Да курит трубку? Да на бегах? Гауснер, он и  есть
ваш Леруа, чего тут гадать!
   - Кроме того, - добавил  Гард,  -  можно  проверить  их  старые  связи:
родственников - родителей,  детей,  жен...  Откровенно  признаться,  я  не
понимаю двух  вещей.  Почему  вы  их  не  искали  сами  и  почему  они  не
возвращались к вам, пусть даже в другом обличье?
   Фрез с Гауснером вновь переглянулись.
   - Между нами, комиссар? -  сказал  Фрез  и,  получив  молчаливый  кивок
Гарда, продолжил: - Если мой человек исчезает хотя бы  на  сутки  и  я  не
знаю, где он был эти двадцать четыре часа и  чем  занимался,  возвращаться
ему уже нет смысла. Ко мне.
   - А если вы его случайно встречаете?
   - Тогда он так же  "случайно"  уходит  туда,  куда  ушел  Тарделли.  Мы
_такого_ не любим, комиссар. Исчезновение пахнет двойной игрой, а  Гауснер
тоже не хочет, чтобы его человек работал одновременно на меня. Или на вас.
На Дорона... Всякое может случиться.
   - Я думаю, дело не  только  в  этом,  -  добавил  Гауснер.  -  По  всей
вероятности, их на чем-то подлавливали. Кто? Та  же  "Фирма  Приключений",
иначе говоря, люди Дорона. И  нашим  ребятам  ничего  не  оставалось,  как
менять шкуру. Но на чем их подлавливали и зачем, я не понимаю.  Может,  вы
понимаете, комиссар? А мы их не искали потому,  и  здесь  Ивон  совершенно
прав, что закон мафии... простите, комиссар, что я без стеснения произношу
в вашем присутствии это слово, ситуация мне не  препятствует...  Так  вот,
закон мафии гласит: мы не благотворительное общество, нам некогда  спасать
тела и души своих людей.
   - Достаточно того, - вставил Фрез, - что  мы  даем  хороший  заработок,
роскошную жизнь и кучу потрясающих приключений, даже и не  снившихся  этой
фирме! Сказать по правде, комиссар, вы слабее нас потому, что у  вас  есть
"идеи", "правила", вы обладаете "жалостью" и "состраданием", хотя вас куда
больше, чем нашего брата. Мы все вот тут! - Он сжал в кулак  руку.  -  Вот
тут, когда надо! И мы все вот тут, когда не надо! - И Фрез разжал кулак на
пять отдельных пальцев.
   - Он хочет сказать, - пояснил Гауснер, хотя Гард и без него все  понял,
- что каждый в  ответе  за  организацию,  но  организация  за  каждого  не
отвечает... Слушайте, Гард, а что, если мы обратим вас в свою веру? А? Чем
черт не шутит! Просвещаем, просвещаем, а потом... Тем более  что  в  ваших
способностях лично я никогда не сомневался.
   - Комплимент  за  комплимент,  -  улыбнулся  Гард.  -  Вы  тоже  умеете
действовать эффективно и быстро.
   - Короче говоря,  -  вмешался  Фрез,  -  если  вас  выкинут  из  вашего
ведомства, комиссар, от чего зарекаться никто не может,  прошу  учесть:  я
рад буду видеть вас своим помощником.
   - Не слушайте эти глупости. Гард,  -  проговорил  веско  Гауснер.  -  В
случае служебных перемен, которые возможны как по вашей воле, так и помимо
нее, я предложу вам место моего компаньона! К слову сказать,  среди  ваших
коллег, как вы, вероятно, догадываетесь, мы давно имеем своих людей...
   - Замолчите, Гауснер! - вдруг резко  оборвал  коллегу  Фрез.  -  Вы  не
видите, что он сейчас вам врежет?
   Они все засмеялись, в том числе и Гард, правда, его смех был горьким.
