольного Топора на плывущем в Харлан  корабле,  причем
при  вас  был  загадочный  топор,  судя  по  описанию  моей   воинственной
подружки-хозяйки, весьма напоминающий Доран-ан-Тег...
     - Ну ладно, - сказал Сварог. - Рискну и буду с  вами  откровенным.  В
конце концов, я вас в случае чего всегда  успею  прикончить,  предупреждаю
честно... Так вот, в Харлане собирают войско из ямурлакских  мертвецов,  и
я, боюсь, остался единственным, кто об этом знает, кроме,  конечно,  самих
заговорщиков...
     Леверлин, словно бы ничуть не удивившись, произнес медленно:
     - Какого же рожна вы здесь торчите?
     - Получилось вот...
     - Получилось! - зло бросил студент. - Вы что,  должны  были  найти  в
Харлане кого-то, кто способен все это сорвать?
     - Вроде того.
     - Нужно выбираться отсюда. Немедленно.
     - Вы тоже каким-то боком причастны к этим играм?
     - Ни к чему я  не  причастен,  -  сказал  Леверлин.  -  Я  не  святой
подвижник. Но иногда люблю подраться, есть вещи, против которых необходимо
драться... Нынешний случай - как раз из таких.
     Почему-то Сварог сразу ему поверил. И сказал:
     - Видите ли, у меня есть джинн. Тот, кто мне его  отдал,  клянется  и
божится, что с этим джинном можно договориться...
     - Отлично. Если так и случится, лучшего нечего и желать. А если джинн
окажется духом переменчивых стихий, начнется столь буйное безобразие,  что
мы, если уцелеем сразу, вполне сумеем сбежать, когда он примется разносить
Коргал вдребезги и пополам... Маргам будет не до нас. Приступим?
     - Прямо сейчас?
     - А что?
     Сварог пожал плечами:
     - Глупо, конечно, но я хотел уйти красиво...
     - Кто мешает?
     - Нас могут подслушать, начнется суматоха...
     - Святая Бригита! А винные подвалы? -  Он  показал  пальцем  вниз.  -
Ручаюсь, никто из челяди не решится протестовать, когда вы  поведете  туда
своего гостя. Вы ж тут - ночной король...
     - А в морду? - угрюмо поинтересовался Сварог.
     - Бросьте, я и сам в таком же положении, не забыли? Ну,  пойдемте.  -
Он поднялся, забрал прислоненный к ножке стола виолон -  инструмент  вроде
гитары, только прямоугольный. -  Все  мое  ношу  с  собой.  Имею  слабость
сочинять  посредственные  вирши  и  распевать  таковые   под   собственное
бренчанье. А наши милые хозяйки обладают-таки еще  одним  исконно  женским
качеством, кроме известного нам по ночной поре, - обожают слушать любовные
баллады, и я имею здесь успех, какого на родной планете ожидать не мог...
     План стал претворяться в действие молниеносно. Никто и в  самом  деле
не решился препятствовать Сварогу - пожилая ключница, ведьма старая, имела
на сей счет свое мнение, но безропотно выдала светильник и ключи. Конечно,
ворча вслед насчет молодости и неопытности иных благородных  особ,  давших
чересчур много воли разным прохвостам. И с тоской поминала  добрые  старые
времена,  когда  прохвосты  таковые  знали  свое  место.  Сварог  не  стал
связываться, но Леверлин, уже ступив на верхнюю площадку ведущей  во  мрак
лестницы, обернулся:
     - Хочешь, харя, наябедничаю царице, что  ты  тайком  главного  кухаря
принимаешь и хозяйкиным вином потчуешь?
     И захлопнул дверь погреба. Они осторожно  спустились  вниз.  Леверлин
огляделся, высоко держа светильник:
     - Вот в таком месте я и хотел бы покоиться после смерти,  можно  и  в
уголке...
     Под сводчатыми потолками в шесть длинных рядов  выстроились  огромные
бочки, лежавшие на мощных козлах и каменных подставках.  На  стеллажах  из
неоструганных досок поблескивали из песка горлышки бутылок.
     - Я  не  выдержу,  даже  сознавая  серьезность  минуты,  -  признался
Леверлин. - Иначе в Ремиденуме меня проклянут.
