Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
       Павел Багряк. "Фирма приключений" -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  -
ия ситуации, в которую попал Леруа, ни адреса, по которому его следовало спасать, ни даже намека на то, от кого ему грозила опасность. Листок бумаги принес мальчишка, получивший его на улице от незнакомого "дяденьки с бородой" (Леруа, кстати, никогда не носил бороды!) одновременно с десятью леммами и просьбой немедленно доставить по адресу на конверте. По-видимому, Леруа уже не имел времени воспользоваться услугами почты и успел всего лишь сунуть конверт в руки первому попавшемуся на глаза мальчишке, после чего вновь исчез, не подавая более признаков как жизни, так и смерти. Впрочем, вовсе не исключалось, что обезображенный труп, найденный на окраине города, и Леруа - одно и то же лицо, однако определенно установить это не представлялось возможным, так как Фрез отпустил ребенка и мальчишка был безвозвратно утрачен, - а кто еще, кроме него, мог бы опознать в безбородом трупе "дяденьку с бородой"? С другой стороны, было похоже, что это разные люди, поскольку мальчик получил конверт от незнакомого человека много часов спустя после обнаружения трупа. Что определенно знал комиссар полиции? Он знал, что по следам бывших клиентов фирмы, как овчарки, неслись люди Дорона, а его людям удалось всего лишь сесть им на хвост, что, конечно, было немало, но еще ничего не гарантировало; такой двойной погони, буквально след в след. Гард не помнил за всю свою долгую и богатую событиями полицейскую жизнь. Сам он, как уже было сказано, решил перебраться в Даулинг, чтобы на месте руководить операцией, надеясь в последний момент перехватить у Дорона инициативу. Туда же, в Даулинг, по данным инспектора Таратуры, уже двинулись три группы Дорона. Гарду удалось снарядить вслед за ними тоже три группы своих людей, сформировав их из полицейских и людей, выделенных Гауснером и Фрезом. Почему именно три группы командировал в Даулинг генерал Дорон, можно было только гадать. Либо Дороном были нащупаны адреса трех бывших гангстеров, подлежащих уничтожению, либо генерал гнался за одним человеком, но для решения задачи пошел на классический вариант, отправляя в Даулинг группу "захвата" (девять человек), группу "отхода" (шесть человек) и группу "прикрытия" (пять человек). Увы, Гард такой возможности не имел, поскольку вся финансовая щедрость полицейского управления в конечном итоге ограничивалась формированием трех групп по три человека в каждой. К ним добавлялись по два человека от мафий в каждую группу. Итого, на все, как говорится, про все - пятнадцать душ. На Таратуру тем временем он возложил более тонкую задачу: сопровождать Дину Ланн в ее вертолете, который отправлялся с верхней площадки аэровокзала примерно через полчаса после отлета комиссара. Обеспечить присутствие полицейского инспектора в вертолете президента Бакеро, специально присланного за Диной Ланн, было делом не из легких, но тут Гард прибег к помощи Интерпола, связавшись через него с полицейскими властями соседнего государства и об®яснив им необходимость присутствия инспектора Таратуры подле невесты президента в качестве ее тайного телохранителя: имеются, мол, косвенные данные об угрозе в ее адрес, исходящий от "противников президента Кифа Бакеро". Эту туманную формулировку с готовностью приняли в соседней стране, ибо коль скоро она исходила от могучего соседа и "друга", то проигнорировать ее было никак невозможно. В результате лаконичных деловых переговоров (а при посредничестве Интерпола иных, как правило, не бывает) второй пилот вертолета, прибывшего за невестой Бакеро, должен был внезапно "заболеть", и его заменяли другим пилотом, то есть инспектором Таратурой, который, как и подобает каждому уважающему себя инспектору в