   - Ладно, - сказал он, - пошутили,  и  достаточно.  Мы  отвлеклись.  Мне
совершенно наплевать на ваши законы и правила игры, мне важнее,  чтобы  вы
приняли участие в моем деле, я даже прощаю вам откровенность и  неуместные
предложения. Кроме того, у нас сейчас общий враг, смею надеяться.  Кстати,
Дорон самый опасный ваш конкурент, его мафия со временем перемолотит  ваши
организации.
   Фрез торжественно протянул Гарду ладонь:
   - По рукам, комиссар!
   - Минуточку! - предупредил Фреза Гауснер. - Дело есть дело, а выгода  -
выгода. Допустим, мы поможем вам "достать" Дорона, что будем за это  иметь
конкретно?
   - Вам этого мало?! - Гард даже опешил от неожиданности. - Ну,  Гауснер,
не ожидал такого афронта от "великого" человека!  Не  склероз  ли  у  вас,
дорогой? "Достать" Дорона - прежде всего в ваших интересах, и я  хотел  бы
видеть, как вы это сделаете без меня! Если же я с вашей помощью его все же
"достану", я хотел бы узнать, что буду иметь от вас!
   Теперь искренне недоумевали главари мафий.
   - Речь идет о деньгах, комиссар? - осторожно поинтересовался Фрез.
   - Нет, конечно! - ответил Гард. - Я говорю о некоторых льготах с  вашей
стороны.
   - Например?
   -  Например,  гарантию  со  стороны  ваших   организаций   относительно
неприкосновенности всех моих людей.
   - Нет, не деловой подход! -  пришел  в  себя  Гауснер.  -  Не  деловой!
Предлагаю паритет: ни вы нам ничего, ни мы вам. Сделаем дело ко  всеобщему
удовольствию, если,  конечно,  сделаем,  и  мирно  разойдемся.  Так  будет
вернее.
   Они  встали,  сошлись  у  камина   и   скрепили   договор   молчаливыми
рукопожатиями. Затем Фрез удалился в соседнюю комнату и вернулся оттуда  в
сопровождении Карела Кахини, который почему-то шел за ним  на  цыпочках  и
глядел так, как глядят люди, вышедшие из кромешной темноты на яркий свет.
   - Отдаем вам вашего  друга,  -  щедрым  жестом  сопроводив  эти  слова,
проговорил Ивон Фрез. - Он хороший малый, но всякое могло быть.
   -  Неужто  держали  его  в  заложниках?  -  засмеялся  Гард.  -  В  его
собственной квартире?! Извини, Карел, я был о тебе лучшего мнения.
   - Что ты, Дэвид, Фрез пошутил!  -  кисло  улыбнулся  Кахиня.  -  Я  там
смотрел телевизор. Такая игра!..
   - Кто победил? - спросил Гауснер.
   - Новый президент!  -  засмеялся  Карел,  вновь  обретая  свое  обычное
состояние.  -  Представьте,  во  время  матча  они  совершили   бескровный
переворот!
   - Я думаю, - заметил Гауснер, - бейсбол специально изобрели  для  того,
чтобы удобнее было делать перевороты, начинать войны и грабить банки.
   - Но президент так молод, что ему  лучше  бы  выйти  на  поле,  чем  на
трибуну для принятия присяги! - сказал Кахиня. - На вид лет двадцать пять,
не больше!
   - Ну и прекрасно, - сказал  Гард,  прерывая  Карела.  -  Наш  разговор,
полагаю, окончен? Тогда несколько технических деталей. Связь держим  через
нашего общего друга Карела Кахиню. Непосредственно на  меня  не  выходить.
Поскольку в деле будут участвовать три группы - ваша, моя и,  само  собой,
генерала Дорона, определим для конспирации действий  и  опознания  "своих"
пароль. Ваши предложения?