     Он огляделся, подхватил с крючка  оловянный  ковшик  и  направился  к
ближайшей бочке. Открыл кран,  налил,  осушил  до  дна,  пошел  к  другой,
причмокивая и ухая. Сварог сам не удержался при виде такой роскоши -  снял
другой ковшичек, поменьше, продегустировал. Окликнул нежданного напарника:
     - Бросьте. Всех все равно не успеете обойти.
     - Но какое богатство...
     - Лучше об®ясните, как  мне  извлечь  из  узилища  нашу  единственную
надежду?
     - Просто сорвите пробку. Только учтите  -  если  верить  авторитетам,
джинн выполняет лишь три желания, потому формулируйте  четко  и  семь  раз
отмерьте...
     - А если он разбушуется?
     - Выбора нет. - Леверлин огляделся. - Коли уж  он  начнет  все  шить,
есть утешение: нас завалит этими великолепными бочками,  а  если  особенно
повезет, мы успеем захлебнуться в вине.
     Сварог достал кинжал и принялся ковырять пробку, маленькую,  покрытую
толстым слоем чего-то  вроде  смолы,  почти  окаменевшей.  Порезал  палец,
выругался.
     - Осторожно, - прошептал за его спиной Леверлин.
     - Соскользнуло лезвие, черт... Ну!
     Он поддел пробку острием, надавил, и она, чмокнув, вылетела,  описала
дугу, укатилась за бочки. Из горлышка сосуда неспешно пополз то ли дым, то
ли туман удивительно чистого алого цвета. Сварог едва удержался, чтобы  не
закинуть сосудик подальше в угол. Дым ширился, но не расплывался, не таял,
края его оставались четко очерченными, он взмыл  к  потолку  и  постепенно
принял  облик  полупрозрачной  человеческой  фигуры  -  понятно,  лишенной
всякого восточного колорита вроде чалмы или  халата.  По  ней  непрестанно
пробегали словно бы волны зыбкого холодного огня, она  светилась  изнутри,
мерцала, рдела, как угли в прогоревшей печи, то темнея, то наливаясь  алым
пламенем. Лицо  походило  на  человеческое,  только  уши  были  острые,  а
подбородок раздвоен, как коровье копыто.
     Джинн, колыхаясь под сводами, смотрел на них,  а  они  таращились  на
него, задрав головы. Леверлин опомнился первым:
     - Кто ты?



        4. ПОБЕГ ПО-ГРАФСКИ, С УЧАСТИЕМ ДЖИННА

     -  Я  -  Урак-Омтар,  дух  огня,  -  ответил  джинн  не  столь  уж  и
оглушительным,  но  странно  рокочущим   голосом,   казалось   заставившим
вибрировать и барабанные  перепонки,  и  череп  Сварога.  -  Это  вы  меня
освободили?
     - Мы, - опомнился и Сварог. - Надеялись, что и ты нам поможешь, мы  и
сами в беде...
     - Я знаю закон, - пророкотал джинн. - Его  нарушают  духи  воздуха  и
воды, они непостоянны, изменчивы, как ветер и вода, но огонь благороден  и
чист. Если не знаете, кому  верить,  верьте  духам  огня...  ну  и  земли,
пожалуй. Жив ли еще Шелорис, самый могучий из подлейших и самый подлый  из
могучих?
     - Боюсь, никто у нас не помнит ни его, ни  названия  страны,  где  он
правил, - сказал Леверлин.
     И тут же в головах у них взорвался гремящим эхом хохот джинна.
     - Так ему и надо, собаке в  черной  короне!  Его  забыли,  а  я  жив!
Значит, и Шангара больше нет?
     - А где был этот Шангар? - спросил Леверлин.
     - На полуденном восходе  континента,  -  сказал  джинн.  -  Небольшая
страна, почти сплошь взятая в кольцо горами и по суше, и  по  морю,  кроме
трех мест на побережье, примыкавшая к заливу, где ревели вулканы...
     - Вам это о чем-нибудь говорит? - спросил Сварог.
     - Это чрезвычайно напоминает Горрот. Правда, вулканы  давно  потухли,
веков  сорок  назад...  Ну  да,  все  знали,  что  Горрот  вырос,  как  на
фундаменте, на каких-то остатках древней злой магии...
     - Вулканы погасли? - забеспокоился джинн. - Я не могу без вулканов, я
дух огня...
     - Не паникуй, - успокоил Леверлин. - На островах еще  найдется  пяток
вулканов, без жилья и купанья не останешься... Ах, лорд Сварог, как бы мне
хотелось подольше с ним потолковать. Ценнейшие для историков сведения...