современном мире, с одинаковой легкостью водил все движущиеся предметы, начиная с детской коляски и кончая "летающими тарелками". Дине Ланн комиссар ничего не сказал об этой операции, но не потому, что между ними не возникло доверия. Доверие как раз возникло, но ни к чему ей было знать лишнее. Гарду вообще легко давался контакт с самыми разными людьми, независимо от их пола и возраста, причем даже в тех случаях, когда он обращался к ним, как говорится, по делам службы. В отличие от своих коллег, то есть высших чинов полиции, Дэвид Гард был совершенно не способен проявлять по отношению к собеседнику индюшиную надменность, столь свойственную людям бездарным и малодушным. (Впрочем, ни одному индюку, как бы он ни важничал, еще не удавалось скрыть от окружающих свою плебейскую куриную сущность.) Гард же всегда был естествен и прост с людьми, уважителен к ним, доброжелателен, умея при этом оставаться самим собой, так как не играл в демократы, а был им. Когда же он имел дело с представительницами слабого пола, то в нем невольно просыпалось рыцарски-старомодное чувство уважения и едва ли не преклонения перед ними, чувство, по которому так стосковались живущие в прагматичном обществе женщины. Стоит добавить к сказанному, что, по мнению Фреда Честера, Гард только потому остался холостяком, что присущее ему рыцарство не позволило в свое время отдать предпочтение какой-либо одной из милых его сердцу дам, так как одновременно с этим ему пришлось бы безмерно огорчить всех остальных. Короче говоря. Дина Ланн еще при первом знакомстве с комиссаром полиции, несмотря на слезы и панику, вызванные исчезновением Кифа Бакеро, все же смогла интуитивно понять, что люди, подобные Дэвиду Гарду, обычно встречаются в реальной жизни куда реже, чем среди киногероев. И когда Гард позвонил в дверь ее квартиры, она не то чтобы обрадовалась, но почему-то сразу почувствовала себя куда увереннее, чем была, словно рядом с ней оказался давно знакомый, надежный и мудрый, вроде дядюшки Христофора, человек. - Примите, - сказал Гард девушке, едва переступив порог ее дома, - мои искренние поздравления и, не скрою от вас, одновременные соболезнования, поскольку генерал Дорон, как мне кажется, сделал все, чтобы омрачить вашу радость. - Ах! - воскликнула Дина Ланн. - Вам уже известно? (Гард скромно улыбнулся и слегка пожал плечами: а как, мол, могло быть иначе?) Я до сих пор не могу прийти в себя от его гнусного предложения! - продолжала Дина. - Не надо отчаиваться, - сказал Гард. - Во-первых, вы, наверное, попытались это предложение отклонить? Хотя я на собственном опыте убедился, как трудно иметь дело с Дороном: ни хитростью, ни откровенностью взять его невозможно, только силой! Она одна способна поставить его на место. Но, во-вторых, я не могу поверить и в то, что вы не сумели хоть как-то себя обезопасить. - Откуда у меня, слабой женщины, сила, господин комиссар? - вставила Дина Ланн. - Конечно, я себя немного обезопасила - но как?! Мне удалось получить обещание генерала ограничить мою гнусную шпионскую обязанность возле Кифа конкретными сроками! - Боюсь, уважаемая госпожа Ланн, что обещание, данное этим человеком, стоит не больше клятвы лисы добровольно отдать себя на воротник вашего манто. Дина Ланн улыбнулась: - Точно! Чтобы иметь хоть какую-то гарантию, я предложила генералу обменяться равными по значению "секретами", и он, представьте, на это пошел! Значит, теперь не только я у него в руках, но и он в моих... Правда, весьма относительно, как вы понимаете. Но вот здесь, мне кажется, я все-таки его чуть-чуть провела... - Не обольщайтесь, дорогая Дина, генерал ни в чьи руки так просто не дается, уж на что я цепок, и то... Вы ему, вероятно, по простоте душевной действительно открыли нечто важное, а он вам, уверен, подсунул залежалый товар. - А вот