   - Ничего не понимаю! -  воскликнул  Кахиня.  -  В  моем  доме  комиссар
полиции о чем-то договорился с не менее уважаемыми джентльменами, а я, как
последний болван, должен держать между ними связь? Гард, ты,  может  быть,
введешь меня в курс дела? Что это за три группы, какую охоту ведет  Дорон,
что за пароль?..
   - Много  будешь  знать,  скоро  состаришься!  -  заметил,  улыбнувшись,
Гауснер.
   - Отлично! - сказал Ивон Фрез. - Вот вам и пароль: "Вы не введете  меня
в курс дела?" Отзыв: "Много будете знать, скоро состаритесь!"
   - Пусть будет так, - после паузы согласился Гард. - А  теперь...  -  Он
чуть было не произнес "друзья", хотя ощущал себя в обществе гангстеров  не
другом, а скорее сообщником.  -  Теперь  за  дело!  ("В  конце  концов,  -
сформулировал он  окончательный  вывод,  который  конечно  же  не  рискнул
произнести вслух, - клин вышибают клином!")
   На прощанье Гауснер сказал:
   - Еще одна мелочь, комиссар. Хотя вы и обмолвились вначале, что  у  вас
нет особых претензий к нашим "покойничкам", если мы эту  шестерку  найдем,
ей, полагаю, некоторое время все же лучше посидеть у вас за решеткой?  Так
будет спокойнее, вы не находите?
   - Я бы не сказал, что это самый надежный вариант.
   - Впрочем, это уже ваша забота, как охранить их от Дорона. А я люблю  в
таких случаях держаться в тени, ибо только тень, в отличие от света,  дает
изрядные преимущества, комиссар. Или я ошибаюсь?
   - Великий человек! - воскликнул, как всегда серьезно, Фрез. -  Ни  одна
мелочь от него не ускользнет, - а вы еще  жалуетесь  на  склероз,  дорогой
коллега!
   - Ой, просто беда от склероза, - поддержал Гауснер. - Иногда выкидывает
такие сюрпризы, хоть обращайся к врачу!
   Гард вежливо улыбнулся в ответ, но ничего не ответил. "Я совершенно  не
знаю эту публику, - подумал он. - То ли действительно ждать от них помощи,
то ли сюрпризов..."
   Перед тем как попрощаться с Гардом, Кахиня тихо спросил:
   - Мальчишник все же готовить? Или ты передумал?
   - Готовь.  Обзвони  ребят  и  назначь,  как  я  уже  говорил  тебе,  на
воскресенье. Там же, в двадцать ноль-ноль.



        17. ДИНАЛАНН

   В более критическую ситуацию Дорон еще не попадал за все свои пятьдесят
два года жизни, если не считать, конечно, того  момента,  когда  его  ныне
покойная матушка размышляла  о  том,  сохранять  ли  ей  беременность  или
избавиться от нее.
   Во-первых, как только "сценарий" пошел в дело и  едва  новый  президент
соседней страны принял присягу, позвонил Крафт-старший и ядовито сказал:
   -  Что  случилось,  генерал?  Вы  уже  написали  рапорт  об   отставке?
Гляньте-ка на экран телевизора!
   Дорон глянул и обомлел: в качестве  нового  главы  государства  присягу
принимал не О'Чики, с которым работали долгих три месяца, которого отлично
приготовили к новой роли и от которого получили все  необходимые  гарантии
как в устной, так и в письменной форме, а какой-то тип, впервые  генералом
созерцаемый.
   Во-вторых, через десять минут выяснилось, что этот тип, этот желторотый
болван с гнусной рожей не кто иной, как  сотрудник  "ангара"  Киф  Бакеро,
виновник ошибки,  из-за  которой  погиб  Хартон,  и  потому  приговоренный
Дороном к небытию. Ничего себе, если все приговоренные станут превращаться
в президентов соседних государств, просто стран не хватит!