     - Я соскучился, - сказал джинн. - Хочу на свободу.
     - Мы тоже, - сказал Сварог. - Но дело  в  том,  что  мы  даже  не  на
Таларе...
     - И вас сюда посадили, как это у людей принято? - Джинн огляделся.  -
Дверь без заклятий. Сейчас дуну...
     - Стой! - заорал Сварог. -  Подожди  ты!  Нам  не  из  подвала  нужно
выбраться, а из города...
     Джинн  снисходительно  усмехнулся,  деловито  присмотрелся  к  стенам
подвала:
     - Город сровнять с землей, сжечь или просто развалить? Как желаешь?
     - Не спеши, - сказал Сварог. - Я хочу, чтобы, когда я  тебя  попрошу,
все в городе уснули. Все живое, кроме меня, его,  здешней  царицы  и  трех
моих матросов. Пусть и марги уснут... Можешь сделать?
     - Что еще за марги? - не понял джинн.  Выслушав  Сварога,  кивнул:  -
Пойду посмотрю.
     Он сжался в крохотную алую точку,  микроскопический  огонек  метнулся
вверх, к двери.
     - Довольно мирное создание, - сказал Сварог.
     - Пока ему не приказали развалить город... Судя по старым книгам, дух
огня свято соблюдает договоры, но врагам его приходится несладко. Однако у
меня, я вижу, хватит времени...
     Он  проворно  налил  себе  еще  ковшик  и  принялся  смаковать.  Вниз
пронеслась огненная полоска толщиной с иглу, разрослась в джинна.
     - Ничего  трудного,  -  пророкотал  он.  -  Это  живые  существа,  не
владеющие магией. Смешно, но они чем-то сродни духам огня - внутри  у  них
горит свой огонь... Они уснут. Все уснут, кроме тех, кого ты  назвал.  Это
первое желание?
     - Да, - сказал Сварог.  -  Теперь  второе  -  ты  быстренько  домчишь
корабль, на который мы сядем, до места, которое я тебе укажу.
     - Третье желание?
     - А вот  с  третьим  придется  несколько  дней  подождать.  Идет?  Ты
просидел пару тысяч лет, что тебе пара дней?
     - Я знаю закон, - проворчал джинн. - Что поделать, придется ждать...
     Он с®ежился в искорку, искорка скрылась в сосуде. Сварог спрятал  его
в карман, испугавшись в первый миг, что одежда вспыхнет, но никакого  жара
не почувствовал.
     - Ну, пошли, - сказал он. - Начнем представление, как  только  Грайне
вернется...
     - А какое у тебя третье желание?
     - Сам пока не знаю, -  сказал  Сварог.  -  Я  подумал,  что  оно  нам
пригодится в Харлане...
     - Толково. Пошли... нет, погоди-ка. - Леверлин осмотрелся,  прошел  в
угол и вышел оттуда, волоча на плече бочонок квортеров в тридцать [квортер
- примерно 0,875 л]. - Тяжеленько, но доволоку. В дороге пригодится.
     - Хотите, я набью корабль  этими  бочками?  -  раздался  приглушенный
голос джинна.
     - Э, нет, - прокряхтел Леверлин. - Это выйдет третье желание. У  меня
душа разрывается от тоски по этим бочкам, но постараюсь пережить...
     Ключница наверху воззрилась на них ледяным взглядом,  но  промолчала.
Леверлин кряхтел,  согнувшись,  держа  в  другой  руке  за  гриф  покрытый
золотистым  лаком  виолон,  однако  героически  пер  бочонок  по   длинным
коридорам.  Попадавшиеся  навстречу   служанки   хохотали,   а   та,   что
преследовала Сварога жаркими взглядами и намеренно расстегнутыми  верхними
пуговками, даже пошла следом, приговаривая:
     - Кому-то может и влететь за такое самоуправство...
     Сварог повернулся к ней:
     -  Как  жаль,  синеглазая  звезда  моя,  что  мы  больше  никогда  не
увидимся...
     - То же самое я сказал милым бочкам... - пропыхтел Леверлин.
     - Ну вы и набрались, - расхохоталась  служаночка.  -  Сварог,  царица
может и задержаться у оружейниц...
     Ойкнула  и  шарахнулась  к  стене.  В  коридоре  стояла   Грайне,   с
любопытством разглядывая процессию. Покрутила головой, нахмурясь:
     - Великолепное зрелище...