и нет! Уж тут вы, господин комиссар, не знаете, и не притворяйтесь, что не хотите знать! Но вам я и без ваших хитростей скажу откровенно, как было дело. А было ровно наоборот: я надула генерала Дорона, а он мне, вы не поверите, сказал истинную правду! Ну, выйдет из меня разведчица, а? Или по крайней мере дипломатический работник? Примерно в таком духе текла их беседа, из которой комиссар Гард без всякого нажима узнал и о мнимом любовнике Дины Ланн по имени Сафар (над чем искренне посмеялся, представив себе, как Дитрих роет землю, отыскивая загадочного джентльмена), и о действительной беременности Дины (по поводу чего выразил озабоченность), и о том, почему Киф Бакеро так стремительно и неожиданно вознесся в президентское кресло. Узнал он и о судьбе О'Чики, и о том, по какой причине Киф Бакеро впал в немилость генерала Дорона, распорядившегося его уничтожить из-за провала какой-то операции, кстати связанной с комиссаром Гардом (Гард, разумеется, мгновенно понял, что этой операцией могло быть только покушение на него, совершенное Хартоном). И даже о том узнал Гард, что перед скорым отлетом в соседнюю страну Дина Ланн должна еще встретиться с подружками по колледжу, переговорить с адвокатом мистером Портишем, устроить Сафара, заказать свадебные наряды, сделать прическу и непременно позвонить любимому дядюшке Христофору, который, к слову сказать, связывает с племянницей и ее браком какие-то надежды, о которых пока еще не сказал "своей птичке", как он называет Дину Ланн, ибо дядюшка Христофор полагал, что Дина, соглашаясь в свое время работать машинисткой в дороновском "ангаре", по собственной воле попала в клетку, уготовив себе роль "птички", живущей в неволе, но это вовсе не означает, как говорил дядюшка, что эту клетку нельзя сделать золотой... (И Гард, слушая девушку, мучительно вспоминал, где и от кого, и совсем недавно он слышал примерно то же самое, то есть и о "птичке", работающей у Дорона, и, кажется, о клетке, но так и не вспомнил.) Все, все сказала Дина Ланн Гарду, ибо женщины ее склада лучше сотни психологов понимают, кому и что можно сказать, особенно тогда, когда не выложиться ну просто нельзя, невозможно, - сию минуту, сейчас, а там хоть голову под топор... Этих сведений, конечно, не хватало комиссару Гарду для того, чтобы прояснить ситуацию, связанную с бывшими клиентами "Фирмы Приключений". Но их было вполне достаточно, чтобы утвердиться в решении немедленно вылетать в Даулинг и лично возглавлять операцию: момент, несомненно, становился кульминационным; Кроме того. Гард теперь просто по-человечески был обязан защитить Дину Ланн от Дорона, человека расчетливого, как компьютер, и не более, чем компьютер, морального. Они распрощались не как тайные заговорщики, а как добрые друзья, об®единенные одной заботой, и прямо от Дины Ланн комиссар, заехав в управление, поспешил на центральный аэровокзал, где его ждала команда и полицейский вертолет. В управлении Гард дал последние инструкции Таратуре, сообщив ему предварительно в весьма сжатом виде результаты своего визита к Дине Ланн. Затем он выяснил, работала ли глушилка, заказанная им на время, пока он беседовал с девушкой, и успокоился, убедившись, что работала; спецмашина стояла прямо напротив окон квартиры Ланн, стало быть, Дорону и его людям не удалось записать разговор комиссара с девушкой, и единственное, чем мог довольствоваться генерал, так это сведениями о самом факте их получасового общения. С легким сердцем садился Гард в "мерседес", чтобы ехать на аэровокзал, и уже по дороге вдруг вспомнил о "птичке", заметив тучу воронья, поднявшуюся над куполом собора святого Иллариона. - "Второй!" - выкрикнул он в микрофон, вызывая на прямую связь Таратуру. - Окажите любезность, инспектор, и выясните быстренько, кого из моих знакомых зовут Христофором? - Каких