   В-третьих, выяснилось, и довольно быстро - тут уж Дитрих постарался  на
совесть, - что О'Чики оказался не слева от статуи Неповиновения,  где  ему
надлежало быть, а почему-то справа, где как раз должен был находиться этот
негодяй Киф Бакеро, -  отсюда  и  роковые  последствия.  Дьявольщина!  Обе
группы нюхом учуяли подозрительное сгущение обстановки и стали действовать
так, будто из их лап вот-вот выхватят добычу (что, впрочем, было  недалеко
от истины). Будущего президента молниеносно "убрали", а ублюдка  Бакеро  с
тем же блеском профессионального рвения  сунули  в  вертолет,  вывезли  за
границу, вложили в руки текст и заставили  принести  присягу,  а  затем  и
прочитать обращение к народу по телевидению, так и не  позволив  очухаться
от происходящего. Ублюдок он, конечно, ублюдок, но  ему,  однако,  хватило
ума не раскрыться до поры до времени, - раскройся  он,  и  его  немедленно
отправили бы вслед за О'Чики!
   При виде никому не известного щенка у местных  политиков  и  генералов,
само собой, отвалились челюсти,  но  в  трудный  момент  переворота  лучше
немедленно посадить  в  кресло  хоть  гиппопотама,  хоть  марсианина,  чем
выказать растерянность  и  допустить  заминку.  Проклятие!  Самому  Дорону
пришлось  мчаться  в   "ангар",   дабы   срочно   сочинить   этому   щенку
"отечественную родословную", приличную биографию и "гражданские  подвиги".
Да еще пришлось цыкнуть на слишком уж  неподатливых  местных  олухов:  кто
надо, тот и стал президентом, поддерживайте, а не то... Хуже, чем  ошибка,
- анекдот! А изначальной  виновницей  всего  оказалась  некая  Дина  Ланн,
рядовая  машинистка  из  "ангара",  которую,  кажется,  придется   сделать
законной президентшей, - Бакеро уже дал знать репортерам, что  она  -  его
невеста и что работает Дина Ланн у генерала Дорона в ИПП!
   Наконец, едва ли не самое скверное: вся ситуация "засветилась" и  стала
известна официальным лицам, к  которым  успели  обратиться  родители  Кифа
Бакеро и эта кретинка Дина Ланн, когда молодой человек исчез. Ладно бы они
побывали у комиссара Робертсона, или  у  Воннела,  или  у  любого  другого
черта-дьявола из полицейского ведомства - так нет, угораздило их попасть к
Гарду, с которым вынужден считаться  сам  министр  внутренних  дел!  Стало
быть, в такой ответственный  и  неблагоприятный  момент  "засветилась"  не
только "Фирма Приключений",  но  "горел",  можно  сказать,  весь  Институт
перспективных проблем во главе со своим хозяином!
   Дела...
   - Дитрих, где эта пигалица? - спросил  генерал  секретаря,  уже  десять
минут молча стоящего напротив него.
   - Здесь, - коротко сказал Дитрих.
   - Давно?
   - Десять минут.
   Собственно, Дитрих потому и вошел в кабинет,  что  приказание  генерала
было выполнено: Дина Ланн в назначенное Дороном время явилась из  "ангара"
в приемную.
   - Долго! - с недовольством  в  голосе  проговорил  генерал,  как  будто
виноват был Дитрих.
   Для менее почтенных гостей сидеть  в  приемной  по  полтора  часа  было
недолго, но Дитрих понимал, что здесь ситуация  особая,  его  шеф  здорово
влопался в неприятность, поскольку в приемной сидела, возможно,  вовсе  не
машинистка из "ангара", а жена президента соседней страны.  Тем  не  менее
Дитрих терпеливо ждал, пока хоровод мыслей не завершит свой танец в голове
шефа, за которую Дитрих поставил бы сейчас раз в  десять  меньше,  чем  до
всей этой истории.
   - Да, генерал, долго, - сказал он, выдержав паузу.