     - То ли еще будет, милая, - сказал Сварог. - Урак-Омтар, давай.
     - Ты не сказал, сколько им спать, - раздался где-то  рядом  рокочущий
голос.
     - До темноты, - решил Сварог.
     - Выполнено.
     Глаза Грайне расширились, взгляд скользнул мимо Сварога. Он оглянулся
-  синеглазая  служаночка  медленно  сползла  по  стене  на  пол.  Поодаль
виднелась еще одна, прикорнувшая посреди коридора.
     - Что такое? - вскрикнула Грайне.
     Леверлин поставил бочонок, перевел дух, подошел и выдернул у  нее  из
ножен меч. Подумав, выкинул  в  окно.  Далеко  внизу  клинок  зазвенел  на
камнях. Она остолбенела от изумления,  даже  не  успела  помешать.  Только
повторила:
     - Что такое?
     - Все спят, - сказал Сварог. - И марги тоже. А мы уходим, извини...
     Леверлин деловито оторвал от  портьеры  златотканый  шнур,  быстро  и
ловко скрутил девушке руки за  спиной,  пока  она  не  успела  опомниться.
Сварог поморщился.
     - Ничего, - сказал  Леверлин.  -  Я  их  успел  изучить.  На  минутку
отвернешься - и получишь в спину  чем-нибудь  острым.  Правда,  прекрасная
царица? Да ты посмотри на нее. Ее в жизни так не оскорбляли,  она  в  тебе
сейчас  бездонными  своими  глазищами  дыру  прожжет...  Как  ты  еще   не
задымился?
     В самом деле, глаза Грайне метали молнии - к счастью для беглецов,  в
переносном смысле.
     - Не сердись, что поделаешь... - сказал Сварог примирительно.
     - Значит, ты с самого начала притворялся, будто мы тебя  победили,  а
на самом деле... Развлекался?
     Сварог покачал головой:
     - Ничего подобного, веришь ты или нет...
     Она подошла к окну, зорко,  с  надеждой  огляделась.  Сварог  смотрел
через ее плечо. Во дворе, скошенные молниеносным сном, лежали  где  попало
слуги и собаки, и на улицах виднелись спящие,  вдали,  у  подножия  холма,
замерли повозки - возницы сползли с козел, лошади легли, опустив оглобли к
земле. Сонное царство. Сварог хмыкнул. Вспомнив о верном домовом, бросился
в комнату, позвал:
     - Карах!
     Никакого ответа. "Тьфу ты, мы ж и тебя сосчитали по забывчивости",  -
спохватился Сварог. Рванул  дверцу  шкафа.  Карах  посапывал,  свернувшись
клубочком, - ему вместе со всеми предстояло проснуться  лишь  с  темнотой.
Сварог взял его под мышку, вышел в коридор, растерянно пожал плечами:
     - Я про него забыл, и он тоже... Он знал дорогу...
     - Ну, дорогу я тоже знаю, - сказал Леверлин. - Они меня  везли  днем.
Пошли, граф? Только прекрасную царицу  обязательно  следует  прихватить  с
собой, чтобы проводила нас до причала. Если не захочет  нежно  махать  нам
вслед платочком, ее дело. Но пусть непременно проводит. Иначе  она  быстро
освободит руки, едва мы выйдем из дворца, а там уж  что-нибудь  придумает.
Тебе метательное оружие не страшно, а вот мне не хочется получить стрелу в
спину на пороге вновь обретенной свободы...
     Он нагнулся и, кряхтя,  взвалил  на  плечо  бочонок.  Сварог  мог  бы
заклинанием сделать его ношу невесомой, но не стал рисковать - боялся, что
в этом  случае  бесшабашный  студент  непременно  захочет  прихватить  еще
парочку бочек, и получится лишняя трата времени.
     Сам он быстренько заскочил в оружейную  комнату  и  выбрал  два  меча
получше. Взял Грайне за локоть:
     - Пошли?
     Она с вызовом  уперлась  каблуками  в  пол,  напряглась,  всем  видом
показывая, что с места не сдвинется.
     - Унизительно будет для царицы, если ее  поволокут,  как  мешок,  два
существа низшего порядка... - сказал Сварог.
     Подействовало. Грайне пошла впереди,  гордо  воздев  голову,  выпятив
грудь. Под пыхтенье плету