знакомых вы имеете в виду, господин комиссар? - ответил Таратура. - Всех! - коротко сказал Гард. - И вы хотите "быстренько"? - Ну, пока я еще здесь, а не в Даулинге. - Очертите хотя бы какие-то границы, шеф, - резонно настаивал инспектор: разве мыслимо за двадцать - тридцать минут проверить имена всех знакомых комиссара Гарда, и, вероятно, знакомых весьма далеких, если он сам не знает их фамилий? - Ладно, - смягчился комиссар. - Возьмите людей, с которыми я имел дело в течение последних двух недель. Ну, трех. - Хорошо, шеф! Инспектор отключился, но не прошло и пятнадцати минут, как из динамика вновь раздался его спокойный голос; "мерседес" в этот момент уже шел по улице, напрямую ведущей к аэровокзалу. - Господин комиссар, как слышите? Говорит "второй"! - У вас есть что доложить, Таратура? Валяйте. - Христофор Гауснер, шеф. - Гауснер?! - Не Колумб же, вы с ним, насколько мне известно, за последние три недели не виделись. - Вы у меня пошутите, Таратура! - Извините, шеф. Я только не понимаю, чем вы так удивлены. Гард сделал паузу. - А что вы скажете, инспектор, если узнаете, что Христофор Гауснер - родной дядюшка Дины Ланн? Динамик в ответ только свистнул. Бывает же, общаются люди месяцами, годами, и так складываются их отношения, что они друг для друга либо Таратура и "шеф", - кстати, а как зовут инспектора, у него есть имя? - либо Ивон Фрез, либо просто Гауснер. И вдруг выясняется, что он вовсе не "просто", а, представьте себе, Христофор, и это обстоятельство приоткрывает занавес, за которым оказывается нечто, о чем даже помыслить было нельзя еще за секунду до того, как стало известно имя человека! - Инспектор, - сказал Гард, - у вас есть имя? - Не понял вас, шеф. Повторите вопрос. - Я говорю, как вас называли папа и мама, прежде чем вы стали инспектором полиции? У вас были папа и мама? - Вам для чего, господин комиссар? - все еще недоумевал Таратура. - Хочу попрощаться с вами задушевно! - разозлился почему-то Гард. - Хочу сказать вам: Билл, Майкл, Джафар, или как вас там, оставайтесь и ведите себя хорошо! Так у вас есть имя, Таратура? - Разумеется, шеф. Мама звала меня Аликом... Ну вот, еще одно открытие: инспектор, которому впору выступать на борцовском ковре или сниматься в ковбойском ролике, и вдруг "Алик"! - А полностью? - спросил Гард. - Как зовут вас полностью, без мамы? - Так и зовут! - разозлился в свою очередь Таратура, явно подозревая Гарда в том, что у него не все дома, по крайней мере в данный момент. - Так и зовут, но, если вам хочется, шеф, можете прибавлять букву "с": Алекс Таратура. Вас устраивает? - Вполне. Не сердитесь, Алекс. И действительно: ведите себя осторожно и благоразумно. Вы все же мне дороги. Как память. Ладно? Отбой! Вертолет взял вертикально вверх и лишь потом пошел в сторону под довольно острым углом к бетонной крыше аэровокзала. За этот вертикальный под®ем Гард не любил вертолеты, как не любил все противоестественное, кричаще противоречащее здравому смыслу и классическим законам мироздания, в данном случае - закону всемирного тяготения. Другое дело самолеты, которые тоже отрывались от земли, но постепенно, с разбега, как птицы, не шокируя, увы, консервативно устроенные нервы гардовской души. Дэвид Гард, как видим, был не только чуточку идеалистом, но и чуточку консерватором, что не только не противоречило друг другу, но и прекрасно уживалось, поскольку оба этих качества родились у него как естественный протест против всей грязи, низменности и гадости, присущей так называемому "свободному", иначе "потребительскому", иначе "развитому обществу", - уж лучше бы оно не развивалось, это общество, в котором Гард жил, занимая пост "чистильщика", "подметалы", а если официально - охранителя общественного порядка, закона и справедливости! ...