   - Так пусть войдет! - заорал Дорон, что весьма редко случалось с ним, и
Дитриха словно током ударило, все внутри у него завибрировало, он так и не
научился спокойно реагировать на вспышки гнева Дорона.
   Попятившись к двери, Дитрих задом вышел в приемную, затем  обернулся  к
Дине Ланн, изобразил на лице  подобие  улыбки,  означающей  вежливость,  и
указал рукой на приоткрытую дверь:
   - Вас ждут, госпожа Ланн.
   Дина вошла - нет, впорхнула! - в кабинет, счастливая, как,  впрочем,  и
обескураженная тем, что ее Киф, живой и невредимый, мгновенно сделал столь
блестящую и совершенно непостижимую карьеру. Она и не подозревала за своим
женихом столь украшающей настоящего мужчину сдержанности: ведь Киф ни разу
не  обмолвился,  что  намерен  стать  президентом!   (Когда   Дина   Ланн,
захлебываясь  от  восторга,  рассказала  о  событии  своим  родителям,  те
обнялись и заплакали, а ее любимый дядюшка Христофор чуть было не  лишился
дара речи и только вымолвил  в  телефонную  трубку:  "Ну  и  подарок,  моя
дорогая девочка!") Итак, впорхнув в кабинет к ранее недосягаемому  даже  в
мыслях генералу Дорону, Ланн увидела шефа не  сидящим  за  своим  огромным
письменным столом, а идущим ей навстречу с рукой,  скромно  приготовленной
на случай, если дама протянет свою для поцелуя. И Дина, подумав мгновение,
протянула. Генерал неловко принял ее лапку в  огромную  холеную  лапищу  и
приложил к губам, всего лишь приложил,  и  Дина  почувствовала  сухость  и
шершавость наждачных губ генерала.
   - Прошу! - Дорон указал на кресло,  стоящее  возле  низкого  столика  с
набором  вин  и  коньяков,  фруктов  и  оранжадов,  каких-то   невероятных
сладостей в еще более невероятных  по  конфигурации  хрустальных  вазах  и
вазочках.
   Ланн села, а генерал, выждав, когда  она  удобно  устроится  в  кресле,
приземлился, как вертолет, прямо сверху в кресло напротив.
   Помолчали.
   - Прошу не стесняться, -  сказал  генерал,  щедрым  жестом  показав  на
фрукты и вина. По всей вероятности, у него было немного  опыта  общения  с
женщинами,  которые,  тем  более  из  его  подчиненных,  а   стало   быть,
микробоподобных, вдруг превращались в особ, требующих повышенного  к  себе
внимания. - Что прикажете?
   - Благодарю. Если можно, оранжад, - рискнула произнести Дина Ланн, да и
то лишь по той причине, что у нее от волнения пересохло во рту.
   Генерал наполнил бокал золотым напитком и откинулся на  спинку  кресла,
прищурив глаза.
   - Кхе! - кашлянул он затем, готовясь к  разговору,  вести  который  ему
было весьма непривычно: он все же оставался  генералом,  даже  находясь  в
обществе вполне цивильном, притом женском. - Я должен поздравить вас, мисс
Ланн,  с  получением  такого  поста...  Извините,   лучше   сказать...   с
вознесением на такой пост вашего... кхе!.. жениха.
   - Премного вам благодарна, сэр, - сказала счастливая девушка; ах,  если
бы она знала, куда должен был  вознестись  ее  возлюбленный  по  истинному
желанию и приказу этого генерала! - Как вы думаете, сэр, как скоро я  могу
его увидеть?
   - Это зависит только от вас, - с каким-то странным и непонятным намеком
ответил Дорон. - И позвольте спросить вас, сударыня, почему вы вчера...  а
точнее сказать, зачем вы вчера обращались в полицию?
   - К комиссару Гарду? - переспросила Ланн. - Так ведь Киф не  пришел  на
свидание! - Она была наивна и  восхитительно  искренна.  -  Такого  с  ним
никогда не случалось! Никогда! Как бы сильно  мы  ни  ссорились,  господин
генерал! А тут еще рядом, наверное, убивали человека... Я сама слышала его
ужасный крик и, конечно, решила, что это...
   - Комиссар Гард знает, что с  вашим  женихом  все  обошлось  более  чем
благополучно? - перебил Дорон.
   -  Разумеется!  Ведь  он  и  позвонил  мне,  когда  Киф   выступал   по
телевидению. Я переключилась на первый канал, увидела Кифа и больше ничего
не помню: меня едва откачали врачи... Я даже не знаю, кто их вызвал.
   - А труп? То есть я хотел спросить вас, не давали ли вам для  опознания
труп человека, которого действительно убили... бандиты в то  время,  когда
вы ждали своего жениха?
   - Я бы умерла от страха, сэр, если бы мне  его  показали.  Но  комиссар
Гард сказал, что и показывать было нечего... Какой ужас, вы представляете,
господин генерал, что было бы, если бы бандиты перепутали и  вместо  этого
несчастного убили моего Кифа?!
   "Я-то представляю, - подумал про себя Дорон,  кисло  улыбнувшись  одной
половиной рта. - А вот что будет теперь, не предскажет ни  один  ясновидец
на свете!"
   - Уважаемая Дина Ланн, - торжественно начал  Дорон.  -  Я  имею  к  вам
небольшую просьбу и надеюсь, вы не посчитаете за  труд  ее  исполнить.  Не
позднее чем сегодня вечером мы,  очевидно,  переправим  вас  вертолетом  к
президенту Кифу Бакеро. Вероятнее всего, на  днях  вы  обвенчаетесь,  и  я
сожалею только о том, что, кхе-кхе, теряю столь перспективного  сотрудника
и столь прекрасную сотрудницу одновременно! -  Дорон  даже  сам  улыбнулся
своей неожиданной шутке, но Дина Ланн, внимательно слушая генерала,  никак
на его комплимент не прореагировала, что несколько смутило Дорона. - Хочу,
однако, вас предостеречь, дорогая Дина Ланн,  -  продолжил  Дорон.  -  Нам
известно, что вокруг Бакеро плетутся разные интриги, и я хотел бы с  вашей
помощью уберечь его от неприятностей.
   - Какие интриги, сэр? - обеспокоенно произнесла Ланн,  и  в  ее  голосе
генерал вдруг уловил нотки, на которые не рассчитывал,  видя  перед  собой
кажущуюся ординарной девицу. - Что вы имеете в виду, господин генерал?
   - Я имею в виду, -  четко,  по-военному  сказал  Дорон,  -  что  вашему
будущему супругу могут угрожать опасности, и я готов каждый раз  оберегать
его от них, как только они возникнут.
   - Я правильно понимаю, что опасность не одна?
   - Правильно, - подтвердил генерал. - От разных лиц, даже организаций  и
как бы растянуто во времени.
   - Что же вы хотите от меня? Чтобы я сказала об этом Кифу,  предупредила
его?
   - Нет. Чтобы предупреждали о них меня.  Обо  всем  подозрительном,  что
заметите вокруг президента. А уж я...
   - В каком смысле "предупреждала"?
   - В прямом. В каком же еще?
   - Киф об этом будет знать?
   - Не уверен, что надо тревожить его покой.
   - Я правильно поняла вас, господин  генерал,  что  вы  предлагаете  мне
тайное сотрудничество?
   "Ого! - подумал Дорон. - Она не  так  проста,  как  кажется  с  первого
взгляда. Давно мне пора  заняться  своими  сотрудниками,  чтобы  лучше  их
знать... - Он вздохнул: мол, где выкроить для этого время? Утопия... - Да,
я, кажется, нарвался не только на этого Бакеро, но и на его "штучку"!"
   - Вы меня поняли совершенно правильно, мисс  Ланн,  -  с  вами  приятно
иметь дело. Между