Спустя примерно три с половиной часа с той же площадки стартовал вертолет, на борту которого находилась невеста президента Кифа Бакеро. В кресле второго пилота сидел атлетически сложенный красавец с рыжей бородой и рыжими усами, в последний момент заменивший неожиданно заболевшего вертолетчика. Направление было то же: Даулинг. 21. "И ТЫ, БРУТ!" Обычно Фред Честер поднимал телефонную трубку на десятый - двенадцатый звонок, разумеется, отнюдь не утруждая себя счетом, а машинально, угадывая на глазок, как пьяница угадывает по количеству бульков точно отлитое из бутылки в бокал виски. Как правило, дело до телефонного разговора не доходило: либо трубку перехватывала Линда, чего, собственно, Фред и добивался, - абоненту пройти через ее фильтр бывало нелегко, она запросто отшивала всех, кто мог подтолкнуть ее мужа не на дело, ведущее к доходу и заработку, а на праздность, ведущую к расходу и убыли, - либо человек на том конце провода сам терял терпение и на подходе к десятому гудку бросал трубку. Фред в таких случаях не огорчался, но и не радовался, точно зная, что, если он кому-то действительно нужен, к нему пробьются и через Линду, и через долготерпение. На сей раз, словно почувствовав запах жареного, Линда рысиным скачком прыгнула к телефону и вцепилась в трубку, как в тонкую шею жертвы, своей мягкой, но с острыми когтями лапкой. Шея, правда, лишь условно может быть названа "тонкой", потому что жертвой Линды на этот раз оказался Карел Кахиня, человек умеренного веса и нормального телосложения, на которого Линда тем не менее всегда реагировала как бык на красную материю, а если вернуться к первоначальному образу, то как кошка на жирную, но увертливую мышь. - Фред! - через некоторое время позвала она, презрительно глядя на мужа, будто он и был Карелом Кахиней и Фредом Честером в одном лице, ухитрившись сам себе позвонить и самого себя обесчестить. - Твой "дружок"! Изволь побеседовать, пока он еще на свободе и не угодил в камеру, где нет, слава Богу, телефонов! Интересно, куда он на этот раз тебя потащит, какой это будет вертеп и с какими потаскухами? Все это говорилось вроде бы мужу, но с таким, надо сказать, расчетом, чтобы Кахиня не упустил из речи Линды ни одного слова. Фред уже давно философски реагировал на подобные эскапады жены. И теперь он пожал плечами, задумчиво улыбнулся уголками губ, - мол, в нашей жизни все возможно, а потому грех отказываться и от вертепа, и от потаскушек! - взял трубку из вибрирующих пальцев Линды и невозмутимо произнес: - Хэлло, Карел! Линда была рада услышать твой голос. Что хорошего, старина? Кахиня издал звук, похожий то ли на выдох астматика, то ли на последний "кряк" подстреленной утки, и сказал: - Благодарю, Фреди, я все понял, даже то, что ты, как всегда, благородный человек. Звоню с напоминанием: сегодня в двадцать часов мы встречаемся на том же месте и в том же составе. Не забыл? - Да, но Дэвид, как я знаю, еще не вернулся... - Не уверен, - перебил Кахиня, более строго соблюдавший конспирацию, чем Фред Честер, а потому не позволил ему произнести название города, куда несколько времени назад улетел комиссар. - Не уверен, Фред. Ты ведь знаешь этого непоседу: вчера он там, сегодня здесь, а завтра снова там, ха-ха-ха! Короче, наше дело выполнить его просьбу и собраться, а его дело - оставить нас с носом или вознаградить своим присутствием. - Ребята все будут? - опрометчиво спросил Честер. - Ну вот, так и знала! - тут же громко произнесла Линда, кладя руки на бедра, что ничего хорошего не предвещало. - Будут, - подтвердил Карел. - Полный кворум. - Ну и прекрасно. Линда просит нежно поцеловать тебя в носик и... еще куда, дорогая?.. ах да, в лысину! - И Фред повесил трубку на рычаг, чтобы затем повернуться к жене и грудью встретить опасность. Но Линда вдруг сб

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору